Из Ро́ссии с любовью

Глава 28. Разговор с драконом по душам

«Некогда люди придумали образ дракона, наделяя его различными свойствами: мудростью, магическими силами, дружелюбием или враждебностью. Драконы, творения человеческой мысли, в какой-то мере обязаны людям. Но и люди несут ответственность перед тем, кого создали. Наделяя драконов темными качествами, отрицая их, человек закрывает двери перед мудростью. Вместе с драконом он убивает в себе воображение, фантазии и мечты — возможно, лучшую сторону человеческой природы».

Много чего люди о драконах придумали, даже одним глазком не видя ни одного из них.

Преодолев собственный страх и дрожь в коленях, я решилась выглянуть в соседнюю комнату. Дракон сидел у стола, уставившись взглядом в сцепленные в замок руки. Сейчас он чем-то был похож на несчастного домового.

Ох, Жюль! А ещё голодные дети. Хватит труса праздновать.

Нерешительно сделала небольшой шаг вперед и робко кашлянула. Никакой реакции, и всё тот же неотрывный взгляд на руки. Я тоже посмотрела на ладони гостя — и чуть было не шмыгнула назад в спальню.

Когти! Не такие огромные, какими могли бы быть в истинном драконьем обличии, но не меньше, чем у крупной хищной птицы. Мамочка дорогая, страх-то какой!

От моего нерешительного топтания на месте скрипнула половица, и мужчина наконец-то поднял на меня взгляд. Глаза такие тёмные, что вертикального зрачка не видно. Несколько мгновений смотрит так, словно не понимает, кто я и что здесь делаю. Похоже, глубоко в думы невесёлые погрузился. Да и с чего ему веселиться, если доченька вон чего вытворяет. Женихи от её капризов разбежались, сама замуж за человека собралась, заведомо оставляя род без наследников.

— Лорд, — обратилась я к дракону. Ну читала я в романтических фэнтези историях, что так принято при общении с представителями старшей расы.

— Я не лорд, дитя. Не приняты в нашем роду сословные различия. Да и пустое всё это. Хотя дочь моя желала титулованной быть. Драконесса-графиня! — мужчина фыркнул, и из его ноздрей вырвалась струйка чёрного дыма. Ой-ой!!! — Ты что хотела, девочка?

Всё же забавно такое обращение: «дитя», «девочка». Да, я молода и малоопытна, но и в моём старом мире, и здесь я уже взрослая.

— Как же мне тогда к вам обращаться?

— Называй меня Пирр*, дитя. Это ближе всего к моей сути.

— Месье Пирр, я хотела бы покормить детей. Не будем ли мы вам мешать?

Дракон с удивлением посмотрел на меня:

— Как могут помешать дети? Конечно, надо накормить их, — а потом чуть смущенно спросил: — А мне с вами можно пообедать?

Дети уже давно выглядывали из дверного проёма, с любопытством рассматривая гостя. Услышав, что сейчас будем обедать, бесстрашно подошли к Пирру и вежливо поприветствовали его. Авелин не только сама представилась гостю, но и познакомила его с месье Любомуром.

Мне понравилось, с какой доброй улыбкой смотрел Пирр на моих воспитанников, помогающих сервировать стол, как он бережно взял в руки котёнка и внимательно слушал объяснение девочки о том, сколько раз в день нужно кормить питомца.

Осмелев от увиденного, я решилась попросить за домового:

— Месье Пирр, а вы могли бы освободить домашнего духа от заклятия, наложенного вашей дочерью?

— Какого заклятия? — не понял дракон.

С того места, где расположился гость, замершего памятником самому себе Жюля не было видно, поэтому Пирру пришлось встать. Он подошел и присел на корточки рядом с домовым, погладил его по плечу и прошептал:

— Прости, старина.

После этого наклонился к уху несчастного и что-то прошептал. Жюль моргнул, обвёл всех нас взглядом, горестно вздохнул и… пропал.

— Вы что ему сказали? — подскочила я к месту исчезновения домового. — Куда он?

— Сказал то, что ты, милое дитя, попросила — снял заклятие подчинения. А куда старина Жюль исчез, это уж, прости, я не знаю. Думаю, восстанавливаться ушёл. Сколько он так простоял?

— Больше часа… — прикинула я время нашего возвращения, грома и молний.

— Много, — покачал головой Пирр. — Нечисть, чтобы силы не растратить на нашем плане, регулярно на несколько минут в подпространство возвращается. Туда, где они все и обитают. А час — это много…

— Жюль умрёт? — всхлипнула Авелин, внимательно прислушивающаяся к разговору взрослых.

— Нет, малышка, нет! — обняла я её. — Он полежит в своей постельке, наберётся сил, выздоровеет и вернётся.

Чтобы отвлечь всех от грустных мыслей, скомандовала:

— Садимся за стол!

Аккуратно, чтобы не разбрызгивать воду и не греметь тарелками, я мыла посуду и слушала рассказ Пирра. Дети пошли «полежать» после обеда, и уже дружно сопели носиками, наслаждаясь радужными снами. А какие ещё сны могут быть в их возрасте?

— Место, где стоит этот дом, ещё мой дед застолбил. Здесь раньше много драконов нашего рода гнездилось. Немало достойных могут назвать Долину местом рождения. Суета человеческая не касалась этого уголка… пока сюда не пришли Венессенты. Нет, мы не воевали с ними. Просто уходили всё выше и выше в горы. Туда, куда не каждый смельчак рискнёт подняться. Кто-то навсегда покинул Долину, кто-то предпочёл спячку… Те же, кто остался, время от времени занимают свои дома и живут в образе человеческом, чтобы звериная ипостась не затуманила разум. Поэтому домик по праву наш.

— Так я и не претендую… — поняв, к чему был этот рассказ, объявила я. — То, что мы с детьми сейчас здесь — это прихоть духа-хранителя замка.

Пирр удовлетворённо кивнул.

— С этим старым прохиндеем я ещё поговорю. А вам надо что-то другое для себя найти. Отправлю завтра дочь в Сиан и закрою дом заклинанием невидимости и стазиса.

— А как же Жюль и те, что во дворе? Их тоже в стазис? Ещё и овцы, куры, козы… Живые же.

Дракон только плечом дёрнул:

— Овец и коз Императору подарю…

— В качестве приданного Аурели? — не удержавшись, фыркнула я.

Пирр непонимающе посмотрел на меня. Кажется, не принято у драконов выделять невесте имущество при вступлении в брак. Или как там у них называется официальное разрешение на спаривание и рождение детёнышей. Интересно, драконы живородящие или яйца откладывают?

— Самка в истинном облике откладывает несколько яиц. Два или три. Редко четыре. И на протяжении нескольких лет согревает их теплом своего тела. Отойти может только на несколько минут по нужде. Самец и его родичи всё это время и потом, пока дракончики не встанут на крыло, охраняют, оберегают и обеспечивают драконессу всем необходимым. Правда, в этот период потребностей обычно мало, но даже в малости зависеть от других тягостно. Поэтому и не хочет Аурели спариваться ни с кем. Выведение потомства — это зависимость, а она слишком свободу любит.

Не понимая, что делаю, я тёрла тряпкой давно уже чистый и сухой стол, внимательно слушая объяснение Пирра, и никак не могла понять, почему такой интимный вопрос, как рождение детёнышей, вслух произнесла.

— Ты слишком громко думаешь, дитя, — с усмешкой хмыкнул Пирр. — И очень-очень забавная. Скоро дыру в столе протрёшь.

Я спохватилась, смутилась и спрятала тряпку за спину. А дракон вернулся к моему первому вопросу.

— С Жюлем поговорю, посоветую другой дом подыскать. О тех, кто во дворе, не знаю, но, думаю, домовой сам с ними разберётся. Куры… или соседи разберут, или лисы потаскают. Этот вопрос сам решится.

Слушая Пирра, я понимала, что рассуждает он так равнодушно о судьбах и жизнях других существ не со зла. Просто драконы иные. Мироустройство они по-своему воспринимают, философия жизни долгоживущих не может совпадать с нашей. Интересно, а как это — жить практически вечно?

— По-разному. Мы много путешествуем. И не только по планете, но и разные миры посещаем, — опять «услышал» мои громкие мысли собеседник. — Потом у нас темп жизни другой. Не как у людей. Иной раз на вас смотришь и думаешь: «Куда бегут? Зачем так спешат?». Мне кажется, что вы в спешке своей не замечаете того, что вас окружает. Например, у нашей расы принято любоваться чем-то занимательным или красивым. Мы можем это делать сутками: смотреть на камень или дерево в свете утренней зари, в полуденный зной или на закате, во время дождя или ночью… Всякий раз объект кажется другим, оттого что вызывает разные эмоции.

— У нас попросту нет на это времени, — вздохнула я. — Пока любуешься чем-то, так и жизнь мимо пройдёт.

— Тогда зачем жить, если всё воспринимать на бегу?

Я не стала отвечать на вопрос, решив прекратить бесполезный спор. Всё равно общий знаменатель не найдём. Зато захотелось выяснить одну странность:

— Месье Пирр, а почему, когда вы с Аурели… к-хм… эээ… Очень громко говорили, я понимала вашу речь. Вы же явно не на франкском беседовали.

— Заметила, да? Это магия дома. Тут хоть Император Сиана появится сейчас, вы и его без переводчика поймёте. Раньше селяне часто заглядывали. Лопочут что-то, а что, непонятно. Вот дед и встроил артефакт-переводчик. С одной стороны, удобно, а с другой… Ты весь наш разговор с дочерью слышала.

— Император Сиана дракон? — я плюхнулась на стул — как только не промазала — и уставилась на Пирра.

— Говорю же: забавная ты. Из всего мною сказанного услышала только это, — засмеялся дракон.

*Пирр — камень, скала (французский)