Искательница бед и приключений

Глава 19 Бог из машины

Мы стояли перед бронзовой дверцей – совершенно гладкой, без замка, ручки или механизма. Без единого символа или узора. Дверь не давала нам ни малейшей подсказки.

Муллим протиснулся вперед, припал к двери, постучал, прислушался. Затем подцепил ногтями щель между створкой и стеной и потянул.

– Заперта, – от злости и нетерпения он скрипнул зубами. – Ну, профессор? Как ее открыть?

Иверс молчал, шаря взглядом по дверце, стенам и полу. Посмотрел вверх, на нависшее брюхо паука, на его суставчатые ноги.

– На этой двери нет замка, – сказала я негромко. – Ее удерживает что-то другое.

По спине у меня градом тек пот, в голове пульсировало, а глаза показывали удивительные вещи. Зрение раздвоилось. Я видела одновременно и мое окружение, и то, что пряталось в скале. Пока неотчетливо, как набросок светящимися эфирными линиями.

Видела еще один зал, бронзовые фигуры, скрытые механизмы... блестящую, черную гладь. Кажется, бассейн.

А дальше – нечто невероятное. То, что пробуждало мой Дар искателя. Еще никогда он отзывался так сильно. Казалось – я могу узреть и разгадать все тайны Вселенной.

– Эфирное поле, – негромко подтвердил Иверс. – Здесь все пронизано эфирными волнами.

– Магия? – настороженно отозвался Муллим. – Дверь удерживают демоны?

– Называй как хочешь. Магия. Природный магнетизм. Эфирное поле. Так или иначе, эта сила подвластна лишь Одаренным.

– Ну так давай, развей эту магию, раз ты хренов Одаренный!

– Хорошо. Как скажешь. Только как бы тебе не пожалеть потом.

– Лучше себя пожалей, профессор.

Муллим приставил ствол к затылку Иверса.

Тот, не дрогнув, положил руку на дверь. Казалось, он ничего не сделал, но по его лицу пробежала гримаса напряжения, на лбу выступила капля пота.

Габриэль призвал свой Дар глушителя. Меня словно ушатом ледяной воды обдало: мой собственный Дар на миг замолк, оставив звенящую пустоту в груди, а зрение померкло – но оно всего лишь вернулось к нормальному.

Что-то щелкнуло, и створки бесшумно распахнулись.

Иврес уронил руку и перевел дух.

– Это было сложнее, чем обычно. Поле слишком сильное, погасить его надолго невозможно, – сказал он тихо, только для меня.

– Отойди!

Алчность заставила Муллима забыть об осторожности. Он оттолкнул профессора и кинулся в последний зал.

Торопливо достал ручной фонарь, зажег, радостно и безумно расхохотался.

– Вот это навар! Вот это куш! Я богат! Мы богаты, парни! Только посмотрите!

Напрасно я надеялась, что вот сейчас Муллима придавит каменная плита, или он провалится под землю, или на него дохнет пламенем – ведь должно же последнее святилище быть оборудовано защитой!

Но Муллим беспрепятственно метался по залу, вне себя от радости, и кара древних богов его не поразила.

Вместе с толпой бандитов мы ворвались следом. Теперь на нас никто не обращал внимания, и мы могли бы сбежать, если захотели – но только куда?

Один из догадливых оборванцев поднес спичку к стене. Огонь вспыхнул и помчался дальше, зажигая кольцо пламени в желобе со смолой.

Красноватый мечущийся свет затопил круглый зал со сферическим потолком, и теперь удалось хорошо разглядеть наполняющие его невероятные вещи.

– В пустошах Афара есть подземный город Бронзовых монстров. В городе том есть Храм Странника, а в Храме – зал, что таит в себе величайшее сокровище Афара, – как в полусне произнес Иверс. – Вот оно, Джемма. И это именно то, что я рассчитывал найти.

– Этот зал – космос. Модель Вселенной, как видели ее древние афарцы, – ошеломленно сказала я.

Купол потолка засиял знакомыми созвездиями, где звездами служили драгоценные камни. Между ними мерцали золотые астрологические символы, они повторялись и на стенах.

По окружности зала стояла дюжина бронзовых статуй – покровителей главных созвездий небесной сферы. Они были облачены в доспехи, их фигуры имели и звериные, и человеческие черты.

В середине зала раскинулся круглый бассейн, но наполненный не водой, а темной вязкой смолой. Огни и статуи отражались в ней, как в зеркале.

Однако не это было самым удивительным.

В центре бассейна на постаменте лежал большой булыжник – слегка оплавленный, серый, неприглядный. Камень был расколот на две части, на нем виднелись царапины и следы ударов тяжелым топором, а более мелкие осколки усыпали плиту.

По красноватому оттенку сколов я догадалась, что часть именно этого камня некогда попала к Иверсу. Он показывал нам его в доме Абеле Молинаро.

А значит, этот камень...

– Небесный Странник. Метеорит. Неведомый минерал, обладающий свойством усиливать и направлять действие эфирных волн, – тихо сказал профессор. – Кто-то пытался его уничтожить, но не справился. Странник все еще излучает эманации.

– Эманации эфирных волн здесь сильные.

– Можно представить, какой мощью Странник обладал, когда был целым. Неудивительно, что древние афарцы ему поклонялись. Он позволял им творить чудеса!

Эвита и Озия потерянно стояли рядом и молча прислушивались к разговору. Бандиты Муллима ненадолго оставили нас в покое – они были заняты тем, что выковыривали драгоценные камни из стен, отдирали символы, хватали украшения. Зал наполнился грохотом, веселой бранью, проклятиями.

– Давайте подойдем к Страннику.

Иверс кивнул на мостик, что вел к центру бассейна.

Только тут я разглядела его хорошенько.

Мостом это сооружение можно было назвать с натяжкой. К постаменту тянулась цепочка из пяти огромных железных шаров, покрытых резьбой – на каждый можно поставить ногу без риска упасть. И несколько фигур помельче, в форме звезд и хвостатых комет.

И все они висели на расстоянии нескольких локтей от смолянистой поверхности! Висели безо всякой опоры – просто неподвижно парили в воздухе.

– Это еще что за колдовство? – слабо изумился Озия.

Иверс возбужденно рассмеялся – хотя смех его был неуместен среди буйства человеческой алчности.

– Никакого колдовства. В зале спрятан электромагнит, его наверняка питает энергия этого удивительного метеорита.

– Я чувствую, что зал набит механизмами и приспособлениями, – подтвердила я. – Они повсюду, под полом и в стенах.

Пробудившимся эфирным зрением я видела гораздо больше. Десятки скрытых помещений, набитых артефактами. Шкафы, полные свитков и глиняных табличек. Сундуки. Потайные камеры. Застывшие в вечности бронзовые фигуры. Храм Странника хранил в себе многое, и его сокровища звали меня, требовали, чтобы я вернула их людям.

Устройство подземного храма открылось мне с необычайной отчетливостью.

В том числе и колодец с витой лестницей наверх – на свободу, под чистое небо и жаркое солнце! Колодец прятался совсем недалеко. Попасть к нему можно через узкий коридор, а дверь в него...

Голос Иверса вернул меня в реальность. Даже в минуты опасности профессор предавался своему любимому занятию – читал лекцию.

– Этот смоляной бассейн символизирует космос, а шары – не что иное, как копии пяти планет, известных древних афарцам. Себек, Джесар, Джапет.

– Как вы это поняли?

– На них выбиты соответствующие символы.

Иверс двинулся к первому шару, но тут Муллим, наконец, вспомнил о нас. Также его заинтересовал камень в центре.

– Это что? – он остановился и показал на метеорит. – Он драгоценный? Он нам нужен?

– Выглядит как булыжник, – небрежно откликнулся другой бандит.

– Да, – спокойно ответил Иверс. – Всего лишь священный камень. Видишь, он разбит, и на сколе нет золотых жил.

После чего Муллим с опасением коснулся рукой ближнего к бортику железного шара. Тот не шелохнулся – так и остался висеть в воздухе.

– Демонова магия, – пробормотал Муллим и опасливо сплюнул через левое плечо.

Его подельники высыпали на пол добычу – драгоценные камни, статуэтки, чаши и сорванные золотые детали интерьера.

За считаные минуты зал потерял свое великолепие, в стенах зияли дыры и трещины. В воздухе повисла пыль. Громилы тяжело дышали, их глаза горели лихорадочным блеском.

– Пока довольно, братва, – приказал Муллим. – Здесь наверняка есть еще комнаты, набитые золотишком. Джемма покажет нам, где они. Ты ведь их видишь своим Даром, не так ли, ягодка?

Муллим тяжело положил мне руку на плечо. Иверс рванулся ко мне, но перед ним заступили два насторожившихся бандита.

– Муллим, мы заключили сделку, – спокойно и вкрадчиво произнес Иверс. – Свою часть я выполнил – провел тебя в храм. Ты обещал разделить добычу и отпустить нас.

– Я передумал, – хладнокровно прервал его Муллим. – Вы, ученые, постоянно врете. Работа у вас такая – врать. Считаете себя умней других! И потому нельзя честному человеку заключать с вами сделки – в дураках останешься. А Муллим не любит оставаться в дураках.

Не меня интонации и не повышая голоса, он приказал подельнику:

– Татмос, спихни профессора и белобрысого в яму со смолой. Девок не трогай: Джемма нам еще нужна, а богатый папаша рыжей нам заплатит, коли захочет увидеть ее живой.

Я не успела испугаться, как все пришло в движение.

Иверс не стал дожидаться, когда Муллим закончит.

– Джемма, Эвита, укройтесь за Странником! – крикнул он и бросился на Муллима.

И таки сумел застать его врасплох: одним движением вырвал ружье и перекинул Озии.

Озия растерянно схватил ружье и неловко выставил вперед.

Иверс извернулся, передавил Муллиму горло локтем, нашарил в его кармане нож, вытащил и ткнул в бок.

Муллим извивался, пытался достать профессора кулаком, но почувствовав на ребрах острие, затих, выставив руки.

– Не убивай! Не надо! Мы договоримся! – хрипел он.

Озия отступил за Иверса и из-за его плеча водил стволом туда и сюда. При этом кричал неуверенным голосом:

– Осторожно! Я выстрелю! Выстрелю! Честное слово! Не подходите! Прочь, негодяи!!

Бандиты рассыпались по залу, но нападать опасались.

Не дожидаясь, пока они сообразят, что делать, я схватила Эвиту за руку и потащила за собой.

– За булыжником можно укрыться. Вперед!

Без колебания я прыгнула на железный шар, широко перешагнула на второй.

Они держались устойчиво, и я старалась не думать, что доверяю свою жизнь магниту, и что под ногами у меня поблескивает вязкая смола – неизвестно какой глубины.

Если упаду, то уже не выберусь.

Эвита покорно следовала за мной, но при каждом прыжке издавала тонкое поскуливание.

В несколько шагов мы достигли центра бассейна, нырнули за камень и присели. Я прислонилась плечом к его бугристой поверхности – она была теплой. В момент касания руку дернуло судорогой, по телу пробежала горячая волна, а второе зрение стало невероятно отчетливым.

Оно показало, что в стене напротив прячется дверь. Через эту дверь можно попасть в коридор, ведущий к лестнице наверх. Вот он, путь к спасению!

Но как до него добраться?

Грянул гулкий выстрел, за ним вскрик и ругань.

– Простите, я не хотел, – испуганно сказал Озия.

– Нет, он хотел, – прорычал Иверс. – И выстрелит еще раз, если кто-то двинется. Муллим, вели своим бросить оружие.

Надо думать, при этом он глубже утопил лезвие, потому что Муллим ойкнул.

Однако упрямо выкрикнул:

– Не глупи, профессор! Тебе все равно крышка. Отпусти меня!

Я выглянула из-за камня.

Увы, диспозиция не изменилась. Иверс давил горло Муллиму и грозил ему ножом, бандиты держали под прицелом Иверса, а Озия – бандитов. Аспирант отчаянно щурился, поскольку без очков плохо видел в сумраке. Смола в желобе выгорала, пламя постепенно гасло, темнота сгущалась.

Ситуация была патовой.

И тут мне показалось, что я что-то слышу… чувствую движение за стеной.

Наверху раздался скрип. В потолке открылся люк световода, на камень упал единственный тонкий луч света – и метеорит тут же ощутимо нагрелся и едва заметно завибрировал.

Затем еще один скрип – но уже в стене.

Все повернули головы – теперь каждый мог услышать тяжелую поступь.

Я догадалась, что к нам приближается, и грудь сжало ужасом и надеждой.

Часть стены отъехала. Из темного проема в зал шагнула огромная бронзовая фигура птицеподобного бога. Лязгая сочленениями, как консервная банка, он ступил в зал и двинулся вдоль бортика к оторопевшим мужчинам.

У одного из бандитов не выдержали нервы.

– Сгинь! – заорал он, хлопнул выстрел, пуля ударила в стену, отрикошетила в бассейн и беззвучно ушла в смолу.

– Джемма... это кто? – проскулила Эвита.

– Бог Венну. Я его вчера видела в пещере.

– Он настоящий?!

– Не знаю. Настоящий бы смазал себе доспехи, как думаешь?

Автоматон скрипел и трещал, но упорно шагал, клацая когтями по полу. Кончик его серповидного меча касался пола, издавая жуткий скрежет.

– Дьявол меня побери, – потрясенно вымолвил Иверс, оттолкнул от себя Муллима и выпрямился. – Бог из машины! В последнем акте, как водится.

Он усмехнулся и неверяще покачал головой.

Муллим упал на четвереньки и пополз прочь. Но взвился и отпрыгнул назад, когда бронзовые статуи тоже ожили.

Они разом сошли со своих пьедесталов – все двенадцать. Жужжа, скрипя и пошатываясь, прошагали мимо Иверса и Озии и принялись теснить бандитов к бассейну.

Птицеподобный Венну слепо взмахнул рукой – лохматый Татмос, выронив ружье, спиной полетел в бассейн. За ним добровольно сиганул второй бандит, третий. Последним в смолу ухнул Муллим, спасаясь от наступления.

Не прошло и минуты, как бассейн оказался полон барахтающихся людей, облепленных вязкой черной жидкостью.

Смола доставала им до груди, утонуть им не грозило, но и выбраться они не могли – бортики были слишком высокие, а смола налипала на тело и сковывала движения.

Бандиты кричали, ругались и выли – они оказались в ловушке.

Бронзовые фигуры застыли на краю бассейна, потеряв всякие признаки жизни.

Птицеподобный Венну тоже замер, но внутри него что-то продолжало клацать и поскрипывать.

– Эвита! Профессор! Джемма! – вдруг окликнул радостный голос и я не поверила своим ушам.

Следом утратила доверие и глазам, потому что из проема в стене нам махал Аджиб!

Появление проводника, которого мы считали мертвым, стало последней каплей.

Нервы сдали, я всхлипнула и вцепилась в булыжник дрожащими руками.

Быть может, Аджиб – лишь мираж, вызванный магической силой камня? Фокусы моего эфирного зрения?

Эвита выскочила из-за камня, проскакала по шарам – не обращая внимания на вопли бандитов – юркнула между застывшими бронзовыми фигурами и бросилась в объятия проводника.

Я последовала за ней, стараясь не коснуться статуй.

– Ты жив! Но как? – Эвита ощупывала и трясла Аджиба, тот безмятежно улыбался. – Тебя же унесла река!

– Я повелеваю водой, она не может убить меня, – спокойно ответил Аджиб. – Какое-то время я плыл подземным потоком, потом меня выловил странный человек. Я рассказал ему все, и он пришел к вам на выручку. Не бойся, профессор! – крикнул он Иверсу. – Венну – лишь механическая кукла. Старик управляет ей.

Иверс обошел статую по кругу. Теперь от нее отчетливо доносились стук и грохот. Спина птицеподобного бога тряслась, как будто в нее колотили изнутри.

– Вы застряли? Вам помочь? – крикнул Иверс. Не дожидаясь ответа, подпрыгнул, нашарил ручку и сильно дернул.

В спине бога открылась дверца, и наружу вывалился человек – прямо на голову Иверса.

Тот с трудом поймал его и помог удержаться на ногах.

– Подобные гигантские куклы показывают на парадах, – сказал профессор восхищенно. – Это ритуальный костюм, но с механической начинкой. Приводится в движение системой противовесов. Наверное, управлять им довольно легко. До чего ловкие инженеры были эти древние афарцы!

Он спохватился и уставился на человека, который стоял перед ним.

Неимоверно худой старик с гривой седых волос и косматой бородой щурился и откашливался. Одет он был и вовсе странно – костлявое тело обматывали грязные тряпки, в которых я узнала погребальные полотна.

– Это мумия древнего афарца? – изумленно спросил Озия. – Он жил здесь несколько тысяч лет? Из какого саркофага он вылез? Но он молчит. Он не понимает по-нашему!

– Я все понимаю, – сказал старик тонким голосом, слегка запинаясь. – Просто отвык от человеческой речи. Давно живу в одиночестве. – Старик скрипнул зубами и сердито потребовал: – Представьтесь. Хочу знать, с кем говорю.

– Я Габриэль Иверс, доктор альтеристорических наук. Джемма Грез. Эвита Зильбер. Озия Турс, аспирант. Аджиба, полагаю, вы уже знаете. Ну а этих представлять не стоит, – профессор махнул в сторону бассейна.

Бандиты стихли, прислушиваясь.

– Вы профессор из столичной Академии! Из племени ученых ослов, что насмехались надо мной! – злобно выкрикнул старик. – Знал бы, не стал вас спасать.

– Сожалею, что разочаровал, – необыкновенно учтиво ответил Иверс. – Но кто вы такой?

Старик горделиво выпятил грудь.

– Перед вами Одиссей Лилль, этнограф, исследователь непознанного и владыка этого города!

Я не удержалась и хмыкнула. Профессор высоко вздернул брови.

– Но разве ваш истлевший труп не лежит у входа в храм?

– Нет, это не мой труп. Вы идиот, что ли? Это труп моего проводника, Вакама. Подлец украл мои записи и решил первым войти в святилище и забрать сокровища. И поплатился, – старик ядовито захохотал. – Я не стал его трогать. Пусть лежит в устрашение другим.

– Чем докажете, что вы Одиссей Лилль?

– Вам придется мне поверить. Я вас спас. А вы мне, между прочим, даже «спасибо» не сказали. Но я уже привык к человеческой неблагодарности. Все люди сволочи, – выговорил Лилль со злобным удовольствием, и я сразу и поверила – да, это Одиссей Лилль, чья карта отправила нас в это ужасное приключение!

У моих друзей тоже не осталось никаких сомнений.

– Господин Лилль, примите нашу глубокую благодарность, – серьезно проговорил Иверс и даже отвесил легкий поклон. – Вы пришли к нам на помощь в трудную минуту. И позвольте заверить, что я, хоть и принадлежу к профессорскому племени, всегда считал, что ваши гипотезы требуют серьезного отношения. Именно поэтому мы и пришли в подземный город – следуя вашей карте.

Старик немного потеплел. По крайней мере, самодовольно улыбнулся.

– Всего-то следует погибнуть для мира, чтобы в тебя поверили, – фыркнул он. – А с этими молодцами у меня давние счеты, – он небрежно махнул рукой в сторону смоляного бассейна. – Пока они шарились по городу, я их терпел, лишь пугал время от времени, чтобы не зарывались. Но когда они полезли в храм, мое терпение лопнуло!

Старик выгнул спину, как рассерженный кот, и оскалился, показав гнилые зубы.

– Вы выходили в город по ночам в доспехах бога? – догадалась я.

Старик кивнул.

– Кто же сидит внутри этих статуй? – я показала на изваяния, застывшие на краю бассейна.

– Никто. Они не более чем заводные солдатики. Неужели не видите? Какая вы глупая. Они только и умеют, что шагать. Но выглядят устрашающе, не так ли? Я держал их на взводе и нажал нужный рычаг, перед тем как войти в зал. Свою роль они выполнили.

В смоляном бассейне поднялась буря. Бандиты разом взвыли и обрушили на нас тирады проклятий и угроз. Они барахтались, лезли друг другу на плечи, но каждый раз падали, разбрызгивая вязкие капли.

– Вытащи нас отсюда! – завопило измазанное черным чучело со слипшейся сосульками бородой. Только по голосу я узнала в нем Муллима. – Старый осел! Вытащи! Я приказываю! Иначе пожалеешь!

– Давайте переправим их в другое место, – попросил Иверс. – Смола сдавливает им грудь, скоро они не смогут дышать.

– Ну и пусть сдохнут, – старик оскалился. Но потом с неудовольствием согласился. – Ладно. Своими воплями они нарушают гармонию этого места. Подсобите мне, – он кивнул на разбросанные по полу ружья. – Отведем их в камеру. Тут полно свободных.

Мужчины взяли бассейн на прицел. Одиссей Лилль проковылял к стене и дернул за рычаг. Потайная дверь отползла в сторону, открыв вход в каменную каморку.

Затем он нажал второй рычаг, из стены бассейна выдвинулось несколько камней, образовав лесенку.

Бандиты тут же кинулись к ней, но добрались нескоро, потому что брели в вязкой смоле медленно, как застрявшие в варенье мухи.

– Без шалостей! – погрозил пальцем Лилль.

Один за другим бандиты выбирались наружу, и, оставляя на полу черные следы, угрюмо проходили в темницу.

Под дулами ружей запал контрабандистов угас, лишь Муллим еще пытался улещать, угрожать, выторговать для себя условия. Но Иверс не стал его даже слушать.

Лилль потянул рычаг, дверь намертво захлопнулась.

– Теперь они нам не помешают.

Он обвел взглядом разоренный зал и заскрежетал зубами.

– Тысячи лет святилище стояло нетронутым в своем великолепии, но теперь посмотрите! – он вздел руки и потряс ими в бессильной ярости. – Оно разрушено, осквернено!

Тут он вспомнил что-то, подпрыгнул и застыл с выражением ужаса на лице.

– Странник! Только бы они не разрушили Странника!

Подобрав обмотки своего дикого наряда, он кинулся к мосту из железных шаров и, ловко прыгая, перебрался к центральному постаменту.

Мы последовали за ним.

– Странник цел, – Лилль обнял булыжник и прижался к нему щекой.

– Но он расколот, – справедливо заметил Иверс, с любопытством проводя рукой по поверхности камня.

– Он расколот уже многие века, но все еще действует, – ответил Лилль, поднимаясь.

– Это и есть источник мощи древних афарцев, не так ли?

Лилль кивнул.

– Великий Небесный Странник. Он фокусирует линии эфирного поля. Древние афарцы манипулировали ими, чтобы менять свойства веществ, поднимать огромные тяжести, планировать сложные сооружения и механизмы.

– Так, как это делают Одаренные. Но что же случилось с камнем и с городом? И что случилось с вами, господин Лилль?

Старик недовольно поджал губы, его глаза сверкнули подозрением.

Хоть он и спас нас, но настроен был весьма недружелюбно. От Одиссея Лилля отчетливо веяло безумием и злобой и пахло от него, как от мумии – кислятиной и пылью.

– До чего неприятный тип, – шепнул мне Озия.

– Поживи десяток лет в одиночестве – и не таким станешь, – заметила я.

Однако Иверс нашел, как заставить его разговориться.

– Вы обнаружили путь в забытый город и раскрыли его тайны. До вас сюда приходили и другие, но они были лишь авантюристами и ничего не принесли науке. Ваше же имя будет навсегда покрыто славой, – сказал он с глубоким почтением.

– Слава мне не нужна, – оскалился Лилль. – Десять лет я жил без нее – и без компании ученой братии! Вот уж о ком я ни капли не скучаю. Сборище остолопов, остепененных дураков!

Лилль гневно зыркнул на профессора – но Иверс не дрогнул.

– Расскажите же нам о вашей жизни, – мягко попросил он.

Лилля больше не нужно было уговаривать. Поток красноречия прорвался. Перемежая речь проклятиями и брюзжанием, он повел рассказ.

Часть его истории мы уже знали и теперь получили ей подтверждение.

Устав от насмешек и запретов жены, Лилль тайно снарядил экспедицию, бежал в Афар и сумел добраться до подземного города.

– Я взял с собой троих проводников. Один из них называл себя Шакалом – я так и не узнал его подлинного имени. Он провел меня по ущелью, но дальше не пошел – струсил. Забрал оплату и смылся с напарником.

Услышав это, я вздрогнула. В Афаре был лишь один авантюрист, который носил прозвище «Шакал» – мой отец! Значит, он бывал в ущелье раньше? Но никогда про это не рассказывал. Однако похоже на отца не рисковать понапрасну. «Пусть немного – но мое, зато голова цела», любил говорить он. А также: «Нашел – хватай, схватил – беги, поймали – откупись половиной». Ну почему я не проведала его, не расспросила!

Габриэль глянул на меня мельком. Мне стоило огромных усилий сохранить нейтральное выражение.

– Третий же проводник, – Вакам, контрабандист и редкая сволочь, – двинулся со мной дальше. Я обошел все ловушки, решил все головоломки! – хвастался Лилль.

Однако Вакам ограбил Лилля, как только они вступили в подземный город. И погиб, не сумев решить загадку статуи.

– Так ему и надо, подлецу, – радовался Лилль.

Старик бросил труп, но не стал обшаривать куртку, чтобы вернуть дневник. Он открыл вход в храм, поставив на плиты четыре булыжника – а после их убрал.

– В Храм ведут другие пути – я нашел их! – захлебываясь рассказывал Лилль. – За десять лет я изучил пещеру вдоль и поперек. Вы не видели даже малой части города Бронзовых Монстров. Он уходит глубоко под землю, он пронизан тоннелями и катакомбами. Храм – его сердце. Здесь жрецы хранили метеорит. Я не Одаренный, но с его помощью смог прикоснуться к эфирному полю. Но чтобы манипулировать им, нужно учиться – и я изучал свитки и таблички в библиотеках, я питался знаниями, я пожирал их, давился ими!

– Понятно. Простого человека метеорит делает Одаренным, а Одаренного – сверходаренным, – резюмировал Иверс. – Вы знаете, что произошло с городом? Почему метеорит расколот? Куда ушли жители? Почему пал Древний Афар?

– Случилось то, что и всегда случается с великими империями – внутренние раздоры. Город служил храмовым комплексом для посвященных. Все чаще жрецы стали использовать мощь Небесного Странника, чтобы угодить царям и уничтожить врагов. Среди придворных и военачальников было много тех, кто хотел забрать себе все могущество. В империи разразилась гражданская война. И тогда мудрец Иматап, визирь царя, расколол камень, чтобы он не достался никому. Это было началом конца. Империя пала, подземный город опустел, страну захватили кочевники, о городе забыли. Вот и вся история.

Мы ошеломленно слушали Лилля. Губы Иверса шевелились: его распирали тысячи вопросов, но он не осмеливался перебивать старика.

Я размышляла – как же он жил тут отшельником? Чем питался? Ловил ящериц, рыбу? Собирал грибы и лишайники? Он не покидал пещеру, пугал и прогонял тех немногих авантюристов, кто осмеливался проникнуть под ее своды.

Ох и упертым человеком был Одиссей Лилль, шарлатан-этнограф, чья гипотеза вдруг подтвердилась – и взяла его в плен.

И кого-то он мне напоминал своей одержимостью, вздорным нравом и жаждой видеть всех врагами...

Мы молча стояли вокруг, переминаясь с ноги на ногу. Украдкой переглядывались, ожидая конца лекции. Любая древняя тайна теряет свою привлекательность, когда голод и изнеможение давят на плечи.

Мне приходилось особенно туго. Высокая плотность эфирного поля выматывала. Дар меня иссушал.

Все тело горело, как лихорадке, перед глазами прыгали мушки, а зрение обманывало. Порой мне казалось, я вижу в зале присутствие других людей в странных одеждах – золотых доспехах и шелковых мантиях, со строгими, властными лицами. Мне являлись тени тех, кто тысячи лет назад служили в этом зале.

Иверсу, как чувствительному к эфирному полю, несомненно, тоже было нелегко. Однако он слушал Лилля внимательно, и глаза его сияли от возбуждения. То, что он только что узнал, перевернет научный мир. Конечно, профессор ликовал.

Лилль выдохся. Он замолчал, оперся на камень и прикрыл глаза. Но неплотно – зрачки сверкали из-под морщинистых век. Старик зорко следил за нами и что-то прикидывал.