КОМ-9 (Казачий Особый Механизированный, часть 9)

07. ДЕРЖАТЬ УДАР

КОНСИЛИУМ

В тот же день на ужин к нам были приглашены Миша с Есенией (теперь уже оба Дашковы) — по-простому, без долгих реверансов, телефонным звонком. За те месяцы, что князюшки жили у нас, они до того привыкли к простецкой нашей атмосфере, что уже не удивлялись таким вещам, а теперь и Мишка втягивался.

Но когда после ужина, пока общество было занято обсуждением малозначащих новостей, маман легонько ткнула меня в бок и сказала:

— Пойдём-ка, Ильюша, в малую гостиную, мне с тобой поговорить надо, — а выйдя туда, я увидел чинно восседающих на диване Лизавету с Есенией, сразу стало ясно, что срочный дружеский визит — дело вовсе не случайное.

— Консилиум, — констатировал я. — Небось, и Айко где-то рядом?

— А ты как хотел, братец? — строго сказала Лиза. — Видел бы ты себя с утра, не удивлялся бы. Представляю, каким тебя вчера привезли!

— Ха! Видели бы вы толпу этих баб! — воскликнул я. — Они же бросились на меня, аки волки алкающие!

— Ну вот мы и нашли предполагаемую первопричину, — негромко сказала молчащая до того Есения. — Илья, сядь-ка ближе и дай мне руку, пожалуйста.

Она несколько минут посидела, сосредоточенно прикрыв глаза, а потом спросила:

— Госпожа Айко, что вы думаете по этому поводу?

— Я думаю, — сердито ответила та, проявляясь, — что меня совершенно напрасно оставили вчера дома. Хаген вовсе не маг, а у Серго другая специализация. Они не уловили признаков маноистощения, пока те не приняли явственную форму.

— Маноистощение? — меня аж перекосило слегка.

Маман только губы сурово поджала.

— Из хороших новостей, — тоном суровой докторицы продолжила Айко, — Илья Алексеевич поразительно быстро восстанавливается. Смею предположить, не последнюю роль в этом процессе сыграла перенасыщенность эфирного поля энергетическими эманациями, которые бесконтрольно источает великий князь Иван.

— Маноистощение⁈ — повторил я, глядя на них по очереди. — Разве не надо быть менталистом, чтобы проделать такое с магом? Или я чего-то не понимаю?

— Надо, — согласилась Есения. — Если бы воздействующий на тебя был один. Насколько я поняла из описания ситуации, к тебе разом бросился чуть ли не целый зал. Заметь, все эти люди, которые, как ты выразился, побежали к тебе, как голодные волки — все они маги. Да, у них иные специализации. Но что есть специализация, как не наша доминирующая способность? Пара сотен магов. Все они страстно желали получить от тебя некое действие, в их понимании связанное с энергетическим воздействием на их будущее. И вся эта толпа сработала, можно сказать, в едином порыве.

— По-простому говоря, — маман была не менее сурова, — если двести маломощных огневиков на одну кучку дров свою энергию направят…

— То костёр полыхнёт, как порох, — согласно кивнула Есения.

— И что делать? — обалдело спросил я. — Вот этот чай номер пять?..

— Чай номер пять просто помогает быстрее восстанавливаться, — покачала головой Лиза.

— Да, чай не выход, хотя и подспорье в этой ситуации… — Есения побарабанила по столу ноготочками. — Насколько я могу себе представить дальнейшее развитие событий, Илья, тебе придётся выдерживать подобные ментальные атаки раз за разом. Если только ты не сбежишь куда-то в глушь и не поселишься в тайной заимке.

— А Серафима? А дети⁈ — фыркнул я. — Тоже со мной? Лесовиками становиться? Или я там, а они — тут, и видеться изредка, тайком? Не-е-ет, так не пойдёт.

— Можно ведь просто из дому не выходить… — осторожно предложила маман.

— Ну вот ещё! — я вскочил и забегал по комнате. — Затворником быть⁈ Ну решение так решение! Не хочу! И вообще, я в субботу с женой собрался в театр, как хотите!

— Ну Илья… Это же для твоей… — одновременно начали Лиза и маман.

— Секундочку! — остановила их Есения. — Есть метод, но он не очень быстрый. Учитывая все твои, Илья, магические навыки, заточенные в совершенно другом направлении.

— Ну? — я оперся о стол костяшками кулаков.

— Ой, сына, сядь, не нависай, — попросила маманя.

Сел.

— Существуют тренировки, позволяющие развить ментальное сопротивление. Но они рассчитаны на достаточно долгое время подготовки. В твоём случае — два-три года, при самых оптимистических прогнозах. Но как быть всё это время?..

— А артефактной защиты не существует? — спросила Лиза.

— Существуют образцы, но они все довольно громоздкие, — Есения развела руками. — Покрупнее стандартного бронекомплекта со шлемом будут — как в таком на люди выйдешь? Или вовсе стационарные, пластинчатая защита для помещений.

Они расстроенно замолчали.

— Можно, я скажу? — спросила Айко, которая не очень любила кого-либо перебивать.

Все на неё уставились, и я кивнул:

— Давай!

— Я знакома с методикой, о которой говорит госпожа Есения. Или с очень похожей. Я могу начать с Ильёй Алексеевичем тренировки. А пока я могу обеспечить ему ментальную защиту, о которой вы говорили. Для этого я просто должна быть неподалёку.

— Ха!!! — сказать, что я обрадовался — это ничего не сказать. — И молчишь! Завтра же с утра тренируемся. Сразу после завтрака. И на каждый выезд — сопровождаешь!

Маман с Лизаветой тоже страшно обрадовались.

— Но вот этот сбор, который вы говорите, что утром заваривали, всё же ещё недельку надо попить, — сказала Есения. — Мне нравится результат. Очень хороший.

— Всенепременно! — сразу же обещался я. Настроение у меня сделалось самое приподнятое — отличные перспективы передо мной открываются, по сравнению с затворничеством-то! Живём!

ТАК ИЛИ СЯК, А ДАМЫ ХОТЯТ ПРЕКРАСНОГО

Итак, жизнь в Иркутске не просто забурлила, здесь внезапно появился высший свет. И как следствие этого события, за высшим светом потянулись представители (а точнее, представительницы) полусвета, вечно пребывающие в надежде найти себе покровителя (или более достойного покровителя) и выйти на содержание пожирнее.

— И чего они сюда волокутся? — удивлялся Серго (все подобные разговоры, естественно, происходили в узком мужском кругу, чтобы не травмировать наших драгоценных жёнушек). — Я понимаю, сейчас здесь крутится толпа, но все эти господа — они же приехали лишь временно! Как только они получат желаемое, тут же смоются обратно в столицы.

— Не скажи, — возражал ему Петя. — Некоторые господа внезапно осознали размах неосвоенных сибирских просторов и разнообразие ресурсов, которые здесь буквально на земле валяются — только руку протяни. Из столиц-то им всё казалось, что здесь кроме медвежьих берлог и взять нечего, а немного поосмотревшись, они уже и засуетились. Достоверно знаю о нескольких наклёвывающихся торгово-промышленных союзах и полагаю, что сие только начало.

— Мне кажется, — усмехнулся Иван, — что в вопросе отрезвления некоторых голов значительную роль сыграл наш дорогой Душнила.

Хаген только бровью на это шевельнул. Хотя в обществе, случалось, отжигал. Вот буквально позавчера очередные свежеприбывшие европейские гости охали, как боялись они Сибири, а тут вовсе и не так страшно… — а Хаген возьми да достань из кармана книжечку и говорит:

— Удивительно, господа, что вы не даёте себе труда ознакомиться хотя бы с собственными классиками. Извольте послушать, что писал Антон Павлович об Иркутске более тридцати лет назад, — с невозмутимым видом раскрыл томик на закладке и зачитал: — «Иркутск превосходный город. Совсем интеллигентный. Театр, музей, городской сад с музыкой, хорошие гостиницы. Нет уродливых заборов, нелепых вывесок и пустырей с надписями о том, что нельзя останавливаться. Совсем Европа»*, — а на корке крупно обозначено: «А. П. Чехов. Дневниковые заметки».

*Из реальных записок Чехова.

Это выступление произвело изрядное впечатление на публику, и более в тот вечер никто не рискнул заводить разговоров о медведях и сибирской глуши (что, впрочем, не отменило подобных тем вовсе).

— Да и потом, — продолжил тему полусвета Иван, — не все ведь уедут. Многие интересные для этих дамочек мишени проживают в городе постоянно.

— Хоть генерал-губернатора возьми, — согласился я, — совсем не бедный дворянин, хоть и не титулованный. Или купец Второв — вот где деньги!

— Да я вам не про них толкую! — засмеялся Иван. — Я про нас! Дома́в Иркутске строим? Строим. Значит, основательно обживаемся. В столице чтобы к княжескому телу — да к примеру, твоему, Серго — пробиться, надо локтями ещё штук пятьдесят таких же дамочек растолкать. А тут конкуренция куда как пониже. Местные театры хороши, но эти-то едут со столичным пафосом. Есть шанс проскочить в дамки.

— А что сразу к моему? — хмуро воспринял вырисовывающуюся перспективу Серго.

— Да к какому угодно! К Петиному. К моему. А наипаче — к Коршуновскому!

— Это почему «наипаче»? — с неудовольствием спросил я.

— Да потому что посчитают: титул присвоен недавно, из казаков, в столицах не живал — не избалован! Значицца, клюнуть должен сто процентов.

— Обрыбятся, — буркнул я.

— Да понятно, что обрыбятся! — радостно согласился Иван. — Но попытаются, и, скорее всего, неоднократно. В субботу на премьеру идём? Вот там и состоится первый натиск. Приезжает труппа Санкт-Петербургского малого театра, второй состав. Там поёт и немножко танцует восходящая звезда, Эли́ния Больте́. Говорят, очаровывает залы, чисто древняя сирена*. Так что готовьтесь, господа. Бить будут по площадям.

*Естественно, не та, которая мощный тревожный звуковой сигнал, а существо из древней мифологии, заманивающее моряков своим пением.

— И чему ты радуешься-то, не пойму я?

— Радуюсь развлечению, друг мой! Это будет забавно.

Забавно ему!.. Впрочем, у меня есть Айко, которая любое магическое очарование способна свести к нулю.

Ладно. Посмотрим, что там за Линия в пальте…

Лучшие, по мнению устроителей, места в нашем Иркутском театре располагались по бокам зрительного зала — два ряда лож друг над другом, справа и слева. Они располагались так близко к сцене, что наполовину даже наползали за её края.

Я, честно говоря, больше по центру люблю сидеть, в партере или даже на балконе, но нынче наши дамы были в пышных платьях, так что вопрос с партером даже не рассматривался. Ложа, только ложа! Там можно рассесться сводобно, подолы свои нарядные разложить. К тому ж, владетельная княгиня Гуриели с нами, какие тут могут быть варианты?

Иван, не скупясь, заказал все четыре ложи, на правах великого князя подвинув всех остальных желающих. Зато матушка моя с батей и сестрицы с мужьями тоже смотрели представление из лож — напротив нас, справа от сцены. Сдаётся мне, что с таким подчёркнутым демонстрированием особ к себе приближённых Иван скоро прослывёт чудаком и оригиналом. Да и Бог с ним.

Мы сидели в левых ложах — Иван и Петя с жёнами и тёщей на первом «этаже», Серго с Дашей с ними же, а я, Хаген и Миша Дашков (тоже, понятное дело, с жёнами) — на втором. Я с некоторой досадой размышлял о том, что этот широкий Соколовский жест сразу даст залётным актрисулькам понимание, на кого обращать особое внимание. С другой стороны — да и хрен бы с ними. У нас вон какой собственный розарий, одна дама краше другой, а моя, понятное дело — лучше всех. Но червячок раздражения не умолкал.

И я ведь оказался прав!