Из пламени

Глава 3. Новое пламя. Часть вторая

Одним прохладным сентябрьским днём две подруги резвились в ближайшем берёзовом леске среди порослей ежевики и папоротника. Они играли в догонялки, плели венки из полевых цветов и собирали из них милые букетики. Срывали ягоды с колючих кустов, клали их в рот, морщась от кислоты и строя друг другу смешные рожицы.

Уже к полудню подруги вымотались настолько, что еле передвигали ноги, и Мэри предложила немного отдохнуть у неё дома.

— А твои родители не будут против?

До этого момента Анна старалась избегать встреч с отцом и матерью

Мэри, опасаясь, что если они узнают о её происхождении, то непременно сообщат обо всём родителям, которые, в свою очередь, сделают всё возможное, чтобы оградить дочь от общения с теми, кого, вероятно, считали простолюдинами.

— Не переживай так, — Мэри уловила тревогу в интонации подруги и поспешила её успокоить. — ещё вчера вечером они уехали в гости к знакомым, так что дома только тётушка Хлоя. У неё больное сердце, и она почти весь день проводит в своей комнате наверху, а значит, первый этаж в нашем полном распоряжении!

Анна ещё совсем недолго сопротивлялась, но, в конце концов, сдалась голоду, усталости и настойчивым уговорам подруги.

Добравшись до корявенькой хижины в центре посёлка, сначала девочки перекусили бисквитом и ежевичным вареньем, которые отыскали в кухонном буфете, а после еды их неудержимо потянуло в сон. Недолго думая, они решили вздремнуть прямо там, на небольшом раскладном диванчике для гостей. Улеглись валетом и спустя несколько минут уснули, сладко посапывая и время от времени невольно задевая друг друга ногами в поисках более удобной позы.

Вдруг Анна почувствовала лёгкое покалывание в руках и спине, сменившееся приятным жжением. Проигнорировав странные ощущения, она, не разлепляя век, повернулась на другой бок и снова провалилась в сон, а в следующее мгновение уже стояла посреди поля душистых цветов. По всему периметру его окаймляла непрерывная горная гряда. Над головой девочки кружились бабочки с крыльями лазурного оттенка, а под ногами пестрили цветы, причудливые лепестки которых переливались на свету и напоминали неогранённые самоцветы.

Ощущая небывалое умиротворение, Анна поддалась охватившему её порыву и побежала, наслаждаясь красотой нежного голоса, струившегося откуда-то из-за гор. Она остановилась, слушая это пение и не желая пропустить ни одной завораживающей ноты.

Но вот со склонов начала стекать бурлящая желтовато-красная масса, подобная вулканической лаве. До ушей девочки донеслось специфическое потрескивание. Находясь в полусознательном состоянии, Анна не сразу поняла, что это огонь. Раскалённая субстанция поглощала всё на своём пути и стремительно приближалась к ней. Девочка попыталась убежать, но, как это обычно бывает во сне, ощутила, что стоит на месте. Она захотела закричать, но голос её не послушался. Умиротворение сменилось нарастающим ужасом и чувством безысходности, а лёгкость — смертельной тяжестью. Грудь сдавило тисками отчаяния, в ушах стоял звон, а из носа потекла тонкая струйка крови.

Кольцо огня начало смыкалось вокруг Анны, сам воздух стал плавиться, а пространство перед глазами поплыло, как в калейдоскопе. Подняв руки, девочка увидела пылающие ладони и поняла, что сама является источником пожара. Пламя и она неразделимы.

Вдали по-прежнему звучала спокойная песня, но теперь её мелодия, контрастируя с тем кошмаром, что творился вокруг, пробрела новую, зловещую окраску. Пение стало громче и сорвалось на раздирающий душу утробный крик…

Наваждение рассеялось: из забытья Анну выдернул жалобный вопль, эхом отдающийся в её сознании. Она всё ещё лежала на диване, но теперь вокруг бушевало пламя, пожирая стены, пол и убранство маленькой комнатушки, превратившейся в огненную западню. Анна заторможено приподнялась, поворачивая голову в ту сторону, откуда доносился плач, и обнаружила свою подругу, зовущую на помощь и задыхающуюся от дыма.

Мэри пыталась спастись от пожара на высокой спинке дивана. Анна перевела взгляд на руки — те горели и в реальности — и вдруг осознала, что всё происходящее вокруг уже не сон. В панике она спрыгнула на пол и начала размахивать руками, пытаясь избавиться от огня, но это лишь ухудшило ситуацию.

Вскоре весь первый этаж был охвачен пожаром, и пламя перекинулось на лестницу, ведущую на чердак. Сверху послышались сначала кашель и беспокойные шаги, а затем пронзительный крик старой тётушки, осознавшей своё безвыходное положение.

Дверь в прихожую резко распахнулась, едва не сорвавшись с петель, и в дом вломился какой-то мужчина, державший в руке нечто наподобие трости или колдовского посоха, которым защищался от огня. Услышав детские крики в одной из комнат первого этажа, он устремился туда. Подбежав к заливающейся слезами Мэри, мужчина подхватил её на руки, потом быстро осмотрелся и заметил в дальнем углу Анну, испуганно жавшуюся к стене и тихо постанывавшую. По её щекам текли слёзы. Скапливаясь в уголках губ, они быстро испарялись из-за жары в помещении, оставляя щиплющий солёный налёт.

К этому времени у горящей хижины уже столпились обеспокоенные сельчане, и несколько человек растянули под окном чердака большое одеяло, куда весьма благополучно приземлилась тётушка Хлоя.

Меж тем мужчина приблизился к Анне и попытался взять за руку.

Ощутив жгучую боль, он отшатнулся, но не растерялся — одним ловким движением закинул девочку на плечо и направился к выходу, уворачиваясь от падающих потолочных досок. Перепачканный сажей, с двумя девочками на руках, он успел выбраться на улицу как раз перед тем, как второй этаж полностью обрушился и горящий дом схлопнулся, точно гигантская гармошка, издавшая последний ревущий аккорд.

Покончив с одним зданием, огонь, не утоливший голод, быстро перекинулся на соседние, так что тушить его пришлось при помощи магии.

Удалось это только через полчаса.

Мужчина же отнёс девочек подальше от полыхающих домов и опустил на землю рядом с опушкой берёзовой рощи, заметив, что у Анны горят руки.

Она уже не плакала, пребывая в полной отрешённости.

— Посмотри на меня, девочка. Не бойся, я помогу, — он чуть встряхнул её за плечи и нагнулся, чтобы их глаза были на одном уровне. Во взгляде Анны сквозил ужас, и мужчина ещё более мягко прошептал:

— Не бойся. Страх только мешает. Он властвует над теми, кто ему поддаётся. Но ты не из таких, правда? — девочка едва заметно кивнула. — Просто закрой глаза, вздохни и успокойся.

Его последние слова, произнесённые каким-то гипнотическим голосом, возымели своё действие: ещё несколько секунд Анна продолжала дырявить взглядом пустоту, потом её дыхание выровнялось и тяжелеющие веки медленно закрылись. Незнакомец коснулся плеча девочки рукоятью своей трости, произнёс некие слова, и ладони Анны остыли, а колени подогнулись.

Едва избежав столкновения с землёй, вовремя подхваченная своим таинственным спасителем, она повисла у него на руках, лишившись чувств от сильного напряжения и стресса.

Мэри сидела рядом, облокотившись о ствол молоденькой берёзки. Её непрекращающиеся всхлипывания сопровождались мучительными приступами кашля. Она вся была в ожогах, а кое-где кожу разъело настолько, что в открытых, обугленных по краям ранах виднелись кости. Анна же совсем не пострадала. Её лёгонькое платье почти полностью сгорело, белая кожа покрылась толстым слоем сажи, но девочка не получила ни единого ожога.

В тот же день, но в другом месте, случилось кое-что не менее примечательное, напрямую связанное с переполохом в деревне.

Драконье яйцо, найденное Анной в лесной чаще, покоилось в уютном коконе из полотенец рядом с камином в гостиной. Оно лежало там, как обычно, неподвижно, пока вдруг не начало вибрировать. Окаменелая скорлупа под многовековым слоем грязи покрылась множеством мелких сквозных трещинок. Верхушка яйца с треском лопнула, и на свет появился крошечный дракончик с чешуёй синего цвета. Новорождённое существо, полное энергии и жизни, впервые смотрело на мир после двухсот лет беспробудного сна. В его янтарных глазках отражались языки пламени, а хриплое рычание, вырвавшееся из груди, напоминало звук потрескивающих в камине поленьев.

Софию, которая спускалась из детской с подносом с пустыми склянками из-под микстур, назначенных семейным врачом маленькому Саймону, привлекли странные звуки, слышавшиеся из гостиной, и она поспешила туда.

Вошла в комнату, огляделась и, испуганно вскрикнув, выскочила за дверь.

— Морганова[7] скверна! — сорвалось с её губ несдержанное ругательство. София тут же стыдливо прикрыла рот свободной рукой, не ожидая от себя такой реакции.

Она явно растерялась и, не зная, что предпринять, побежала на задний двор, где в это время всегда работал садовник. Подняв на уши всю прислугу замка, кроме повара и его сына, занятых приготовлением ужина, София повела их в гостиную. Дракончик уже сладко спал, свернувшись калачиком, точно кошка, прямо на тлеющих углях внутри камина. Все вошедшие застыли в немом оцепенении, с любопытством разглядывая диковинное существо.

Видя, что зверь не буйствует и не доставляет хлопот, София начала рассуждать более трезво. Выпроводив всех из комнаты, она закрыла дверь на ключ и отправила к хозяевам двух почтовых птиц-говорунов с просьбой как можно скорее вернуться домой.

Роберт был на важном пленуме в лондонском филиале Союза Порядка, поэтому не смог выслушать сообщение сразу, попросив помощника задержать птицу до конца совещания.

Агата тоже находилась в столице. После нескольких часов, проведённых в популярном у волшебников магазине модной одежды мадам де ШикФу[8], она вместе с подругами обедала в одном из элитных ресторанчиков на Аппер-стрит. Прослушав доставленное птицей сообщение, Агата тут же вскочила из-за стола, попрощалась с подругами и поспешно ушла.

Едва она оказалась на пороге дома, на неё набросилась всполошённая няня, схватила за рукав платья и, толком ничего не объяснив, потащила в сторону гостиной. Агата изогнулась, выдернула руку, возмущённая таким бесцеремонным обращением, и уже собиралась сделать родственнице выговор, но, остановившись на пороге комнаты, где спал дракон, увидела через приоткрытую дверь потухший камин, на который София указывала пальцем. Замешательство Агаты мгновенно сменилось предельной сосредоточенностью. С минуту она молчала, явно что-то обдумывая, потом сделала шаг назад, оттолкнула от себя Софию, нахально выглядывавшую из-за её плеча в попытке получше рассмотреть дракона, и, закрыв дверь на ключ, наложила на неё магическую печать Ostium Claudentur.

— Кто-нибудь ещё его видел?

Вопрос хозяйки прозвучал строго — Софию словно окатило холодной водой. Она начала тараторить, судорожно теребя подол платья:

— Понимаете, леди, я не знала, что с ним делать, и...

— Так его видели?

— Да, леди.

— Кто?

— Садовник, его помощник и сторож. Но все они верны вам и никогда бы не стали...

Получив нужную информацию, Агата, не желая тратить время на выслушивание никчёмных оправданий инфантильной женщины, развернулась на каблуках и удалилась, оставив няню в полной растерянности. Она вышла на террасу с задней стороны замка и направилась к садовнику, который корпел над одним из розовых кустов.

— Добрый день, леди Лейн, — завидев хозяйку, работник двинулся ей навстречу. — Я не думал, что вы так скоро вернётесь. У меня ещё совсем ничего не готово.

— Бросайте работу, Лайнел, и соберите всех в вестибюле замка.

— Конечно, леди. Сейчас сделаю.

Через несколько минут вся прислуга была в указанном месте.

Окинув взглядом присутствующих, Агата жестом подозвала к себе садовника.

— Кажется, здесь кого-то не хватает. — заметила она.

— Да, моего помощника. Я не видел его с самого обеда.

Агата, умевшая искусно скрывать эмоции, после этих слов заметно изменилась в лице. И хоть уже в следующий миг на нём была привычная маска спокойствия, мысленно ругала себя за проявление слабости в такой ответственный момент.

Запретив кому-либо покидать пределы поместья без её личного дозволения, Агата окликнула Софию и поднялась с ней в детскую на третьем этаже. Саймон мирно спал в своей кровати, а вот Анны в её комнате не оказалось. Агата снова помрачнела. Велев Софии не отходить от сына, она спустилась во двор, несколько раз взмахнув рукой, открыла в пространстве портал и исчезла в нём.

Как только Роберт вышел из зала заседаний, ему сообщили о прибытии миссис Лейн. Он немного удивился, ведь жена очень редко навещала его на работе.

«Должно быть, стряслось что-то серьёзное…» — подумал он и направился к ней.

Обнаружив Агату в несвойственном ей возбуждённом состоянии, будучи заботливым мужем, Роберт первым делом поинтересовался, в порядке ли она.

— Не те вопросы задаёшь, дорогой. Лучше спроси, что стало причиной моего состояния, точнее — кто.

— И кто же?

— Новорождённый дракон. Прямо у нас в доме.

— Новорождённый дракон? У нас?! — Роберт удивился и едва не рассмеялся, но, зная строгий характер жены, тут же отбросил мысль, что она могла так глупо пошутить. — И откуда он там взялся?

— Помнишь яйцо, которое твоя дочь притащила из леса?

— Конечно. Оно было мертво.

— Я своими глазами видела его лопнувшую скорлупу и крохотного дракончика, устроившегося на каминных углях!

— Значит, это правда… Не зря у меня было предчувствие, что яйцо нужно оставить.

— Ты ведь понимаешь, что это означает?

— Разумеется. Но разве такое возможно? Драконья магия…

— …спала больше двух веков, но пробудилась, — Агата сказала это так непринуждённо, словно речь шла о чём-то ожидаемом, повседневном, а не о чуде. Но Роберт был слишком озадачен происходящим, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

— Ты думаешь, это Анна? — лишь спросил он.

— Саймон сейчас в своей комнате, и с ним не произошло никаких изменений, а несносная девчонка снова исчезла.

— Нужно срочно её найти!

— Я займусь этим, а ты пока отправляйся в редакцию «Мистического вестника», и, если повезёт, тебе удастся перехватить одного молодого человека. Помнишь помощника нашего садовника? Кажется, его фамилия Миллер. Он-то тебе и нужен.

— Да, Энди Миллер. Я сам его нанимал. Но зачем мне…

— Затем, что бестолковая Софи обнаружила дракона первой и с дуру показала его всей прислуге. Я позаботилась об остальных, но этот прохвост куда-то делся. Кажется, он не очень дорожит работой у нас, и ему ничего не стоит сболтнуть лишнего журналистам. Ты ведь понимаешь, что будет, если они явятся раньше, чем мы возьмём ситуацию под контроль, и как это отразится на нашей общей репутации?

— Я постараюсь его задержать.

Супруги разошлись.

Агата переместилась обратно на территорию поместья. Взяв с собой сына повара и старого сторожа, она отправилась на поиски дочери. Уже начало смеркаться, и когда Анну нашли в той злополучной деревушке, где ещё дымились обломки сгоревшего дома, девочка спала на кушетке в одной из хижин, стоявших особняком на краю села. Её хозяева — пожилая пара — подобрали их с Мэри на улице и, пожалев, перенесли к себе в дом. Агата забрала дочь, но вместо того, чтобы отблагодарить стариков, использовала заклинание Oblivion (Забвение), стерев из их памяти события прошедшего дня.

Если Агата справилась со своей задачей быстро и без затруднений, то Роберту повезло значительно меньше. Энди Миллер так и не появился в редакции. Если он хотел сообщить о чём-то прессе, то сделал это гораздо раньше.

Позже выяснилось, что молодой человек действительно был там в тот день и рассказал об увиденном в особняке одной из рядовых сотрудниц газеты, ведь в кабинет главного редактора, куда он так отчаянно ломился, его попросту не пустили. Вначале никто не придал случившемуся особого значения — появление на свет дракона, пусть и в домашних условиях, для мира магии событие вполне обычное — и лишь спустя пару дней, когда новость достигла ушей начальника — хорошего знатока истории, усмотревшего с ней некую связь, — ситуация, наконец, получила широкую огласку.