КОМ-5 (Казачий Особый Механизированный, часть 5)

24. ИНОГДА ДЕВОЧКИ СИЛЬНО РАССУДИТЕЛЬНЕЕ МАЛЬЧИКОВ

О ЖЕНСКОЙ ПРОНИЦАТЕЛЬНОСТИ

Дома мы с Хагеном, естественно, рассказали о состоявшемся диспуте и о произведённом мной и Серго фуроре. Весело посмеялись. Но перед сном Сима меня удивила:

— Илюш, там ведь ещё что-то было? Я ж чувствую, не всё рассказал.

— Да… не к столу бы пришлось.

Серафима повозилась, пристраивая около меня свой округлившийся животик. Обняла.

— Ну, теперь-то расскажи. Поди, не перебьёшь аппетит.

— Да председательша эта новая, Вика… как я рявкнул, что не ел никого, так и обмочилась.

Сима посопела.

— А кроме тебя заметил кто?

— Заметить — нет. Серго почуял, скорее всего.

Она вздохнула.

— Всё равно неловко как-то вышло. Боюсь, не убедили вы её в полезности оборотней, — Сима хихикнула. — Ой-й-й… А что, если она каждый раз при виде оборотней начёт… Ну?

— Писаться?

— Ага.

— Так-то неприятно.

Серафима приподнялась на локте и заглянула мне в лицо:

— Илюш! А ты ей завтра успокоительного маминого занеси, а? Или нет! Не ходи, мало ли, как увидит тебя… Я сама занесу. Поговорю там с ней, успокою. С Дашей вон сходим.

— Ты уж только не говори, что я тебе рассказал…

— Да ты что! Я ж с понятием! Штук пять унесу, да?

— Отнеси. А то, и впрямь, будет девка мучиться.

На этом опупея с дискуссионным клубом для меня закончилась. Я туда больше не ходил, а Вика в поле моего зрения не появлялась. Автоматом, должно быть, во все отчёты меня вписала. Вот и славненько.

Что же касается Тышздецких и Юсуповых, то Иван клятвенно уверил меня, что ни те, ни другие нашу семью не побеспокоят. После безобразной сцены на последней дуэли роды знатно меж собой сцепились, и если Тышздецким не хватало веса при дворе, компенсировали они это врождённым гонором. В общем, началась клановая война почище, чем у Монтеки с Капулетти. А нам осталось только на бережку сидеть, поглядывая, как мимо проплывают трупы.

Элечку Юсупову папаша, во избежание, из университета забрал. Ходили слухи, что он, вроде бы, хотел спешно выдать её замуж, но что-то там расстроилось. Мне это неинтересно было, если совсем-то честно.

Больше меня радовало заверение Ивана, что моему дому назначена охрана, и её невидимость лишь свидетельствует о том, что дело своё ребята выполняют хорошо.

СВЯТКИ

Потихоньку подошло к концу первое учебное полугодие, вторая половина декабря была, как положено в высшем учебном заведении, наполнена экзаменами и зачётами, которые я частью сдавал, а частью принимал.

Торжественно встретили Рождество. Наши иркутские практически полным составом на праздники в Кайеркан поехали, а я подумал, что для женщины, беременной двойней, тяжеловатое это будет испытание, и в Новосибирске остался. Так что мы с Симушкой встречали праздники в большом дружеском кругу.

Свадьба Петра и Сонечки была назначена сразу после Святок. Девочки нынче планировали посидеть тихо-мирно, почти по-домашнему, поскольку Маша ещё сильно к ребёнку привязана, а Даша с Серафимой не особо легки на подъём.

Но это ведь не значило, что мужская часть компании тоже будет сидеть на попе ровно? К тому же рождественские каникулы оставляли нам некоторое пространство для манёвра. Времени — навалом. Можно и подурить.

СОБРАНИЕ

— Господа, я созвал вас на торжественное собрание, посвящённое предстоящему проведению моего мальчишника. — Витгенштейн был взволнован и одухотворён. Короче, его несло.

— Петя, ты что — по папиной просьбе в канцелярских комитетах пересидел? — заботливо приобняв его, спросил Серго.

— В смысле?

— В коромысле, как говорит наш друг Илья! Ты чего такими длинными и… э-э… приглаженными фразами вдруг разговаривать стал?

— Не знаю. Может, боюсь я? Вам — хорошо, отстрелялись уже, а мне ясно-понятно намекнули, что если повторится хоть что-то их ваших мальчишников… — Петя горько вздохнул, — ушлют куда-нибудь на Аляску, золотодобытчикам лопаты продавать и чеснок учитывать.

— Почему чеснок? — не выдержал Михаил.

Князь Дашков как-то незаметно и органично влился в нашу шайку-лейку, разбавив своей огненной непосредственностью уже привычный круг.

— Цинга там у них — постоянное явление. А чеснок и лук — первое средство от цинги, — пояснил Петя. — Туда его аж кораблями везут, и всё равно в прибыли остаются.

— Поня-ятно, — протянул Дашков. — А почему на месте не выращивают?

— Да я-то откуда знаю? Я что — агроном, сын агронома?

— Просто интересно человеку, чего ты дёргаешься? — Иван отпил кофе. — Ты давай от главной цели не увиливай. Итак, у тебя планируется мальчишник. Поскольку две основные темы мы для такого случая уже исчерпали, а повторяться — моветон, остаётся ещё одна нераскрытая тема. Но, боюсь, нам за неё головы пооткручивают. Мне — так точно.

— Это какие ещё темы? — не выдержал Дашков. — Мне же тоже предстоит, хм… Я надеюсь…

— О! У вас с Есей?.. — оживился Пётр.

— У нас всё нормально, — сразу отбрил его Михаил, — но сейчас пока рано о чём-то говорить. Ты вот о своих планах ещё не рассказал, а Иван про три этих темы недоговорил.

— Ну с темами всё предельно понятно. Традиционные моменты мальчишника — это пьянка, — Сокол ткнул пальцем в себя, — разгульная драка, — палец ткнулся в Багратиона, — осталось последнее, чего не было ни на одном из перечисленных мальчишников: легкодоступные девицы. Была одна стриптизёрша, так её Серго зарезал, пока торт делил…

— Да ну! Обалдеть! — выпучил глаза Дашков.

— Не было там никого! — возмутился Серго.

И, что характерно, кричали одновременно.

— Ладно-ладно, не горячись, Серго, не было — так не было! — Иван примирительно поднял ладони. — Забыли!

— Ваня, ты дошутишься! — сердито рыкнул Багратион.

— Всё, всё, извини. Но, возвращаясь к мальчишнику — господа, я категорически не согласен применить последний из оставшихся вариантов. Мне моя жизнь дорога. Погибнуть за Россию — пожалуйста, а вот быть замороженным женой из ревности? Я отказываюсь. Совсем не геройская смерть, вы не находите?

— Ты абсолютно прав, дорогой! — мудро согласился Серго и чему-то мечтательно улыбнулся.

— Итак, возвращаемся к нашей теме. Вопрос: как нам провести прощание князя Витгенштейна с холостяцкой жизнью, при этом не оконфузившись банальным повторением и не навлекая на себя гнев?.. — Сокол кивнул вверх.

— У меня есть идея — как, в принципе, соблюсти все эти ограничения и главное, господа, главное — ничего не разрушить! Я собирался вам её представить, пока меня не перебили! — Пётр, оглядел нас и выжидающе замолчал.

— Давай уже, не тяни кота за…

— Господа, мы полетим в нашу дальнюю провинцию. На Гавайи! — он торжественно предъявил рекламный туристический проспект. — Тёплое море, солнце — что из наших снегов уже выглядит завлекательно. Вулканы! А какие там национальные костюмы, особенно у девушек — м-м-м-м!

— Какие? — не выдержал Дашков.

— Травяная такая юбка и венок из цветов на шее, — со знанием дела пояснил Иван.

— И всё?

— И всё, — лекторским тоном подтвердил Витгенштейн. — Там ещё всякие браслеты, ожерелья, но в нашем случае это же совершенно не мешает! На шестой странице можете посмотреть.

Дашков с любопытством принялся листать книжечку.

— Но мы же не будем?.. — с сомнение протянул Сокол, кося в сторону ярких картинок одним глазом.

— Именно! — уверил Петя. — Я тоже жить хочу. Мы ничего не будем! Кроме как смотреть!

— Если только так, — Иван с неугасающим сомнением потёр подбородок. — А то с наших девочек станется превратить нас в тройку с ледяными бубенцами. Будем оправдываться, побрякивая.

— Вах! — оценил этакую мысленную картинку Серго и непроизвольно сел прямее, поджав ноги.

— Да успокойтесь вы! Там же не дикое место, организованный курорт, всё достаточно прилично. — Витгенштейн предпринял последнюю попытку уговорить сомневающегося Сокола, зайдя с козырей. — В прошлую зиму туда деда с бабушкой летали. Экзотика же — из зимы в лето. Так даже бабуле понравилось, хотя она у нас старушка весьма суровых нравов, ты же её знаешь! Уж если Анна Николаевна одобрила, то уж остальные вообще заткнутся!

— Ну если Анна Николаевна… — протянул Иван.

— Вот именно, если сама, то к нам никаких претензий быть не может! Море, пляжи, кокосы эти…

— Хватит агитировать! — Серго слегка расслабился. — Давайте прикинем лучше, что с собой прихватить, чтоб никуда не метаться?

— Вот у меня уже есть предварительные прикидки, чего и сколько надо. — Петя помахал листочком. — Из расчёта на то, что полетим на Имперском скором.

— Это что по времени? — уточнил Дашков.

— Сутки плюс-минус три часа в один край. Потом день там — за глаза хватит — и домой. А?

Сокол оценил список еды и выпивки:

— Идея нормальная. Жизнеспособная идея, но тратить три-четыре дня на мальчишник — не жирно?

— Так, собственно, сам мальчишник же только день — остальное-то дорога. И самое главное, мы ничего тут не разрушим, не поломаем, не напугаем… Там есть совершенно пустынные места! А какие там вулканы! Тебе полезно будет, — Пётр ткнул пальцем в Дашкова, — самая твоя энергия, прям в сыром виде. На одном острове аж целых пять штук!

— Здорово! Я только на камчатских был, но там холодно.

— Нормально там, — не согласился я. — Ты севернее не был! Там, где сейчас мост строят, вот там холодно!

Короче говоря, не особо мы препирались, больше трепались, сбиваясь на всякие попутные темы. А самое забавное началось, когда Иван вдруг предложил взять пару-тройку шагоходов.

Петя вытаращил на него глаза:

— Сокол, ты в своём уме? Зачем⁈

— Гонки устроим по пустынной пересечённой местности! Чем развлекаться-то, раз уж баб того-этого нельзя?

А мне эта идея понравилась!

— Правда, Петь! К вулканам собрались — дорог-то там, поди, нету. Пешком по тропиночкам ноги бить будешь? Так-то всего один день запланирован.

— Правильно, — горячо поддержал нас Дашков. — На шагоходах быстро обернёмся! Я, может, подольше на эти экзотичекские танцы посмотреть хочу? Пока свободен и вообще. И рыбу эту огромную поесть. Как она? Тумец?

— Тунец! — подхватил я. — Тунца я тоже с превеликим удовольствием! Я вообще морских гадов люблю, а в последнее время к хорошей рыбе изрядно неравнодушен стал.

— Ты прям в звериной форме есть своего тунца будешь? — с профессиональным интересом спросил Серго. — У нас, так-то не рекомендуется. Считается что слишком сильное удовольствие. Там та-акие ароматы ощущаешь, такие вкусовые нюансы, вах! Знающие люди говорили — как наркотик. Голову теряешь.

— Ну не скажи. Мне же удалось на той базе никого не съесть? Да и ты в театре, вроде как, никого…

Я задумался. А ел я хоть раз в Звериной форме?

Не-а, не ел. Только покусал некоторых.

Спасибо, утешил. А сам-то хочешь тунца?

А это что?

Рыба такая здоровенная. И мясо красное, словно говядина. Очень вкусное.

Конечно хочу! Рыба — она завсегда вкусная. А если она как мясо, то прямо два в одном!

— Так я никогда полный облик и не принимал. Почти никогда, — поправился Серго.

— Попробую — расскажу. Кстати, я что у тебя давно хотел спросить. Нет желания разок выпустить Волка на полную? Можем по-дружески помахаться. Если Петя прав, там же почти никого на этих пляжах, — я ткнул в красочные картинки из рекламного проспекта. — И если мы пару пальм сломаем, то тоже ничего страшного, а?

— Я подумаю, — осторожно проговорил Серго. — Больно ты здоровый, когда медведь.

— Ну так и ты, когда Волк — здоровенный! — успокоил Серго Сокол. — Просто медведи изначально больше волков, я так полагаю.

Багратион озадачился:

— Вообще, я подумаю. Ты у матушки можешь ту горькую гадость попросить? Чисто на всякий случай, чтоб было?

— Конечно! Прям сегодня позвоню. Итак, идея с шагоходами принята?

— Принята, — решился Петя. — Возьмём твою «Пантеру» и Соколовский «Святогор». Только придётся твой экипаж брать. Но они, вроде, парни нормальные.

— Твой мальчишник, тебе и карты в руки!

ВЫДВИГАЕМСЯ

В назначенный день я поцеловал жену, Хаген попрощался с Мартой, и мы отправились в ангар. И вот от увиденного я, честно говоря, обалдел.

— Это, пень горелый, что за самодеятельность?

«Пантера» стояла в ангаре наряженная — я другого слова подобрать не могу — в национальный костюм этих самых гавайцев. В юбке из нарезанной тактической ткани и с тканевым же подобием венка из цветов вокруг башни.

— Приказ Великого князя, для соответствия процессу, — чётко ответил Хаген. — По-моему, неплохо получилось. Ребята полдня провозились.

— Какому, ядрёна колупайка, процессу?

— Правильному проведению мальчишника. — Сама невозмутимость, блин! Я его когда-нибудь прибью!

— Ага, — всё что удалось выдавить из себя мне.

Не снимать же эти художества! Швец и Пушкин с такой надеждой смотрели на меня, ожидая командирской оценки.

— Если для полного соответствия, то почему у шагохода в манипуляторах нет этого… как его?.. Кокоса соответствующих размеров?

— Почему нет? — окончательно убил меня Хаген. — Вон лежит. Мы думали его как хранилище для запасных вещей использовать.

— О-БАЛ-ДЕТЬ! Да-а, такого ни на одном мальчишнике ещё не было! Грузимся, дирижбандель ждать не будет!

По-моему, все с облегчением выдохнули.

Как мы шли к грузовому порту — это отдельная песня. Столь масштабного столпотворения, по-моему, ещё ни один шагоход не вызывал. Ещё бы! Такой «камуфляж» в наших широтах — дикая редкость. Да и в любых других. Так что топали мы в окружении экзальтированных толп. Прям как в басне дедушки Крылова, где «по улицам слона водили». Спасибо, без мосек обошлось.

А в порту нас встретил «наряженный» «Святогор». Ну хоть не одни мы клоуны. Эти молодцы даже стандартный меч заменили на что-то типа дубины с «каменными» зубьями. Обалдеть мы, конечно, парочка. Баран да ярочка…

Однако, со стороны всё равно смотрелось грозно. Боевая машина, как ты её ни раскрась, остаётся боевой машиной. А тем более такие подчеркнуто утилитарные как «Пантера» и «Святогор».

Но с другой стороны — это же мальчишник? Значит, будем дурить по полной. Тем более, что из команды Имперского Скорого хоть бы один улыбнулся — как так и надо. Загрузились, и уже в трюме я насел на князей:

— Признавайтесь, аспиды, чья идея была вот на это украшательство? А если мы там ещё каких туристов встретим? Гавайи, я тут ознакомился, всё большую популярность приобретают — там какие-то ещё катания на досках по волнам развивают. Говорят, новый вид спорта будет.

— Или не будет! Чего взъелся? — Петя критически рассматривал наш «туземный камуфляж». — А твои-то креативней сработали, молодцы!

— Рады стараться, ваше сиятельство! — хором весело заорали Швец и Пушкин.

— Так, я в шагоход, там еще багаж разобрать надо! — Петя полез в «Святогор».

— На-а время нашего вылета, приказываю! Официоз убрали! Обращаться всем и ко всем по именам! — рявкнул Иван. — Или по прозвищам. У четверых нас они есть, а остальным по ходу придумаем.

— Э-э, а какие у кого прозвища? — втупил Антоха. — Я чисто для ознакомления.

— Это Коршун, почему — понятно. Я — Сокол, тоже пояснять не надо, да? Это Волк, — Иван ткнул в Серго. — А это Дойч, — показал на Хагена.

— А чего это Дойч, когда всю жизнь был Душнила? — выкрикнул из «Святогора» Витгенштейн.

— Длинно сильно получается! — отрезал Иван и пошел устраиваться в каюте.

И правильно, лучше сейчас выспаться до хруста, чтоб на островах вообще не спать.