Кобчик

Глава 18

Глава 18.

Расстроила, конечно, эта новость, что это за покушение на мою собственность? Но не надолго: переживания уездного исправника, как бы чего не вышло — понятны, должность у него такая. Следует положиться на Лариона Ивановича, который уверяет, что подключит все связи, он-то не особо расстроенным выглядел. Ну и самому проявить активность, в частности — с теми же гостями завтра пообщаться, а ведь хотел под самым благовидным предлогом избегнуть этого.

На четверг купец запланировал обзорную экскурсию для съехавшихся гостей: похвалиться школой, показать новую систему поршневого воздуходува в домнах (не вытерпел купец, воспользовался простоем домны летом и внедрил новшество) и самое главное — углевыжигательные печи представить владельцам заводов и их представителям. По этому поводу даже обстоятельный разговор был с Лугининым: стоит ли конкурентов усиливать, по итогам которого я узнал много нового.

Нет, оказывается, никакой конкуренции в привычном мне смысле среди заводчиков Урала. Железа, меди и чугуна стране не хватает, речи о борьбе за рынки сбыта не идет, скорее — промышленники выступают единым фронтом, по возможности поддерживая друг друга во всех начинаниях. Не без нюансов, но пока особых причин для конфронтации нет, пока мы в полной мере не начнем внедрять «высокие технологии». Так что решили поделиться этими не такими уж и большими секретами: показать наглядно и снабдить чертежами — всё на благо и ради процветания края. Да и простого люда будет калечиться гораздо меньше, и лес не так варварски вырубят. Сейчас, в свете возникших непредвиденных обстоятельств и предстоящей судебной тяжбы — оценил мудрость купца, настаивавшего на том, что не следует жадничать и стоит поделиться.

А я в понаехаших персоналиях запутался — кого там только не было. Одних Демидовых человек пять от разных ветвей рода нагрянуло, и вообще сложилось впечатление, что всяк, имеющий в собственности пару домн и молотов — сейчас считается заводчиком. Хорошо ещё, что со свадьбой быстро сговорились, так бы народу приехало гораздо больше, будь время у них добраться. Спасибо Лариону Ивановичу — дал в помощь Захара, тот емко и исчерпывающе характеризовал моих новых знакомых, не голова у него, а жесткий диск с информацией по папкам. Всё это натолкнуло на замечательную идею, давно зревшую под спудом и оформившаяся только сейчас.

— Ларион Иванович, я у вас Захара позаимствую на сегодня? А завтра всенепременно с утра подъеду, приму участие в выставке достижений народного хозяйства!

Купец ничуть не возражал и я, в сопровождении Захара, отправился до дома, где припахал его к созданию картотеки. Захар новшество оценил, проникся и одобрил, но затем, прикинув объем предстоящей работы — взмолился:

— Херр Герман, это же сколько писать придется⁈ И я так всё помню и вам по мере надобности обскажу!

— Есть, Захар, такое слово — надо! Твоя голова, это хорошо, конечно, а вдруг с ней случится чего? К тому же, не заставляю тебя сразу всё писать, давай с малого начнем, с ближайших соседей например, вот два Кыштымских завода и Каслинский, которыми Никита Демидов владеет, давай по нему досье составим, вроде как уже были территориальные споры по использованию лесных дач?

— Как не быть, — проворчал Захар, устраиваясь за столом и пододвинув чернильницу с пером. — И оне для своих заводов лес рубят там, и мы для Миасского, вскоре до стычек дойдет…

— Вот по нему сейчас и напишем для примера, как образец. Засиживаться не будем, завтра с утра поедем с Ларионом Ивановичем развлекать гостей, а послезавтра пятница и свадьба уже, совсем не до картотеки будет. А потом молодежь привлечем, пусть обучаются и вникают. Как, кстати, там Данила с Вавилой, занимаешься с ними?

— Постольку поскольку, барин. Они и в школе учатся, и я их гоняю, может ослобонить их от школы? Хотел их помогальниками на всю свадьбу приставить, пусть покрутятся у столов, послухают, о чем гости гутарят.

— Нет, пусть учатся, образование лишним не будет. А со свадьбой ты хорошо придумал, пусть уши погреют, да. В общем, Захар, это теперь твои ученики в первую очередь и если сочтешь нужным — можешь их забирать со школы в любое время для оперативных мероприятий, только не злоупотребляй…

Поутру прибыли в усадьбу, где было не протолкнуться от гостей. Позавтракали все вместе, теплой и непринужденной обстановке и после недолгих сборов — выдвинулись вначале в школу. Наши начинания особого ажиотажа и интереса не вызвали, меня это закусило и принялся рассказывать о важности образования, особенно в части подготовки квалифицированных кадров на местах.

— Эх, херр Фальке, — скептически заметил один из гостей. — кабы то выпускники горного училища были, как в Санкт-Петербурге. А приказчиков и десятников четыре года учить…

— А вот в Барнауле хлопочут о создании училища! — Пришла неожиданная помощь со стороны другого гостя. — И даже решенное дело, в следующем году начнет работу!

Только набрал воздуха, чтоб произнести проникновенную речь о необходимости создания собственной системы образования, в том числе и училища, ориентированного на самых одаренных выпускников вот таких начальных школ, как меня осадил Лугнин:

— Герман, ну куда вы, кто на трезвую голову такие разговоры заводит⁈ Всё на пиру решим, с азартом и удалью!

Вот что бы я без тестя делал? Задавил порыв и отправились дальше, на этот раз на завод, где во дворе была сложенна для этого случая демонстрационная кирпичная углевыжигательная печь Дитриха Шнайдера и его же имени поршневой воздуходувный механизм у домны, вместо архаичных мехов. А что, всё по справедливости — Дитриха работа, я ему только подсказал направление, в котором следует двигаться, да слегка подкорректировал исследования, предостерегая от ошибок. А всё это воплотил он сам, так что пусть и лавры ему достанутся, не жалко.

В печь только что не залезли, осматривая, под рассказ Дитриха о её производительности и особенностях эксплуатации. Ещё бы не заинтересовало промышленников — цикл углежжения непрерывный, особой квалификации не требуется: достаточно показать рабочим процесс и все, готов оператор печи Шнайдера. В то время как опытного углежога надо несколько лет учить не факт, что в последующие годы он не провалится в яму с углем, когда будет ползать по ней, вручную регулируя продухи. Не говоря уж о стабильном качестве получаемого угля и отсутствию брака.

Тут же Ларион Иванович раздал заранее приготовленные чертежи этой печки и предложил обратить внимание на поршневую систему воздуходува, которая, по причине отсутствия наглядного эффекта (домна ещё не функционировала) — уже не такой интерес вызвала. Однако и её не обошли вниманием, тут рачительный собрался, предпочитающий дело в своих руках держать кре пко, так что выгоду за версту учуяли.

— Херр Герман, херр Герман! — Сбоку встал Захар и принялся нашептывать, показав на благообразного представительного мужчину в мундире. — Обратите внимание вот на этого господина! Хлебников Николай Петрович, коллежский асессор и совладелец Благовещенского завода, а матушка его, Ирина Яковлевна, Нязе-Петровского владелица. После смерти отца их, известного библиофила, совместно владеют игольными и бумажными фабрикам, парусно-полотняной мануфактурой.

— Ты чо меня раньше с ним не познакомил, Захар⁈ Это же дорогой человечище!

— Так они ночью токмо соизволили приехать. Можете его к себе пригласить на постой, барин, у нас то ведь сейчас словно Ноев ковчег, а вам, как дворянам, уместно будет под одной крышей и купцам вольготней.

Представили друг другу, тут же предложил Николаю Петровичу перебазироваться ко мне, на что он охотно согласился. Я бы его сейчас прямо к себе отвез, но по плану обед в усадьбе после демонстрации достижений, а вечером у меня мальчишник, а у Лугининых девичник, так что придется в ускоренном темпе договариваться с новым знакомым к обоюдной выгоде. Я ведь при упоминании бумажной фабрики сразу понял, как повезло, да и вообще — полезное дело свадьба! И знакомства деловые, и возможность договориться о реализации нескольких проектов, надо по полной использовать эти возможности. А потом Лариона женим, и тоже не без пользы, там-то уже с дворянами породнится Ларион Иванович, дружок мой без пяти минут дворянчик…

Свидетелем мне, кстати — определили кузнеца Гаврилу, Ларька ещё дулся (сам метил на место дружки) и Дитрих опечаленный ходил, но все решил купец:

— Дружка должон быть веселым, бойким на язык и крепким!

Спорить с ним никто не решился, а я стал догадываться, что скучно на свадьбе не будет. Да и с Гаврилой часто общались, тот свою кузню практически забросил, пропадая у нас в мастерских, немало помогая. Вот и сейчас не удивился, встретив его в усадьбе — пообедаем и с мной поедет, культурно-развлекательная часть мальчишника на нем. А я прорвался к Александре, которую прятали в доме, через сопротивление Татьяны Терентьевны:

— Куда, Герман, Сашенька скорбит да девичество оплакивает! Эх, ну и нравы у молодых!

Сияющий вид Сашеньки настолько контрастировал со словами хозяйки, что не удержался:

— Ты чо такая довольная, кулёма? Где скорбь вселенская? Ну что, Саша, всё приготовила, как уговаривались⁈

— Не дождешься! — Фыркнула нареченная, по хозяйски сняла только ей видимую соринку с моего плеча и успокоила. — Булок напекли, котлет навертели, майонеза три вида: с хреном, горчицей и чесноком — сделали. Картошка почищена и брусками нарезана, фритюрница готова. Покажем всё в лучшем виде!

Решил всё-таки воспользоваться оказией и продвинуть идею сети быстрого питания, подключив к этому деловых людей горно-заводского округа. И картофель популяризую (картошка-фри пришлась по вкусу всем, кто её попробовал, надо теперь следить, чтоб не съели всю за зиму), и бутерброды из булочек с котлетой, ломтиком огурца (зимой соленого) и лука. И соусы фирменные, а случае удачной реализации идеи — всё кухонное оборудование обеспечим на своих заводах, и мясорубки, и фритюрницы, и прочее. Осталось только заинтересовать купцов, вот хозяин нашего поселкового трактира перспективы оценил сразу (или авторитет Лариона Ивановича помог), сейчас постепенно переводит свое заведение на предложенный мной стандарт.

Пусть ту же картошку пока не можем в достаточном количестве предложить (а вот со следующего урожая — вполне), зато бутерброды с котлетами, предложенные в тестовом режиме — снискали бешеную популярность. С зубами у народа не ахти, а мясо любят все, хотя его в котлете не так уж и много, если посчитать лук и хлеб, добавляемый в фарш. Сплошная выгода!

Как на иголках отсидел торжественную часть обеда, после дождался Хлебникова и в сопровождении Гаврилы с Дитрихом — на Уржумку выехали. Пропусти вперед инженера с кузнецом — принялся охмурять Николая Петровича, соблазняя его новыми химикатами, сделанными в нашей опытной мастерской, с которыми его бумага обретет невиданную доселе белизну. А что, Дитрих в процессе получения соды столько различной химозы лютой навострился делать, что я иной раз сам в недоумении скреб затылок, где это нам может пригодиться. Нечто вроде отбеливателя, кстати, и получилось, по запаху — та самая белизна, что у каждой уважающей себя хозяйки стояла под мойкой или в ванной, так что не только в бумажной промышленности пригодится, но и в текстильной.

Хлебников (кстати, а не предок ли это известного поэта?) мои уговоры выслушал с некоторым смущением, после чего честно признался:

— Знаете, херр Фальке, а я ведь в этом совсем ничего не понимаю. Я и на свадьбу к вам попал случайно, ездил дела улаживать на Нязе-Петровский завод по просьбе матушки, где всё в упадок пришло. Но раз вы так убежденны…

— Я не просто убежден, Николай Петрович, я уверен! Впрочем, подождите немного, сейчас приедем и всё сами увидите!

На Уржумке суетились в преддверии мальчишника не меньше, чем у Лугинина, но показать Хлебникову мастерскую получилось и его впечатлило. Причем не свечи из стеарина и не мыловаренное производство, его поразил обычный ручной пресс для таблеток, на котором специально обученный парнишка одну за другой выдавал на гора таблетки активированного угля — я праздник готовился встретить во всеоружии и в грязь лицом не ударить, а то начнется: «немчик пить не умеет!».

— А вы умеете уговаривать, херр Герман! Решено, отправлю вам ещё до весны двух мастеров по бумаге и четырех подмастерье сроком на полтора года, с тем чтоб они вам помогли наладить работу!

— А мы их, Николай Петрович, научим, как облегчить это производство и бумагу высочайшего качества делать! А на ингредиенты и химикаты оформим договор со скидкой выгодной!

Замечательно всё складывается: Ларион Иванович со своей парусно-полотняной мануфактуры обещал после поездки в столицу привезти несколько мастеров (жаба душит покупать ткани, в стоимость которых включена перевозка из Центральной России, где они производятся, в то время как у нас и конопля, и лён — успешно растут), а теперь и с бумагой решим проблему, хоть и не сразу. Не на бересте же учить детей писать считать. Полностью автономное хозяйство выстроить не получится, но будем стремиться. Ещё бы стекольное производство организовать и можно сказать — жизнь удалась.

Помечтать после заключения взаимовыгодного договора с Хлебниковым, пусть пока и на словах — не получилось. Со стороны завода показалась кавалькада и настало время Гаврилы, в нарядной праздничной рубахе и с перекинутым через плечо расшитым полотенцем (вот откуда ноги растут у лент на плече свидетеля на свадьбе). Сделал отмашку трактирщику, чтоб своё хозяйство разворачивал — после культурной части буду кормить гостей картошкой-фри и прочим, предназначенным для реализации через сеть общепита, под лекцию о пользе такого совместного предприятия. А Александра женскую половину в это же время обработает, кто из купцов моим аргументам не внемлет — тем жёны и дочери дома объяснят…

Гаврила отработал на все сто: оказалась что реп — это не изобретение двадцатого века, русские свадебные причеты ничуть не хуже звучат. Хорошо, что мне пришлось в основном просто стоять, изображая жениха, в то время как гости веселились на всю катушку. Не меньше часа изгалялись, прежде чем удалось рассадить всех за столы, накрытые по случаю многочисленности гостей прямо на улице. Зато Савелий, пивовар наш каторжный — расстарался: три сорта пива выдал. Я пригоршню актированного угля выпил, за несколько приемов и поднял кружку пива, призывая внимание:

— Уважаемые гости! Прошу уделить внимание пиву и закускам! А я напомню, что производства и мануфактуры это хорошо и прибыльно, но вот жрать людям хочется всегда и желательно вкусно! А если это ещё и недорого выйдет…

Мой призыв, подкрепленный продуктами на столе — нашел отклик среди купечества. К тому же, раскошеливаться прямо здесь и сейчас не требовалось, и пока я распинался — купцы жевали бутерброды, заедали обжаренной до золотистой корочки картошкой и запивали всё это пивом.

— Подробные цифры и отчет о доходах в нашем трактире будет готов весной, тогда сможете ознакомится со всеми подробностями и решить, участвовать в этом предприятии или остаться в стороне!

Последняя фраза была построена верно, купцы сразу же оживились — остаться в стороне никто не хотел. Правда, помимо одобрения, сразу же вылезло недовольство, направленное в сторону Лариона Ивановича:

— Мне, с моими зубами, — начал первый выступающий. — энтот бутерврот зело по душе! А вот на тебя, Ларивон Иваныч, обиду таю! Пошто про мясокрутки умалчивал⁈

— Прощу извинить, ваше степенство, — пришлось вмешаться, дабы погасить зарождающийся конфликт. — но мясокрутки пока не производятся, но уже через месяц будут в продаже! Никто не останется без столь нужного в быту предмета! Делайте предварительные заказы!

Одного успокоил, но тут уже сразу несколько встало и до меня стало доходить, что они ко мне приехали не совсем трезвыми, а их пивом потчевал. У Лариона Ивановича за обедом водка стояла, а тут пива сверху. Сейчас, по всей видимости, начнется свара, причем это ещё свадьба не началась…

— А сейчас — к невесте!

Гаркнул Гаврила, после чего все успокоились и засобирались из-за стола, пришлось уточнить у Демьяна.

— Зачем к невесте⁈ У нас же мальчишник⁈

— Положено так, барин, — степенно ответил мой управляющий, порывающийся не отстать от гостей. — винопитие, игры и хороводы, а к ночи и яровуха!

— Какая такая яровуха?

— А вот вы про свальный грех спрашивали, это он и есть. — спокойно пояснил Дементий, ничуть не смущаясь существованием языческого обряда и это при живом Никаноре Видимо, что-то отразилось у меня на лице и он поправился. — Ну сейчас-то по желанию, али по парам разбиваются, а раньше-то…