Из пламени

Глава 9. Не ошибка, а урок

Второй учебный год в Альшенс Анна начала с того, что обзавелась новым хобби. Мелисса, соседка по парте — жизнерадостная итальянка, выросшая в семье музыкантов и увлекавшаяся пением с раннего детства, — предложила ей пройти прослушивание в школьный хор. Анна не стала возражать. Девочки показались хормейстеру Йиран Шэнь и в тот же день были приняты в капеллу, обойдя нескольких менее способных претенденток.

Мелисса действительно обладала полнозвучным, поставленным от природы голосом, и ей почти сразу доверили партию солистки. Данные Анны оказались куда скромнее, но развитая эмпатия и умение выражать свои чувства самыми разными способами, в том числе через музыку, выгодно выделяли её на фоне остальных хористок.

Новое увлечение никак не повлияло на отношение девочки к учёбе, и к октябрю она закрыла бóльшую часть долгов, улучшив свои оценки почти по всем предметам.

Подобно яркому солнцу, скрытому за диском луны во время затмения, Анна долго находилась в тени более успешных одногруппников, полных амбиций и уверенности. Но теперь и она была готова проявить себя. Нет, Анна не ждала, что к ней вдруг начнут относиться иначе, что станет легче, исчезнет давление, но устала быть жертвой случая и пешкой в руках судьбы. Если покинуть игровое поле нельзя, можно ведь попытаться стать более значимой фигурой, с позицией которой невозможно будет не считаться. Уже сейчас ей не было равных в боевой магии, не говоря уже о способности управлять эмоциями окружающих, поэтому желание подшучивать над ней сменилось если не уважением, то хотя бы симпатией или нейтральным отношением.

Саймон, младший брат Анны, начал свой путь в Альшенс на год позже неё. Он рос крайне вялым и безвольным. В отличие от сестры, которая больше тянулась к отцу, он крепко держался за юбку матери и шагу не мог ступить без её одобрения. Его интересы ограничивались собиранием безделушек, таких как фигурки из шоколадных яиц или гром-хлопушки с разным наполнением из лавки волшебных вещиц семьи Кюриес. Однако Агата хотела, чтобы оба её ребёнка стали первоклассными колдунами, поэтому Саймон, как и Анна, начал постигать основы магического мастерства ещё до зачисления в академию.

В середине второго цикла учащиеся завершают курс магической психологии, где их учат лучше понимать себя и правильно использовать собственные силы.

Анна довольно быстро справилась с письменной частью итогового теста и, пока другие ребята мешкали, выразила желание пройти испытание Омутом Страха. Согласно древней легенде, этот артефакт принадлежал злой колдунье Моргане, которая использовала его для защиты от врагов. Когда кто-то хотел попить из зачарованного колодца, вместо своего отражения он видел в водной глади то, чего больше всего боялся, и если не мог справиться со страхом, проваливался на самое дно.

— Ну-ну, выскочка! — бросил кто-то из сидевших сзади ребят. Со всех сторон раздались смешки, эхом вторящие его вызывающим словам, и только после замечания от одного из членов экзаменационной комиссии в аудитории вновь воцарилась звенящая тишина.

Обернувшись, за соседней партой Анна увидела Кастора Дип-Хайта — того самого мальчика в квадратных очках, который часто донимал её в прошлом году. Он ехидно поглядывал на неё и о чём-то шептался с одним из своих приятелей. Затем Анна посмотрела на Людвига, сидевшего в противоположном углу, и тот, встретившись с ней взглядом, слегка кивнул в знак поддержки и сделал одобрительный жест. В глазах девочки сверкнул недобрый огонёк. Она самодовольно ухмыльнулась и, вскочив с места, обратилась к комиссии с просьбой позволить ей немедленно приступить к выполнению задания.

— Минуту, мисс Лейн, — вмешалась мадам Эрнестина Филсоул — школьный психолог. Она казалась обеспокоенной нестабильным эмоциональным состоянием ученицы. — Вы уверены, что готовы?

— Я уверена! — ответила Анна не допускающим возражений тоном.

Боясь сбить её настрой, Эрнестина лишь сказала:

— Хорошо. Открывайте колодец.

Занятия по психологии проводятся в одноэтажной пристройке к основному зданию школы. В её центре находится тот самый древний артефакт-колодец, по обе стороны от которого тянутся ряды парт.

Как только с него сняли большую деревянную крышку, Анна подошла к нему, перегнулась через край и тут же отпрянула, увидев в отражении на дне свою точную копию.

Заметив смятение на лице девочки, мадам Филсоул постаралась её подбодрить:

— Всё хорошо, мисс Лейн. Продолжайте!

Кивнув, Анна заглянула в колодец ещё раз. По лицу в отражении пробежала рябь светло-синих чешуек. Мгновение спустя всё тело двойника покрылось драконьей чешуёй, уши вытянулись, на полысевшей голове выросли шипы, а одежда начала трещать по швам. Вода стала подниматься, принимая форму скалящего зубы дракона.

Анна отшатнулась, а вставший на четвереньки дракон подкрался к ней и замер, точно гигантская кошка за миг до смертельного броска.

— Нет! Стой! Не приближайся ко мне!

Анна выронила посох. Её напряжение достигло пика, и пальцы невольно начали возгораться. Выставив вперёд руки, она направила на дракона потоки неконтролируемой магии.

Всё произошло настолько быстро, что ребята, сидевшие близко к колодцу, едва успели пригнуться, дабы избежать столкновения с огнём.

Ученики повскакивали со своих мест и столпились на другом конце аудитории, продолжая — кто с интересом, а кто и с нескрываемым ужасом — наблюдать за происходящим оттуда. Один из магистров поспешил вмешаться в экзамен, не без труда заставив заколдованную воду убраться восвояси.

Тем временем Эрнестина Филсоул подошла к взволнованной девочке и приобняла её за плечи, желая успокоить, но это оказалось сложнее, чем она думала. Анна очнулась от транса и в ужасе уставилась на свои ладони, которые всё ещё дымились и сильно зудели. Совершенно растерянная, она вырвалась из ласковых объятий психолога и выбежала за дверь.

Через несколько минут ребят удалось утихомирить и усадить за парты, после чего экзамен продолжился в штатном режиме.

Как только о случившемся сообщили Джону Расмуссену, он, подавляя волнение, отправился на поиски сбежавшей Анны. Осмотрев несколько помещений замка и не найдя её, Джон остановился, чтобы перевести дух и подумать, куда ещё она могла пойти. Вдруг его осенила идея проверить опушку Кристального леса. Именно там, среди развалин драконьего флигеля, он и нашёл свою ученицу.

Снег валил крупными хлопьями, дул холодный ветер, но Анна не обращала внимания на непогоду. Она сидела на массивном, грубо отёсанном камне, притянув колени к груди и опустив глаза в землю. Приблизившись к ней со спины, Джон молча устроился рядом.

— Я видела её, — прошептала девочка.

— О ком ты, милая?

— Об Элари. Там, в отражении.

— Ты не была к этому готова?

— Нет, я была готова ко всему! — Анна резко поднялась на ноги и беспокойно всплеснула руками. — Но её лицо, волосы и одежда были точь-в-точь как мои.

— Не понимаю…

— Моё лицо покрылось чешуёй, уши загнулись назад — именно так историки описывали облик Элари. Дальше всё, как в дыму, как тогда, в горящем доме… Я пыталась защититься, пыталась сделать хоть что-то, и магия сама вырвалась наружу! — взволнованно и сбивчиво выпалила она, сопровождая слова неистовой жестикуляцией. Обычно довольно сдержанная, сейчас Анна была сама на себя непохожа, полностью утратив контроль над эмоциями.

— Почему же ты не воспользовалась методом, который я показывал? — голос Джона звучал ровно. Он не шелохнулся, позволяя ученице излить свои переживания и самой с ними справиться. — Тебе могло помочь заклинание Fiducia Spiritus[17], придающее уверенности, ведь чем больше ты сомневаешься, поддаёшься страху, тем сильнее он становится.

Анна закрыла лицо ладонями и тихо застонала.

— О, не стоит так расстраиваться, — Джон приподнялся и нежно провёл рукой по её волосам, смахивая налипшие снежинки. — Относись к ошибкам проще, воспринимай их как уроки. Каждая из них — ступень на пути к знаниям, бесценному опыту.

— Это не ошибка, а глупость! Я поддалась желанию поставить своих обидчиков на место, но вместо этого лишь подтвердила их злые слова о себе, дав пищу для новых насмешек. Больше всего я боялась, что моя магия кому-нибудь навредит, боялась стать безумной, как Элари. Сегодня я увидела свой страх во плоти и, встретившись с ним лицом к лицу, оказалась бессильна!

— Полно, милая…

— Нет! — грудь Анны бешено вздымалась, а голос сорвался на крик. — С меня довольно самообмана! Я думала, что научилась владеть собой, но контроль оказался иллюзией, и в решающий момент магия взяла своё! Я опасна, слышите?! Неуправляема! И сегодня все в этом убедились!

Джон попытался притянуть её к себе и что-то возразить, но Анна оборвала его:

— Вас ведь там не было, верно? Вы не видели их презрительные лица!

— Запомни, никто не судит нас так строго, как мы сами.

Невозмутимость, которую он сохранял на протяжении всего их разговора, резко контрастировала с её необузданным возбуждением и, в конце концов, заставила осечься и прислушаться. Истерика прекратилась, слёзы высохли, и Анна, сделав над собой усилие, опустилась на камень.

— Простите меня, сэр, — пролепетала она с виноватым видом. — Мне не следовало повышать голос в вашем присутствии.

— Ничего, милая, если тебе стало легче, я не против. Errare humanum est — человеку свойственно ошибаться. Но количество допущенных ошибок не имеет значения по сравнению с готовностью их исправлять, правда?

— Думаете, мне позволят пересдать экзамен?

— Дело не в том, позволят ли, а в том, готова ли ты?

— Наверное, да…

— В таком случае нам следует поторопиться, — взглянув на карманные часы, Джон решительно взял Анну за руку и быстрым шагом повёл в сторону школы.

Когда они подошли к кабинету психологии, Джон вошёл первым и что-то тихо сказал на ухо мадам Филсоул. Она одобрительно кивнула, обратилась к другим членам комиссии, и вместе они приняли решение дать Анне ещё один шанс.

Убедившись в расположении учителей, девочка воспряла духом.

— Fiducia Spiritus, — прошептала она, а после заглянула в колодец, вновь увидев своё уродливое отражение, покрытое чешуёй и клацающее острыми зубами. Но на этот раз Анна не позволила страху взять верх над разумом, сказав: — Ты — не я! Я никогда такой не стану! — из её груди вырвалась яркая белая вспышка, которая не дала колдовской воде выйти за края своего вместилища.

Эрнестина зааплодировала.

— Вы молодец, мисс Лейн! Теперь этот кошмар больше никогда вас не потревожит.

Получив заветный зачёт, Анна с облегчением выдохнула. Джон проводил её до башни Гамаюн, ещё раз похвалил за проявленное мужество и, пожелав приятных снов, направился в учительскую, где его уже ожидал Даймос Гриффин в компании школьного психолога.

— Как себя чувствует девочка? — первым делом поинтересовалась неравнодушная Эрнестина.

— Уже лучше. Она пережила большой стресс, но, думаю, худшее позади.

— Ну что же, всё хорошо, что хорошо кончается. Кажется, так звучит старая поговорка? — глава академии стоял чуть в стороне, опираясь руками на спинку стула. В его глазах читалась лёгкая озадаченность.

— Именно так, сэр, — отозвался Джон. — и я вполне с ней согласен.

— И всё же, драконья магия оказалась не такой стабильной, как мы полагали.

— Главное, Джон, постарайтесь сделать так, чтобы девочка на этом не зацикливалась. — вмешалась Филсоул.

— Верно, — согласился ректор. — Насколько я могу судить, мисс Лейн склонна к самокопанию и часто раздувает из мухи слона.

— Я уверен, она справится. Мы справимся. Вместе.

Прошло несколько недель.

Глава британского филиала Союза Порядка, Наместник Хэмилтон, не стал игнорировать произошедшее на зимнем экзамене. Он, хоть и не счёл необходимым принимать строгие меры, решил усилить бдительность. По этой причине Отдел по делам несовершеннолетних приставил к Анне одного из своих сотрудников, которой должен был следить за своевременной сдачей отчётов о её успехах в магии, периодически тестировать девочку и контролировать едва ли не каждый шаг.

Ещё год назад Анна с лёгкостью отказалась бы от своего места в школе, но сейчас была готова бороться за него до конца. Давление со стороны Союза вместо того, чтобы выбить её из колеи, лишь подстегнуло решимость.

На учёбу пришлось поднажать, но и о друзьях Анна не забывала.

Вместе с Мелиссой она продолжила посещать спевки школьного хора, с удовольствием отдаваясь музыке, которая несла утешение и вдохновляла. А Людвиг, поначалу холодный, со временем оттаял. Их длительное общение переросло в тесную дружбу, основанную на взаимном доверии. Словно две блуждающие звезды, затерявшиеся в бескрайних просторах космоса, они сблизились, чтобы согревать друг друга своим теплом.

Однажды Людвиг представил Анне другую свою подругу — старосту факультета Сирени Леонору Эртман. Будучи девочкой добродушной и открытой к общению, та пользовалась популярностью среди одногруппников, но поскольку раньше Анна сама не шла на контакт, Леонора тактично держала дистанцию.

Встретившись на заднем дворе, перед ужином, ребята стали знакомиться.

— Выходит, вы знали друг друга ещё до школы? — Анна всё ещё была напряжена, но милая улыбка кареглазой сиренийки очень быстро растопила лёд между ними.

— Мы вместе выросли, — пояснила Леонора. — Луи провёл детство в приюте, который находится недалеко от моего дома. Мы часто играли на общей площадке, а потом мои родители усыновили его.

— Нора старше меня на год, — подхватил Людвиг. — Но наши колдовские силы пробудились почти одновременно. Мы вместе учились контролировать их. Сидели за одной партой в начальной школе. Не представляю, что бы со мной было, если бы не Нора и её семья.

— О, я понимаю… — Анна вспомнила обо всех тех моментах, когда ей самой нужна была поддержка и как каждый раз она находила её в отце. — Должно быть, вы очень близки. Как брат с сестрой.

— Так и есть! — подтвердила Леонора.

— Да, но на самом деле видимся мы не так часто, ведь живём в разных частях замка. Вот если бы…

— О, только не начинай! — Леонора не дала ему договорить, раздражённо фыркнув. Мрачное облачко прогнало с её лица улыбку. — Разве я виновата в том, что Спектрум отправил меня на Сирени?

— Нет, но ты могла бы сменить факультет, ведь на втором этапе такая возможность есть.

— И зачем мне это делать? Да и вообще, почему бы тебе не перевестись на Сирени?

— Ну уж нет! Факультет самовлюблённых выскочек не для меня! —

Людвиг презрительно сощурил глаза, демонстрируя откровенную брезгливость.

— Выскочек? Значит, я тоже, по-твоему, выскочка?

— Я не это имел в виду.

— А что тогда?

— Неважно. — Людвиг потупил глаза и отступил на шаг, искоса поглядывая на Анну. Похоже, он пожалел о том, что начал очередной беспочвенный спор, ещё и перед непосвящённым лицом. Однако давать заднюю было поздно, ведь Леонору переполняло негодование.

— Нет уж, потрудись объяснить. Продолжай, раз начал!

— А зачем? Если бы ты перестала быть такой наивной и сняла свои розовые очки, то смогла бы увидеть истинную сущность тех, с кем учишься на одном факультете.

Анна поняла, что речь о Касторе Дип-Хайте, его младшем брате-близнеце Поллуксе и их друзьях Питере Тьюринге и Рауле Гарро. Мальчишки сдружились ещё в прошлом году и с тех пор кошмарили всю школу. Рауль, хоть и был более сдержан, никогда не препятствовал действиям товарищей, опасаясь потерять их расположение. Все четверо учились на Сирени.

— По-твоему, я глупая? — Леонора раскраснелась. Она не ожидала от себя такой реакции, но ничего не могла с собой поделать.

— Я этого не говорил.

— А мне кажется, именно это ты и имел в виду: слепая и глупая!

— Ничего подобного, зачем ты перевираешь мои сло…

— Хватит! — Анна, всё это время молча наблюдавшая за перебранкой друзей, в конце концов, не выдержала и вмешалась. Она схватила обоих за руки и применила одно из своих успокаивающих заклинаний. Мощный поток «магии чувств» тут же возобладал над буйствующими эмоциями ребят и заставил их присмиреть.

— Что это было? — удивилась Леонора, высвобождая кисть из нервной хватки Анны.

— Ты ведь знаешь, что она эмпагус, — напомнил Людвиг.

Анна поспешила объясниться:

— Стоя рядом, пока вы ссорились, я невольно пропускала через себя все эмоции, которыми вы незримо ранили друг друга. Временами, когда я ощущаю эмоциональную боль на физическом уровне, она становится невыносимой.

— Прости меня, — выслушав её, Леонора мягко взяла Людвига за руку и с виноватым видом посмотрела ему в глаза. — Я не должна была настаивать на продолжении спора.

— Нет, ты извини, ведь это я его начал.

Ребята обнялись.

Не желая нарушать их идиллию, Анна хотела отойти, но Леонора поманила её жестом.

— Я часто наблюдала за тобой на занятиях, — призналась она. — Но даже не представляла, насколько сильна твоя магия. Никогда прежде я не испытывала ничего подобного! Прости за эту сцену и спасибо!

К концу учебного года Анна осилила последний раздел «Драконьей магии», посвящённый взаимодействию огненного мага с его драконом-фамильяром.

Когда девочку и её дракона только разлучили, Лазурит очень тосковал, отказывался от еды, почти не спал и даже слегка заболел, что отразилось на самочувствии самой Анны, ведь их узы из года в год становились всё крепче.

Благодаря дозволению ректора Гриффина, в конце каждой недели она возвращалась домой, чтобы провести выходные в компании своего верного питомца. И спустя месяц дракон стал привыкать к новому распорядку, приняв необходимость частых расставаний.

Даже дикие драконы обладают исключительно высоким интеллектом, превосходящим умственные возможности большинства волшебных существ.

Умнее их разве что особи, выросшие в неволе, в тесной близости с людьми.

Дрессировка этих свободолюбивых тварей может длиться годами, но они всё равно не становятся полностью ручными, что и отличает их от драконов-фамильяров, которые привязаны к своим владельцам с рождения. Джон много наблюдал за поведением Лазурита, придя к выводу, что его ум сравним с человеческим. Дракон не просто осознавал происходящее, но и формировал к нему собственное отношение, независимое от примитивных инстинктов.

Именно об этом Корнелиус Эйншуф писал в своём труде.

Анна почерпнула оттуда немало полезного. Она не только укрепила связь с фамильяром, но и освоила искусство дра фррарра, что на языке драконов локуидрасе означает «полёт» или «крыло дракона». В конце книги девочка нашла словарь из трёхсот тридцати слов этого особого языка с переводами на латынь и английский. Раньше она знала лишь несколько специальных команд, которые в своей практике используют дрессировщики, однако локуидрас оказался гораздо богаче и сложнее. В нём почти столько же слов, сколько в языке русалок или болотных эльфов. Ими Анна тоже пыталась овладеть, но так и не добилась правильного произношения со множеством протяжных шипящих и дробящихся гласных звуков, в то время как рычащий локуидрас давался ей легко.

В последнем томе семейных хроник девочка обнаружила серию примечательных иллюстраций, включая чертёж и подробную инструкцию по сборке седла для полётов. В качестве мер безопасности автор схемы предлагал использовать огнеупорную драконью кожу для изготовления седельной подпруги и костюма наездника, о чём Анна рассказала отцу.

Роберт знал о намерении дочери улучшить лётные навыки, а значит, без специальной экипировки ей было не обойтись. Однако получить целую драконью шкуру оказалось не так уж и просто, ведь некоторые породы отличаются повышенной агрессивностью, что делает невозможным близкий контакт с ними, а более спокойные малочисленны и находятся под бдительной защитой государств, на территории которых обитают. Совпадение или нет, но вскоре из новостей стало известно о гибели пары Талапонских вулканических драконов в мексиканских горах.

Роберту пришлось заполнить множество необходимых бумаг, дождаться одобрение от МАСА[18] и заплатить увесистую сумму, прежде чем он смог заполучить ценный материал. Обзаведясь шкурой, он сразу взялся за поиски седельщика. Вот только никто из крупных мастеров не хотел браться за такой сложный заказ, боясь ударить в грязь лицом. И тем не менее один неплохой специалист, поведясь на удвоенную плату, с готовностью приступил к работе. Используя инструкцию из книги, он создал изящное изделие, оснастив его спинкой и боковинами с удобным раздвижным механизмом, чтобы Анне точно хватило его на вырост.