КОМ-9 (Казачий Особый Механизированный, часть 9)

13. ВСЕ ЭМАНАЦИИ ВИНОВАТЫ

Первая половина дня прошла штатно, как и в прошлое наше посещение. А вот чего я не ожидал, так это того, что после обеда в исследовательскую лабораторию привалит вся императорская семья. И не только сам государь с супружницей и детьми, а в широком смысле слова — с дядьями-тётками, братьями-сестрицами, племянниками и племянницами кровного родства.

— Как сказал профессор Шляпников, — поделился со мной Иван, — раз уж у меня как у члена императорской семьи проявилась способность впитывать энергию аномалий, то нельзя упускать возможность проверить это ещё на ком-то из родственников.

— И не смущает их, что ты принять энергию смог, а распоряжаться по своему усмотрению — нет?

Иван усмехнулся:

— Все надеются, что это только я такой бесталанный оказался, а уж они-то на моём месте покажут себя как следует!

— Знаю я одну светлейшую княжну, которая может рассуждать подобным образом…

— Если ты о тётушке Белой Вьюге, то её как раз не будет.

— Это почему?

— Дядя сказал: и без того у неё гонору сверх меры. Если ей ещё чуть возможностей добавить, от её заносчивости вообще спасу не будет. Да и вообще. Чревато… нестабильностью в семье, так скажем.

— Ясно море.

— Но многие, знаешь ли, воспылали… внезапными надеждами, как я это называю.

— Вот тут я вполне могу их понять. Когда ты вдруг в один прекрасный день осознаёшь, что можешь стать кем-то гораздо более сильным, чем раньше… Да хоть вспомнить, как моя родня про медвежью кровь узнала! Все ведь побежали, никто не отказался, даже маман.

— Так-то да-а. Сложно людей за такие устремления судить. Но — никаких гарантий, сам понимаешь. Единственное, воздействие чистой энергии аномалии признано безопасным для человека. Во всяком случае, меня уверили, что рубиновым мне стать не светит.

Пока мы этак рассуждали, во дворе исследовательского центра была организована помпезная встреча, за которой мы с Иваном (отстранённые во избежание) наблюдали с верхней галереи, притаившись в тени растянутых навесов. У Ивана всё ещё светились глаза (хотя и гораздо слабее, чем месяц назад), но кое-какую энергию он продолжал рассеивать, и стабильностью портальных заклинаний никто рисковать не хотел.

И тем не менее, как только перемещение через портал закончилось, государь Андрей Фёдорович оглянулся вокруг себя и заметил:

— А где же наш дражайший племянник, Иван Кириллович? Только не говорите мне, что вы его не пригласили!

Встречающие академик что-то ответил императору почти на ухо. Но тот весьма громогласно возразил:

— Отнюдь! Да ещё и с Коршуном на па́ру? Если эти двое здесь, предпочитаю держать их в поле зрения!

Пришлось нам тащиться вниз, выполнять необходимые телодвижения. Ивану весьма досаждало, что родня с любопытством таращилась на его «фары», да ещё и шуточки по этому поводу отпускала, а мне — что все дамы немедленно начали искоса меня разглядывать и перешёптываться, а те, что помоложе — ещё и хихикать.

Спасибо, здесь была и Маша (жена Ивана) с их сыном, которому недавно исполнилось два года. Иван подхватил на руки маленького Кирюшку и отгородился им ото всей любопытной толпы. Мы немного отстали, потом ещё немного… и ещё чуть-чуть. Вот тут на нас перестали обращать особое внимание. Да к тому же началось интересное — расчищенные коридоры, в которых там и тут встречалось что-то интересное рубиновое — то животное, то растительное. Я сперва подивился, что доктора́-профессора́магонаучники сообразили, как растения в рубины превращать. И, видимо, не один я, потому что из головы процессии донёсся голос самого профессора Шляпникова:

— Нет-нет, уважаемые гости, все настенные украшения, которые вы видите — это не естественные образования данной аномалии. Это продукт художественных усилий древних мастеров, превращённых в рубиновых элементалей несколько сот лет назад… Да-да, весьма натуралистичная резьба…

Мы прошли ещё немного, и тот же голос объявил:

— Ваши величества, ваши высочества, прошу быть предельно внимательными! Мы входим в особо опасную зону. При движении по коридорам ничего не трогать, даже не прикасаться — во избежание случайной магической мутации. Все меня услышали?

Ему ответил нестройный хор.

— В таком случае — следуйте за мной, строго придерживаясь зелёной разметки на полу. За зелёную дорожку заступать опасно! Настоятельно всех прошу взять детей за руки.

Все сбились ближе к центру тоннеля, под ногами действительно появилась зелёная дорожка, и мы проследовали к центру аномалии.

На стенах можно было заметить отметки от снятых стендов и прочего крепежа. Надо полагать, что всех подопытных на время посещения царской семьи убрали с глаз долой, дабы не смущать высоких гостей. Оставили только украшения, в которых чувствовалась рука старых ратнаияк.

Большой рубиновый зал в центре горы преобразился. Здесь были расставлены и развешаны многочисленные магические светильники, часть предметов аккуратно сдвинута, а на освобождённом пространстве размещены столы, приборы и всякие научные штуки. Сейчас всё это было прикрыто ширмочками и пустовало — воскресенье, да и нечего лаборантам на императорскую родню глазеть.

— Ваши величества, ваши высочества! — снова возгласил профессор Шляпников. — Научной группой было выявлено, что пребывание в этом зале не несёт в себе опасности мутаций. Все превращения происходят в критическом поясе, который мы уже миновали. Именно поэтому там на полу и нанесена разметка. Здесь вы можете двигаться спокойно и даже трогать предметы. Единственное, прошу вас быть аккуратными, всё это — объекты особой исторической и (возможно) магической ценности. — Профессор дал высочайшим особам и их родне пару секунд осознать важность сказанного и продолжил: — Но для начала прошу проследовать за мной, я проведу вам краткую обзорную экскурсию.

Императорская семья растянутым шлейфом тронулась за профессором Шляпниковым. Мы по-прежнему тащились в самом конце.

— Вань, пойдём послушаем! — Маша тронула Сокола за локоть. Она (как родственница не по крови) вообще-то не должна была здесь находиться. Но маленький Кирюшка без матери уж слишком подвижным себя показывал, отец с вечера на обследовании был, а тащить на такое мероприятие няньку…

— Ты иди, — предложил Маше Иван, — мне неинтересно. Мы тут сто раз уж были, надоело даже. Я с Кирюшкой похожу.

— Ладно! — она заторопилась вперёд, а мы ещё сильнее отстали.

— Мама куда поса? — спросил Кирюшка, тыча вслед Маше пальчиком.

— Пусть мама послушает, а мы тут погуляем, — предложил ему Иван. — Хочешь?

Малой согласно задрыгал ножками, и Иван поставил его на пол. Мелкий великий князь принялся бродить меж рубиновых артефактов, задирая голову, а мы с Иваном неспешно шагали следом.

— Что, и детей тоже обязательно было привозить? — негромко спросил я.

— М-гм, — Иван покивал, чуть выпячивая губу. — Там тоже мелких несколько, видел?

— Ага.

— Сегодня самый близкий круг. Вторая-третья степень родства.

— А если ничего не получится, тогда более дальняя родня пойдёт?

Он покачал головой:

— Скорее, там будет список особ приближённых. Доверенных, надёжных, могущих послужить опорой трону.

— Разумно.

— Интересно, меня потом сразу отпустят? — Иван тоскливо оглянулся на выход. — Или опять заставят на этих дурацких семейных посиделках высиживать?

— Да перестань! Ну пригласят на обед…

— Да я лучше бы в офицерской столовке пообедал, честное слово!

Я хмыкнул, глядя в спины удаляющейся группе.

— Слушай, а вопрос с кровью как решили?

— Насколько я понял, будет что-то вроде небольшого коллективного кровопускания, а потом всё это…

И тут Кирюшка побежал. Нет, это как-то обыденно звучит. Не побежал он, а рванул. Метнулся пулей, как это умеют делать маленькие дети — неожиданно и стремительно. Как будто, знаете, энергия в них накапливается и в какой-то момент выстреливает.

— Кирюха! — сдавленно выкрикнул Иван и кинулся за ним следом.

А я, как папаша более опытный — в другую сторону, на перехват!

А Кирюшка мчался, заливисто хохоча. Он даже здорово обгонял Ивана, потому как местами были наставлены здоровенные рубиновые вазы в виде цветов, и мелкий ловко бежал под их чашами, между стеблей, а здоровенному Соколу приходилось оббега́ть вокруг. Кирюшка выскочил из цветочных «зарослей», увидел меня, взвизгнул и кинулся удирать ещё быстрее, заметался зигзагами, чисто испуганный заяц. Иван тоже сообразил метнуться на перехват. И он даже почти поймал сына. Почти.

Словно в растянутом времени я видел, как медленно они бегут мне навстречу. Как ещё медленнее оборачиваются привлечённые визгами и криками Соколовские родственники. Как хмурится профессор Шляпников. Как из-за спин других дам выглядывает Маша и рот её складывается в тревожное «о»…

И как ножка в крохотном ботиночке запинается о рубиновый треножник.

Я чувствовал внутри, что могу рвануть быстрее, на пределе сил. На пределе звериных сил — и успеть. Но Зверь сказал: не лезь.

И я остановился. И ме-е-едленно смотрел, как запнувшийся Кирюшка ныряет вперёд. Вот он треснулся лбом в рубиновую ступеньку. Брызнула кровь. Маленькие ладошки упёрлись в камень. В камень ступеньки центральной чаши Сердца Горы.

И я… не понял, нет — почуял, что сейчас произойдёт. Аномалия словно вздрогнула.

Я успел рявкнуть:

— Всем зажать уши!!! — и тут оно разразилось.

Тонкий пронзительный звук резал даже через прижатые ладони — словно гора кричала раздирающим, неожиданно высоким голосом. Магические светильники разом лопнули, рассыпались мелкими голубыми искрами. Наступила тьма.

Это длилось секунд двадцать, а потом упала тишина. Только ушам отчаянно казалось, что этот нечеловеческий свистящий вопль всё ещё звучит. Я открыл глаза и увидел над собой озарённый малиновым светом потолок.

Кирюшка!

Я сел рывком, обернулся. Это светился он. Весь светился, целиком. А Иван обнимал его, и укачивал, а у самого него по ушам и из носа по подбородку текла кровь. Сына подхватил, какие уж тут уши руками зажимать…

Я зашарил по карманам. С нашей жизнью у меня, как у белочки орехов, всегда по всем карманам лечилки распиханы.

А с той стороны чаши уже бежала Маша — в полнейшем ужасе.

— Кирюша! Кирюша! Ваня, о Господи…

Мы совместными усилиями разжали Ивану руки, и Маша, обливаясь слезами, принялась качать на руках светящееся тельце сына.

— Помогите!!! Что с ним⁈

— Господа, господа, позвольте! — о, вот и профессор Шляпников разморозился. Следом за ним с самым решительным видом двигалась императрица.

Пока они суетились вокруг Маши с ребёнком, я влил Ивану две лечилки подряд, и он немного пришёл в себя, на автомате зашарил вокруг в поисках слетевших чёрных очков.

— Слушай, братец! — я подумал, что ошибся, и зажёг несколько ильиных огоньков-светлячков. — Посмотри-ка на меня прямо!

— Что такое? — Сокол был ещё очумевший.

— Да у тебя глаза перестали светиться! Совсем!

— Позвольте! — профессор Шляпников точно так же, как и я, присел на корточки перед Иваном. — Смотрите на меня, ваше высочество… Действительно! Вашу руку… Поразительно! Конечно, потребуются дополнительные тесты, но думаю, что мы нашли ответ! Пребывая дома, вы быстрее избавлялись от чуждой вам энергии вовсе не по тем причинам, которые мы предполагали ранее. Скорее всего, вас, так сказать, «разгружал» ваш сын! — Профессор вдруг резко сел на пятки и схватил себя за бороду: — М-хм! Иван Кириллович!

— Что с сыном? — перебил его Сокол.

— С ним всё будет нормально, просто шок от мощного притока маны. Государыня погрузила его в лечебный сон. Свечение почти угасло, как и происходит в описанных инками случаях, когда носитель нормально воспринимает в себя энергию аномалии…

— То есть мой сын будет магом? — тупо спросил Иван.

— Одним из величайших, я полагаю, — закивал профессор. — И в связи с этим у меня вопрос. Прошу вас, Иван Кириллович, сосредоточьтесь. Этот ребёнок был зачат после вашего пребывания в Сирии, я верно понимаю?

Подошла Маша, села рядом с мужем, обнимая его за плечи. Глаза и нос у неё были припухшими от слёз, но держалась она молодцом:

— Всё верно. Ваня вернулся с Сирийской кампании и вскоре мы поженились. Вы полагаете?..

— Я думаю… — профессор доверительно понизил голос и… и тут понял, что я тоже рядом и слушаю.

— Говорите, — дёрнул Иван подбородком.

Профессор Шляпников кивнул:

— Я думаю, излишки энергии воспринял именно этот малыш, ещё в момент… э-э-э… зачатия. У него беспрецедентно огромный для своего возраста природный манонакопитель.

— С ним всё будет хорошо? — требовательно спросил Иван и, зная причуды учёных, уточнил: — С моим сыном?

— Уверяю вас — да! — профессор закивал. — Мы… Сейчас мы владеем методикой, которая в подробностях описывает, как следует вести себя в подобных ситуациях…

— Инков выжали? — прищурился Иван.

— Я не имею права… — замялся профессор.

И тут вступила Маша:

— То есть вы собираетесь проверять собранную по лоскуткам методику, не имеющую достоверного подтверждения и базирующуюся на постулатах чуждой нам магической школы, на нашем сыне? — в воздухе заметно похолодало.

— Машенька, не будем горячиться, — раздался над нами успокаивающий голос Андрея Фёдоровича. — Мы все желаем Кириллу максимального здоровья и благополучия. Это не только в его и ваших родительских интересах, но и в интересах всей Российской империи, её будущего…

В коридоре раздался приближающийся грохот шагов, крики, заметались приближающиеся огни.

— Эт-то ещё что такое?.. — профессор Шляпников обернулся ко входу, словно пытаясь собой прикрыть всех своих гостей.

В Сердце Горы ввалилась группа из десятка крайне возбуждённых… индусов? Очень рослых индусов.

— Кто пустил сюда аборигенов? — несколько раздражённо спросил кто-то из великокняжеской толпы.

Но первый прибежавший, не видя никого, кроме Шляпникова, заорал:

— Профессор! Профессор, мы снова люди!!!

— Я тебя помню! — Иван поднялся с пола, тыльной стороной ладони вытирая кровь с лица. — Ты Дханук!

— Точно! — теперь индуса узнал и я. — Ты нас сюда водил!

Поразительно, но ратнаияки действительно умудрялись сохранять сходство со своими человеческими чертами, теперь это было подтверждённым фактом.

— Но хочу разочаровать тебя, дружище, — Иван покачал головой, — до конца людьми вы не стали. Посмотрите на ваши глаза. Они рубиновые. Да и ростом вы раньше пониже были, я думаю.

— Верно! Но мы почти совсем люди. У нас течёт кровь и бьются сердца! Мы можем вспомнить вкус настоящей пищи! Мы можем обнять женщин! — ратнаияки загалдели.

— Поразительно! — разморозился профессор и тут же испуганно вскрикнул: — Боже! А как же наши эксперименты⁈

— А что будет, если они найдут… — задумчиво начала Маша, — ну… желающих женщин? От этих союзов могут родиться дети?

Профессор посмотрел на неё безумным взглядом, в котором проносились варианты событий, и с трудом переключился на императора:

— Государь! Я вынужден…

— Я вижу, — успокоил его Андрей Фёдорович. — думаю, пора заканчивать нашу экскурсию. Тем более, что основная цель нашего собрания достигнута — мы нашли мага, способного собрать силу мощной аномалии. Дальше дело за вами. — Он обернулся к родственникам: — Дамы и господа, прошу приготовиться к переходу!

— Секундочку… ваше величество! — заторопился Шляпников. — Ребёнку следует пока остаться здесь. До стабилизации.

— Я останусь с сыном! — сразу сказала Маша.

— Я тоже, — поддержал её Иван.

— Я просил бы Илью Алексеевича также остаться на повторные пробы, — добавил профессор.

— И я задержусь на часок-другой, — подала голос из-за спин императрица, ни на секунду не оставляющая Кирюшку.

— Отлично! — кивнул император и открыл портал: — Остальных прошу на выход.

Гости ушли.

Ратнаияк увели за собой невесть откуда появившиеся лаборанты.

Маша и государыня удалились вслед за профессором за одну из ширм, где была кушетка и всякие приборчики, позволяющие следить за состоянием пациента. Туда набежали ещё всякие доктора-профессора, и стало вовсе не протолкнуться, так что мы с Иваном отошли в сторонку и присели на лавочку санитарного вида, совершенно дико смотрящуюся в этом старинном магическом месте. Помолчали.

— Слушай, — начал вдруг великий князь, — помнишь двух сбежавших элементалей?

— Конечно.

— Если все ратнаияки превратились почти в людей…

— То и они, скорее всего, тоже. — Я прикинул варианты. — Если соотносить со временем бытия элементалем, то те могли и вовсе людьми стать, даже и без рубиновых глаз.

— Так, выходит, раджа Биджапура получил вместо ифритов двух беглых каторжников?

Мы начали неудержимо ржать. И ржали, пока Сокол не сказал:

— Надеюсь, им достанет ума бежать. А то правосудие здесь дикое. Мало ли, что взбредёт в голову раздражённому радже.

Следующая глава в понедельник!