КОМ-5 (Казачий Особый Механизированный, часть 5)

23. ВЫСТУПИТЬ — ТАК СИЛЬНО

НОВЕНЬКАЯ

Я честно, совершенно искренне надеялся, что после двух подряд дуэлей и последовавших за последней разбирательств меня оставят в покое. Отвяжитесь, господа! Дайте доучиться, и я вас больше не побеспокою.

Юсупова на занятия не являлась. Миша Дашков сказал, что её мало того, что вином облили, так ещё и бланш под глазом в потасовке поставили, пока там вся эта куча-мала в снегу да грязи валялась. А Есения заявила, что ресурсы у неё истощены, и лечить Элечку отказалась. Так и пришлось той выметаться с синячищем.

Сидит, поди, дома. Ждёт, пока ажиотаж пройдёт и скандал слегка забудется.

Ухажёры ейные слегка подрастерялись, как будто из стада овец козла убрали. Как, знаете, привыкнут овцы за рогатым вожаком ходить, а убрать его — топчутся на месте бестолково. Только тут наоборот — стадо козлов за одной овцой. Тьфу, главное вслух такое не сказать, а то снова оскорбляться начнут.

В общем, только я успокоился — прилетает!

— Ах, вот вы где! — совершенно неизвестная мне девица решительно устремилась к моей парте. — Господин Коршунов! Вы уж сколько времени восстановились, а почему не заходите⁈

Не понял, о чём речь? «Восстановился» — имеется в виду, после дуэли, что ли? Что-то не похожа эта дамочка на медичку.

— Э-э-э… Не захожу куда? — осторожно поинтересовался я.

— Как это — «куда»⁈ В дискуссионный клуб, конечно! Вы разве забыли? Одно выступление в месяц.

— Ах, дискуссионный клуб! А куда делась Ангелина?

После моего феерического первого и последнего выступления прежняя председательница клуба делала вид, что не помнит о моём существовании. А я не напоминал о себе. И это взаимное игнорирование меня безмерно устраивало.

— Она же выпустилась в прошлом году! — радостно сообщила девица. — Теперь председатель — я. Меня зовут Виктория!

— Весьма приятно, Илья, — довольно сдержанно ответил я. Честно говоря, меня уже начало припекать от восторженных интонаций. Восторги, понятное дело, относились не ко мне, а очень важным дискуссиям клуба, будь он неладен.

А Виктория заливалась соловьём:

— Вы восстановились в последних числах октября, и я, по-хорошему, должна была уже включить вас в отчёты…

Тут я чуть было не возмутился, но она примиряюще выставила перед собой ладошки:

— Ну, это ничего. Подумаешь, четыре дня. Это мы опустим. НО! — оно прямо прозвучало большими буквами, это большое и грозное «но». — В ноябре вам нужно обязательно выступить! Спасибо вашим друзьям, вас заблаговременно записали.

— Друзьям? — переспросил я, чувствуя подвох.

— Да! Великий князь Иван Кириллович был так любезен, что записал себя, а вас и князя Багратиона взял в содокладчики. Сказал, что тема вам чрезвычайно близка. Я сказала, что обычно мы не записываем докладчиков в их отсутствие, а он… — Она щебетала что-то, почти закатывая глазки, а я всё больше подозревал каверзу. — Ну, вы же сами понимаете, как я могла отказать Великому князю⁈

— Главное, чтоб он у тебя чего другое не попросил, — пробормотал я.

— Что? — оборвала поток бессмыслицы Виктория.

— Я спрашиваю: и какова же тема дискуссии?

— А-а! Тема «Оборотни в современной армии: прогресс или пережиток?»

— Заш-шибися пахнет пися…

— Как?.. — Виктория захлопала глазами, а я изо всех сил сдерживал рвущееся наружу продолжение: «если писю год не мыть!»

— Я говорю: зашёл бы он со мной, вместе бы и записались.

— А-а-а! — обрадовалась Вика. — Понятно! Спасибо, Илья, что понимаете специфику нашей работы. Ждём вас на выступлении послезавтра. Ничего, что так быстро? Иван Кириллович сказал, что вам и подготовка особая не нужна, вы глубоко в материале.

— М-гм. Вы ещё Петра Витгенштейна запишите. Уверяю вас, ему есть что сказать.

— Неужели? — обрадовалась Виктория.

— Да-а-а! Вы не поверите, в операции на полярной базе, буквально полгода назад, ему пришлось очень плотно взаимодействовать с оборотнями. И даже не одного, а двух разных видов. Так что он вполне сможет провести сравнительный анализ психо-физиологических и тактических характеристик.

— Вы серьёзно⁈

— Предельно.

— А из какой он группы?

— Как и Великий князь. Боевой факультет, пятый курс.

— Спасибо вам огромное, Илья! Я прямо сейчас до них и сбегаю!

— Очень правильный подход.

Вот и славно, — подумал я. Как говорится, от нашего столика — вашему.

Жаль, что я не увижу, как Багратион Сокола кусает.

Ну не преувеличивай уж. Серго всё-таки воспитанный. Но жаль, да. Я б на их рожи полюбовался.

Обедать в столовую не пошёл. Мои все сегодня дома — проведу лишний часок в тёплой семейной обстановке, ещё и с сыном немножко поиграть успею. А господа князья пусть друг другу улыбаются. А то — ишь! Скучно им!

После обеда сегодня у экстерна стояли часы специализации. Как уж с прошлого года было заведено, у меня в это время свои практические занятия с тувинцами были. Оседлал я «Клопика» и на полигон помчал. Так что, если кто-то из трёх весёлых князей приходил по мою душеньку, я того не узнал. Был, так сказать, избавлен.

Возвращаюсь домой к ужину — а в столовой у нас Багратион сидит. Надутый, как мышь на крупу.

— Скажи, что я прав? — сразу спросил я его.

— В чём? — А подозрительности-то в голосе сколько!

— Ты покусал Сокола, признайся?

Серго хмыкнул:

— Я — нет. А вот Петя был близок.

Молодец!

— Да? Так Петю же я записал!

— А кто это всё затеял? — гневно спросил из-за моей спины голос Витгенштейна.

— Ой, да хватит уже разоряться! — Сокол подтолкнул его в столовую и вошёл следом. — Ну записал! В тот момент мне это показалось удачной шуткой.

— Над тобой бы так шутили, э! — вскинулся Багратион.

Я только согласно прищурился на Великого князюшку. Иван сразу поёжился:

— Ой, Илья, только не смотри вот так! — воскликнул он. — Понял я, понял! Был неправ! Простите меня, друзья. Ну — детство стрельнуло, честное слово.

— Пороли тебя мало! — всё ещё сердито сказал Петя, устраиваясь на диване. — Думай теперь: что говорить будем? Эта Вика, — Петя очень натурально похлопал выпученными глазами, изображая новую председательницу по дискуссиям, — хочет ни больше ни меньше, а натуральную межвидовую аналитику! Что я её — рожу⁈

— Да ладно, сейчас мы живо накидаем за и против! — с преувеличенной бодростью сел за стол Иван и достал из планшетки тетрадку. — Я надеюсь, господа, мы с вами собьёмся в одну команду? Или будем дискутировать друг с другом?

— Ещё и друг с другом! — возмущённо хлопнул себя по колену Серго. — Нет уж, давай в одну!

— А что, кроме нас на эту тему ещё есть кто? — сразу спросил Витгенштейн. — Не наши?

— С алхимического, что ли… первый-второй курс, кажись.

— А это, между прочим… — У Пети загорелись глаза. Явно уже измыслил новую шуточку! Он живо пересел за стол и подвинул к себе заготовленную Иваном тетрадку. — Дру́ги! Алхимики у нас — практически вещь в себе. Из своих лабораторий вылазят, только если им угрожают пытками и расстрелом. Спорим, недавняя дуэль пять на два мимо них пролетела?

— Опять ведь задумал что-то? — хитро спросил Багратион.

— О, да! Это будет феерическое выступление! Мы ведь любим выступления?

Пожалуй, да.

— Идея такая…

ЗАСЕДАНИЕ ДИСКУССИОННОГО КЛУБА

Явились мы в дискуссионный клуб как положено — минут за десять до начала. Заглянули в подсобку, а там уже какая-то молодёжь мантии натягивает.

— Точно, алхимики! — обрадовался Петя.

И пока мы своей могучей кучкой в эти хламиды наряжались, он чего-то с их старшим перетёр и даже руку ему пожал. Подскочил в наш угол, тоже давай скорее облачаться.

— Ну и? — спросил Иван.

— Порядок. В зал выходим через одного, начиная с них. Их пятеро.

— А-а, понятно, — закивали Серго с Иваном.

— А теперь чтоб и мне понятно было, — потребовал я.

— Тут принята самая простая жеребьёвка: всех пришедших делят по порядку номеров на первый второй. По мере выхода на дискуссионную площадку.

— Ага! Тогда яволь.

— Серго, готов? Давай, их первый пошёл.

И мы действительно очень ловко разбились на наших и ваших. Вика как-то с подозрением на нас посмотрела, но спорить не стала. Сегодня кроме тумб для выступающих по бокам площадки стояли ряды лавок — нас же, вроде как, много. Расселись. Я до начала успел оглядеть довольно полные трибуны. Похоже, пятый курс боевого чуть не полным составом. О! А вон и Швец с Пушкиным знаки подают, мол: давай-давай, мы за тебя болеем! И Хаген с ними сидит, между прочим. А мне ничего не говорил, партизан.

Виктория позвонила в маленький колокольчик — однако нововведение, раньше без него обходилось. Очень значительно начала тоненьким голосом:

— Прошу внимания, господа! Начинаем жеребьёвку «за» и «против»!

В памятную по прошлому году подставку зарядили прозрачный шар с цветными кубиками, кубики, как положено, запрыгали и вылетели… закружившись в воздухе. По аудитории пошёл вздох.

— Это что такое? — возмущённо вскинула бровки Виктория.

А я успел заметить очень сосредоточенное лицо Пушкина. Так-та-а-ак…

Кубики разлетелись в разные стороны. К нам подскочил зелёный, к стороне алхимиков — красный.

Виктория тоже стала красной. По-любому же, поняла, что кто-то магичил. Она аж подскочила, но тут Великий князь быстро поднялся и громко объявил:

— Наша команда передаёт почётное право первого выступления красному сектору.

Очень серьёзный алхимик в зеленовато поблёскивающих (не иначе, артефактных) очках также быстро поднялся навстречу и поклонился:

— Спасибо, коллега! Итак, начнём наш диспут! — и незамедлительно начал вступительную речь.

Бедной Вике даже слово вставить не дали. Она сердито поджала губки и села, сплетя ручки на груди и сердито поглядывая на участников.

Алхимики готовились, это было видно. Аргументы собрали все, какие только можно, даже притянутые за уши. Они вставали по очереди и выступали со своими блоками. И по возможной психической нестабильности. И описанные в истории случаи каннибализма. И проблемы зафиксированного (опять же, в истории) массового бесконтрольного размножения на захваченных территориях. И вишенкой на торте — массовые проявления диареи у тягловых животных и личного состава как во враждебных, так и в дружественных подразделениях. Тут уж зрители откровенно веселились, и Вике даже пришлось целую минуту звонить в свой колокольчик, чтобы привести зал к порядку.

Наконец закончились положенные для основного выступления алхимиков пятнадцать минут.

— Н-ну хорошо, — протянула Виктория, давайте послушаем, что скажет сторона-оппонент.

По рядам зрителей прошло оживление. Ждут ведь бесплатного цирка, как пить дать!

Иван поднялся первым. Надо сказать, в мантии он выглядел довольно важно, даже где-то величественно.

— Приветствую, уважаемые дамы и господа. Сегодня мы выступаем на стороне поддержки армейских подразделений оборотней. Сразу скажу, что контраргументы нашим противникам мы будем приводить в дискуссионной части, а пока — наши доводы «за».

Что сказать, довольно грамотно Великий князь излагал, чётко, структурно. Но от уходящих в обе стороны амфитеатром рядов распространялась волна лёгкого такого разочарования. Это была действительно серьёзная дискуссия. А где зрелище? Ради чего они все сюда, простите, припёрлись?

— А теперь я передаю слово второму нашему докладчику, — объявил Иван, — Петру Витгенштейну. Князь, прошу.

— Господа! — Витгенштейн бодро одёрнул мантию и прошёлся вдоль нашего короткого ряда, глядя, впрочем, исключительно на зрителей. — Меня попросили представить краткую сравнительную характеристику. Что же, могу сказать, что я действительно наблюдал боевую работу двух видов оборотней в рамках одного боевого подразделения и по ряду обстоятельств с обоими взаимодействовал. Более того, в операции по захвату вражеской базы в крайне неблагоприятных погодно-климатических условиях я принимал личное участие, а операцию по проникновению на особо охраняемый объект непосредственно планировал. И обе они, — Петя посмотрел на притихших зрителей со значением, — завершились с блестящим успехом!

Прозвучало это так, словно всё сложилось единственно благодаря военному таланту Витгенштейна-младшего. Вот что значит — правильно подать!

И, кстати, я понял, кого мне Петя сейчас очень сильно напоминает. Профессора нашего по теории магических потоков, светлейшего князя Евгения Борисовича! Манеру копирует. Прям молодец.

Петя принялся сравнивать волков и белых медведей, описывая плюсы и выгоды каждого вида применительно к конкретным условиям, распалялся, махал руками.

— Я прошу прощения, — вмешалась Виктория, — вы же сказали, что вам не нужны ни доска, ни демонстрационные стенды? Очень опрометчивое решение. Сейчас нам весьма помогли бы наглядные материалы.

— И тем не менее, я продолжаю стоять на своём! — слегка поклонился Витгенштейн. — Стенды тут вряд ли помогут. Сегодня у меня будет два помощника.

— Они помогут что-то вынести? — не поняла Виктория.

— Секунду, вы всё поймёте. Узнав о теме дискуссии, я не мог не воспользоваться случаем проиллюстрировать её на конкретных образцах. Прошу, господа! — это он уже нам с Серго. Мы дружно поднялись со своих мест.

— А где же ваши… образцы?

— Всё здесь! — заверил её Петя. — Господа, прошу приготовиться. Надеюсь, ни у кого не случится внезапной диареи. Давай, Серго.

Багратион обратился, вызвав шквал аплодисментов, выразительно посмотрел на оппонентов и улыбнулся Виктории:

— Прошу не паниковать, э! Сегодня бесконтрольного размножения не предвидится.

В рядах зрителей осторожно засмеялись.

Вика перевела взгляд на меня. До неё, кажется, дошло:

— А-а-а в-вы?..

— А я — полярный медведь, — я поднялся на задние лапы.

— Ва-а-а… — восторженно прокатилось по рядам.

— Вот это я понимаю — бойцы! — сказал кто-то.

— Особой чертой, отличающей высших оборотней, является способность манипулировать магическими потоками в обеих своих ипостасях. Причём, в зверином облике магические возможности даже усиливаются, что делает высшего оборотня ценнейшим кадром! — торжествующе завершил Витгенштейн.

— А теперь мы обсудим вопросы неконтролируемой диареи, — сказал я и улыбнулся, слегка озарив аудиторию синими отблесками. И почесал шею светящимися когтями.

— А может, не надо? — осторожно спросил алхимик, докладывавший по этому вопросу. — Мы считаем ваши аргументы более чем убедительными.

Мы с Серго переглянулись.

— Может, и не надо, — слегка пожал плечами он.

— Но я настоятельно рекомендую вам не поднимать тему каннибализма, — начал я, поскольку это чревато последствиями.

— Но позвольте! — возразила бессмертная Вика. — Я тоже готовилась к диспуту! И я слышала про взятие полярной базы у Ледового Моста. Говорят, там был полный двор разорванных тел. Неужели вы думаете, что человек в момент боевой ярости может настолько контролировать зверя, чтобы никого не сожр…

— Я НИКОГО НЕ СЪЕЛ!!! — Зверь рявкнул так, что в аудитории задрожали стёкла. — Я же предупреждал, — с досадой добавил я.

Нет, диареи не случилось. Но звериный нюх со стопроцентной уверенностью уловил, что не менее пятнадцати человек изрядно подпустили ветру, а некоторые слегка описались. А кое-кто и не слегка. Вот Вика, например, вряд ли со своего места встанет, пока все не уйдут. Хорошо, что у неё стол-тумба со всех сторон закрытая. Да и проветрить стоило бы…

— На этом заседание дискуссионного клуба на сегодня закончено, — деревянно сказала Виктория. — Все свободны.

Больше нас сюда не пригласят.

Не очень-то и хотелось.

Я имел в виду — будем надеяться!

Дорогие друзья, следующий фрагмент требует чуть больше времени, чем предполагалось, прода будет в пятницу!