КОМ-10 (Казачий Особый Механизированный, часть 10)

25. В СТОРОНУ НИЛА

ГОТОВИМСЯ ПОКИНУТЬ ПУСТЫНЮ

Купол надо мной исчез — начали собираться, чтоб никто и случайных остатков следов не увидел. Джедеф помог мне сесть прямее. Ну всё, теперь я — натуральный герцог. Сижу, гляжу, в руке бокал с прохладительной водичкой…

— А куда мы двинемся? — Я огляделся. Барханы песка до горизонта. Как папаня говаривал: «Куды бечь, куды податься, кого б найти, кому отдаться?» Правда, это он это в раздумьях тянул, когда мамани рядом не было…

— Туда! — Джедеф уверенно ткнул пальцем в сторону… э-э-э… непонятно в какую строну.

— И почему это именно туда? — Нет уж, пусть вначале пояснит! А то знаем мы этих крокодилов-бегемотов…

— Нил там. А если есть вода, значит есть люди. А если есть люди…

— Ладно, можешь не продолжать. Я ж не совсем тупой.

— Ой, ну не знаю — не зна-а-аю… — Куда ж без Вьюги-то? Да ещё чтоб не поддела, не подзакусила кого, не бывать такому! — «Не тупой?» Я иногда искренне в этом сомневаюсь.

И чего-то мне так захотелось ответить… Такое совсем детство попёрло.

— Вера Пална, дорогая вы наша! А хочешь, я на пальцах — вот совсем по-простому — докажу, что вы, любезная, и сами тупая? — Ух, как она вскинулась! Глаза голубым льдом засверкали! Ноздри раздуваются! А я ещё поддал: — И вы с этим утверждением согласитесь! Как вам такое?

— Это… — она гневно одёрнула свою куцую обтрёпанную юбочку, — это переходит все границы! Как вы смеете⁈ Это просто невозможно!

Чего-то вокруг похолодало резко.

— Вера Пална, я не собираюсь вас оскорблять. И не надо меня морозить! Ну, правда. Детская же задачка про доказательство, а?

— Вы и правда надеетесь это доказать? И я с этим соглашусь? — Она остановилась, нахмурилась, пытаясь найти подвох. — Но я должна согласиться! Это главное условие, а иначе после этой, — она пошевелила пальцами, — войнушки!.. я вызову вас на дуэль!

— Давай Илья! — захихикала Екатерина Кирилловна. — Я верю в тебя! — Кто б мог подумать, что она-то на моей стороне выступит!

— Итак, — я приосанился, — цель: доказать, что светлейшая княжна Смолянинова Вера Павловна — тупая. Всё верно?

Все буквально затихли, и тут Айко громко фыркнула:

— Извини, Илья, кажется, я поняла…

— Пока меня не ещё раз не перебили, продолжу. Если заточенный предмет — ну допустим, нож — бросить в деревяшку, он воткнётся?

— Ну конечно, — сразу согласился Джедеф.

— Почему? — спросил я, закрепляя позиции.

— Потому что острый, — Джедеф аж руками развёл, настолько само собой разумеющимся был ответ.

— При чём тут это? — сердито переспросила светлейшая княжна.

— Вера Пална, — добродушно начал я, — дорогая вы наша Белая Вьюга, я же не сказал, что вы глупая, умственно ограниченная или как-то ещё усомнился в вашем разуме. Не может маг такого уровня быть глупым — иначе не дастся мажеская сила. Я сказал, что вы «тупая». Как и любой человек. Потому что, если человека бросить в деревяшку, он не воткнётся. Почему?

— Потому что тупой! — заржал Джедеф, а Вера Пална только глазами захлопала.

— Ну не бывает «острых» людей, — «утешил» её я. — Мы все, знаете, такие округлые.

Катерина неуверенно провела руками по животу и густо покраснела.

— Дамы, прошу пардон за двусмысленность.

— Ну-у-у, это… — Вьюга запыхтела, как чайник, — это же детство какое-то!

— Да признайся тётушка, уел тебя Илья Алексеевич! — Всё-таки когда на твоей стороне будующая фараонша, шанс остаться незамороженным возрастает. — Он же реально сказал, что ты туп…

— Я прекрасно слышала, что он сказал! — раздражённо взмахнула рукой Вьюга. — Но это всё равно… — Она постояла, помолчала, потом коротко улыбнулась и махнула рукой. — С точки зрения восприятия разговора как текст, вынуждена признать… Ладно, Бог с ним. Давайте уже поедем!

Из воздуха начали стекаться, выкристаллизовываться знакомые мне ажурные сани. Правду сказать, Вера Пална заметно увеличила их в длину, иначе не вошли бы мы все. А так получились сани шестиместные с сиденьями в три ряда друг за дружкой, навроде тех вагонеток, на которых мы в парках каруселей по русским горкам носились. Задний диванчик (полагаю, предназначенный для меня) был довольно-таки широк и просторен и больше напоминал лежанку. Ценю. Сидеть мне пока что было тяжеловато.

От конструкции, как положено здоровенной глыбе льда, преизрядно несло холодом.

— Какой ужас, — честно сказал Джедеф.

— Зато быстро, — возразила Айко и посмотрела на Вьюгу: — Быстро ведь?

— Сверхскорости не обещаю, — чопорно ответила та, — но километров шестьдесят в час обеспечу.

— Ну вот! — Айко обернулась к Джедефу. — В пятнадцать раз быстрее, чем сейчас!

Это решило дело.

По итогу мы разместились с комфортом. Айко с Верой Палной впереди — так. Катерина с Джедефон с в среднем отсеке, стараниями Кати (и ещё более — лисы) превращённом практически в песочницу. И на последней лежанке — я. Перетаскивали меня вчетвером, мне аж неловко стало. Тоже предложили песочку, но я отказался. Не буду ж я говорить, что у меня под мундиром шерсть? Нас спине, на заднице… А то, знаете, голой жопой на лёд? Не-е. Частичная трансформация — могём-умеем-практикуем. Медведи мы или где?

Медведи! Если бы не подлечили тебя, не было б медведей тут больше!

А что, был ещё какой-то вариант?

Нет. Это я так, ворчу. Ты-то большей частью бессознательно валялся, а мне…

Чего тебе? Говори уже.

Пришлось на себя большую часть боли взять. Не люблю, когда мне больно!

Да кто ж любит? И — спасибо!

Не за что — ты это я!

Мда. От оно что, оказывается… Я то думал, что на обезболе был, а тут Зверь почти все на себя перетянул. И если то, что я чувствовал, было лишь частью… Ядрёна колупайка… Оно, так-то, я не неженка какой, но всё равно…

МЧИМ НА ВСЕХ ПАРАХ

Летели мы со свистом! Так и хотелось заорать: «Эй! Веселей, залётные!» — но я сдерживался. Боюсь, такого удара самолюбие Белой Вьюги уже не выдержало бы. А нам всё-таки ещё вместе воевать…

Мимо пролетали совершенно одинаковые барханы — пески, пески, пески до самого горизонта. И совершенно пустое, сапфировое небо.

— Джедеф, — негромко спросил я, когда первая ажитация от развившейся скорости у всех немного ослабла. — Как вы к этим попали-то?

— К англам? — живо обернулась ко мне Катя, нахмурилась и потёрла задрожавшие плечи. Надо полагать, дело тут не столько в ледяном транспорте.

— Первоначально мы хотели подняться до верховьев Нила, — Джедеф явно рассказывал уже историю Вьюге и Айко, и текла она у него складно. — На самом деле, я точно не знал, куда надо ехать, и двигались мы больше наугад… — он нахмурился и покачал головой.

Так. Похоже, парень хотел найти-таки родного отца. Представиться, так сказать. Показать невесту…

— На подлёте к одной из очередных стоянок мы заметили, что несколько скорпионов, внешне похожих на армейские египетские, грабят караван в пустыне. Меня возмутило столь недостойное поведение военных, и я приказал развернуть кортеж туда.

— Мы слишком поздно поняли, какую опасность представляют из себя эти мерзавцы, — возмущённо добавила Екатерина.

— На нас напали, невзирая на царские вымпелы, — продолжил Джедеф. — Едва мы оказались в зоне досягаемости гранат, нас обстреляли магостатикой. Шокированных заковали.

Я кивнул:

— Да, там минимум полчаса есть, чтобы повязать всех тёпленькими.

— Так и было. Всех немагов, которые смогли оказать сопротивление, старались не убить, а ранить. Потом я узнал, что их использовали в тот же день, пока воины не успели истечь кровью и умереть от ран. Вот, в общем, и всё.

Да уж, просто и незамысловато. Впрочем, неудивительно. Я, к примеру, внутри своей усадьбы тоже не очень жду, что на меня кто-то нападать начнёт…

Я оглянулся. На горизонте за барханами можно было разглядеть нечто похожее на песчаные плосковерхие горушки. Интересно, скоро ли Нил?

БЕГЕМОТЫ

Нил возник перед нами совершенно неожиданно — вот была сплошная пустыня, а вот санки нырнули через очередной бархан и скатились по песчаной же горке к зелёной полосе растительности. И чего люди этим Нилом так восхищаются? Явно же из разряда «слаще морковки в жизни ничего не видели». Ну — река. Ну — зелень. Пальмы эти, с листами огромными и жёсткими, как циновка. Не шелестит — гремит. Зимы у них тут нет, конечно. Ила жирного по берегам наносит, урожай можно три раза в год снимать. Только я б ни за что свою Сибирь на нильские берега не поменял.

Ледяные сани подкатились к самой зелёнке, под полозьями как-то удивлённо чавкнуло. Вера Пална сдала чуть назад, пояснив:

— Что-то мне не хочется по грязи бродиться.

А вот Джедеф выскочил из саней. Тяжеловато движется, я смотрю — сильно его ещё раны беспокоят. На спине вон какие рубцы! Рубчищи целые! Как будто ему зверскую операцию по удалению крыльев делали.

Вышел и пошёл к воде, проваливаясь в мягкую почву по щиколотку и нимало от этого не беспокоясь.

— И чего это? — негромко спросил я сразу всех женщин.

— Он хочет обратиться к воде, — громким шёпотом пояснила Екатерина, — бегемоты это могут…

Джедеф остановился и протянул руки, напевая что-то речитативом и немного покачиваясь в такт.

Река словно прислушивалась к нему. Вот она словно откликнулась, забурлила водоворотами… Чего я никак не ожидал — так это того, что прямо напротив нас из воды всплывёт огромная бегемотья морда!

То, что перед нами бегемот очень старый, было понятно по тяжёлому стариковскому взгляду. А ещё по тому, что волоски, покрывающие уши, были совершенно седыми. И шрамы, избороздившие видимую часть морды — застарелыми. А ещё я погорячился с определением размеров. Он был не огромный. Он был просто ГИГАНТСКИЙ, Джедеф аж немного оторопел.

— Однако, очень быстро тут почта работает, — пробормотал я, а старик высунулся из воды чуть выше и рявкнул:

— И кто это тут взывает к священным водам Нила⁈ Чего надо? — Белая Вьюга бегло переводила.

Выражение лица Джедефа мне с моего места было не разглядеть, но фигура его неуловимо изменилась:

— Да, похоже, что уже ничего.

— Но как же… — сунулась вперёд Екатерина Кирилловна. — Ты же хотел… А отца увидеть?..

— Иди в карету, — сказал ей Джедеф, не оглядываясь. — Мы уезжаем.

— Не так быстро! — туша старого бегемота сильнее высунулась из воды. — Если ты наш, ты должен отправиться в Абу-Симбел, там собирается наше войско, чтобы противостоять злу из пустыни!

— Я свой собственный, — криво усмехнулся Джедеф и шагнул назад. — Мой отец– Крокодил.

— Не ври мне, мальчишка! — рыкнул старый бегемот и дёрнулся вперёд, едва не наступив на Джедефа.

Ну и туша, в самом деле!

— Вы бы поосторожнее, папаша! — рявкнул в ответ я, обращаясь и нависая уже над обоими. — Я хоть и ранен, а шкуру твою вскрыть успею!

И откуда вдруг силы взялись — сам себе удивляюсь. Встать ведь не мог, а тут — на тебе!

— Катя, садись! — повторил Джедеф, неотрывно глядя на старого бегемота. — Вера, Айко — все по местам, мы уходим.

Женщины заняли свои места, а потом, не оборачиваясь спиной, сели в сани и мы с Джедефом.

— Поехали, — выдохнул я, обращаясь обратно в человека. Ядрёна колупайка, как больно-то снова…

Санки с песочным скрипом задним ходом взлетели на откос — я и не знал, что они так тоже могут! Ещё мгновение — и спина бархана разделила нас и старого бегемота. Я тяжко дышал сквозь зубы. Однако, с такими ранениями бегать противопоказано.

— Я сейчас немного подлечу, — Айко споро перебралась ко мне. — Кажется, я уже смогу на прежнем уровне. На странное место мы выскочили. Место силы какой-то, что ли? Смотрите — мой мех стал совсем белый!

— Здесь их подводное святилище, — нехотя сказал Джедеф.

— Ц! — Вьюга покачала головой. — Как криво-то всё вышло!

— Правда, Джедя, — Катерина заглянула мужу в глаза. — Может быть, надо было как-то… попробовать объяснить?..

Он грустно усмехнулся:

— Катюша, он не мог не знать обо мне. В Египте разве что совсем тупой и ленивый не сложил два плюс два и не вычислил, чей именно я сын. Он знал. И узнал меня. Но ему… — Джедеф скрипнул зубами, — очевидно, что ему плевать. Я — всего лишь случайный эпизод его бурного прошлого. Плод мимолётного… развлечения.

— Как бы ни было неприятно, — рассудительно сказала Айко, — но тут, парень, ты прав. У него таких сыновей, наверное, сотни три-четыре.

— Но как же… — Катенька, кажется, готова была заплакать.

— Мой отец — Крокодил! — упрямо мотнул головой принц. — А это — всего лишь ошибка молодости моей неуёмной матери. Ошибка, которая едва не испортила мне жизнь.

Песок скрипел под полозьями. Свистел горячий ветер пустыни.

— Я от страха аж забыла, что могу льдом его шваркнуть, — неожиданно призналась Вера Пална. — И все мы начали неудержимо хохотать.

Ледяные сани несли странную компанию в Мемфис.