Искательница бед и приключений

Глава 22 Разными дорогами

Улицы Хефата заливала полуденная жара. Брусчатка раскалилась, пешеходы спешили спрятаться под навесами кафе. Возле журчащих фонтанов собиралась богато разряженная публика. Солнце отражалось в огромных окнах и падало на мраморные полы отеля слепящими квадратами.

Но в вестибюле «Жемчужины Фиары» царила прохлада. Не стылый холод подземелий, а приятная свежесть, насыщенная ароматом жасмина и мятного чая. Вентиляторы убаюкивающе жужжали, им вторил гул толпы у бара.

Я покрутила бокал с лимонадом в руке, прислушиваясь к звону льда о стеклянные стенки.

Какое блаженство сидеть на бархатном диванчике, в чистой одежде, сытой и расслабленной!

Невозможно представить, что лишь недавно я страдала от голода и не знала, увижу ли солнце.

Впрочем, нельзя сказать, что последние дни были наполнены весельем и покоем.

Нам пришлось ненадолго задержаться в пустоши. Но Габриэль избавил нас от самой неприятной работы, взяв все на себя.

Мы поднялись на борт дирижабля Зильбера, а вот профессор отдыхать и пить шампанское отказался. Он взял помощников и вернулся в подземелье, чтобы сопроводить пленников на поверхность.

Как ни хотел Мидас задержаться в городе Бронзовых Монстров, Габриэль не позволил. На следующее утро мы вернулись в Хефат; перелет на скоростном дирижабле занял лишь десять часов.

А потом начались другие хлопоты. Бандитов сдали полиции, Одиссея Лилля – в частную клинику. Телеграфировали Абеле Молинаро.

Мидас Зильбер употребил влияние и знакомства, чтобы новости о находке подземного города не просочились в газеты, но журналисты что-то пронюхали, и парочка репортеров уже крутилась у отеля.

Этим утром мы собрались в вестибюле, где, огороженные кадками с пальмами, квадратом возле чайного столика были расставлены диваны.

Рядом со мной сидели Озия, Аджиб и Эвита, Габриэль устроился особняком, на соседнем диване.

Напротив него расположился Мидас, а его помощники – незадачливые сыщики во главе с Магнусом Стропом, – заняли последний диван и чувствовали себя весьма неуютно.

Вся эта расстановка напоминала переговоры между главами воюющих государств. Иллюзию поддерживал и свирепый взгляд Иверса, устремленный на Зильбера.

Он все еще гневался на старого друга, а с Озией и Эвитой держался весьма недружелюбно.

Своевременное появление Зильбера спасло нас, но Габриэль не из тех, что легко прощает заговоры за его спиной.

Зильбер, казалось, не замечал хмурого взгляда Иверса. Меценат сидел вальяжно, закинув ногу на ногу, с бокалом дорогого вина в руках, и благостно щурился.

– Господа, настало время обсудить наши дальнейшие планы, – начал он проникновенным баском.

– Наши? – эхом откликнулся Иверс.

– Именно. Теперь изучение подземного города – наше совместное предприятие, Габриэль. Ведь если бы не мое вмешательство...

– За которое мы тебе весьма благодарны, – Иверс издевательски поклонился.

Я послала ему полный упрека взгляд. Профессор и правда вел себя как обиженный подросток. В ответ Иверс крепко стиснул челюсти и ершистости не утратил.

– Итак, что мы имеем на данный момент... – Мидас вернул бокал на стол, достал и пролистал блокнот. – Одиссей Лилль упрятан в частную клинику, где доктора не разглашают информацию о пациентах. Контрабандистов мой поверенный навестил в тюрьме и подсказал им, что в их интересах не болтать лишнего. Он пообещал им снисходительный суд, если они станут с нами сотрудничать.

– Сотрудничать?! О каком сотрудничестве идет речь, Мидас? – Иверс уже не на шутку кипел.

– Нам стоит ограничить распространение слухов о подземном городе, Габриэль, – Мидас глянул на друга с упреком. – Именно поэтому я также переговорил с редакторами местных газет. Немало потратился на их молчание. Непосредственных же участников и свидетелей экспедиции я попрошу подписать договор о неразглашении.

Мидас выудил из пачку заполненных мелким текстом листов, потянулся и передал каждому экземпляр договора.

Иверс свой даже читать не стал – смял в кулаке и бросил в корзину.

– С Абеле Молинаро я тоже все улажу. Мы с ним оба дельцы, вращаемся в одной сфере и придем к пониманию, – закончил Мидас.

– И к чему все это? – сквозь зубы процедил Иверс.

– К тому, мой дорогой друг, что наши с тобой усилия должны вознаграждаться. Мы первыми исследуем город. Часть найденных сокровищ, разумеется, передадим государству. Что-то заберет мой музей и Молинаро. А остальное… с избытком покроет наши расходы.

– Собираешься продавать найденное на черном рынке? – рубанул Габриэль. – Я уже слышал подобные речи от Муллима. Но удивлен услышать это от тебя, Мидас.

– Не стоит приравнивать меня к какому-то контрабандисту, – поморщился Мидас. – Куда больше золота меня интересует найденный артефакт, Небесный Странник. Камень, способный фокусировать направление эфирных потоков и усиливать сверхъестественный дар человека. Ты понимаешь, какие возможности он нам открывает? Академия Секретных дел и военное ведомство охотно сотрудничают с частными лицами. А если эти лица еще и имеют вес в ученом мире...

Мидас многозначительно поиграл бровями.

– Есть еще вариант. Некий господин с непростой репутацией также заинтересован в нашей находке. Он обладает огромной властью в теневом мире, но он платит наличными, а его расположение стоит еще больше. Не буду называть его имени, поскольку оно никому не известно. Журналисты прозвали его Химерасом, человеком со ста лицами.

– Ты предлагаешь грязную сделку, Мидас, – парировал Иверс с ледяным спокойствием – от которого мурашки побежали по спине.

Я же захлебнулась возмущением, когда поняла, к чему ведет Зильбер. Он вознамерился наложить лапы на наше открытие – чтобы набить карман и получить безграничное влияние.

– Выбирай слова, мой друг! – Зильбер погрозил пальцем Габриэлю. – Слушай, я тебя не понимаю. Считаешь меня жадным дельцом? Но ты разве другой? Ты действовал втихаря. Почему? Что двигало тобой, как не жадность? Жадность добыть славу, знания, первенство! Ты все это получишь – да еще и солидную сумму в придачу.

– Ты совершенно меня не понимаешь, Мидас, – Иверс скрестил руки на груди. – Я держал экспедицию втайне именно потому что не хотел, чтобы на меня давили. Не желал заключать сделки ни с правительством, ни с мутными типами с манией величия. Я за честную игру. Научные открытия не должны никому давать преимущества. Знания принадлежат всем.

– Какая банальность, – фыркнул Мидас. – Не к лицу профессору лепетать детские глупости.

Иверс в кои-то веки не поддался на провокацию.

– Я захватил с собой из пещеры осколки священного камня и сегодня утром разослал их на кафедры, – невозмутимо закончил он. – А также отправил краткий отчет об экспедиции доверенному репортеру. Он получил от меня инструкции и будет им следовать. Больше никакой тайны нет, Мидас. К черту твои сделки.

Мидас не привык получать отказ, да еще выраженный таким грубым тоном.

Он вскочил на ноги, сжал кулаки и набычился. От его учтивости и следа не осталось: он побагровел, одутловатое лицо превратилось в маску ярости.

– Да как ты посмел! – рявкнул он.

– Папа, успокойся! – нервно воскликнула Эвита. – У тебя же больное сердце! Выпей водички, подыши...

Мидас послушался. Шумно вдохнул и выдохнул несколько раз, налил воды из графина, сел на место, распустил галстук.

– Ты повел себя неправильно, Иверс, – промолвил он ядовито. – И будешь за это наказан. Я помог тебе на заре карьеры, но могу также легко ее разрушить. Академия и музеи живут на мои подачки. Если я шепну ректорам и кураторам пару слов, тебя выставят на посмешище. Твоим заявлениям о найденном подземном городе никто не поверит. Ведь входы туда можно легко завалить случайным взрывом, не так ли?

– Не так, – бесцветно молвил Аджиб. – Входы уже охраняют мои соплеменники.

– Вот как?! Думаете, все предусмотрели?! – Мидас зловеще оскалился. – Иверс, я добьюсь, чтобы тебя признали сумасшедшим, как Лилля. Свидетели у меня найдутся.

Он в упор посмотрел на частных сыщиков.

– Господин Строп, уверен, вы подтвердите неадекватность объекта вашей слежки.

Строп завозил ногами под столом, отвел взгляд, сунул в рот кусок жевательного табака и нервно заработал челюстями.

– Господин Зильбер, – промямлил он, чавкая. – Вы хорошо заплатили нам, но... нет.

– Почему?! – взревел Мидас.

– Вы влиятельный человек, не спорю. Но если выбирать себе врага, предпочту вас, а не профессора Иверса. Может, он и правда безумен. С безумцами иметь дело себе дороже. Кроме того, у профессора очень тяжелые кулаки, и тоже есть связи.

– Вы идиот, Строп!

– Да, идиот, но я бывший студент Академии, – вдруг приосанился Строп. – Член научного братства всегда им остается. Профессор Иверс – мерзкий тип, но великий ученый. У меня есть кое-какие принципы, господин Зильбер. Для меня деньги все же пахнут по-разному. Списывать на экзамене, следить за неверными женихами, воровать документы – пожалуйста. Но участвовать в подобном обмане и травле – нет.

– Пошли вон отсюда! – загремел Мидас.

Частные сыщики, смущенно переглянувшись, встали и поспешно удалились.

Иверс коварно усмехнулся.

– Ничего, – отдышался Мидас. – Господин Турс и госпожа Грез еще не сказали своего слова. Они умные люди и не захотят упустить выгоды. Ну, что скажете? Я могу предложить многое.

Озия побледнел, заморгал, и выдавил:

– Простите, но вынужден отказаться.

А я лишь фыркнула, но постаралась вложить в этот звук тонну презрения.

– Что ж, ваше дело. Слова моей дочери, полагаю, будет достаточно, – ядовито улыбнулся Зильбер и повернулся к Эвите. – Иверс растоптал твои чувства, он обманывал тебя, и когда мы вернемся в Сен-Лютерну, ты должна дать интервью. Можно даже засудить Иверса.

– Папа, ну хватит уже! – вскричала Эвита. – Не буду я вести тяжбы. И в Сен-Лютерну возвращаться не собираюсь. У меня в Афаре есть... кое-какие дела.

– Что еще за дела?! – заорал Мидас, и его голос прокатился по вестибюлю, заглушая шум.

– Тихо, не кричи! – у Эвиты на глазах появились слезы. – Я поеду в племя кочевников и научу их женщин бороться за свои права. Ты не представляешь, какие у них дикие обычаи! Но я уже почти убедила Аджиба, что так жить нельзя.

– Я собираюсь познакомить Эвиту с моей семьей, – сообщил Аджиб. – Она им понравится. Мой народ ценит в женщине хитрость и упорство.

– Ты с ума сошла? Мы немедленно возвращаемся в столицу!

– Хватит мной командовать, папа! Если бы знала, что ты задумал, ни за что бы к тебе не обратилась!

– Вот она, дочерняя благодарность! – Зильбер потряс кулаками в воздухе. – Ты променяла отца на вонючих дикарей! Может, еще и замуж за этого лошадиного оборванца выйдешь?!

– Может быть! – бросила Эвита, тяжело дыша.

– Вот, значит, как. Вы об этом пожалеете. Вы все пожалеете!

Зильбер встал, окинул оставшихся гневным взглядом и ушел, тяжело топая.

Минуту мы сидели в тягостном молчании.

Иверс крякнул, потянулся к графину, отвинтил крышку и плеснул себе добрую порцию.

– Выпьем за то, чтобы предательство получало по заслугам, – он иронично отсалютовал бокалом.

Я с упреком покачала головой.

– Ты и правда решила выйти за меня замуж? – Аджиб повернулся к Эвите. – Но так у нас не делается. Сначала я должен принести тебе дорогой подарок – породистую кобылицу. Ты должна сама ее седлать и обогнать меня в состязании. Только тогда я буду считаться тебя достойным. Но не беспокойся: я придержу своего коня и поддамся. Когда ты победишь, помолвка будет заключена.

Эвита вздрогнула.

– Аджиб, понимаешь... – начала она с запинкой. – Я сказала это отцу в запальчивости. Нет, ты послушай! – Она вскинула руки, когда Аджиб выпрямился с уязвленным видом. – Я в тебя влюбилась, правда! Мне бы очень хотелось... остаться с тобой навсегда.

Она сглотнула. Аджиб все сильнее хмурился.

– Я мечтаю побывать в твоей деревне, познакомиться с твоими родителями и сестрами. Но я не знаю, получится ли у нас что-нибудь. Мы ведь из разных миров, и культура у нас очень разная, – она говорила бурно, сбивчиво, то краснея, то бледнея. – Я городская жительница, богатая, привыкла к комфорту. А ты... прости, но ты другой. Не хуже, но другой. Это ведь только в сказках принцесса выходит замуж за пастуха, и они живут долго и счастливо. А в жизни удачные пары складываются из людей одного круга. Посмотри на Габриэля и Джемму! – Она ткнула в нас пальцем. – Они мыслят одинаково, и характер у них похожий. Они друг друга без слов понимают. А мы с тобой вообще на разных языках говорим.

– Но мы говорим, – прервал ее Аджиб. – И даже научились обходиться без переводчика. А когда люди умеют говорить друг с другом, они обязательно найдут общий язык. Что касается остального... Ты считаешь меня необразованным бродягой, верно? – он усмехнулся и покачал головой.

– Но это правда, Аджиб, – тихо сказала Эвита.

– Мой отец – старейшина своего племени, а я его единственный сын. Он владеет заводом породистых лошадей и продает их аристократам по всему миру. Не исключено, что лошади в твоих конюшнях когда-то паслись на наших угодьях. Отец умеет вкладывать деньги. Держит четыре отеля и туристическую контору, ему принадлежит небольшой банк в Хефате. Я четыре года отучился в академии туризма в Сен-Лютерне, а также закончил финансовые курсы.

– Что?! – Эвита ошеломленно подалась вперед. – То есть, ты – богатый наследник? Хорошо образованный? Но почему ты служишь проводником?

– Так у нас заведено. Прежде чем принять из рук отца дело, сын должен узнать его досконально и начать с самых низов. Сопровождать караваны, водить туристов. Все это я давно прошел, но не мог отказать профессору Иверсу в его просьбе – ведь он спас жизнь моему отцу, когда тот во время охоты потерялся в пустоши.

– Но ты торговался, требовал оплату, как будто каждый грош считаешь!

– Потому что я уважаю профессора Иверса. Не торгуется лишь тот, что не ценит свои услуги и не испытывает почтения к партнеру.

– Прости, я не знала... – пробормотала Эвита. Она изумленно таращилась на Аджиба, как будто впервые его увидела.

– Я на тебя не обижаюсь, – Аджию махнул рукой. – Ты рассуждала разумно. Однако тебе многое предстоит усвоить, если захочешь стать полноправным членом моего племени.

Он строго покачал головой.

– Ты некрасиво поступила, затеяв слежку за профессором. Я бы не смог подобное простить.

– А Габриэль и не простил, – Эвита бросила косой взгляд на Иверса.

Тот поднял бокал и буркнул:

– Совет вам да любовь.

– Спасибо, – серьезно поблагодарил Аджиб. – Обещаю, что буду заботиться о твоей бывшей невесте.

Он встал и подал руку Эвите.

– Давай прогуляемся. Зайдем в конторы моего отца и заглянем в наши конюшни. Тебе понравится.

Когда они ушли, Озия кашлянул, наскреб мужества и заявил:

– Пожалуй, я тоже навещу ближний магазин. Куплю себе тот манускрипт о погребальных обрядах, – он робко улыбнулся, вставая.

– Катись куда хочешь, – нелюбезно напутствовал его Иверс.

Озия в волнении поправил очки и выпалил:

– Доктор Иверс, вы сильно на меня сердитесь... Меня это огорчает. Да, я трус, но не был шпионом и не предавал вас. Я думал, что оберегаю вас. И я возмущен поведением господина Зильбера.

– Да мне плевать, что ты там думал, – равнодушно сказал Иверс. – В экспедицию я тебя больше не возьму.

Озия, потоптавшись на месте, вздохнул и ушел.

Мы с профессором остались вдвоем.

Габриэль сидел неподвижно, с бокалом в руке, мрачно уставившись в окно.

Тогда я тоже наполнила бокал, подняла его и сказала:

– Пора выпить за удачное завершение экспедиции!

– Удачное?! – очнулся Иверс. – Ну да. Я нашел, что искал. Однако потерял старого друга и приобрел врага.

– Мидас не умеет принимать поражение, – согласилась я. – Надеюсь, он одумается и извинится.

– Вряд ли. Мне предстоит новая битва.

– И это тоже хорошо. Ты ведь жить не можешь без битв.

– Без этой я бы предпочел обойтись.

– Победа редко бывает без примеси горечи, – мягко сказала я. – Габриэль, но посмотри, сколько людей встали на твою сторону! У тебя гораздо больше друзей, чем врагов. Ты зря продолжаешь злиться на Эвиту и Озию. Мне вот прекрасно понятны их мотивы.

Иверс сердито фыркнул.

– Да и Мидас все же оказал нам большую услугу. Если бы не он со своим дирижаблем, неизвестно, как бы все кончилось.

– Не надо меня утешать, – огрызнулся Иверс.

Я пересела к нему на диван и коснулась плеча.

– Ты нашел город Бронзовых Монстров и теперь хандришь потому, что твоя мечта осуществилась. Тебе нужна новая цель и новая мечта.

– Вовсе нет, – он перевел на меня сердитый взгляд. – Я все-таки ученый, забыла? Мне предстоит исследовать находку, а это море интересной работы. Я уйду в нее с головой, если мне никто не будет мешать.

– Даже не отдохнешь?

– Не время отдыхать.

– И какие у тебя планы? – спросила я после паузы.

– Приведу в порядок бумаги, соберу новую экспедицию и вернусь в подземный город.

– Ты не поедешь в Сен-Лютерну?

– Зачем? Пока мое место здесь. Я должен охранять пещеру от посягательств Зильбера. Ты уладишь дела с Абеле Молинаро. Он ждет от тебя отчета. Я ему напишу. Он получит свое вознаграждение за карту. Все будет честно.

– Я собиралась задержаться в Афаре... – начала я и осеклась.

Надеялась, что Иверс попросит меня остаться с ним. Но его слова явно показывали, что нашим дорогам пора разойтись.

То, что случилось и было сказано в подземном городе, там же осталось.

Лицо Габриэля было холодным и неуступчивым, а мысли витали где-то далеко. Он смотрел на меня и словно не видел.

Сердце больно сжалось.

Не знаю, чего я ожидала. Продолжения чуда? Я не хотела ехать в Афар, но нашла здесь то, о чем и не мечтала. То, что ценнее любых древних сокровищ. Оно обрушилось на меня внезапно, но все же было предопределено; родилось в ненависти, пережило бури и стычки, осознание и превращение.

Сделало меня сильнее, умнее... но и наивнее.

Кажется, я поверила в невозможное: в то, что профессор Иверс изменился.

Но легче встретить бога из древней легенды, чем заставить Иверса стать другим. Ему по-прежнему никто не нужен; он и дальше собирается идти своим путем. Один, против целого мира, пуская в ход брань и кулаки, если придется.

И это неистовый, вздорный мужчина стал мне так нужен, что мысль о будущем без него резала сердце острейшим ножом.

Я глубоко вздохнула. Неимоверным усилием приказала себе сохранять гордость.

Ничего. Я справлюсь. К прежней жизни вряд ли вернусь – просто не смогу. Кабинетная работа, столичная промозглая погода – нет, ни за что! Бродягу не переделать, беспокойную душу не усмирить. В этом мы с Габриэлем ужасно похожи.

Но и я найду свою цель.

И постараюсь сделать так, чтобы эта цель привела меня к Габриэлю, и наши дороги снова пересеклись. А там... посмотрим. Ведь наша история заслуживает второй шанс.

– Что ж. Удачи тебе, – вымолвила я и даже сумела улыбнуться. – Буду следить за твоими успехами в прессе.

Иверс вскинул голову. Сердито сверкнул глазами. Подался вперед, собираясь что-то сказать.

– Госпожа Грез? – к нам подошел портье. – К вам визитер.

– Кто?! – изумилась я и повернулась.

А когда увидела, растерялась от стыда и радости.

Шаркающей походкой к нам приближался мой отец.

– Папа! – я кинулась к нему, но остановилась, не зная, что делать.

Я очень давно не видела отца. Он похудел, залысины на лбу стали глубже, волосы на висках совсем побелели. Но его глаза смотрели все так же живо, с хитрецой.

Он первым обнял меня, крепко стиснул, и прерывисто вздохнул в ухо.

– Ты вернулась невредимой, – прошептал он. – Молодец, дочка.

Отпустил меня и моргнул. Показалось, что в глазах у него блеснули слезы.

– Ты сильно за меня волновался?

– Не очень, – он неловко усмехнулся. – Я знал, что ты выберешься из подземного города. Я же тебя всему научил.

Он покачал головой и прищелкнул языком.

– Ты прошла туда, куда я побоялся соваться. Вот бедовая!

– Ты и правда сопровождал Лилля десять лет назад?

Он кивнул.

– Старый черт был безумен, как сам дьявол. Мне с такими не по пути, вот я и сделал ноги. Мне ведь нужно было думать, как вернуться к семье. Вы меня ждали. Сначала я хотел взять тебя с собой в ту экспедицию, как всегда, но не стал – слишком опасно. А это кто?

Он кивнул на подошедшего к нам Иверса.

– Профессор Габриэль Иверс, – они крепко пожали руки, обменявшись оценивающими взглядами. – Я много о вас слышал, господин Грез. Рад познакомиться со знаменитым Шакалом.

Отец понимающе улыбнулся в ответ.

– Я тоже о вас слышал, профессор. Не возражаете, если заберу Джемму с собой? Ее мать и бабушка велели мне привезти ее в деревню.

– Здорово! – обрадовалась я. – Я как раз собиралась поехать к вам. Мне нужен отпуск.

– И он у тебя будет, – пообещал отец. – Нам давно пора провести каникулы все вместе. В одном доме. Не копая могилы. Хотя знаешь, недалеко от деревни я наткнулся на катакомбы... – с задумчивым видом он почесал затылок. – Вскрывать пока не стал, там могут быть ловушки – но и ценные захоронения. Если ты на них глянешь своим особым зрением, буду знать точно, стоит ли туда соваться.

– Я бы тоже не отказался взглянуть, – вдруг подал голос Иверс. – Не будете возражать против еще одного гостя? Если в доме нет места, могу ночевать во дворе в палатке.

– Ты хочешь поехать со мной? – от изумления я потеряла дар речи.

– Ты права, мне тоже нужен небольшой отдых. Кроме того, буду рад послушать рассказы знаменитого Шакала. И поближе узнать его дочь. У нас с тобой, Джемма, есть неоконченный важный разговор. Заодно прослежу, чтобы ты не лезла одна в опасные катакомбы. Также обсудим на досуге пресс-конференцию. Устроим ее в Сен-Лютерне, когда вернемся. Ты должна выступить с докладом. Почему бы тебе не рассказать о вотивных чашах? Ты о них уже много знаешь, а я помогу так составить речь, чтобы ни один ученый осел не придрался. Ну как, господин Грез, можно мне с вами на каникулы?

– Разумеется, – с некоторой опаской ответил отец. – Если моя дочь не против.

– Я только за! – всплеснула я руками. – Обожаю делать доклады по вотивным чашам. Габриэль, ты успеешь собраться?

– Только захвачу чернильницу потяжелее, – подмигнул мне Иверс. – Она обязательно тебе понадобится, когда мы начнем спорить.