КОМ-10 (Казачий Особый Механизированный, часть 10)

11. СОБЫТИЕ ОГРОМНОГО МАСШТАБА!

ЕДЕМ В ХРАМ

С раннего утра в нашем дворце царила суета. Преимущественно она касалась прекрасной половины иркутской делегации — едва прошёл завтрак, как с чёрного крыльца подкатил фургон с цельным отрядом парикмахеров, и дамы дружно удалились в особо отведённые под эту прелесть покои. Но не все. Маман, к примеру, заявила, что не в том она уже возрасте, чтобы вавилоны на голове накручивать. А лисы и так всегда могли придать себе любой желаемый вид.

Да и смысл им был прихорашиваться? Айко с детьми оставалась, а Сэнго с Хотару хоть и отправлялись на торжества, но собирались всё время находиться под невидимостью. Никаких кавалеров ни одна из них так и не пригласила, Айко решила, что «всё это будет мешать поставленным задачам».

У меня в глубине души сохранялось некоторое подозрение, что вопреки своим собственным словам о появившемуся меж нами родству по крови, она не оставляет надежды как-нибудь обойти некстати появившийся запрет и всё-таки выдать какую-нибудь из своих дочерей замуж за Аркашку. Недаром она ему столько внимания уделяет! Нет, действительно, читал же я, что лисы иной раз даже собственных будущих мужей воспитывают, а уж зятька-то…

Впрочем, всё это исключительно мои домыслы. Да и далеко до всех возможных браков, честно скажем. Маловаты ещё лисьи дочки по лисьим же меркам для замужества.

А вот на саму Айко после того с треском провалившегося сценария весь наш женский батальон начал вдруг по-другому смотреть. Сперва-то все хохотали над душераздирающим финалом и даже цитировали предполагаемые титры: «И СИЯ ПУЧИНА ПОГЛОТИЛА ЕЁ В ЕДИНЫЙ МОМЕНТ!» Пока маман однажды вдруг не сказала:

— А мне эту Чио-сан жалко. Несчастная ведь девка. От неразделённой любви пострадавшая! — И тут мысль её совершенно внезапно совершила неожиданный поворот: — Да и наша Айко почему одна?

— Мне это не к спеху, — обескуражив всех, сказала тогда Айко. — Да и идея замужества плохо сочетается с задачей служения и охраны.

И, вроде как, все отступились от неё. Все, кроме матушки. Насколько я знаю Евдокию Максимовну, единожды втемяшенную мысль она будет крутить так и эдак, подбираясь к задаче со всех сторон, пока лазейку не найдёт. К тому же, с её точки зрения, она исключительно благим делом занята, правильно? Значит, будет искать решение с двойным усердием. С тройным даже!

Но это меня что-то вдаль унесло. Про свадьбу ж!

К одиннадцати мы уже ехали на нескольких подкативших открытых автомобилях в главный Московский храм. На венчание. Расселись свободно, чтоб дамам платья не помять. Мы в машину с Соколовыми попали.

— А этот египтянин — он какой веры? — спросила Серафима Машу, пока мы ехали.

— Язычник, можно сказать, — пожала та плечами. — У них своя какая-то, древняя.

— А как же венчание?

— Особый чин. Благословение на брак надо же получить.

— А как же его родня не против?

— Так поэтому Московские торжества — это только первая часть свадьбы, — пояснил Иван. — Сейчас выйдем, увидите: они ради этого и одеты все по европейской моде. А в Египте вторая часть будет. Там — чисто старинные сказки, для нашего глаза невиданное действо. И там уж невесте в их платья переодеваться надо будет, чтобы всё по чину.

— Они хоть приличные? — с подозрением спросил я.

— Кто?

— Да «кто»! Платья египетские! А то на картинках как посмотришь — голова как копна начёсана, глазищи чёрным в палец толщиной обведены, а на теле то одна юбка, то прозрачное что-то, навроде тюля. Срамота!

— Ну, Илюха, ты дал! Что пять тыщ лет назад было, а что сейчас!

— Ну разве что…

За этими разговорами мы подкатили к храму, торжественно убранному цветами. Народу — толпы! Экипажей и автомобилей — цельна площадь! Да такие все блестящие, аж зайчики солнечные во все стороны.

На высоком крыльце уже дожидался жених со своими дру́жками и послами — и впрямь во вполне европейского вида мундиры наряжены. Я думал, хоть тюрбаны будут или шапочки какие-нибудь вроде того — индусы же, к примеру, к любым костюмам их наматывают — ан нет.

— Самый высокий — принц, — сказал Иван.

Я, в принципе, так и подозревал.

Принц выделялся среди своих подчинённых чисто как Гулливер среди лилипутов — на полторы головы выше остальных! В буквальном смысле на маковки плевать может. И не потому что свита у него мелкорослая, нет. Должно быть, хорошо египетскую кашу в детстве кушал. Уж на что в нашей компании лбы здоровые подобрались, а этот принц любого из нас на полголовы выше будет. Здоров, здоров…

Мы вышли из автомобилей и пошли на назначенное нам место в плотном кольце охраны. Над головами чувствовался наведённый защитный экран. Да уж, не забалуешь тут.

Не успели мы встать, как по толпе на площади словно волна прошла:

— Едут! Едут!!!

Ясно, кто едет — невеста!

Катерина Кирилловна казалась невесомой в своём белоснежном платье, а на бегемота своего смотрела такими лучащимися глазами — аж светилась вся.

Дальше, как положено — очень торжественное венчание, после которого все приглашённые грузились в свои транспорты — и все, я специально внимание обратил — под охраной не худшей, чем мы. Честно говоря, как-то оно тревожненько. Как в частушке прям: «Или люди чё сказали? Или сам увидел чё?» От чего так сильно страхуются-то? Не иначе, ждут беды. Точнее — попытки эту беду учинить. Ладно, и мы расслабляться не будем.

Бесконечная череда машин и экипажей направлялась в загородный Летний дворец на торжества.

ЛЕТНИЙ ДВОРЕЦ

Привычного нам застолья на этой свадьбе, судя по всему, вовсе не предполагалось. В огромном парке Летнего дворца, похоже, были устроены сотни площадок, на которых гости могли развлекаться в своё удовольствие — смотреть всякие выступления, слушать музыку, танцевать (причём, характер музыки на разных площадках тоже весьма отличался), можно было и посидеть за столами, устроенными во множестве на манер летних ресторанов и ресторанчиков, и угоститься напитками в любом из бесконечной вереницы палаток-баров, и так пробегающего официанта окликнуть и получить всё, что только душенька пожелает. При этом неподалёку от гостей всё время маячила охрана, а в нужный момент к старшему её представителю подходил распорядитель, и новую группу гостей приглашали в парадный зал дворца, где сидели принимающие поздравления жених и невеста.

Компания наша из-за этих приглашений немного разбилась. Иван с Марьей ушли в первый круг — там только родственники были, я так понимаю. А остальные все — во второй. Багратион со своей кавказской роднёй ушёл, Петю я видел в компании отца, рядом с профессором Бобровым и чета Дашковых в толпе промелькнула…

А нас — конкретно меня, Серафиму, батю с маман, Афоню с Катериной, а также (видимо, как вассалов) Хагена и Фридриха с жёнами — разделять не стали, и мы неожиданно оказались во второй очереди, вместе со всеми светлейшими князьями и прочей аристократией. Впрочем, Фридрих — принц, его попробуй-ка далеко задвинь. Да и я — герцог, хоть и игрушечный.

Вошли, построились по ранжиру. Из множества боковых дверей выскользнул целый строй официантов, наделивший всех гостей бокалами с шампанским. Распорядитель произнёс короткий, но красивый тост за молодых, и все принялись чокаться, пить, а потом кричать «горько!»

Оригинально, однако.

Молодые поцеловались. Я даже не успел заметить, когда нас освободили от бокалов, и пошла церемония вручения подарков. К этому моменту Катерина Кирилловна и Джедеф Семнадцатый ещё не успели устать от официальных мероприятий, но памятуя количество гостей… Я ужаснулся. Сколько ж они тут сидеть будут? Как бы не до вечера!

Гости в очереди переминались — стульев не полагалось. Спасибо, хоть вручивших сразу провожали на выход, в парк — развлекаться и праздновать. Вот и наша очередь подошла!

Каждого гостя, как положено, представляли. Первыми я поставил батю с маманей. Как у них тут по чинам положено, я не знаю, а родителей чтить надо. Отец поднёс Джедефу изукрашенную пальм у* Аносовской булатной стали. Специально для этого случая изготовленный между прочим!

*Пальма — сибирское древковое оружие типа глефы. Представляет собой однолезвийный крупный ножевидный наконечник, закреплённый на длинном древке.

Вообще-то в Африке любят оружие странное и до того заковыристое, что иной раз и не поймёшь, с какой стороны за его хвататься — да я рассказывал, с Трансвааля я тогда трофеев привёз. Но Джедефу пальма понравилась, глазки заблестели.

Маман со своей стороны вручила невесте блокнотик в обложке тиснёной кожи с серебряной ручкой-самопиской на шнурочке, и, слегка подавшись ближе к невесте негромко сказала:

— Катенька… ой! Екатерина Кирилловна…

— Ничего, Евдокия Максимовна, давайте по-свойски! — шевельнула Катенька ручкой в белой перчатке. Это явно было сделано, чтоб аристократов, ожидающих немного эпатировать. Хулиганка всё же у Ивана сестрица!

— Так вот, снадобья, о которых мы сговаривались, в шкатулочку к Хагену оченно хорошо встали. Так я и не стала перекладывать. А здесь в книжечке — подробные инструкции по применению!

— Огромное вам спасибо! Так, если что, я вам письмецо пишу?

— Всенепременно!

Следующим подошёл я. Подарок мой был простой. При разработке месторождения серафинита, что совсем рядом с железнорудным обнаружилось, нашли горняки очень редкую дивной красоты друзу, похожую на шар размером с небольшой арбузик. И снаружи узоры камня завораживающие, а сквозь небольшое отверстие внутри вся полость прозрачными золотистыми кристаллами усажена. Вроде и толку с этой вещицы нет, а красиво. Самое то дарить людям, у которых и без нас всё есть.

Фридрих поднёс подарок со значением. Каменный. В небольшой мраморной вазочке росли фиалки. Каменные. Зелень у них, по-моему, были из того же серафинита, а лепестки цветов — кажись, из фиолетового чароита. Цветочек именно рос. Во всяком случае, был он гибким, практически как обычный живой цветок, и Фридрих вручил его со словами:

— Не опасайтся, он не станет увядать! Совет да любовь!

Последнее, скорее всего, его маманя научила, а первая часть — это больше для родственников в Германской империи послание, чем дня новобрачных. Тем более что германский посол, скорее всего, в числе приглашённых есть.

Хаген вручил упомянутую шкатулочку — резную, вкусно пахнущую кедром и украшенную серебряными вставками. Шкатулка была открыта и ряды пузатых бутыльков предъявлены молодожёнам.

А Афоня, идя по проторенному пути, подарил Екатерине Кирилловне соболью шубу да, пользуясь случаем, пригласил молодых супругов, буде у них найдётся время, на прогулочные экскурсии.

— Хоть на север, хоть на юг! И в Кайеркан летаем с посещением плато Путорана, и в Бидар, и в новые дальневосточные земли, а уж по Байкалу экскурсии налажены в лучшем виде! Только желание изъявите, всё устроим по высшему разряду!

Молодец, вообще-то. Отчего бы себя и не прорекламировать при таком стечении дорогой публики? Сразу торговую жилку видно, не то что у меня.

Надо сказать, что Звериную природу принц-бегемот в нас сразу почуял. Это было видно по изменившемуся взгляду, по некоторой напряжённости мышц. Интересно, Катерина жениху про нашу родову рассказывала что-то или нет?

Как бы то ни было, дальше осторожных взглядов дело не пошло. Мы ещё раз раскланялись и отбыли в сад. Больше сегодня увидеть молодожёнов нам вряд ли светило.

Против ворот, из которых валили отдарившиеся гости, прогуливался Сокол с Машей под ручку. Увидел нас, оживился:

— Сюда-сюда! Сейчас наших дождёмся и пойдём гулять.

— А мы-то с дедом вам не нужны? — сразу уточнила маман. — Чего мы вам, молодым, глаза мозолить будем? Пойдём сами прогуляемся — да, Алёша?

Батя степенно кивнул, и они отбыли, да и Афоня с Катериной за ними. Смущала их всё же великокняжеская компания.

Немного потолокшись на площадке, мы увидели Серго с Дарьей, потом выскочили Дашковы, а там и Петя с Сонечкой присоединились. И пошли мы в своё удовольствие развлекаться. Парк казался бесконечным.

— Как странно, — сказала Серафима, — словно в детстве на ярмарке. Так интересно и столько всего!

Гуляли мы часа три, пока с очередной дорожки не вырулили к большой вывеске «РУССКИЕ ГОРКИ».

— Ух ты! — сразу сказала Дарья. — Поедем?

— Я пищать буду, — честно предупредила Соня.

— А я в Иркутске каталась! — похвасталась смелостью Серафима. — Правда, те поменьше были.

В общем, уговорили мы своих зазноб. И визгу же было! Но все побежали ещё на круг. И побежали бы на третий, если б с боковой дорожки к нам не подскочил поручик из нашей охраны с выраженьем на лице.

— Что⁈ — спросили его сразу все хором.

— Всё в порядке. Почти в порядке, — поправился он. — Нападение отражено, провокация не удалась. И мы бы вовсе вас не беспокоили, если бы.

— Ну⁉ — требовательно гаркнул Иван. — Живее!

Поручик кивнул и протараторил:

— Глава вашей ближней охраны, госпожа Айко, передаёт, что ваш сын, Аркадий Ильич, инициировался…