Искательница бед и приключений

Глава 20 Путь наверх

– Не терпится увидеть все, что вы нашли, господин Лилль, – сказал Иверс. – подержать в руках древние свитки, узнать их тайны.

– Вот как? – зловещим тоном осведомился старик и облизал пересохшие губы. – Однако ваша наглость не знает предела, молодой человек. Вы явились в мой дом непрошенными и уже требуете, чтобы я показал вам мои сокровища.

Иверс обескураженно поднял брови.

– Неловко просить вас, но не могли бы вы отвести нас туда, где вы живете? – Решила я взять инициативу в свои руки. – Мы измучены, среди нас есть раненые. Нам нужно отдохнуть. А потом мы уйдем. Я знаю, что из храма наверх ведет лестница, не так ли?

– Однако вы многое знаете, барышня. Слишком многое, – Лилль погрозил пальцем. – Мне это не нравится. Кто вас послал шпионить за мной, а?

– Никто, – начала я терять терпение. – Мы хотим лишь вернуться к лагерю.

– Вам туда не нужно.

Лилль сделал небольшой шаг назад и ступил на первую железную планету – начало магнитного моста.

– Вы растрезвоните тайну города на весь мир. Сюда налетят жаждущие сенсаций стервятники! Этого я не могу допустить.

– Господин Лилль... – начал Иверс и замер с открытым ртом.

Лилль легонько притопнул по шару, чем запустил потайной механизм.

Магнитные шары дернулись и поплыли по кругу – как в астрономическом приборе, показывающем движение планет.

Собственно, весь зал и был таким прибором, и Лилль нам только что это продемонстрировал.

От изумления у меня перехватило дыхание. Должно быть, тысячи лет назад, механизм запускали во время церемоний, и он производил неизгладимое впечатление.

Сверкающие символы и звезды на своде потолка отражались в чернильной глади бассейна, красный огонь бросал мечущиеся блики, планеты беззвучно плыли по орбитам небесной сферы.

Зрителям казалось, что они приобщаются к тайнам Вселенной и становятся свидетелями чуда.

У меня же восторг быстро сменился тревогой. Лилль что-то затеял.

Пути от центра бассейна к стене зала больше не существовало: планеты поднимались все выше, кружась вокруг Небесного Странника, мы поворачивались на месте, следя за Лиллем.

Старик спокойно стоял на шаре, описывая круги, как на карусели. Да еще начал приплясывать, и его лохмотья развевались в воздухе.

– Что еще за фокусы, господин Лилль? – спросил Иверс с недоумением.

– Вы останетесь здесь, господа, – злорадно сообщил Лилль. – Думали провести меня? Дудки! Я знаю, доктор Иверс, что вы задумали. Вы хотите забрать мой город себе. Присвоить его знания и тайны!

– Ничего подобного.

Лилль страшно расхохотался.

«Да он сошел с ума от одиночества! Или же всегда был безумцем», – догадалась я.

– В городе Бронзовых Монстров я нашел новый дом! Я счастлив здесь! Мне никто не нужен!

Аджиб бросил тоскливый взгляд на ружья – мы неосмотрительно оставили их у стены.

– Что вы собираетесь сделать? – выкрикнул Иверс, задирая голову – шары поднялись уже высоко. – Господин Лилль, прошу, давайте поговорим.

– Разговоры окончены. Я не хочу общества людей. Среди них нет моих друзей – только враги. В моем городе я в безопасности, и буду защищать его от подобных вам.

Он вздел руку и потряс кулаком.

А потом пошарил в лохмотьях и вытащил коробок спичек. Через миг в его пальцах вспыхнул огонек.

– Эта чаша наполнена смолой. Смола хорошо горит. Когда-то в ее огне жрецы сжигали врагов. Небесный Странник требовал жертв.

– Он собирается нас убить! Надо его остановить! – одновременно закричали Аджиб и Озия.

– Джемма, сделай что-нибудь! – потрясла меня за плечо Эвита.

Но я впала в ступор. От кружения планет начало подташнивать.

Лилль уже поднялся к самому потолку и оказался недосягаем. Он вытянул руку с трепещущим красным огоньком.

Воображение мигом нарисовало страшную картину: Лилль бросает спичку, бассейн превращается в пылающую чашу, мы мучительно погибаем от жара или задыхаемся от дыма. Вот и конец нашему приключению!

– Вы не оставляете мне выбора, старый дурень! – крикнул Иверс. – Пеняйте на себя.

Он положил обе руки на священный камень. От напряжения жилы вздулись у него на лбу, лицо покраснело, и в тот же миг я почувствовала возмущение наполняющих зал эфирных потоков.

Одна волна энергии сталкивалась с другой, и это походило на невидимую бурю с ревом, ураганом и молниями.

Иверс воспользовался метеоритом как линзой, усиливающей его природный Дар глушителя, и делал невозможное – он замыкал течение эфирных волн, обращал их вспять, чтобы погасить хотя бы ненадолго.

Я схватилась за голову – ее пронзила невыносимая боль.

Что испытывал Иверс – невозможно представить. По его лицу градом катился пот, а тело дергалось, как под ударами тока.

Раздался громкий треск, и священный камень раскололся еще на несколько частей. В тот же миг невидимая буря стихла, эфирные потоки рассеялись – и планеты обрушились вниз, но неподвижно замерли у смоляной глади, когда Иверс отнял руки и эфирные потоки возобновились.

Лилль не удержался на шаре и ухнул в смолу с головой, но через миг поднялся, с его лица стекали вязкие потоки и он едва смог разлепить веки.

– Будь ты проклят! Будьте вы все прокляты! – вопил он, отплевываясь.

Спичка во время падения погасла: в кои-то веки судьба оказалась к нам благосклонна.

Иверс пошатнулся и тяжело оперся на мое плечо. Я обхватила его за талию и помогла удержаться на ногах. Из его носа капала кровь, глаза закатились.

Чтобы погасить эфирные волны, исходящие из Небесного Странника, ему пришлось приложить неимоверные усилия – и теперь он за это поплатился.

– Габриэль, тебе лучше сесть, – шептала я. – Наклони голову, дыши глубоко. У тебя все получилось. Мы победили.

– Еще нет, – прошипел Иверс.

Шары застыли хаотично, на приличном расстоянии друг от друга, и пробраться по ним к краю бассейна оказалось непросто.

Первым прошел Аджиб, он перепрыгивал со звезды на звезду, с планеты на планету, балансировал на хвостах комет и сумел пересечь этот миниатюрный космос.

Нашел веревку с крюком и перебросил нам, однако сил мы затратили немало, и когда встали на пол зала, ноги у всех подкашивались.

Старик обессилел и стих – лишь злобно сверкал белесыми глазами на черном от смолы лице.

– Пусть там и остается! – мстительно сказала Эвита.

– Он спас меня – я должен выплатить долг, – возразил Аджиб.

Иверс нашел рычаг и выдвинул лестницу из камней. Лилль выбираться не желал. Тогда Аджиб спустился, схватил его за шиворот и с большим трудом выволок наружу.

В стене зала имелась забранная решеткой ниша, где стоял чей-то саркофаг. Решетка запиралась на простой засов. Туда Аджиб и поместил Лилля. Старик ушел в угол, сел на пол, обхватил руками колени и повесил голову. Разговаривать с нами он отказывался, однако бормотал под нос, словно ведя диалог с невидимым собеседником.

– И что теперь? – растерянно спросила я. – Как мы оставим пленников? Негуманно бросать их здесь на верную погибель.

– Нельзя их выпускать! – возмутился Озия. – Мы не справимся с ними. Их слишком много. Да еще этот безумец...

– За той дверью есть лестница, – я показала на проем.

– По ней мы выйдем на плато Пепла, – устало сказал Иверс. – За несколько лиг от входа в ущелье, где остались припасы. И потом нам придется спускаться к лагерю. Скала там отвесная.

Он все еще был бледен, и мое сердце разрывалось от тревоги.

– Но сидеть и бездействовать мы не можем. Предлагаю хотя бы найти эту лестницу и проверить, действительно ли она ведет наружу. Потом мы вернемся и будем думать, как поступить. Скорее всего, придется разделиться. Двое пойдут за помощью, прочие останутся в городе. Может, Лилль одумается и согласится нам помочь. Должны же у него быть какие-то припасы, другие пути наружу.

План никуда не годился – но альтернативы у нас не имелось.

– Ну и ситуация, – задумчиво протянул Аджиб.

– Безвыходная, – вздохнул Озия.

– Отнюдь. Выход-то имеется, и не один, вот только все они грозят новыми опасностями, – Иверс двинулся по залу, выискивая хоть что-то, способное дать нам подсказку, как правильно поступить.

Все остальные, не сговариваясь, уселись на пол, прислонившись спинами к стене.

Не хотелось двигаться, говорить, шевелиться – хотелось сидеть неподвижно, закрыв глаза. После череды бурных событий наступил упадок сил.

Стояла гнетущая тишина, даже пленники притихли.

Смола в факелах давно прогорела, в зале было темно, лишь с вершины его свода падал тусклый луч, рассеянный световодами.

Я подняла с пола выроненный бандитами фонарь и зажгла – надеясь, что капля света поможет прояснить и туман в голове.

– Я опасаюсь старика, – тихо сказал Озия. – Он безумен, а безумцы отличаются дьявольской хитростью. Вдруг он вырвется наружу и что-нибудь устроит?

Мы покосились на решетку и увидели лишь серый комок. Лилль свернулся калачиком и, кажется, впал в забытье.

– Эй, Лилль! – окликнула я его, но старик не пошевелился.

Иверс бродил по залу, отпихивая ногами разбросанные по полу артефакты. Сейчас нас не интересовали сокровища. Куда ценнее были скудные припасы, принесенные и брошенные бандитами.

Профессор собрал веревки, ружья и фонари, раздал нам фляги с водой. Промочить горло оказалось невероятным блаженством.

Одну флягу он просунул сквозь решетку для Лилля.

– Если мы останемся сторожить пленников, их придется кормить и поить, – озвучил важную мысль Аджиб.

Иверс сел на корточки и устало потер затылок.

– Слишком много народу внезапно собралось в никому неизвестном подземном храме, – сказал он угрюмо. – Что самое неприятное, все они стремились с нами расправиться.

– Могут прийти и другие, – напомнила я. – За нами следовали от самой Сен-Лютерны, хотели отобрать карту. Мы до сих пор не знаем, кто послал тех громил. Я боюсь, что и снаружи нас могут поджидать враги.

– Я больше не желаю оставаться здесь ни минуты! Мы чудом не погибли. Если встретим других людей, они нам помогут. Нас наверняка уже ищут, – сказала Эвита, и я услышала в ее голосе железную уверенность. Что показалось мне странным.

– Мы не так долго отсутствуем, чтобы наши друзья обеспокоились.

– Мы уже вечность не видели солнца, – плаксиво протянула Эвита, и Аджиб молча обнял ее. Эвита уронила голову ему на плечо.

Иверс покосился на парочку, хмурясь. Но беспокоили его вовсе не нежности между его невестой и проводником. Он искал разумное решение.

И я с надеждой ждала, когда он его озвучит, потому что сама не могла ничего предложить.

Профессор крякнул и встал.

– Джемма, где лестница наверх? Давай поднимемся, осмотримся, а потом будем действовать по обстоятельствам. Несколько часов наши пленники уж как-нибудь проведут сами по себе.

Он протянул мне руку, я ухватилась за нее и встала. Перевела дух и спросила:

– Как твоя рана? Выдержишь подъем? Идти придется далеко.

– Как-нибудь дойду.

Я покачала головой, одновременно сомневаясь и восхищаясь. Иверс держался на ногах исключительно благодаря упрямству, это качество было его главной сверхспособностью.

Спорить и отговаривать я не взялась. Желание вырваться из подземелья стало невыносимым. Ни минуты не хотелось оставаться в этом смертоносном каменном мешке.

– Сюда.

Обогнув бассейн, я двинулась в проход, откуда явился Лилль в образе механического бога.

Мои спутники, словно получив второе дыхание, живо последовали за мной – все жаждали хотя бы ненадолго увидеть солнце и небо.

Я без колебания шагнула в темный коридор и выше подняла фонарь. Если тут и есть какие-то ловушки, обнаружить их не удастся – все мои чувства, включая Дар искателя, оглохли и онемели от утомления.

Коридор уходил далеко в недра пещеры, но, вспомнив, что показало на миг эфирное зрение, я свернула к черной, с золотыми насечками арке.

За аркой пряталась квадратная шахта. По ее стенам тянулись крутые, без ступенек, пролеты. На каждом углу они делали поворот – выше, выше и выше.

– Идемте, – приказал Иверс.

Держась одной рукой за стену, мы начали подъем.

Путь наверх оказался сложным, и непонятно было, сколько он займет.

Темнота смыкалась и давила, толща камня чувствовалась физически, в ушах стоял гул, легким не хватало воздуха, ноги начали гореть.

Скоро все мои мысли были заняты лишь одним – подсчетом шагом и приказами сделать еще один шаг... и еще один.

– Путь назад всегда труднее, – говорил Иверс, глубоко, размеренно дыша. – Но мы возвращаемся с победой. Осколки камня будут исследовать в лабораториях, и Одаренные получат новые возможности. Мы раскрыли тайну могущества афарской цивилизации. И мы вырвали эту тайну из рук бандитов и старого безумца. Однако еще предстоит убедить коллег в том, что наше открытие – не выдумка. Ведь эти кретины наверняка поднимут меня на смех.

Тут и Габриэля сбилось дыхание, он пошатнулся и остановился, но когда я протянула ему свою флягу, отмахнулся и помотал головой.

– Знаешь, Габриэль, этот безумец Лилль напоминает мне тебя, – прервала я его с коротким смешком. – Своей одержимостью и ненавистью к коллегам.

– Я не такой! – возмутился Иверс.

– Но мог бы таким стать. Если бы Молинаро не заставил тебя взять попутчиков, ты бы тоже отправился в ущелье один, тайком.

Профессор с сомнением хмыкнул.

– Но все же ты отличаешься от Лилля главным – отсутствием жадности. Ты хочешь подарить знания и сокровища всем. Ты не боишься насмешек, и ты… ты добрый, – вдруг заключила я.

– Я? Добрый?!

– Ага. Добрый, щедрый, храбрый. Разве сам не понимаешь?

– Наконец-то я дождался от тебя комплиментов. Хотя подозреваю, ты это говоришь, чтобы меня подбодрить, – он криво усмехнулся и вытер пот со лба.

– Разве тебя нужно подбадривать? Ты и сам неплохо справляешься.

Я глянула вниз. Аджиб, Эвита и Озия отстали, но догнали нас, когда мы сделали короткую остановку.

Все тяжело дышали, по бледным лицам градом катился пот.

– Я больше не выдержу, – прохрипел Озия, привалился спиной к стене и сполз. – Но надо идти, – продолжил он слабым голосом. – Мы наверняка отыщем подмогу.

– Плато необитаемо, – нахмурился Аджиб. – Там только камни. Трудно пересечь его самостоятельно.

– Нас обязательно найдут, – возразила Эвита напористо. – Я в это верю. Поверь и ты.

Она легонько ткнула Аджиба в грудь и устремилась наверх. Ее оптимизм поражал. Эвита как будто знала то, чего не знали остальные – или же просто отказывалась верить в плохой конец нашей истории.

А он, увы, был вполне реален.

Плато Пепла и Праха не зря получило свое название. Наверху нас ждало выжженное солнцем нагромождение камней. Теперь у нас были ружья, и мы могли охотиться, но без воды далеко не уйдем – да еще конвоируя пленников.

Стоило рваться на поверхность, чтобы потом погибнуть под палящим солнцем от жажды? Не лучше ли остаться в пещере и ждать, пока кто-то еще пройдет через ее лабиринты?

– Вперед! – крикнул Иверс. – Я чувствую – осталось недалеко!

И он оказался прав. Всего через пять пролетов шахта закончилась, и мы уткнулись головами в каменную плиту.

Подавив новый приступ отчаяния, уперлись плечами и руками в шершавую поверхность.

У меня тряслись поджилки, каждый мускул разрывался и гудел от напряжения.

Иверс крякнул, издал горловой рык. Мне показалось, что я слышу хруст его костей – но это заскрипел камень, и плита сдвинулась с места.

– Нажали! – прохрипел профессор.

В щель хлынул поток свежего воздуха, яркий луч солнца упал на камень. Еще рывок, и отверстие стало достаточно широким.

Ругаясь и извиваясь, Иверс первым выбрался наружу и вытянул нас по одному.

Ослепленные, мы хватали ртами горячий воздух.

Небо! Солнце! Свобода!

Эвита заливисто рассмеялась и раскинула руки.

– Мы выбрались! Мы выбрались! – захлебывался Озия.

– И что дальше? – остудил нашу радость Аджиб.

Кругом расстилалась каменистая, потрескавшаяся земля, серо-красная, безжизненная. Кое-где торчали кривые стволы кустарника, и края этому унылому пейзажу было не видать.

Мы замолчали, осознавая тяжесть нашего положения.

Свобода была миражом. Мы вырвались из подземного города – но уйти от него далеко не могли.

– Пора возвращаться в пещеру, – сказал Иверс после паузы.

Эвита горестно застонала, но вдруг замолчала, задрав голову к небу. И неожиданно завизжала так, что у меня заложило уши.

– Мы спасены! – вопила она. – Смотрите! Он нас нашел! Я знала, знала!

– Это дирижабль, – с удивлением констатировал Аджиб, показывая на приближающийся к нам округлый летающий аппарат.

– Хвала богам, – выдохнул Озия.

Мы с Иверсом хмуро переглянулись.

Откуда здесь взялся дирижабль? И главный вопрос: кто примчался к нам на помощь? Друг или враг?