КОМ-9 (Казачий Особый Механизированный, часть 9)

19. БЛИЖЕ К ПАСХЕ

ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ВОЗМУЩАЕТСЯ И РАССКАЗЫВАЕТ НОВОСТИ

На следующий день приехал наконец-то выпущенный из цепких лап высоколобых научных сотрудников Иван.

— Нет, я не понял! — возмущался он. — Я, значит, там претерпеваю! По три раза в день то кровь сдаю, то приборчиками маноэнергетическими обкладываюсь, аки агнец на заклании, а они тут без меня конторы мошеннические громят!

— Ну, простите, ваше высочество, что мы, вас не дождамшись, бросились своими телами мирных граждан от организованной преступности защищать! — тоном заправского юродивого ответствовал ему Витгенштейн. — Надо же было подождать, пусть они ещё пару десятков несчастных вдов и сирот бы обобрали!

Иван нахохлился, глядя на Петю недоверчиво, и буркнул:

— Ну уж, насчёт сирот ты, пожалуй, загнул.

— Нельзя быть так уверенным, — независимо возразил Петя, — я у них данные о родителях не спрашивал.

— А парочка молодых вдовушек точно была, — веско кивнул Серго, — можешь в Третьем отделении спросить.

— Да ну вас с вашими вдовушками! — махнул рукой Сокол. — Слушайте лучше про Бидар.

— Давно бы так! — одобрил Петя. — Машу-то, полагать надо, нескоро ещё отпустят?

— Именно Машу и рады бы отпустить, но она наотрез отказалась без своего пригляда Кирюшку оставить, пусть там хоть мильён нянек нагонят. А у Кирьки только-только глаза сиять перестали.

— Быстро что-то, э? — удивился Багратион. — Ты сам-то вон сколько красными фонарями народ пугал!

— Это потому, что у меня неправильный этот… ну — процесс впитывания аномалии. Не приспособлена организьма к перевариванию больших объёмов. А у сынульки всё именно как надо, по инкским классическим трактатам.

— Представляю, как взбеленились франки от грядущего изменения глобальных раскладов! — с предвкушением воскликнул Витгенштейн.

— А англы? — усмехнулся я. — Они и друида потеряли, и Стального Ветра — а тут у русских прибыток!

— Пусть нервничают, это им полезно! — с бравадой возразил Сокол. — Кстати, можете порадоваться за меня — я наконец-то признан безопасным для общества по уровню испускаемых эманаций нетипичного энергетического поля.

— То есть дурь прекратила быть чрезмерной и вошла в обычную, стандартную колею? — перетолковал по-своему Багратион.

— Вот как дам больно, отведаешь силушки богатырской! — едва не обиделся великий князюшко. — Узнаешь, какие они бывают, типичные эманации.

— Ладно-ладно, не ворчи, — примирительно начал я. — Скажи лучше: в Германию со мной полетишь?

Иван тут же перестал дуться и живо поинтересовался:

— А есть повод?

— Ещё какой! — с энтузиазмом воскликнул я. — Поглазеем на цветущие яблони!

— Шарман! — восторженно хлопая глазами поддержал меня Петя. — Се манифик!

— Дас ист фантастиш! — интенсивно закивал Багратион.

— Издеваетесь? — кисло уточнил Иван. — Или надеетесь, что я куплюсь и дома останусь? А вот фигу вам с маслом! Я-то знаю, что вы даже в яблоневом садочке на шею приключений наскребёте! Так что я участвую!

Мы уж думали, что Мария с сыном взаправду застряли в лапах Бидарских исследователей надолго. Однако к Пасхе их всё же отпустили домой. Ощущение защищённых слоёв, окутывающих наши усадьбы, усилилось и словно сгустилось. Вместе с тем, высочайшим повелением в строящиеся наши городские особняки прибыло несколько строительных бригад, которые не просто принялись ускорять процессы возведения зданий, а напичкивали их какими-то магическими спец-средствами — и следящими, и контролирующими, и особенными охранными. Нет, понятно, что великий маг рос только в семье Ивана, но… Я так понял, что квадрат наших усадеб должен был стать местом, где Кирюшка и его родители могли бы чувствовать себя относительно свободно — этакая уютная повседневность. И чтобы маленький великий князь и будущий великий маг мог расти в детском обществе. А то, как сказала императрица, «неудовлетворительный результат обособленного воспитания нашей двоюродной сестрицы мы уже имели неудовольствие наблюдать». Имелась в виду княжна Смолянинова (сиречь Белая Вьюга), конечно же.

А у нас как раз и компания «подходящих» детей образовывалась — для начала Аркашка, который Кирюшки постарше был чутка, но не настолько, чтоб вместе им было скучно, а там и младшие наши не заметишь, как побегут — а их целая команда, пятеро карапузов, если Хагенову Вильгельмину считать! Кроме того, не забываем про журналы мод для беременных, которые Серафима приметила — значит, ожидается ещё пополнение. Дашковы, опять же, рядом.

А пока мы радостно встретили Пасху — с ночным богослужением, пышным застольем, колокольным звоном до одурения и с ежечасными набегами новых отрядов маленьких волочебников, свистящих в свистульки и гремящих в бубенцы у ворот. Эти развесёлые орды путешествовали от двора ко двору с песнями в честь Христова Воскресенья и получали за свои старания разные вкусные гостинцы.

Три дня мы гуляли с роднёй и друзьями, а на четвёртый погрузились нашим боевым мужским составом на борт «Пули» и помчали в страну, без малейшего сомнения именующую себя не просто империей, как многие другие, а непременно Великой.

НЕМЕЦКИЕ ПЕСНИ И БИДАРСКИЕ НОВОСТИ

На борту Фридрих сделался особенно нетерпелив и порывист, то начинал что-то рассказывать, ударяясь в воспоминания, то вдруг принимался распевать лирические немецкие песни (это по мотиву я догадывался, что они всё же лирические, а так — чисто упражнение по сборке-разборке пулемёта, сплошной железный лязг). Откровенно говоря, Фридриха становилось всё больше и больше.

Петя утянул за рукав невозмутимого Хагена, вручил ему бутыль шнапса и две крошечные рюмочки и попросил взять принца на себя. Хаген увидел в моих глазах одобрение, кивнул:

— Яволь! — и как-то ловко увёл германского принца в дальнюю часть салона, где Фридрих продолжил упоительно ностальгировать, а фон Ярроу — понимающе кивать и потихонечку подливать в рюмочки.

А знали ли вы, что от малых, но частых доз, да при скромной закуске, люди пьянеют значительно быстрее, чем от больших? Преимущество этого метода в том, что проснувшись после возлияний, человек и не болеет особо.

В общем, Хаген успешно накачал принца шнапсом, тот спел ещё пару песен и умиротворённо затих.

— Если я сделаюсь столь же велеречивым, просто пристрелите меня! — осуждающе попросил Серго.

Зато наш великий князюшко впал в особо благодушное состояние и внезапно принялся разглагольствовать о Бидарских рудниках:

— Вот вы в прошлый раз сбили меня с рассказа, а ведь там интересные вещи происходят, господа.

— Неужто опять рубиновые собачки? — усмехнулся я.

— Ты не поверишь, но собачка Жужа в недельный срок снова стала рубиновой.

— И те древние индусы тоже?

— И индусы. Я, правда, краем уха слышал, что состоялись-таки некие приватные эксперименты с женщинами, но что это за доброволицы были, и будет ли какое-нибудь продолжение сему действу — не возьмусь утверждать. Зато, — Иван многозначительно воздел к потолку палец, — лаборатория доподлинно установила, что рубиновым может стать любое животное.

— А смысл именно в животных, я не пойму? — спросил Серго. — С людьми хоть договориться можно.

— Мы же не англы, — брезгливо поморщился Петя, — чтобы над людьми эксперименты ставить. А животное, тем более предназначенное, скажем, для мясного употребления, вряд ли вызовет у тебя душевные терзания. Ты ж вот свинину ешь?

— Ну ем, — осторожно согласился Багратион.

— А тут та же свинья после введения под шкуру рубинового осколка в считанные дни вся становится рубиновой.

— И зачем нам столько рубиновых свиней?

— Не тупи, Серго! Свинью растят на убой, так?

— Ну.

— Ну так ну! И тут её также закалывают. Не совсем так же, как обычно. Аппарат стоит, отделяющий голову. Типа гильотины. А вот пото-о-ом! Я видел станки. Пока туша большая, вы помните, она не твердеет?

— Та-а-ак? — заинтересованно подбодрил Ивана Петя.

— Из рубинового желе что только не вырезают, пока размеры позволяют! И линзы, и ленты, которые другой аппарат быстро в нужные формы укладывает, пока несколько секунд до затвердевания есть. Рубин как накопитель слабоват, зато как стабилизатор — исключительная штука, оказывается, особенно если ему правильную конфигурацию придать.

— А не на эти ли линзы Швец с Пушкиным облизываются? — дошло до меня.

— Именно. Здоровенные линзы получаются, идеальной чистоты. Какие-то нового вида пушки, вроде бы, хотят делать. С использованием этих рубинов и направленного луча.

— Луча чего? — не понял Серго.

— Да света же!

— И что, будет толк? — недоверчиво спросил я.

— Стальные пластины прожигает — только в путь!

— Не приживутся они на шагоходах, — скептически высказался Петя. — Сотрясения, удары — сразу трещины пойдут.

— Да пусть и на стационарных батареях такие установки присобачат! — рубанул я. — Вы вспомните тот «Кайдзю»! А так бы мы ему — р-р-раз! — и ножки бы отчекрыжили.

— Сперва, кстати, хотели черепах под линзы использовать, — продолжил свои байки Иван. — Но решили, что невыгодно. Разводить — долго. Больших собирать где-то — муторно. Да и всё равно панцирь у них не идеальный. А тут из крупного борова этих линз сколько настругать можно! А обрезки — во всякую артефактную мелочь хорошо идут.

— А свиней у нас — хоть ж*пой ешь! — задумчиво сказал Серго, вызвав косой Петин взгляд.

— И обращаются они быстро, — заметил Сокол. — Я ж говорил, да, что после Кирюшкиного выступления все процессы в шахте быстрее пошли? Магонаучники говорят, это из-за того, что артефакт почти до дна выпили. И теперь все живые организмы начнут мутировать в рубиновые быстрее, поскольку он тянет из них энергию жизни. Боялись даже, что Сердце Горы начнёт из людей энергию тянуть. Для тех, кто по коридорам опасной зоны ходит, даже спешно разработали специальный микро-шагоход.

— Это как? — я попытался себе представить. — Типа рыцарской брони?

— Посвободнее всё же. И получше.

— Ты так важно говоришь, — фыркнул Серго, — словно сам её придумал!

— Может, и не я, но испытателем побыл, — гордо заявил Иван. — Сложная броня с защитой дыхания, глаз и кожных покровов, со встроенным магомеханическим контуром для лёгкости передвижения. Называется СМШ (сверхмалый шагоход) «Пелерина». Пока собрано три пробных образца, усовершенствования идут. Но биологическая группа нашла тем временем выход для уменьшения агрессивного воздействия Сердца Горы, — он хитро посмотрел на нас, — и знаете какой?

— Ну не томи! — попросил я.

— Слонов.

— Слонов⁈ — переспросили мы хором.

— Представьте себе! У раджи Биджапура был цирк, а в нём — четвёрка старых, заслуженных слонов. Он подумывал о том, чтобы избавиться от престарелых животных — медленные, сонные и всё такое. И продал нашим исследователям с радостью и задёшево. Слонов отправили в шахты.

— Хорошо, в Бидарских забоях просторные коридоры! — я вспомнил свои прогулки по ним на «Саранче».

— Именно! Зверюг разместили в восьмом штреке, ввели под кожу рубиновые щепочки и содержали там, пока они не обратились. Теперь у Российской империи есть уникальный рубиновый цирк!

— Толку-то от того цирка, — скептически пробурчал Серго, — кто в Индию поедет его смотреть? Единицы?

— А вот и нет! Слонов отправили на Всероссийскую торгово-промышленную выставку! Они там выступают на открытой площадке. Всякие фокусы показывают. Никогда не устают. Вокруг арены — цельными днями ажитация, почище, чем вокруг иркутского бегемота. А самое главное, из-за удалённости объекта энергетической связи от Сердца Горы, на удивление, началась стабилизация энергетических потоков.

— Надо ж ты, — удивился я. — Надо будет своих свозить, рубиновый цирк глянуть.

И где, интересно, те два английских каторжника? Они ж должны были тоже снова стать рубиновыми? Вот у людей — не жизнь, а сплошное разочарование…