Из Ро́ссии с любовью

Глава 10. Налоги как стимул шевелить мозгами

«Ты можешь и не заметить, что у тебя всё идет хорошо. Но налоговая служба напомнит». Пьер Данинос

Обычно граждане требуют, чтобы было больше хороших дорог, хороших школ, хороших больниц и меньше налогов.

Кабинет управляющего, куда мы вошли, хоть и был обставлен без излишеств, но впечатлял. Казалось, сдержанный характер шевалье отражался в каждом предмете. Строгая, лаконичного дизайна мебель, карта графства на стене, широкое окно, не затенённое шторами, небольшой камин. На столе нет бумажного завала и лишних предметов. Всё на своих местах: массивная чернильница, счёты, несколько гроссбухов стопкой на краю стола.

— Присаживайтесь, — месье Моро гостеприимно обвёл рукой свой кабинет, предлагая занимать места согласно нашим предпочтениям.

Гильом сел на диван, стоящий у входа, а я прошла к столу, давая шевалье возможность занять его законное место — что управляющий и сделал. Присел, взял, чтобы отложить в сторону, какой-то документ, одиноко белеющий в центре столешницы. Выражение лица его при этом невольно изменилось. Словно не бумагу в руку взял, а нечто мерзкое, вызывающее неприязнь.

Интересно, в чём же дело, почему документ вызывает столь сильные эмоции у невозмутимого человека?

— Что-то случилось? — скосила я глаза на отложенный лист.

— Ничего нового. Это случается каждый год. И отчего-то каждый раз нежданно… Это уведомление о налогах. — Сочувствующе покачала головой, мол, понимаю. — Всё бы ничего. Размер налога не изменён, графству он необременителен. Только платить необходимо звонкой монетой. Но часть денег из кассы граф взял для оснащения корабля, надеясь, что скоро вернётся и выдаст недостающую сумму из сокровищницы, — управляющий как-то виновато посмотрел мне за спину на притихшего на диване виконта и вздохнул. — Не вернулся… пока. Вот думаю, где взять наличные. Но у вас ко мне дело какое-то, баронесса?

— Хотела уточнить некоторые вопросы по обучению детей. — Брови управляющего слегка дёрнулись, но в целом шевалье остался спокойным. — В договоре есть пункт, который обязует меня общаться с воспитанниками только по-ро́сски. — Подтверждающий кивок месье Моро. — Но скажите, как учить франкскому на ро́сском? Или у Гильома и Инес ещё учителя есть?

С дивана донеслось весёлое фырканье, и через секунду виконт, решив, что разговор интересный и касается лично его, переместился к столу.

— Нет других учителей. Их нянька выжила, — объяснил он ситуацию.

— Как выжила? — это было не праздным любопытством. Кто знает, какие у Авдотьи планы относительно меня.

— По-разному… — смутился мальчик. Похоже, что вопрос ему не понравился. Должно быть, сам принимал участие в нянькиных затеях, считая это обычной шалостью. А теперь, кажется, разобрался, что не совсем достойными делами занимался, и раскаивается.

Мне совсем не хотелось, чтобы Гильом один взял на себя ответственность за действия взрослой хитромудрой тётки, почувствовавшей свободу после смерти хозяйки. Крепостничество, оно такое… Кто-то из великих сказал, что нет худших тиранов, чем бывшие рабы, которые мечтают не столько о свободе, сколько о собственных рабах.

— Ладно, что прошлое ворошить. Давайте думать, как сейчас нам быть, — предложила я.

— Я вижу только один вариант, — пожал плечами виконт, — внести правки в договор.

Сказал и покосился на Моро, ожидая подтверждения правильности сказанного. Было видно, что мальчик уважает шевалье и учится у него нелёгкой науке управления со всей ответственностью, но в собственных знаниях ещё не до конца уверен.

— Я не возражаю, — одобрил предложение ученика управляющий.

Мы немного «поиграли» с формулировками, но быстро пришли к согласию, после чего месье Моро твёрдой рукой вписал дополнение к договору, под которым каждый из нас по очереди расписался.

Я облегчённо выдохнула, а шевалье грустно улыбнулся:

— Если бы все вопросы решались так же легко…

— Господин Моро, вы же говорили, что графство не бедствует, — не могла я радостно упорхнуть, решив свою проблему. Хотелось хотя бы морально поддержать славного дядьку.

— Весна, мадемуазель Мари… — видя моё непонимание, шевалье спокойно, наверное, как на уроке Гильому, объяснил: — Весной много трат на закупку семян и саженцев, на покупку производителей для обновления стада. Запасы для жителей замка и селян у нас всегда приличные, но иногда бывают непредвиденные ситуации и незапланированные траты. Графскую сокровищницу пополняем осенью и зимой, когда продаём урожай и зрелые вина, освобождая подвалы для молодого вина. Но доступ туда есть только у графа… Вот такая глупая ситуация.

Действительно глупая. Деньги есть, но взять их невозможно. Не картины же из замковой галереи продавать заезжим туристам. И тут меня озарило. Туризм! Это же постоянный приток денег. Понятно, что в замок толпу зевак никто не пустит, но можно продавать потрясающий вид на Драгиньян.

Может быть, наконец-то пригодятся результаты моих многочасовых виртуальных блужданий по туристическим тропам? Не имея возможности путешествовать реально, я удовлетворяла свое желание через интернет. Сколько стран и городов я “посетила” таким образом! В скольких экскурсиях приняла участие. Не счесть. Но к вопросу подходить надо аккуратно, дабы не сочли за сумасшедшую. Пока здесь такое не принято.

— Месье Моро, скажите, земля вдоль трасс… хм… вдоль дороги принадлежит графству?

— Да. Но она бесполезна. Узкая полоска вдоль каньона, отделяющего основные земли. Там ни садов разбить, ни виноградников. Бестолковый пустырь, поросший кустарником.

— Знаете, пока я путешествовала до замка на дилижансе, почувствовала массу неудобств. Первое, простите, отсутствие приличных уборных. Согласна, это тема, которую не принято обсуждать в обществе, но она насущна. Второе — питание. Если путник по какой-то причине не успел запастись продуктами и водой в дорогу, он просто будет страдать от жажды и голода.

Вспомнив о жажде, я поискала глазами графин с водой. Заметив его на подоконнике, направилась было туда, но меня остановил вопрос шевалье.

— Извините, баронесса, но я не понимаю, к чему этот разговор?

— Придорожный трактир! — сказав эту фразу, я ждала аплодисментов, но увидела всё то же непонимание.

Ладно, и я умею объяснять терпеливо и подробно. Через пятнадцать минут моей презентации глаза слушателей уже огнём горели.

— Главное, пока не надо строить что-то основательное. Расчистить место под стоянку карет, повозок и дилижансов. Для гостей достаточно будет крытой затенённой веранды с плетёной мебелью. Кухня тоже может быть простой, с лёгкими блюдами. Продукты собственного производства: вино, ветчина, сыр, оливки… Всё то, что не отягощает желудок, но послужит приятным перекусом, — вещала я. — Можно будет и сувениры продавать.

— Что? — хором переспросили меня слушатели.

Кажется, и виконт, и управляющий загорелись моей идеей, но некоторые слова, сказанные в запале, их удивляли. Ой, всё же хорошо, что я здесь гостья заморская и многое непонятное можно оправдать этим фактом. Куда хуже было бы, попади я в тело франкской барышни. Объясняйся потом, откуда я всё это знаю. А так — путешествуя, наблюдала, анализировала, и решение само как-то на ум пришло.

— Ну, это такие памятные безделушки, — тут же в голову пришла другая мысль, — или не совсем безделушки. Скажите, есть что-то уникальное, что производит графство?

— У нас всё уникально! — с неповторимым высокомерным аристократизмом, развернув плечи, приподняв подбородок и нос, заявил виконт.

Едва сдержалась, чтобы не фыркнуть. Не по-баронски это как-то, да и мальчишка обидится. Но, видно, что-то такое в глазах моих всё же промелькнуло, и Гильом «сдулся».

— Виконт абсолютно прав, — тут же вступился за ученика управляющий. — Природа земель графства такова, что здесь даже самые простые растения и животные становятся немного другими. Увеличивается размер, улучшается вкус, удлиняется шерсть, нежнее становится мясо. Поэтому всё, что мы производим: вино и сыр, ветчина и колбасы, фрукты и овощи, шерсть и пряжа — всё неповторимо. — Шевалье встал и подошёл к карте, висевшей на стене. — Посмотрите, баронесса, — видите, горы со всех сторон защищают нашу долину, создавая своеобразный микроклимат. Все угодья очень удобны. Тут и луга с разнотравьем для выпаса скота, и солнечные склоны для виноградников, и озёра с реками для рыболовства, и земли под сады и пашни.

Присмотревшись к карте, я удивилась тому, что почти идеально круглую долину охранным частоколом окружали горы.

— Очень похоже на жерло древнего гигантского вулкана, — пробормотала я, не в силах оторвать глаз от подробного изображения столь необычного географического объекта. — Как жаль, что нет возможности увидеть это с высоты птичьего полёта.

— Приходится довольствоваться старыми картами, — согласился с моим сожалением управляющий. — Но должен заметить, они невероятно точны.

Мы втроём стояли у стены, рассматривая рисунки ледников на вершинах гор, извилистых речушек, впадающих в небольшие озёра, дорог, петляющих между схематичными деревушками. Замок картограф изобразил мастерски. Глядя на рисунок, понимание, что эта крепость хранит мир и покой долины, возникало само собой, без дополнительных пояснений.

— Мне кажется, если здесь организовать место отдыха путешественников, — я ткнула пальцем в приглянувшееся место на карте, — то и вид на замок прекрасный будет, и кареты есть где поставить.

— Сегодня же возьму работников, всё там внимательно осмотрю и обмерю. Потом просчитаю, будет ли выгода. Непривычно всё же так торговать. Мы же бочками да возами купцам товары сдаём, — размышлял собеседник, не отрывая взгляда от карты.

— Оптовые цены всегда ниже розничных. А наценки кафеш… хм, трактирные и вовсе сверхприбыли дают. — Говоря это, я вспоминала уроки житейской экономики моей бабули, объяснявшей, что стакан лимонада в кафе дороже, чем поллитровая бутылка, купленная в магазине. — Вот вы по какой средней цене бочку вина продаёте?

— У нас, в основном, столитровые… и вино из дорогих, — словно оправдываясь за высокие цены, начал объяснять управляющий, но, заметив мою сдерживаемую улыбку, ответил конкретно: — От ста франков за бочку.

— Отлично! А сколько в бочке бокалов вина?

Виконт наморщил лоб, решив, что это условие задачи, которую мгновенно надо решить.

— Не трудись, — положила я ему руку на плечо. — Давай предположим, что в бокале двести граммов. Тогда получится, что бочку можно разлить в пятьсот бокалов вина. А каждый бокал, при должном старании продать… ээээ… хотя бы за один франк. Теперь можешь считать.

— Пятьсот франков? — удивляясь полученному результату, выдохнул Гильом.

— Именно так.

— Вот и всё бы хорошо… — задумчиво протянул месье Моро, внимательно слушавший нас. — Да только людей свободных нет. Пусть бригаду строителей я на стороне найму. Напишу Дюбуа, он найдёт. Но кто за всем этим действом присматривать будет? Тут свой человек нужен. На такое со стороны не возьмешь.

— Мадам Буке озаботить, — мгновенно предложила я. — Видно же, как она к власти рвётся. Вот пусть и реализует свои скрытые таланты.

— Думаете, у неё получится? Дело серьёзное, — пряча улыбку, спросил управляющий.

— Мне кажется, что узнаем, пока стройка будет идти. Пусть попробует свои силы.

— А дети? Сами справитесь?

— Девушку молодую да бойкую к ним приставить. Чтобы и в салки могла побегать, и за мячиком под кровать залезть. Найдётся такая?

— Найдётся, думаю, — как-то облегчённо выдохнул шевалье.

— А я займусь обучением и развитием этих замечательных детей.