Искательница бед и приключений

Глава 15 Город Бронзовых Монстров

В подземельях, забытых людьми и богами, нет времени. Здесь правит прошлое. Настолько давнее, что граничит с вечностью. Для него бег часов и минут не имеет значения.

Наступило ли утро, приходилось лишь догадываться. Да и какая разница? Пока есть силы, нужно идти дальше.

А вот сил-то как раз не осталось.

Последнюю вахту нес Озия, и он разбудил нас, когда соскучился сидеть у костра.

Вялые и угрюмые, мы собрали немногочисленные пожитки. Выпили по чашке жидкого чая с галетой и тронулись в путь, не имея представления, куда идти.

Как и прочие лабиринты под погребальными башнями, этот, казалось, был построен безо всякого плана. Коридор то и дело петлял, раздваивался или упирался в стену, и тогда нам приходилось возвращаться. Пол шел то вниз, то вверх, поэтому сложно было понять, движемся ли мы прямиком в подземное царство демонов или приближаемся к поверхности.

Поначалу Иверс пытался определить угол наклона и сделать расчеты, но потом плюнул. Однако продолжил составлять план наших передвижений, дополняя карту Лилля.

– Следуем правилу левой руки, – велел он и упорно царапал пометки на стенах, когда мы выходили к развилке.

По пути попадалось немало комнат. Обследовать каждую мы не могли, но все-таки порой заглядывали в узкие проемы.

Глупо было полагать, что там отыщется еда, лекарства, оружие. Все, что удалось обнаружить в каменных нишах и ящиках, – погребальные принадлежности, банки со смолой, истлевшие бумаги. Благо, материала для факелов у нас теперь было достаточно.

Осмотр примыкающих тоннелей отнимал много времени. Но пропускать их нельзя – любой мог вывести наружу.

– Следите за движением пламени на факелах, – посоветовал Иверс, помахав пропитанной смолой и обмотанной тряпками палкой. – Сквозняки станут нашими проводниками.

Однако ветерки возникали словно из ниоткуда. Пару раз, понадеявшись на поток воздуха, мы заходили в тупик. Ветерок тут же умирал, огонь горел ровно, а мы горько страдали от очередного разочарования.

Мы шли уже несколько часов, дважды останавливались на привал, а потом с трудом поднимались. Каждый шаг давался все тяжелее. Уныние давило на плечи.

Иверс старался нас подбодрить. То задорно ругался, то шутил, то увлеченно делился теориями о причинах, по которым древние люди сооружали подобные лабиринты.

– Лабиринты символизируют жизненный путь человека с его поворотами, развилками и тупиками, – философствовал он. – Вот что хотели донести зодчие этого сооружения. Чтобы пройти лабиринт, потребуется мужество и упорство. Но, дойдя до центра, человек обретает смысл жизни.

– Боже мой, Габриэль, прекрати! – простонала Эвита. – Твои древние зодчие были тупицами! Лучше бы они избрали символом жизненного пути прямую улицу с ресторанами и модными магазинами.

– Но лабиринт помогает человеку открыть новые возможности и найти свою цель, – возмущенно парировал Иверс.

– Возможности? Я бы сейчас все отдал за возможность заказать в ресторане хрустящий шницель и кружку ледяного пива, – мечтательно пробормотал Озия.

– Нет ничего лучше бараньей ноги, запеченной с тимьяном, – возразил Аджиб.

– Жареный цыпленок с молодым картофелем и маринованным луком, – размечталась Эвита. – Вот моя жизненная цель на данный момент.

– А ты, Джемма, что бы заказала? – спросил Озия. – Джемма! Стой! Ты куда?

Голоса спутников доносились как сквозь туман. Только когда Озия окликнул меня, я опомнилась и оглянулась.

Оказывается, я далеко обогнала наш отряд. Шагала все быстрее, не думая, куда несут ноги. Тело затопил жар, сознание подернулось дымкой, а голове, как огонь маяка, пульсировал настойчивый зов.

– Мой Дар проснулся, – вымолвила я с усилием. – Впереди что-то есть. За мной!

И я как ошпаренная бросилась в туннель. Зов Дара был таким сильным, что глушил прочие чувства. Я едва слышала удивленные возгласы спутников. Звучали в них и сомнение, и опасения. Но мне не было до них дела. Вперед, только вперед!

Неровные стены, вырубленные в скале лесенки и темные проемы проносились мимо. Я почти бежала и не больше не ощущала усталости.

– Джемма, я тоже различаю мощный источник эфирной энергии, – быстро сказал Иверс, догнав меня.

Я мельком глянула на него, кивнула и прибавила ходу.

– Не отставать! – велел Иверс возбужденно. – Джемма нас выведет!

Коридор тем временем расширился, пол шел ровно, не поднимаясь и не опускаясь. Подошвы застучали по гладкой поверхности. Огонь факелов выхватывал вереницу барельефов на стенах – строгие лица, звериные морды, пиктограммы, узоры! Но никто и не подумал остановиться, чтобы в них вглядеться.

– Свет! – крикнул Иверс. – Впереди свет!

Стены коридора растаяли позади. Лабиринт выпустил нас из своей паутины. Или, скорее, выплюнул из каменной пасти.

С разбегу я выскочила на облицованную черной плиткой площадку и едва успела затормозить. Рука Иверса крепко ухватила меня за локоть и потянула назад.

Я остановилась, дыхание хрипло вырывалось из горла, а мучительно-тревожный зов Дара сменился удовлетворением и ликованием.

– Дьявол... меня... раздери! – ошеломленно выговорил Иверс и рассмеялся. – Это он. Город Бронзовых Монстров!

Я лишь тяжело дышала. От нахлынувших чувств кружилась голова.

Невероятно. Потрясающе. Грандиозно!

– Вечная хвала тебе, великий Гумари, что зажег для нас свет Небесного Маяка! – с чувством молвил Аджиб.

– Мы спасены, – выдохнул Озия.

– Спасены? Не думаю. Здесь красиво. Но жутко, – дрожащим голосом сказала Эвита. – Где же выход? Как нам выбраться?

– Выход придется поискать, – откликнулся Иверс. – Но пусть это нас сейчас не волнует. Мы нашли легендарный затерянный город, черт побери! Вы только посмотрите!

Перед нами открылась пещера, похожая на огромную чашу. В ней поместилось бы два... нет, три Королевских стадиона. А то и все пять.

От невиданного зрелища захватывало дух.

Вот величайшая награда для исследователя, ценный приз, находка, что увековечит имена упорных!

На стенах пещеры галереями раскинулся подземный город. Словно каменные соты, возведенные кропотливыми пчелами.

Ярусы соединялись лестницами и арками. Дома были вырублены в скале, входы и двери украшали богатая резьба и изваяния. Колонны, портики и обелиски за века покрылись трещинами и лишайниками, но не потеряли величественных очертаний. Тускло поблескивала бронза непонятных механизмов.

Где-то бурлила невидимая подземная река. Шум воды отражался от стен, множился эхом, и казалось, что в пещере торжественным речитативом поют тысячи голосов. Если закрыть глаза, можно подумать, что город до сих пор обитаем.

Дно пещеры, вероятно, служило для жителей города площадью. На противоположной ее стороне поднимался до самого верха строгий фасад древнего храма. Внутрь, однако, не вела ни одна дверь; окна, портики и колонны были лишь намечены резцом в гладком черном камне.

Мне пришло в голову другое сравнение. Этот храм похож на театральный задник, а площадь – на сцену.

У стены храма возвышались «актеры» – бронзовые изваяния, каждое высотой в два человеческих роста.

Они стояли неподвижно, как стражи, ожидающие нападения. Величественные, грозные, облаченные в доспехи. Расставив звериные лапы и копыта. Многие монстры имели звериные же морды.

– Древние боги, – с восторженным придыханием сказал Аджиб. – Вон Нейрет-охотница с колчаном и луком. Мудрец Гумари со строительным отвесом. Царь Усир, безжалостный судья в треугольной короне... Но глядите! Он повержен. Как и его брат-предатель Сотех.

Две статуи лежали ничком, изломанные, с раздробленными конечностями. Некоторые каменные основания и вовсе пустовали.

– Это бронзовые монстры, что дали городу его название, – решил Иверс.

– А если они оживут? Помнишь, нас предупреждали? – испугалась Эвита.

– Если оживут, им будет что нам рассказать. Но нельзя рассчитывать на такую удачу.

– Город прячется в карстовой полости сразу под поверхностью. Но есть ли способ выбраться наверх? – забеспокоился Озия, задрав голову.

Свод пещеры рассекала узкая трещина, через которое и проникало полуденное солнце.

Достичь ее сумел бы лишь хорошо оснащенный скалолаз – либо птица.

Иверс покачал головой.

– Карст? Не думаю. Вряд ли полость создана природой. Этот город строили толковые инженеры. Современные им в подметки не годятся.

– Мы словно внутри сахарницы с расколотой крышкой, – слабым голосом заметила Эвита. – Или в театре с проломленным потолком.

Я кивнула. Не мне одной пришло в голову подобное сравнение.

– Тут неуютно, – продолжила Эвита. – Мрачно. Как люди здесь жили? Куда они ушли? И почему?

Иверс молча показал на обрушившиеся крыши, на россыпь камней на галереях.

– Что-то случилось. Землетрясение. Или война. Город опустел, лишился своей мощи, о нем забыли. В этом месте находился источник силы и мудрости древнего Афара. И я чувствую: эта сила еще здесь, – от волнения голос Иверса стал хриплым. – Она сосредоточена в том храме. Нужно найти вход.

Мы начали медленный спуск от яруса к ярусу, мимо вырубленных в скале ворот, фасадов, карнизов и фризов. Ступени лестницы качались и крошились под ногами.

– Архитектура напоминает древнеафарскую, но все же она другая, – заметил Иверс. – Больше резьбы, использованы металлические крепления. Все это говорит о том, что город построили в эпоху более раннюю. Потому что в архитектуре Афара прослеживается тенденция к упрощению.

– Габриэль, пожалуйста, помолчи, – жалобно прервала его Эвита. – Мне кажется, нас слушают невидимые уши. – Она сглотнула и затравленно огляделась. – За нами наблюдают невидимые глаза.

Мне тоже было не по себе. Мертвый город казался фантастическим сном.

Но в каком сне может присниться подобное? Гигантское чрево пещеры. Ряды пустых храмов и домов. Изломанные лестницы, арки и переходы. Искрящийся туман под потолком, пронзенный желтыми лучами. Тысячелетняя тишина, которую шум воды лишь усиливал.

– Я в растерянности, Джемма, – вдруг признался Иверс. – Впервые в жизни ошеломлен настолько, что не знаю, что и думать. Наконец нашел, о чем мечтал, но мозг отказывается осознать эту реальность.

– Понимаю. Я побывала во многих гробницах, видела подземные катакомбы. Но ничего столь грандиозного и пугающего.

Иверс глянул на меня, его глаза остро блеснули.

– Будем смелыми, Джемма. Мы вошли в этот город по праву. Мы преодолели его испытания. Город сам вас позвал.

– Но теперь мой Дар замолчал. Как будто перегорел. Слишком тут много всего… таинственного.

Под ногами шелестела пыль, хрустели обломки и черепки. Многие карнизы обрушились, лестницы раскололись, лишайники расползлись по стенам и медленно, но неутомимо разъедали камень.

Мы спустились уже на третий уровень города – всего их было девять, мы вошли на седьмом. Иверс прошел по галерее и осторожно заглянул в арочную дверь, что вела в ближний к лестнице дом. Но внутрь заходить не стал.

– Там пусто, – сообщил он досадой, когда вернулся. – Голые стены, пыль. Боюсь, мы найдем то же самое и в других домах. В городе не жили, и он не более чем декорация. Как погребальные комплексы, что строили для того, чтобы запутать грабителей.

– Либо его уже успели ограбить до нас, – добавила я.

Тут я случайно задела ногой некий предмет, он со звоном отлетел и оказался частью наплечника. Чуть дальше мы нашли и его хозяина – остатки бронзовой статуи.

В обломках угадывались очертания руки, ступни и половины покрытого чешуей торса. В пыли темнели перекрученные пружины, шестеренки и рычаги.

– Он словно механическая кукла-автоматон, – профессор поднял изогнутую штуковину. – Нужно поближе изучить его собратьев внизу.

Остался последний пролет лестницы. Гул воды становился громче. Стало ясно, что шел он из квадратных колодцев. Под городом текла река.

Мы ступили на дно пещеры, город возвышался над нами и казался еще более величественным. А от зрелища чуть наклонной, черной стены святилища, что подпирала потолок, и вовсе захватывало дух.

– Почему этот храм без окон и дверей? Как обитатели города попадали внутрь? – Едва слышно спросила Эвита. Грандиозность сооружения лишила ее задиристости.

– Вход есть. Но он закрыт для нас, – Иверс протянул руку и мы увидели: посередине стены можно было различить прямоугольные очертания ворот – процарапанные резцом на камне. За бороздки нельзя было даже пальцами ухватиться. Но опыт и чутье подсказывали, что при нужных обстоятельствах ворота открывались. Как в пещере с загадкой.

Но какую загадку нам предлагали решить здесь?

– Храм охраняют стражи, – заметил Аджиб.

На некотором расстоянии от стены особняком стоял бронзовый монстр. Он крепко упирался когтистыми лапами в грубо отесанный каменный куб, украшенный резьбой. В центре геометрического узора – на уровни моей груди – в постамент была вделана бронзовая загогулина непонятного назначения.

Я подняла голову, вгляделась и узнала Акора-защитника. На его шлеме скалились две львиные морды. Одна на месте лица, вторая на затылке.

Жуткая зверюшка. Хорошо вооруженная. В руке Акор сжимал острое копье, направив его сверху вниз.

– По легенде Акор охраняет вход в Цитадель Мудрости, – напомнил Аджиб.

– Интересно... – протянул Иверс. – Статуя располагается в центре квадрата. Его углы образуют четыре плиты. Они приподняты и похожи на алтари.

– Может, нужно возложить на них жертвы, и тогда откроется вход? – предположил Озия и обежал нас взглядом, словно выбирая, кем пожертвовать.

Я обошла статую Акора, изучая рисунок на постаменте.

– На задней грани выбита целая сцена! – воскликнула я. – Высокий человек в короне. Несомненно, правитель. Рядом его свита. Жрецы. Они совершают ритуал. Застыли перед статуей Акору. И нет, в жертву никого не приносят! Вид у всех мирный, они без оружия. Правитель касается рукой пьедестала.

Иверс провел пальцем по рисунку.

– Они ожидают, когда их впустят в святилище. Но как? Это и есть Храм Странника! В нем что-то спрятано. Нам необходимо попасть внутрь еще по одной причине. Он достигает потолка пещеры. Уверен: именно там мы найдем выход на поверхность – самый быстрый и безопасный.

Я отошла от статуи и двинулась вдоль стены. Может, где-то есть другая спрятанная дверь?

И скоро я нашла... но совсем не то, что ожидала.

За грудой камней темнел ворох тряпья и белые палки. Когда я осознала, что вижу, волосы зашевелились у меня на затылке.

– Габриэль... – сказала я шепотом. – Мы не одни.

Мои спутники обернулись. Я облизала пересохшие губы и продолжила:

– Здесь человек. То, что от него осталось.

Эвита издала короткий вопль и зажала рот ладонями. Озия побледнел и попятился.

Иверс и Аджиб приблизились, сели на корточки у кучи тряпья и костей, мрачно переглянулись. Иверс вздохнул.

– Джемма, подойди, если не боишься.

– Я не боюсь. Что я, покойников не видела? Кто это, как вы думаете? – я все же почувствовала дурноту, когда скользнула взглядом по жалким останкам того, кто когда-то ходил, дышал, разговаривал и тоже к чему-то стремился.

– Он одет в современную одежду. На нем кожаная куртка, штаны, шляпа. Судя по состоянию… тела, умер давно.

Иверс без малейшего колебания обшарил карманы покойника.

– Никаких вещей или документов. Ни монеты, ничего.

– Еще один искатель приключений?

– Вероятно.

– Но что его убило?

– Вот это.

Профессор показал на рваную дыру в той части куртки, что прикрывала бок. Ребра скелета под ней были переломаны.

– Его пронзили острым предметом.

– Кто пронзил? Акор? – Эвита в ужасе оглянулась на статую.

– Нет. Диаметр острия его копья и дыры на куртке не совпадают. Его проткнули чем-то тонким. Постойте! За подкладкой что-то есть.

Иверс выудил покоробленную временем тетрадь. Прочитал надпись на обложке. Поднял голову и досадливо вздохнул.

– Знаете, кто этот мертвец? Одиссей Лилль. Автор карты, что привела нас сюда. А это его дневник.

– Что же он пишет в дневнике?!

– Сейчас посмотрим.

Иверс осторожно перелистнул несколько страниц. Бумага хрустела и едва не рассыпалась под его пальцами.

– Пока ясен ответ лишь на одну загадку, – сказал Иверс после паузы, пробегая глазами страницы. – А именно, загадку исчезновения Лилля. Помните, десять лет назад он вышел из своего дома в столице и пропал?

– Кто же его похитил?

– Никто. Он сам сбежал. От жены, которая не разделяла его интересов, велела ему сидеть дома и даже запирала на замок. Лилль устроил побег, а поскольку любил красочные эффекты, обставил его со всей таинственностью. Вышел за сигарами и дал деру. Заранее подготовил снаряжение, билеты и вернулся сюда в одиночку. В первый раз, когда он побывал в ущелье, ему не удалось дойти до города. В дневнике дубликат его карты – нам в руки попал лишь ее черновик.

Иверс показал лист со схемой.

– Второй раз Лиллю повезло больше. Он проник в пещеру, но иным способом, каким сюда попали мы. Через другой проход.

– Мы можем выйти наружу тем же путем?

– Вряд ли. Лилль пишет, что вход закрылся наглухо. Эта пещера всех впускает и никого не выпускает, как мы успели убедиться. Но Лилль также предполагает, что выбраться можно через скальный храм. И вот последняя запись… он пишет, что обнаружил способ попасть внутрь и намерен им воспользоваться.

– Какой способ?!

– Тут всего два слова. Подчеркнутые, обведенные, с тремя восклицательными знаками. «Статуя Акора». А, вот еще одна запись!.. Последняя... Весьма оптимистичная.

Иверс выразительно прочитал:

«Сейчас попробую! Какой я умный, какой молодец, что догадался! Нате, выкусите, мои завистники! Уж теперь-то, сволочи, вы будете принимать меня всерьез!».

– И он, по-видимому, попробовал, – заключила я. – И погиб.

– И погиб, – похоронным тоном подтвердил Иверс.

Профессор был немало удручен. Он по-своему восхищался Лиллем, упорно шел по его следам – но нашел лишь свидетельство его бесславной гибели.

Однако приступ меланхолии длился недолго – новая загадка не давала Иверсу покоя.

– Где его остальные вещи? Ни кошелька, ни ножа, ни карандаша! Предположу, что Лилля убил конкурент. Он обокрал его, забрал все ценное. Не только Лилль гнался за тайной. Его опередил другой охотник за сокровищами. Дневник он не нашел, а может, и не искал.

– Все это мне не нравится, – пробормотал Озия.

Иверс пожал плечами.

– Мне тоже. Но все же следует обратить внимание на изваяние Акора. Не верю я в оживших богов. Статуя выглядит цельной. Непохоже, чтобы она спрыгивала с пьедестала и размахивала копьем. Давайте-ка рассмотрим ее получше.

Мы вернулись к бронзовому человеку-льву.

– Эта штука, – Иверс ткнул пальцем в постамент, – похоже на рукоятку, что приводит в действие некий механизм. Возможно, он поднимает спрятанную лестницу и открывает дверь. Вспомните барельеф, где изображен ритуал! Царь касается статуи, как будто собирается что-то сделать. Акор возвышается над ним, и никто не бежит в страхе.

Профессор задумчиво покачал головой, протянул руку к рукоятке, отдернул. Обошел статую по кругу. Глянул на фасад храма. Опять на статую.

– Внутри устройство, которое откроет проход. Я уже встречал подобные приспособления. Что ж, нужно проверить, как оно работает.

– Не надо! – вырвалось у меня. – Вдруг это ловушка?

– Наверняка без подвоха не обойдется.

Он спокойно глянул на меня и улыбнулся.

– Ничего другого не остается, Джемма. Нужно рискнуть. Как в пещере с загадкой. Я буду настороже. Эй, все! Отойдите подальше.

Он схватил рычаг и сильно дернул.

Я вздрогнула.

Иверса погубило то, что в этот момент он поднял взгляд на статую Акора.

А спасла его лишь быстрая реакция.

Раздался скрежет, и постамент превратился в ощетинившего дикобраза. Из скрытых узором отверстий стремительно выдвинулась дюжина длинных острых прутьев.

Профессор извернулся и отпрянул назад.

Стоило ему отпустить рычаг, как прутья моментально ушли внутрь.

Иверс пошатнулся, согнулся и прикрыл бок рукой. Он забористо выругался, но его голос дрогнул от боли.

Мы бросились к нему.

– Все-таки оплошал, – профессор отнял красную от крови ладонь.

– Черт бы побрал вашу самоуверенность! – закричала я.

Эвита бурно дышала, всхлипывал и причитала, цепляясь за Аджиба.

– Ничего... царапина... острие прошло вскользь, порвало рубашку и кожу, – сердито бормотал побледневший Иверс.

– Садись, профессор, – Аджиб стряхнул Эвиту, подхватил Иверса и помог опуститься.

– Мне повезло, – продолжал говорить Иверс, морщась и гримасничая. – А вот Лиллю нет. Теперь я знаю, что его убило. Он, как и я, потянул рукоятку, и его пронзило насквозь. Он сумел отойти подальше, но истек кровью и умер. Черт, черт! Где же мы ошиблись? Раз есть ловушка, то и ключ поблизости. Нужно было сделать что-то еще. Но что?!

Он попытался встать, но Аджиб твердо нажал руками на его плечи, удерживая на месте.

Я села рядом и махнула Озии, чтобы тот помог мне осмотреть рану.

– Держи его руку, Озия. Габриэль, да не дрыгайтесь вы!

– Я сам! – прорычал упрямый профессор.

– Тихо, я сказала! Ну что ж, вам и впрямь повезло. Но в таких условиях царапина может воспалиться и стать смертельной. Будем надеяться, что копья не были смазаны ядом.

– Если и были, яд утратил свои свойства за столько-то лет.

– Вы еще и в ядах сведущи? Хватит спорить, доктор Всезнайка! И довольно на сегодня исследований. Нам нужно найти укрытие. Уложить вас, чем-то накормить. Да и нам подкрепиться не помешает. Эвита… во фляге осталась вода? Лей сюда, я промою рану. Хорошо, что бинтов у нас достаточно. Пусть им несколько тысяч лет, но они сгодятся. Прижмите тампон локтем, Габриэль. А теперь вставайте. Аджиб, Озия, помогите! Вот так. Вы молодец, профессор. Пойдемте наверх и отыщем уютный дом, где сможем остановиться. Уверена, его хозяева возражать не будут. Да и кто их спросит!

Эвита молча мне помогала, двигаясь, как замороженная. Лицо у нее застыло, побелело, зрачки расширились.

Я же суетилась и энергично болтала, чтобы заглушить смертельный страх. Мне было жутко до ужаса – от всего, что случилось, и от собственной беспомощности. Мы пережили уже столько опасностей... и вот, последней не удалось избежать. Нельзя допустить, чтобы Габриэля постигла участь Лилля!