КОМ-9 (Казачий Особый Механизированный, часть 9)

20. В ВЕЛИКОЙ ГЕРМАНСКОЙ ИМПЕРИИ

НАПОЛЕОНОВСКИЙ ПЛАН

Итак, в полном соответствии с предыдущими обсуждениями, мы составили обширный и весьма разнообразный план.

Во-первых, Берлин. Поэтический Фридрих рвался под сень цветущих садов. Полагаю, он восторженно мечтал, как в ореоле белых лепестков произойдёт его встреча с венценосными родителями — впрочем, это только мои догадки. Но Сокол заверил, что необходимые намёки по дипломатическим каналам прозвучали, и нас будут встречать.

Во-вторых, Линц — это добрых пятьсот километров к югу. «Пуля» позволяла преодолеть это расстояние за час с четвертью, после чего мы получим счастие общения с Хагеновской роднёй. Папаша Генрих и маман Вильгельмина произвели на меня весьма благоприятное впечатление, хотя они по складу своему всё же городские жители, а вот парочка младших фон Ярроу (приходившихся Хагену то ли племянниками, то ли сколько-то-юродными братьями) тоже загорелись заделаться землевладельцами. Надо бы их воодушевить. Весна у нас ничуть не менее красивая, чем в Европах. И свои «яблок в цвету» тоже есть, залюбуешься.

Ну а в-третьих, нас ожидал мой новоприобретённый крошечный замок. Хаген стращал меня, что в отсутствие хозяина постройка могла прийти в запустение и даже обветшание, и я был решительно настроен найти зачатку за́мка какого-нибудь смотрителя, типа смотрителя маяка. Можно пару супругов — пусть живут, лишь бы за порядком присматривали и содержали в порядке герцогское имущество. А замок Топплер — это под городком Ротенбург-об-дер-Таубер*. Опять от Линца триста двадцать километров — на запад, немного забирая на север.

* Ротенбург над Таубером

В общем, будем по карте скакать, как блоха.

Лис в этот раз я с собой не взял. Да и вообще, думаю, пусть они лучше при семье обретаются. А то в свете открывшихся перспектив мне как-то тревожно. Новый великий маг, как пить дать, у многих мировых шишек костью поперёк горла встанет. И изничтожить они его возжелают, пока маг не вырос и в силу не вошёл. Так? Так.

А мои — завсегда рядом. Значицца, и их зацепить недруги смогут. Случайно.

А может, и не случайно, а вовсе даже намеренно — чтобы всех ближников вокруг великих князей выбить. Логично рассуждаю? Вполне.

А теперь скажите-ка мне: кого в первую голову вся многочисленная охрана в случае атаки прикрывать бросится? Тут совсем дураком надо быть, чтоб не допетрить — даже великая княгиня Мария на второй план отодвинется. Для Российской империи важен маленький Кирюшка. Жизненно важен, можно сказать. А остальные все — потом, как получится.

Вот поэтому я и оставил дома всех трёх наших белых бьякко. С наказом: в случае чего — как хотят пусть изворачиваются, а чтоб Серафиму с сыном и родителей спасли.

Айко, конечно, начала пыжиться и пытаться возражать:

— Илья Алексеевич! Но ведь отец мне лично приказал вас беречь!

На что пришлось ей немного укорот дать:

— Ты, белохвостая, мне Святогоровыми указаниями не козыряй. Мы и сами с усами. Клятву ты кому давала?

— Вам, Илья Алексеевич, — слегка сдулась Айко.

— Ну вот и слушай мою команду: охраняете мою семью с домочадцами. И про Марту с дитём не забывайте! Задача ясна?

— Так точно, — вздохнула Айко. — Сбережём.

Вот теперь я летел спокойно. Три лисы с небольшой армией справятся, не то что с диверсионной группой. А мы уж тут сами. К тому же нас должны были встречать…

ВСТРЕЧА «ПОД МАСКАМИ»

Встречали нас, однако же, скромно. Я бы даже сказал, конспиративно. Седой господин с выправкой кадрового военного и внушительными бакенбардами стоял на причале, к которому направили нашу «Пулю», в гордом одиночестве. И выраженье на лице этакое — ну точно, минимум подполковник какой-нибудь, а то и генерал, никого чином меньше не послали бы принца инкогнито встречать. Принц инкогнито, генерал инкогнито. И мы тоже не особо афишируемся. Так сказать, запросто, без чинов.

Встречающий сухо и торжественно кивнул всем нам по очереди и пригласил проследовать за ним 'для осмотра достопримечательностей знаменитого кайзеровского сада. В котором как раз — поразительное совпадение! — обильно цветут плодовые деревья.

— Благодарим за столь любезное приглашение, — сдержанно, в духе германских переговоров улыбнулся Петя Витгенштейн, взявший на себя труд наводить всяческую дипломатию, — мы с превеликим удовольствием им воспользуемся.

И мы воспользовались. Потащились в сад — большой и красивый, тут не отнять. Внутри всё было чётко и образцово-дисциплинированно. И полно народу, восторженно гуляющего под сенью этих цветущих дерев.

Вот уж, к слову скажу, деревьями меня не удивить. Яблони в цвету — чудо какое, тоже мне! Зато немцев можно было разглядывать, как иллюстрации к национальным традициям различных земель. Мы в своих мундирах среди всей разнокостюмной пестроты выглядели как гимназисты, которые забыли про праздник и вместо парадной формы пришли в обыкновенной.

Большинство гуляющих были из Берлина и окрестностей, но достаточно попадалось и приезжих — тут нас Хаген просвещал. Эти оттуда, эти отсюда. Тут ленты, тут шапки особые, тут ещё какая диковина. Но все как один — с румянцем во всю щёку и весело блестящими глазами.

— Подозреваю, что где-то здесь наливают, — подумал вслух Иван, провожая взглядом очередную развесёлую компанию.

— Навэрняка вон там, гдэ музыка пиликает, — показал подбородком Багратион.

Все мы задумчиво воззрились на указанные кусты, затем — обратно друг на друга.

— Уважаемый, — обратился Петя к седому сопровождающему.

Генерала-инкогнито аж перекосило слегка. Ну а что он хотел? Скрываешь личность — скажи спасибо, что хоть не «любезным» обозвали, на манер лакея.

— Уважаемый, нам бы хотелось поближе познакомиться со славными германскими обычаями…

«И уже выпить», — повисло в воздухе.

В конце концов, мы отдыхать приехали или в аскезе практиковаться?

Седой сухо кивнул:

— С вашего позволения, я должен сопроводить… э-э-э…

— Фридриха? — подсказал я, чтоб он не разрывался между сохранением тайны и необходимостью поименования принца положенными титулами.

— Да, — обречённо кивнул генерал. — Сопроводить господина Фридриха для конфиденциальной беседы.

— И где мы его потом найдём? — глядя в неприспособленное для дипломатичного вранья лицо старого вояки спросил я.

Дряблые скулы генерала слегка порозовели. Фридрих что-то очень быстро и отрывисто сказал по-немецки.

— Через час подойдите к калитке на закрытую территорию внутреннего сада, — сдался генерал, — вас пропустят. Оба — он и Фридрих — синхронно чётко кивнули, развернулись, слегка прищёлкнув каблуками и удалились почти строевым шагом.

— Сколько надо немцу выпить, чтоб забыть про проглоченный кол? — рассеянно пробормотал я, глядя им вслед.

— Литра два, — сказал Хаген.

— Ты с ума сошёл! — ужаснулся Петя. — Это ж смертельная доза!

— Н-н-ну почему-у-у… — протянул Багратион. — Если под приличный шашлычок… И желательно не очень сладкое.

— Что несладкое? — удивился Петя.

— Вино.

— А я про коньяк говорил! Ну или про водку.

— А я, господа, — перебил их Хаген, — имел в виду пиво. Идёмте. Если ничего не изменилось за прошедшие годы, я покажу вам место, где подают очень приличное Altbier*.

* Альтбир (от нем. alt — «старый, прежний» и Bier — «пиво») — тёмный сорт немецкого пива, приготавливаемый традиционным (старым) способом верхового брожения.

Мы погуляли по обширному парку, выпили по паре кружечек пива (действительно неплохого, особенно в сочетании с колбасками), послушали поющих с небольшого помоста певцов и певичек, от исполнения которых у меня уши старались свернуться в трубочку — как хотите, но лучше всего немецкий предназначен для войны. А уж песни про любовь на нём для меня звучат чистым кощунством. Поглазели на развесёлые немецкие простонародные танцы, чем-то напомнившие мне наши карлукские кадрили, «чижика» или «коробочку». Понаблюдали за спортивными забегами и запрыгами на украшенном национальными флагами стадионе, примыкающем к этому же парку.

Потом мы с Серго слегка поулыбались нетрезвой компании парней, разыскивающих приключений. По-моему, светящиеся зубы их слегка отрезвили, и всю кодлу как ветром сдуло, за что Сокол, уже настроившийся подраться, даже на нас надулся.

— Да прекрати ты, твоё высочество, — попросил я его, усмехаясь вслед ретирующимся забиякам, — мы ещё с ихним великим кайзером не поздоровкались. Хороши будем, ежли явимся к нему с фингалами!

— Это если бы нам фингалы ещё поставили! — захорохорился Иван.

— Ну в самом деле, — поддержал меня Серго, — нэсолыдно. И вообще. Пошли уже, где тут этот тайный сад?

— Да не тайный, — поправил Хаген, — а закрытый. Для членов правящего дома и их гостей.

— Ладно уж, пошли, — согласился Сокол, всё ещё страдающий по несостоявшемуся приключению. — Может, нас ещё на внутреннюю территорию не пустят и придётся твоего Фридриха с боем отбивать.

Ой, чувствую, накаркает он нам…

Вопреки Соколовским надеждам, нас пропустили в закрытую часть парка без разговоров. Предложили даже отдохнуть в беседочке, дескать, для путешественников накрыт лёгкий завтрак.

— Я прямо чувствую, с какой нежностью нас тут ждали, — кривовато усмехнулся Петя, глядя на буроватую размазню, тонким слоем распределённую по тарелкам. С ягодками. Размазня с ягодками, а не тарелки. В каждой порции по пять штучек то ли брусничек, то ли клюквинок. Зато тарелки красивые! Тонкого фарфора, с ажурной золотой каёмкой по краю и с подходящим случаю рисунком, изображающим то ли вишнёвые веточки в цвету, то ли сливовые. Целый сервиз был там этих тарелок.

Кроме непонятного вида кашицы предлагались прозрачные ломтики хлеба с ещё более прозрачными пластиками сыра поверх них, разбавленные для количества небольшими одиночными листиками салата. И бледный чай в очень красивых кружечках. Изящных таких, Серафиме бы понравились.

— Ну, жлобяры! — бесцеремонно фыркнул Сокол.

— Может, они как раз-таки подают нам дипломатический знак? — предположил Петя.

— Типа «валите домой, а принца нашего мы у вас забираем»? — я прищурился на натюрморт. — Я бы, может, его и отдал, да я ж и за супружницу его вписался тоже. А ей тут житья не будет. Да и дитёнка приморят в утробе.

— Даже не думай! — остановил поток моих размышлений Сокол. — Коли отдадим Фридриха, да ещё за здорово живёшь — это ж какой урон репутации всей Российской империи будет! Дескать, взяли да не удержали! Нет, брат, не годится такое!

— Ну не годится так не годится, — я пожал плечами. — А ерундовину эту я есть что-то не жажду. Тем более, после тех колбасок.

— Да-а, колбаски были что надо! — Серго довольно погладил себя по животу. — Но Марта у Хагена ещё вкуснее делает. — И с этим мы с Хагеном безоговорочно согласились.

— Пошли, погуляем лучше, — позвал нас Петя. — Когда ещё доведётся в кайзерском садочке побывать.