Из Ро́ссии с любовью

Глава 34. Дорожная

«— Я не был на море…

— Ладно, не заливай… Ни разу не был на море?

— Не довелось. Не был».

Достучаться до небес.

Вот и я не бывала, хоть и ночевала рядом с ним.

Путешествовать в графском экипаже было намного приятнее, чем в дилижансе.

Ехали быстро. Небольшую элегантную карету, не отягощённую багажом и лишними пассажирами, лошади катили по укатанной дороге лёгкой рысью. Нашему быстрому перемещению также способствовал принцип почтовых станций. Накануне месье Моро отправил из замка несколько конюхов со сменными лошадьми, которые остановились дожидаться смены на станционных постоялых дворах на протяжении всего нашего пути до Тулона. Ко времени прибытия экипажа запасные лошади успевали отдохнуть, и слуги меняли уставших животных на свежих чуть ли не со скоростью технических нормативов пит-стопа. Мы, пассажиры, едва-едва успевали ноги размять и до уборной дойти.

— Назад поедем так же. Пока в городе будем заниматься делами, лошади и конюхи успеют отдохнуть, — объяснял мне шевалье. На мой вопрос, почему меняют не только животных, но и людей, месье Моро тоном заправского учителя рассказал: — Проверено, что когда свежей упряжью управляет отдохнувший кучер, поездка становится более безопасной.

А я что… я только «за».

В экипаже ехали втроём. Помня о том, что девушке неприлично без сопровождения путешествовать в компании с мужчиной, я в качестве компаньонки и консультанта по вопросам закупок пригласила с собой экономку — мадам Пэти. Вышедшая проводить нас мадам Полли, недовольно сунув корзинку с припасами в руки женщине, стрельнула лукавым взглядом на шевалье. Мне же заботливая кухарка наказала беречь себя и не забывать вовремя есть.

— Ий-хо! — по-разбойничьи крикнул кучер, едва мы устроились на удобных сидениях кареты, щёлкнул кнутом, и экипаж стремглав рванул с места.

В предрассветных сумерках за окном замелькали смазанные скоростью пейзажи. Опять ничего не увижу, разочарованно вздохнула я, прикрывая глаза, чтобы от пролетающих картинок не закружилась голова. Мне показалось, я только-только смежила веки, а моя компаньонка уже трясла меня за плечо:

— Мадемуазель, не хотите прогуляться?

На стройке, где работы осталось всего ничего — только навести порядок, убрать строительный мусор, выровнять и замостить дорожки, а потом установить садовые скамейки и посадить растения, — бывала только по утрам и не дольше часа.

Потом я работала в кабинете с планами помещений и эскизами будущих интерьеров, по ним и составляя списки необходимых покупок.

В мои же личные планы добавились ещё и ежедневные сеансы по восстановлению былой красоты. Для этого я смиренно отдавала себя в руки Абель. Представить не могла, сколько различных косметических процедур существует на свете! Одних масок для волос моя горничная назвала больше двух десятков. Слава богу, что на мои косы наносили всего три. Даже пену и масло для ванны девушка подбирала с серьёзностью умудрённого опытом алхимика.

Благодаря её стараниям, вкусной еде и отварам мадам Полли, которые я пила после ужина, а потом спала всю ночь как младенец, уже через четыре дня моё отражение в зеркале перестало напоминать умертвие. И сейчас я ехала в Тулон полностью довольная своей внешностью. Лёгкий загар, слегка позолотивший кожу лица и рук, меня, в отличии от Абель, не расстраивал. Всё же мои представление о красоте отличаются от канонов местной аристократии.

А ещё перед отъездом мне пришлось навестить матушку графа, о существовании которой, если честно сказать, я успешно забыла.

Почтительный реверанс, глаза в пол и тихое:

— Добрый день, Ваша Светлость, — зачем будить лихо, если спит тихо.

Не спрашивать же её с порога: «Зачем звала?».

— Добрый, добрый, — недовольно проворчала старуха, словно это не она меня к себе позвала, а я на аудиенцию к ней напросилась. — Говорят, ты в Тулон собираешься?

— Да, еду. Необходимо купить… — начала было я объяснять причину путешествия, но кто бы меня слушал.

— Неинтересны мне твои необходимости, когда у меня своя есть, — стукнула посохом в пол графиня, обрывая меня. — Вот тебе адрес аптекаря. Он много лет мне мази, притирания и сборы травяные делает. Раньше сам привозил, а сейчас, сморчок старый, из норы своей не выползает, — старуха сделала паузу, наверное, с очередным приступам боли справлялась, потом хрипло захихикала. — Даже себя вылечить не может, а людей пользует.

По властному жесту графини от стены отделилась служанка, напоминавшая тень — серая, незаметная, бесшумная, — с поклоном подала мне мешочек, мелодично звякнувший монетами, и свёрнутый листок бумаги.

— Всё, ступай, баронес-с-с-са… Да поторопись. Мои лекарства давно закончились, а отвары местных знахарок мало помогают.

Ещё один реверанс, и я с удовольствием вывалилась из покоев старой графини. Какая же она… трудная. Наверное, неспроста граф такой холодный и сдержанный.

Мамочкино воспитание? Что-то мало он напоминает человека, сумевшего влюбиться с первого взгляда. Или это местная романтичная легенда?

О чужой романтике думалось плохо. Мне бы со своей совладать. С каждым оставшимся за спиной километром сердечко билось сильнее. И как я себя ни успокаивала, что особенное отношение ко мне торгового представителя — это всего лишь мои фантазии, а Иван Фёдорович просто хорошо воспитанный, безупречно выполняющий свои обязанности молодой человек, но умирающая последней надежда румянила щёчки и заставляла нервно комкать кружевной платочек.

Даже мадам Пэти, удивлённая моей нервозностью, несколько раз пристально посмотрела на меня, пытаясь понять причину происходящего. В ответ я успокаивающе ей улыбалась, при помощи дыхательной гимнастики на несколько минут брала себя в руки, но… вскоре всё начиналось снова.

Всё прошло само собой, как только вышла из экипажа во дворе городского графского дома. Усталость, любопытство, обустройство на новом месте — всё это отвлекло от душевных метаний.

Дом был полной противоположностью замку. Стоя в глубине сада и среди сгущающихся сумерек белел он сказочным дворцом Фаты Морганы. Наверное, завтра при свете солнца волшебное очарование исчезнет, но сегодня здание словно парило в воздухе.

— Какая красота! — ахнула я, рассматривая архитектурное произведение искусства.

— Это подарок графа жене на пятилетие свадьбы. Правда, строить дом, обустраивать сад и парк начали чуть ли не со дня помолвки. Её Светлость очень море любила, и из окна её спальни можно было любоваться рассветами, а из спальни графа — закатами. В конце сада есть удобная лестница, ведущая на пляж, — как заправский экскурсовод рассказывал об усадьбе шевалье. — Жаль, что у нас мало времени и вы не сможете туда прогуляться.

Ему жаль… А мне-то как жаль! Я никогда в жизни не видела моря. И вот оно где-то рядом, а я не могу до него добраться. Может быть, встать завтра пораньше и сбегать посмотреть? Хотя бы одним глазком.

— Добро пожаловать в Белое Крыло, — поклонился нам пожилой дядька в генеральской форме.

Именно так я оценила ливрею встречающего нас лакея. Блестящие пуговицы, позументы, лампасы… Сам преисполнен важности и значимости. Прямо «ух!». Так и хочется в низком реверансе присесть, как перед королём.

А какое название у поместья красивое: «Белое крыло». Ну да, чем-то строение напоминает крыло. Высокое с одной стороны, с другой плавно спускается до самой земли. Наверное, отсюда и ощущение полёта.

В мои покои меня провожали горничная и лакей, нёсший саквояж. Почётный караул, иронизировала я, идя по коридору, украшенному картинами и вазами. Всё же насколько проще в замке. Там обстановка не выставочная, на которую только смотреть можно, а практичная, в которой легко жить. Может, потому что и сам замок, и обитатели его ближе к земле пребывают? В смысле трудятся они там, а это место для отдыха.

Комнаты, выделенные мне, удивили тем, что были точной копией тех, что я занимала в замке. Даже обивка мебели и обои были идентичны. Заглянув в ванную комнату, убедилась, что и медная лохань так же блестит в свете магических светильников начищенными боками.

Утреннее свидание с морем я проспала. Горничная меня к завтраку едва добудилась. Вот это я расслабилась! — удивлялась себе, любуясь морским пейзажем через распахнутое окно, пока местная помощница расчёсывала и укладывала мне волосы в повседневную причёску.

Вот оно какое, море. Огромное, безбрежное, своей синевой с небесной слилось. Солнечные блики, словно стая золотых рыбок, на поверхности резвятся. Загадать бы желание. Всего одно, но чтобы сбылось обязательно.

Я крепко зажмурила глаза, сжала кулачки и прошептала по-русски:

— Хочу сегодня встретиться с Иваном Фёдоровичем, и пусть он будет рад нашей встрече.

— Вы что-то спросили, мадемуазель? — не поняла меня служанка.

— Нет. Просто я молилась.