Инженер 2: Тульские диковинки

Глава 2 Ремонт

Мы забрались обратно в карету. Степан взобрался на козлы, взял вожжи. Тронул лошадей шагом, очень осторожно.

Карета поехала медленно, аккуратно объезжая ямы. Отремонтированное колесо скрипело громче остальных, но пока держалось.

Я откинулся на сиденье, закрыл глаза. Руки болели, непривычная работа. Но я чувствовал себя хорошо. Проблему решили, до станции доедем.

Савва Лукич молчал некоторое время, потом не выдержал:

— Ваше благородие, а вы, часом, не по какой части инженер, не по столярной? Ловко вы с колесом управились.

— В том числе по столярной, — ответил я коротко.

— В том числе? — переспросил купец с уважением. — Вот оно что. Ну тогда понятно. Инженеры у нас народ мастеровой, золотые руки. Сам видел, как в Москве мост через Яузу строили, красота! Чугунный весь, ажурный. Инженер англичанин руководил, но наши мастера работали.

Я молча кивнул.

Карета катила дальше. Степан вел лошадей шагом, объезжая камни и ямы. Починенное колесо держалось, хотя скрипело и постанывало.

Через час увидели впереди деревья, признак что подъезжаем к станции. Еще через полчаса подъехали. Небольшая, такая же, как все предыдущие, бревенчатое здание, конюшня, двор.

Степан осадил лошадей, спрыгнул, сразу бросился осматривать колесо. Покрутил, пощупал, выпрямился:

— Довезло. Веревки держат, спица не сломалась. Ваше благородие, вы мастер, чего говорить.

Савва Лукич вылез из кареты, потянулся:

— Ну и слава богу. А то б мы до вечера торчали в степи. Голодные, злые.

Смотритель вышел на крыльцо, пожилой мужик в засаленном тулупе:

— Здравствуйте, господа. Лошадей менять?

— И колесо чинить надо, — добавил Степан. — У тебя мастер есть?

— Есть. Кузнец Федор. Сейчас позову.

Через несколько минут из сарая вышел кузнец, мужчина лет сорока, широкоплечий, в кожаном фартуке. Руки мощные, обожженные, лицо словно закопченное.

— Что надо? — спросил он хрипло.

— Колесо, — Степан показал на заднее правое. — Надо починить. Спицы менять, обод укреплять.

Кузнец подошел, присел, осмотрел. Увидел веревочные обмотки, хмыкнул:

— Это кто ж так связал? Ловко, надо сказать. До станции довезло?

— Довезло, — ответил я.

Федор поднял голову, посмотрел на меня оценивающе:

— Вы, барин, сами чинили?

— Я.

— Мастер, значит. Руки правильные. — Он снова склонился над колесом, ощупал спицы, обод. — Можно починить. Спицу одну новую поставлю, остальные подтяну. Обод укреплю, железом стяну. Ступицу смазать надо, там совсем стерлась.

— Сколько времени? — спросил Савва Лукич.

— Часа три. Может, четыре.

— А денег?

Федор почесал затылок, прикидывая:

— Рублей пять. Работа, материал.

— Пять⁈ — возмутился купец. — За три часа работы⁈

— За работу, за спицу новую, за железо, — невозмутимо ответил кузнец. — Не хотите, не надо. Поезжайте дальше на этом колесе. Только до следующей станции не доедете, развалится по дороге.

Савва Лукич скривился, но спорить не стал. Пять рублей, деньги немалые, но выбора нет.

— Ладно, — буркнул он. — Чини. Только быстрее.

Федор кивнул, позвал помощника, молодого парня с туповатым лицом. Они вдвоем начали снимать колесо с оси.

Я стоял рядом, наблюдая за работой. Смотрел, как они отвязывают мои веревочные обмотки, осматривают спицы, ступицу. Федор работал неторопливо, но уверенно, видно, руки привычные.

Вытащили сломанную спицу из гнезда, отложили в сторону. Помощник принес новую, свежевыструганную, еще пахнущую деревом. Федор примерил, подтесал топором, загнал в гнездо ступицы. Потом вставил другой конец в обод, подбил молотком.

Остальные спицы подтянул, проверяя прочность каждой. Обод осмотрел, трещины зачистил, стянул железными полосами, прибитыми гвоздями.

Ступицу вытащили, очистили от грязи, набили внутрь пакли, смоченной в дегте, импровизированная смазка.

Я подошел ближе, когда они работали над ступицей:

— Федор, а если бы не паклю с дегтем использовать, а сделать специальный вкладыш? Из более твердого дерева, пропитанного маслом?

Кузнец оторвался от работы, посмотрел на меня:

— Вкладыш? Это как?

— Ну, вставку такую. В ступицу, чтобы ось не терла само дерево колеса, а терла вставку. Вставка износится, заменил новой, а само колесо целое.

Федор задумался, почесал бороду:

— Умно. Правда, работы больше. Вкладыш этот вытачивать надо, подгонять. Но идея толковая, чего говорить. У меня один барин как-то просил похожее сделать, для кареты своей. Только у него из меди вкладыш, дорогой.

— Медь хорошо, но можно и из дерева твердого. Дуб, например, или граб.

— Граба у нас нет, — мотнул головой кузнец. — Дуб есть. Могу попробовать, если барин заплатит.

Я покачал головой:

— Сейчас не надо. Времени нет. А вот в будущем попробуй.

Федор кивнул, вернулся к работе.

Я отошел, сел на завалинку у конюшни. Достал из кармана записную книжку, начал делать зарисовки. Рисовал колесо, ступицу, спицы. Прикидывал, как можно улучшить конструкцию.

Рессоры нужны другие, мягкие, с хорошим прогибом. Можно использовать многослойные стальные пластины, соединенные болтами. Амортизация будет лучше.

Кузов можно подвесить не на кожаных ремнях, а на рессорах. Тряска уменьшится в разы.

На колеса надо вкладыши в ступицы, как я говорил Федору. Регулярная смазка, лучше не дегтем, а настоящим машинным маслом.

Обивка внутри — мягкие подушки, а не жесткий конский волос. Спинки выше, с наклоном.

Вентиляция — окна с регулируемыми жалюзи, чтобы воздух поступал, но пыль не лезла. Можно сделать воздуховоды в крыше, с заслонками.

Освещение — фонарь внутри, масляный или свечной. Чтобы вечером можно читать, а не сидеть в темноте.

Записывал быстро, сокращениями, чтобы не забыть. Идеи текли потоком, годы инженерной практики в прошлой жизни давали о себе знать.

Савва Лукич вышел из здания станции, подошел, заглянул через плечо:

— Что это вы, ваше благородие, рисуете?

— Чертежи. Как карету улучшить можно.

Купец присмотрелся к рисункам, покачал головой:

— Не понимаю ничего. Какие-то закорючки, линии. У вас, инженеров, свой язык, видно.

— Можно и так сказать.

— А что там улучшать-то? Карета и есть карета. Четыре колеса, кузов, лошади тянут. Веками так ездили, и ничего, довозили.

— Довозили, — согласился я. — Только спины у всех болят, кости ломит. А могло бы быть удобнее.

— Удобнее? — купец хмыкнул. — Ну ежели б мягкие подушки поставить, да окна побольше сделать, было бы лучше, это верно. Только кто ж это делать будет? Конторы почтовые и так еле концы с концами сводят.

— Тот, кто умнее, сделает. И обгонит остальных.

Савва Лукич покосился на меня с любопытством, но спорить не стал. Зевнул, потянулся:

— Пойду-ка я вздремну, пока чинят. А то дорога вымотала.

Ушел обратно в здание. Я остался сидеть, продолжая делать записи.

Федор с помощником закончили работу через три с половиной часа. Поставили колесо обратно на ось, проверили крепление, покрутили.

— Готово, — объявил кузнец. — Теперь верст триста проедете, не сломается. Потом опять смазать надо будет, но это уж на следующей станции.

Степан осмотрел работу, кивнул одобрительно:

— Ладно сделал. Спасибо, Федор.

Савва Лукич вышел, протирая глаза, видно, всерьез заснул. Я отдал ему два рубля. Купец взял, полез в карман, достал кошелек, отсчитал три рубля, передал кузнецу все пять:

— Получай. Только чтоб до Москвы довезло, а то приеду обратно, спрашивать буду.

Федор ухмыльнулся:

— Довезет, барин. Мы крепко делаем.

Мы забрались в карету. Степан взобрался на козлы, тронул лошадей.

Поехали дальше.

Карета действительно шла лучше, колесо больше не скрипело так отчаянно, тряска уменьшилась слегка. Но ненамного.

Я сидел, глядя в окно, думая. Починили колесо, хорошо. Но это временное решение. Вся карета требует модернизации. А лучше совсем новая конструкция, с учетом современных принципов механики.

Интересно, удастся ли в Туле найти мастеров, которые поймут мои идеи?