Из Ро́ссии с любовью

Глава 25. Тайные тайны и случайный шпионаж

«Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы». Библия (Лк. VIII, 17)

Особенно когда рядом полно желающих «уши погреть».

— Говорить больше не о чем — я их забираю!

— А кто тебе их отдаст?

Разбудил меня Жюль. Сел на грудь, как в страшных сказках про нечисть, и зажал двумя пальцами нос. Когда же я, задыхаясь, открыла глаза, то одной ладошкой рот зажал, а вторую к уху приложил. Мол, слушай.

Я и слушала. Под окном шли нешуточные переговоры о переделе сферы влияния на долину.

— Моя жертва даёт мне на это право!

— Ты глупец, Драгиньян. Твоя жертва не от чистоты намерений, а оттого, что всегда мечтал стать выше драконов. Вот и лег на алтарь, подумав, что это твой шанс. И что? Люди тебя не видят, драконам на тебя чихать. И даже не огнём, а попросту слюной и соплями.

— Неправда! Это я защищаю замок и долину от сторонних напастей!

— Ты не защищаешь, а мешаешь развитию. В графстве нет ни одной школы, ни одной лекарни. Не оттого ли графиня умерла, что хотела изменить ситуацию? А граф отчего сбежал? Более-менее разумную девчонку, что взяла на себя ответственность за детей, в деревню сослал. Скажи, Драгиньян, ты чего добиваешься?

— Я хочу, чтобы всё было так, как прежде…

— Когда первые драконы появились в этом мире, люди одевались в плохо обработанные шкуры и ели сырое мясо. Хочешь к этому вернуться? Ты приподнял бы свой призрачный зад и осмотрелся вокруг. Мир постоянно меняется.

— Что в этом хорошего? Стабильность — вот главная ценность жизни…

— Сказал дух человека умершего… как давно умерло твое тело?

— Это неважно!

— Важно! Это очень важно! Ты смотришь на мир из глубины прошлых веков, навязываешь людям старые устои и правила. Мне надоело спорить и доказывать тебе непреложное. Я беру графство под своё покровительство…

— Не получится.

— Почему это?

— Через пять дней граф возвращается в замок. Его корабль на подходе к порту. Я чувствую, что в долину возвращается хозяин. Поверь, я найду способ убедить графа подпитать меня своей кровью, и тогда…

— И тогда я тебя уничтожу. Ты не только не сможешь быть духом-хранителем, но даже замковым привидением не будешь пугать слуг.

— Что ты задумала?

— Не люблю повторяться… Разговор закончен.

— Хорошо. Я забираю девчонку и детей.

— Нет! Они пока останутся здесь. Граф сам приедет за ними.

Неожиданно спорщики замолчали, и где-то робко пискнула ночная птица. Я хотела было повернуться, но Жюль не позволил даже шевельнуться, отрицательно покачав головой. Ещё не всё?

— Драконы не могут смешать свою кровь с людской… Брак будет бездетным.

— Ты в этом уверен? Я нет. Заодно и проверю. А теперь уходи. Ты мне надоел, да и светает уже.

В предрассветных сумерках я смотрела на домового, выдавшего мне неизвестно по какой причине свою хозяйку. Тот вздохнул печально, пожал плечами и спрыгнул с моей кровати. Чем-то зашуршал и исчез.

Дела-а-а-а…

Итак, что я поняла из разговора: первое, возвращается граф. Это хорошо. Хорошо, что жив, дети будут счастливы, и мы вернёмся в замок. Но на него имеет матримониальные планы Аурели. И не просто замуж стремится, а желает через этот брак взять покровительство над долиной. С одной стороны, и неплохо — драконесса прогрессивна, откроет школы и лечебницы, будет мотивировать графа развивать сельское хозяйство. Но с другой стороны… Вряд ли эта честолюбивая мадам потерпит конкуренцию в наследовании. Будут у неё дети или нет, пока неизвестно. Но она и сама не захочет ни с кем власть делить. Драконы, они и в Африке драконы.

В самой безопасной позиции Инес — отдадут замуж за ро́сского князя, уедет, и, я верю, будет счастлива. Надеюсь, что так же повезёт и Авелин — найдут достойного мужа, и у мачехи-драконицы не будет повода изводить виконтессу. А Гильом?! Он наследник и главная помеха на пути к власти.

Мама дорогая, что же делать?!

От волнения не могла усидеть на месте, но дети спали, и мне не хотелось их разбудить раньше времени. Быстро оделась, натянула колючие шерстяные носки, прихватила неуклюжие башмаки и крадучись вышла на крыльцо, где и обулась. Заслышав шаги, в сарае зашебуршились куры и козы. Из кладовки выглянул Рул и весело поклонился.

— Рано ты нынче, хозяйка, — сказал, а потом втянул голову в плечи, словно ожидая подзатыльника.

Похоже, он уже в курсе, что я здесь больше не хозяйка.

— Зови меня Мари, — посоветовала я ему с ободряющей улыбкой. — Надо коз подоить, потом Гильом их на пастбище отведёт. Поможешь?

И завертелись дела, которые крестьяне делают изо дня в день. Сельская жизнь простая, но нелёгкая. С раннего утра до позднего вечера присесть некогда. А Жюль, с удовольствием помогавший вчера, так и не появился. Мне кажется, или нечисть не любит драконессу?

Не успела я поставить на стол ведёрко с тёплым ещё молоком, как за спиной скрипнула дверь.

— Что у нас сегодня на завтрак? — бодро поинтересовалась Аурели.

Прежде чем повернуться к хозяйке дома я, успокаиваясь, сделала глубокий вдох и ме-е-е-едленный выдох.

— Доброе утро, прекрасная госпожа, — поприветствовала я драконессу. — Как отдохнули?

— Хорошо. Иногда полезно возвращаться в прошлое. Так что с завтраком?

— Понятия не имею, — я старательно делала вид, что совсем не боюсь стоящую передо мной женщину. — Дело в том, что кухарки в этом доме нет.

— А ты? — присела к столу Аурели, заглянула в ведёрко и облизнулась.

Блин-блинский! Дежавю́ какое-то. Недавно объясняла одному вредному духу, что входит в мои обязанности. Теперь ещё и эта…

— А я гувернантка этих очаровательных детей, — и отодвинула молоко подальше от голодной драконицы.

Когда она подошла к ограде в образе бедной старухи, мне не жаль было поделиться с ней хлебом, но сейчас, когда она решила захапать графство, подкармливать её желания нет.

— Послушай, хоть я и не люблю повторять, но моё вчерашнее предложение в силе — я нанимаю тебя кухаркой, — с деланно равнодушным видом отвернулась от стола хозяйка дома.

Меня до жути раздражало её высокомерие, но поделать с этим я ничего не могла. Ящерка-переросток! — кипело внутри меня, но я старательно сдерживалась.

— У меня другие планы, прекрасная госпожа. Мы собирались сегодня освободить ваш дом, — пристраивая котёл с водой в очаге, ответила я.

— Нет-нет! Никуда вы не уйдёте! Я вас не отпущу! — разволновалась вдруг драконесса.

— Мы что, пленники? — преувеличенно удивилась я, зная, что правильнее называть нас, вернее детей, «наживка».

— Гости, милочка! Дорогие гости!

Ой, лучше бы она не улыбалась. Слишком хищный оскал получился. Вот только я уже привыкла к тому, что рядом дракон, то ли бояться устала. Равнодушно пожала плечами и огрызнулась:

— Обычно гостей угощают, а не кухарить заставляют. А мы тут и животноводством, и огородничеством занимаемся.

— Зачем? — удивление было вполне искреннее. — Есть же… Жюль!

Домовой на зов появился не сразу и явно нехотя.

— Чего изволите? — глядя куда-то мимо хозяйки, ворчливо спросил он.

Ответить Аурели не успела. В дом шумно ввалились мои воспитанники. Они были так чем-то увлечены, что совершенно забыли о приличиях и ни с кем не поздоровались.

— Мадемуазель Мария! — заглядывая мне в глаза с выражением котика из мультика про Шрека, затянула Авелин. — Он такой маленький, такой бедненький и одинокий. Можно мы его себе оставим?

Только после этих слов я увидела серо-белый пушистый комочек, который девочка нежно прижимала к груди.

— Да! Да! Можно?! — присоединились к просительнице Гильом и Инес.

Я вздохнула. Как узнаваемо.

Всю свою сознательную жизнь подбирала и тащила если не в дом, то во двор разнообразную живность. Однажды даже ужа полудохлого принесла, на дороге найденного. Должно быть, переехали бедолагу. Бинтовала, лягушек ловила, страдала над ним… Не помогло — умер. Слёз было на полдня, и пышные похороны на берегу речки.

Щенкам и котятам счёту не было.

— Маруська, да пойми ты, дурья башка, не прокормить нам всех, не вылечить. Пожалей ты меня, старую! — одёргивала меня бабуля, когда поголовье питомцев приближалось к десятку.

Правда, надолго зверьё у нас не задерживалось. Умели мы с бабушкой без труда находить добрые руки, в которые и отдавали животинок.

Поэтому порыв воспитанников приютить котёнка приняла всем сердцем.

— А где вы его взяли? Маму рядом не видели? Давайте посмотрим, здоров ли он.

Постелила тряпицу на стол, дождалась, когда Авелин осторожно сгрузит свою ношу, и стала осматривать пушистика. Конечно, я не ветеринар, но опыт в обращении с кошаче-собачьей малышнёй немалый.

— Так, глазки чистые, ушки тоже. Блохи есть… куда же без них. Мы его попозже в настое полыни искупаем и избавимся от вредителей. Под хвостиком тоже чисто. Ну что вам сказать, молодые люди, детёныш вполне здоров и пригоден для эксплуатации в качестве любимого питомца. Правила знаете?

— Какие? — три пары глаз уставились на меня в ожидании инструкций.

— За хвост не таскать. Кормить. Пока маленький, раз пять, а то и шесть в день. Молоком. Потом, когда подрастёт, посмотрим, что есть будет. Играть осторожно — он живой, ему легко можно навредить или сделать больно. И обязательно давать отдыхать. Ещё надо лоток придумать и менять почаще.

— У-у-у-у… — протянула разочарованно Инес. — Кормить, убирать. Скучно…

— А я буду! — упрямо топнула Авелин и сгребла со стола вместе с тряпицей задремавшего котёнка. — Значит, он моим будет.

— Да выбросьте вы его и не ссорьтесь, — подала голос драконесса, до этого отстранённо наблюдавшая за происходящим.

Услышав совет, дети обратили на неё внимание. Инес, словно под гипнозом, подошла на шаг, присела в реверансе и старательно выговорила:

— Тоарас курдар гравия, — чем заслужила благосклонную улыбку Аурели.

Авелин и Гильом попросту пожелали доброго дня и, прихватив блюдце с молоком, пошли кормить котёнка.

А я принялась готовить завтрак. Не потому, что высокомерная дракониха есть хочет, а потому, что ответственна за своих питомцев… Тьфу ты! За воспитанников.