Из пламени

Глава 14. Из пламени…

В полуобморочном состоянии Анна приковыляла к своей комнате и заперлась. Не сумев добраться до кровати или ухватиться за край её железной спинки, она без сил упала прямо на пол.

Спустя несколько часов её разбудил осторожный стук в дверь. Анна приподнялась на локтях, озираясь по сторонам и пытаясь сообразить, где находится и что происходит вокруг. Она провела по лицу рукой, ощущая всё те же шероховатые выпуклости, и с новым ужасом осознала, что увиденное в душевом зеркале вовсе не сон, а суровая действительность.

Стук продолжался, становясь всё навязчивее. Превозмогая слабость и боль, Анна медленно поднялась и подошла к двери. На пороге стоял тот самый молодой человек, который посетил её в первый учебный день — Стефан Амундсен.

— Простите, мисс Лейн, должно быть, я не совсем вовремя… — пробормотал он и порывисто отстранился. Его явно ошарашил внешний вид девушки: всклокоченные волосы, пряди, налипшие на лоб, болезненно блестевшие глаза и помятая, в некоторых местах испачканная кровью одежда.

Анна попыталась ответить, но её голос, смешиваясь со сдавленным хрипом, прозвучал настолько тихо, что слов было не разобрать. Она раскашлялась и схватилась за горло, словно снова начала задыхаться.

Стефан тут же подбежал к ней, завёл в комнату и заботливо усадил на кровать. Потом он подошёл к комоду, на котором рядом с графином стоял пустой стеклянный стакан, взмахнул тростью, она заискрилась, и стакан до краёв наполнился водой. Стефан протянул его страдающей девушке.

Вдоволь напившись, Анна, неспособная ясно изъясняться при помощи слов, устремила на него исполненный благодарности взгляд.

— Ты ведь понимаешь, что они не оставят тебя в покое, пока не добьются своего?

Стефан присел рядом с ней, что заставило её слегка напрячься. Близость с человеком, которого она едва знала и который казался ей таким же хмурым и враждебно настроенным, как все вокруг, доставляла дискомфорт. Его вопрос, заданный в лоб, без подводки, казался странным и неуместным. Анна взглянула на него с удивлением, ожидая объяснений.

— Я знаю, что случилось прошлой ночью, — продолжил Стефан, не обращая внимания на выражение её лица. — Замок трясло так сильно, что, казалось, ещё немного, и он рухнет. Утром я увидел скалу, расколотую пополам, а ведь она была самой крупной из окрестных. Всё это твоих рук дело, не так ли?

Анна не ответила, продолжая пристально разглядывать собеседника и пытаясь угадать его намерения.

— Твой учитель хочет выпустить наружу силу, которую надеется подчинить. Но, несмотря на самоуверенность, он едва сознаёт, с чем имеет дело. Желание угодить тому, кому служит, никогда не позволит ему реально взглянуть на вещи.

Девушка посмотрела на него с ещё большим недоумением. Стефан уже не мог игнорировать немой вопрос в её глазах.

— Тебя, должно быть, удивляет степень моей осведомлённости?

Она закивала.

— Что ж, всё просто. Этот человек — мой отец. Он отправил меня сюда, чтобы я, пользуясь твоим ослабленным состоянием, втёрся к тебе в доверие и склонил на его сторону. — увидев, какое впечатление эти слова произвели на неё, он быстро добавил: — Сама подумай, стал бы я рассказывать тебе всё это, если бы собирался исполнить поручение?

Анна уже не слушала. Она резко отшатнулась и попыталась встать, но тут же бессильно упала обратно на кровать, ударившись локтем о перила.

Стефан ринулся к ней, чтобы помочь, но девушка выставила вперёд руку, не позволяя ему приблизиться. Между её пальцами заметались язычки голубоватого пламени.

— Конечно, ты мне не веришь, — горько усмехнулся он. — Ведь я не сказал и не сделал ничего, чтобы заполучить твоё расположение. Однако позволь мне это исправить.

Не дожидаясь её согласия, Стефан продолжил:

— Отец оставил нас с матерью одних и исчез на долгие годы. Моя мать, Мария Амундсен, ведьма-полукровка норвежского происхождения. Они с отцом познакомились во время учёбы здесь. Вскоре после моего рождения отец уехал на родину в Ирландию, как он объяснил, чтобы разобраться с делами семьи, но так и не вернулся.

Мать очень тосковала и чахла на глазах. Она была лучшей знахаркой в нашей деревне. Лечила больных при помощи трав и настоев, никому не отказывала в помощи, но о себе совсем не заботилась. Она умерла, когда мне было восемь.

Я рос беспризорником. Побирался на улицах Осло[23]. Затем, спустя ещё восемь лет, вдруг объявился отец. Он нашёл меня, едва живого, где-то в городских трущобах и привёз сюда. Несколько следующих месяцев отец работал здесь преподавателем, а потом снова исчез, вернувшись уже с тобой.

Как видишь, меня с ним ничего не связывает. Я ненавижу его не меньше, чем ты, и уж точно не хочу становиться соучастником его преступлений!

— Каких преступлений? — еле слышно, но куда разборчивей, чем в прошлый раз, пролепетала Анна. — Ты упомянул, что он служит кому-то. Так кому же?

Стефан поднялся и начал беспокойно ходить по комнате взад-вперёд, пока, наконец, не решился. Подскочив к девушке, он задрал рукав рубашки, оголяя правую руку. Там был браслет, сплетённый из тонких, серебряных нитей. Вдоль предплечья тянулась нанесённая каким-то острым предметом и уже зарубцевавшаяся надпись на латыни: «renascetur serviturus».

— Переродись, чтобы служить. — перевела Анна.

После недолгого молчания Стефан спросил:

— Ты что-нибудь слышала о Серпентум?

Девушка вздрогнула.

— По их вине погиб мой отец.

— Мне жаль твоего отца, но его смерть — это только начало. Вероятно, тебе рассказывали о банде тёмных магов, за которыми охотится сыскная группа Союза Порядка. Однако на самом деле это целая подпольная организация, ставшая реинкарнацией нацистского Общества Туле и опутавшая своими пагубными сетями всё европейское магическое сообщество. Её лидер, зовущий себя Чёрным Змеем, очень опасный тёмный колдун. Он уже давно внедрил своих людей в подразделения Союза по всей Европе и управляет ими через чиновников-марионеток. Твои прежние хозяева надеялись использовать тебя в борьбе с ним, ты была их главным оружием.

Его формулировка показалась Анне оскорбительной и заставила вспыхнуть от гнева и неприятных воспоминаний. Почти то же самое прошлым вечером сказал ей Хьюз. «Шавка на коротком поводке, пушечное мясо, вот кем я была для заместителя Гриффина и других чиновников Союза. Что ж, теперь я вряд ли смогу хоть чем-то помочь, конечно, если не выберусь отсюда…»

— У твоего отца на руке такой же браслет, — начала она размышлять вслух, — значит, вы оба…

— Я никогда не стремился стать одним из них, отец втянул меня в это! — лицо Стефана исказила злость, глаза презрительно сощурились.

— И что заставило тебя предать его именно сейчас?

— Всё зашло слишком далеко. Если Чёрный Змей заполучит драконью магию, его будет не остановить.

— Ему никогда это не удастся!

— В самом деле? Но чешуйки, появившиеся на твоём лице, свидетельствуют об обратном. Ты едва способна противостоять внешней угрозе, не говоря уже о внутренних демонах. Отец хочет пробудить тёмную сторону твоей силы, и, судя по всему, у него это получается.

Анна слегка изменилась в лице, но быстро совладала с эмоциями.

— Я не собираюсь слушать тебя! Откуда мне знать, что ты говоришь всё это не по велению отца?

— Ты легко можешь это проверить.

Девушка задумалась: «Мой дар ещё ни разу меня не подводил. Сейчас я ослаблена, но ложь считывать довольно легко даже без магии. Человека часто выдают нервно бегающие глаза, поджатые губы, суетливые жесты и дёрганая мимика…» Однако взгляд Стефана был открытым и уверенным, движения плавными.

Сделав над собой усилие, Анна медленно поднялась и подошла к нему, робко коснувшись кончиками пальцев мускулистого плеча.

— Ну как? — поинтересовался Стефан, когда она отстранилась.

— Думаю, ты честен со мной. По крайней мере, ты не желаешь мне зла, — тень недоверия исчезла с её лица, морщины на лбу разгладились.

Устало улыбнувшись уголками губ, Анна поспешила ухватиться за этот маленький проблеск надежды во мраке безысходности, который окутывал её так долго и почти поглотил.

— Что именно ты увидела?

— Ты многое пережил, тебя гложет ненависть, но ты чувствуешь себя бессильным перед лицом опасности и не решаешься бросить вызов тем, по чьей вине страдаешь.

Слова её в точности описывали его противоречивые ощущения. На лице Стефана отразилось презрение к самому себе и горькая досада. Он впервые говорил с кем-то о своих чувствах так открыто, и ему совсем не хотелось лукавить. Не испытывая стеснения за слабость, свойственную каждому человеку, впервые за долгое время Стефан захотел излить душу, быть искренним, но так и продолжал стоять на месте, не решаясь.

Ощущая его смятение, Анна подошла ближе, мягко взяла за руку и прошептала:

— Теперь всё может быть иначе. Вдвоём мы выберемся отсюда, нужно лишь всё хорошо спланировать. Ты нуждаешься во мне так же, как я в тебе. Поодиночке мы уязвимы, но если будем держаться вместе, сможем сделать наше положение менее невыносимым. Итак, могу ли я рассчитывать на тебя?

Девушка больше не выглядела подавленной, загнанной в угол жертвой.

Ещё пару мгновений назад она не могла самостоятельно стоять на ногах, а теперь её переполняла решимость. Прямая, горделивая осанка и голос, в котором не было дрожи, выдавали в ней черты лидера, способного вести за собой других. Стефан понял: такие, как Анна, не сдаются, они падают, больно бьются о землю, но находят силы встать и двигаться дальше, идти и идти, пока не достигнут цели.

Несколько долгих минут он смотрел на неё с нескрываемым восхищением, а потом, наконец, ответил:

— Можешь. Я сделаю всё, что в моих силах.

На следующий день Анна проснулась с первыми лучами солнца. Она всё ещё была слаба, но чувствовала себя значительно лучше.

Накануне вечером она думала над тем, как справляться с приступами ярости во время пыток тёмной магией, которым её наверняка ещё не раз подвергнет Хьюз. «Лиана-Страдающая-За-Других прибегала к помощи «магии чувств», чтобы изолировать разум от восприятия боли. — вспомнила Анна. — В книгах не было сказано, какое заклинание она использовала, но я могу попытаться создать его самостоятельно».

Наскоро перекусив тем, что принёс из столовой Стефан, она приступила к реализации своего плана, и после нескольких часов кропотливой работы всё было готово. Анна уже давно научилась манипулировать состоянием окружающих, но копаться в собственной душе ей ещё не приходилось, поэтому она потратила немало времени, прежде чем сумела нащупать нужную эмоцию — гнев. Он представлял собой сгусток чёрно-фиолетового цвета, липкий и нестабильный. Пришлось изловчиться, чтобы создать вокруг него непроницаемый кокон из смеси выдержки, воли и спокойствия.

Хьюз дал девушке ещё пару дней передышки и приступил к новой ожесточённой тренировке.

Анна упала на колени, начав задыхаться, как в первый раз, но перед этим успела применить защитное заклинание. Тело её подвергалось жестокой пытке, но разум был в другом месте. В её сознании всплывали образы из детства: голос отца, который рассказывал захватывающую историю об отважных драконьих всадниках, его нежные успокаивающие объятия, звонкое пение Мелиссы, ощущение невесомости во время полётов на Лазурите…

Когда Анна, распластавшись на земле, уже начала закатывать глаза и биться в предсмертных конвульсиях, Хьюз, в полном недоумении, резко опустил трость: ему было велено обучить её тёмной магии, а не убить.

Подойдя к её неподвижному телу, он опустился на корточки и провёл рукой вблизи мертвенно-бледного лица, ощутив слабое дыхание.

— Ты вздумала играть со мной, puella? Что ж, хорошо. Посмотрим, кто кого, — тёмный маг не собирался отступать, равно как и Анна.

Однако их противостояние продлилось недолго.

Почти все волшебники используют магию без палочек и жезлов, Анне же из-за избытка силы требовался ограничитель. Перед ней стояла задача обуздать магию, направить её в нужное русло, с чем она успешно справилась ещё в Альшенс и теперь могла выйти на новый уровень. Опасно? Да! Но она была готова рискнуть. Девушка приняла предложение наставника, чтобы иметь возможность сражаться, даже если лишится орудия.

Хьюза насторожила её покорность. Он даже слегка огорчился, как охотник, который получает удовольствие не столько от вида пойманной добычи, сколько от процесса ловли. Но, в любом случае, желаемого он достиг и мог продолжить учить девушку в соответствии с планами своего господина.

Шло время. Блёклая пасмурная осень сменилась суровой снежной зимой. А уже к началу весны Анна прекрасно овладела не только «бессловесной магией», не требующей озвучивания заклинаний, но и научилась колдовать без проводников. Её ладони испещрили мелкие рубцы.

Нежная тонкая кожа аристократических рук превратилась в бесформенное месиво. Некоторые пальцы лишились крайних фаланг, из-за чего даже в тёплую погоду девушка была вынуждена носить толстые кожаные перчатки, стыдясь своего уродства.

Хьюз научил Анну нескольким тёмным заклинаниям, включая убивающее Statim Mortem[24], использование которого карается пожизненным сроком в тюрьме Мирорим. Тёмная составляющая, являющаяся неотъемлемой частью драконьей магии, значительно возросла, но девушка всё ещё могла её контролировать, а значит, справлялась со своей задачей. Хьюз оказался прав: Анна не представляла, на что способна. Она могла сдерживать силу, намного превосходящую ту, что позволяла себе использовать до этого.

Домой на летние каникулы Анну не отпустили. Кроме того, с тех пор как она впервые выказала неповиновение, ей запретили навещать Лазурита, летать на нём и приносить ему еду. Прошёл почти год, но девушке так и не удалось увидеться со своим фамильяром. Дракона заточили в его пещере. Вход туда закрывали большой камень и прочный магический барьер, оставалась только маленькая щель для воздуха и солнечного света. Умный зверь не пытался разрушить преграду, чувствуя, что это бесполезно, но перестал принимать пищу, которую перемещали в его тюрьму с помощью специального заклинания. Со временем Лазурит привык к неволе, начал есть, но состояние его здоровья значительно ухудшилось: чешуя стала выпадать, зубы — крошиться, потускнело пламя. Анна тосковала по своему верному другу не меньше. Оба они нуждались в тесном физическом контакте, но могли довольствоваться лишь мысленной связью, которая всё ещё была крепка.

Холодными дождливыми вечерами Анну согревали лишь воспоминания о погибшем отце, брате, первом учителе и школьных друзьях. Сжимая в руке семейный перстень, она вспоминала добрую улыбку отца, шепча под нос слова песни, сочинённой вместе с лучшей подругой:

— Я над бездной парить не боюсь.

Даже если с вершины сорвусь,

Ты не дашь мне разбиться о дно.

Мне спокойно с тобой и легко.

Стала прочным щитом

Наша связь!

Мы вдвоём!..

Иногда к ней захаживал Стефан. Что-то непостижимое влекло их друг к другу. Оба травмированные и по-своему одинокие, они находили утешение в длительных разговорах по душам. Связь, возникшая между ними, была глубже и интимнее обычной дружбы, но на большее они пока не решались.

Свой восемнадцатый день рождения Анна встретила вдали от тех, кому была дорога, хотя не от всех. Ближе к вечеру её ждал приятный сюрприз. Под дверью своей спальни она нашла небольшой бумажный свёрток. К нему была прикреплена записка: «С твоим совершеннолетием. С. А.». Внутри лежала её любимая ежевичная пастила, и, несмотря на мрачное настроение, Анна не смогла сдержать улыбки. Она мысленно поблагодарила внимательного друга, которому однажды пожаловалась на отсутствие в скудном рационе обскурцев этой популярной на её родине сладости. Такой, казалось бы, незначительный подарок был дороже всего, что она получала раньше, ведь значил, что даже в самые трудные времена обязательно найдутся те, кому небезразлична её судьба.

В ночь накануне одного из промежуточных зачётов, когда Анна, борясь со сном, корпела над учебниками, в её комнату ворвался обеспокоенный Стефан. Он знал пароль для входа: «Из пламени», поэтому девушке не пришлось подниматься, чтобы открыть ему дверь.

— Нужно срочно бежать! — лихорадочно выпалил он.

— Что произошло? — Анна старалась не поддаваться панике раньше времени, но Стефан своим напором почти не оставил для этого шансов.

— Некогда болтать! Он скоро будет здесь! — схватив подругу за локоть, Стефан силком потащил её к растворённой двери.

— Кто он? — Анна упёрлась пятками в пол и резко высвободилась. — Я никуда не пойду, пока ты не объяснишь!

— Чёрный Змей.

— Что ему нужно?

— Он хочет избавиться от тебя. Убить! Понимаешь? Мы теряем время!

— Стефан сделал нетерпеливый жест.

Анна впервые видела его таким несдержанным. Капельки холодного пота, блестевшие на его лбу, и плотно сжатые губы свидетельствовали о крайней степени возбуждения. Должно быть, дела действительно были плохи, и всё же, что-то её смущало.

— Ты говоришь глупости, я ему нужна.

— Нет. Больше нет. Думаешь, можешь и дальше испытывать его терпение? Ты обернула положение, в котором оказалась, в свою пользу и лишь улучшила свои навыки. Он отнял у тебя всё, но ты не сломалась, поэтому теперь ты угроза.

— С чего ты взял, что он готов перейти к решительным действиям?

— Случайно подслушал разговор отца с деканом Атанасовым. Поверь мне, если мы не сбежим сейчас, всё будет кончено.

Анна задумалась: «Стефан — мой единственный друг, оставшийся рядом, он на моей стороне и уже очень много раз это доказывал. Если он говорит, что нужно бежать, я последую за ним».

— Хорошо, — согласилась она вопреки недоброму предчувствию. — Но какой у тебя план? Мы рассматривали разные варианты бегства, каждый раз приходя к одному и тому же выводу: путей для отступления нет. Мы не сможем покинуть замок незаметно, а мощные охранные заклинания не позволят перенестись прямо отсюда.

— Отец использует для перемещений свой кабинет, там барьер значительно слабее, чем в других помещениях замка. Если нам удастся добраться до него, уверен, тебе хватит сил открыть портал к пещере, в которой держат Лазурита. Забрав его, мы уберёмся отсюда как можно дальше.

На том и порешили.

Прокравшись по тёмным закоулкам к аудитории Боевых Искусств, находящейся на нижнем этаже в той же башне замка, что и общежития факультета Хель, молодые люди уже готовы были приступить к созданию портала, как вдруг между ними проскочила мощная магическая искра. Руки разъединились, и их отбросило на несколько футов друг от друга.

— Я знал, что ты предашь меня, щенок! — появившийся из ниоткуда Хьюз направил на сына новый поток атакующей магии.

Отлетевшая в стену и ударившаяся затылком о каменный выступ, Анна, не обращая внимание на тупую боль и звон в ушах, быстро вскочила на ноги и выбросила вперёд руку, сумев защитить друга, который пытался нащупать в темноте выпавшую из руки технотрость. Отражённая струя энергии угодила прямиком в Хьюза, сбив его с ног и обезоружив.

— Скорее! — крикнул Стефан. — Уходим, пока есть время!

Анна ринулась к нему, но Хьюз пришёл в себя почти сразу. Опираясь на локти, он, точно придавленная к полу гадюка, издавал угрожающее шипение и стискивал от напряжения зубы, пытаясь подняться.

— Ты так похожа на отца, — просипел он ей в спину. — Тоже борешься до последнего, даже зная, что эта борьба лишена всякого смысла.

Анна развернулась на пятках, подняла его в воздух одним движением руки и, прижав к стене, прокричала:

— Что вы знаете о моём отце? Вы видели, как он умер?!

— Анна, нужно уходить, — уговаривал Стефан, — он лишь пытается тебя задержать.

— Говорите, Хьюз! — Анна проигнорировала здравые слова друга, до хруста сжала пальцы, и Хьюз сдавленно закашлял, как если бы она вцепилась ему в горло и душила своей рукой. — Вы причастны к его гибели?

— Да.

— Вы его убили?

— Да… кх-кх…

Анна чувствовала, что он не врёт. В её глазах вспыхнула ярость. Рука сама опустилась.

Хьюз упал и ударился головой о каменный пол, до боли прикусив язык.

Рот целиком заполнился кровью и в нос ударил тошнотворный запах металла.

Действуя быстро и точно, Анна воспользовалась слабостью противника и подобрала с пола его трость. Однажды она сама была в таком положении, молила о пощаде, но Хьюз не собирался отступать, безжалостно созерцая каждую стадию её страданий. Теперь у неё была возможность поквитаться, и, как ни странно, девушка испытывала от этого удовольствие. Вот он, человек, виновный во всех её бедах, теперь она знала это наверняка. Её угнетатель, её злой гений. Он был целиком в её власти, такой уязвимый, такой жалкий…

Испепелив орудие Хьюза одним прикосновением, Анна собиралась сделать то же самое с ним самим.

— Теперь я вижу, что ты готова служить тьме, а значит, я справился со своей задачей, — сплюнув кровавый сгусток, Хьюз удовлетворённо улыбнулся, подставляя грудь для смертельного удара. — Давай, сделай то, что должна!

Девушка вздрогнула, точно через неё пропустили заряд электричества.

Она несколько раз мотнула головой, избавляясь от остатков наваждения.

Синий огонь, мерцавший в её глазах, потух, с губ исчезла безумная ухмылка.

Анна быстро отдёрнула руку и, сделав над собой титаническое усилие, отступила.

— Вы ошибаетесь, я не стану убийцей! Не мне судить вас и не мне приводить в исполнение приговор. Вы спасли меня от обвала, вытащив из горящего дома, и я возвращаю вам долг. Теперь мы квиты.

Она подбежала к Стефану, который ожидал её в нетерпении, взяла его за руку и приступила к перемещению.

— Беги, puella, беги! — прохрипел им вслед сокрушённый Хьюз. — Но от себя ты всё равно не сбежишь… Vide te mox, Anna!