Инженер 2: Тульские диковинки

Глава 19 Резец

Поршень лежал на ладони, чугунный круг, тяжелый, шероховатый после черновой обточки. Провел пальцем по поверхности, чувствуются неровности, бугорки от литья. Надо снять еще полмиллиметра, довести до чистоты.

Зажал заготовку в патроне станка, проверил центровку. Покрутил рукой, вращается ровно, без биения. Хорошо.

Я сидел в мастерской, затаив дыхание, трудился над поршнем. Другие работники стояли неподалеку, каждый занят своим делом. Семен подошел к Трофим отдать заготовки, Гришка помогал Ивану, они разбирали насос.

Я взял резец, закрепил в держателе. Проверил угол заточки, сорок пять градусов, правильно. Режущая кромка острая, без сколов.

Сел на табурет, поставил ноги на педаль привода. Нажал, маховик начал раскручиваться, медленно сначала, потом быстрее. Ремень натянулся, зашуршал. Патрон завертелся, поршень превратился в серое кольцо.

Подвел резец к заготовке. Коснулся металла, пошла стружка. Тонкая, серая, закручивалась спиралью, падала на поддон. Запах горячего металла, звук скрежета.

Я плавно, равномерно вел резец. Подача маленькая, десятые доли миллиметра. Чистовой проход, нельзя торопиться. Одна ошибка, и деталь испорчена, начинай сначала.

Прошел треть длины. Остановил подачу, отвел резец. Педалью замедлил станок, остановил. Достал линейку, измерил диаметр. Три вершка сорок восемь сотых. Надо три пятьдесят. Еще две сотых снять.

Снова запустил станок. Подвел резец, углубил на волосок. Продолжил проход.

Металл снимался ровно. Поверхность становилась гладкой, блестящей. Хороший чугун, без раковин, плотный.

Дошел до середины заготовки. Вдруг раздался резкий треск, резец дернулся, станок завибрировал. Я отвел резец, остановил подачу.

Осмотрел режущую кромку. Треснула. Кусок металла откололся, край зазубрился.

Остановил станок, вытащил резец. Осмотрел внимательно. Трещина пошла от кромки вглубь, резец стал негоден. Износился.

Встал, подошел к ящику с инструментами. Открыл, внутри резцы разных размеров, напильники, сверла. Поискал нужный резец. Нашел, достал. Осмотрел, тупой, заточки нет. Придется точить самому.

Я подошел к точилу в углу мастерской. Большой каменный круг на оси, внизу педаль. Налил воды в ванночку под кругом, чтобы металл не перегревался.

Сел, поставил ногу на педаль. Раскрутил точильный круг. Поднес резец к камню, посыпались искры, металл завизжал.

Я точил медленно, равномерно. Снимал металл понемногу, формируя режущую кромку. Угол сорок пять градусов, как положено. Проверял на глаз, корректировал.

— Александр Дмитриевич, позвольте, я бы заточил, — подошел Семен. — У меня рука набита.

— Спасибо. Сам справлюсь.

Семен кивнул, вернулся к своей работе.

Я доточил резец, отвел от круга. Остановил точило. Провел большим пальцем по режущей кромке, острая, цепляется за кожу.

Проверил на ногте старым способом, провел кромкой, осталась царапина. Хорошо наточен.

Вернулся к станку. Установил новый резец в держатель, затянул. Проверил вылет, не слишком длинный, чтобы не вибрировал.

Запустил станок. Подвел резец к заготовке. Металл пошел снова. Стружка сыпалась ровной лентой.

Дошел до конца заготовки. Отвел резец, остановил станок. Измерил диаметр в трех местах: начало, середина, конец. Везде три вершка пятьдесят сотых. Допуск одна сотая. Отлично.

Вытащил поршень, осмотрел. Поверхность гладкая, блестящая. Провел пальцем, везде ровно, без ступенек. Хорошая работа.

Отложил на верстак к готовым деталям. Посмотрел на часы, половина одиннадцатого. Только утро, а уже устал. Проклятый резец сломался некстати мы потеряли время на заточку.

Взял следующую заготовку. Сегодня надо сделать еще шесть поршней.

Мы усердно работали до обеда. К часу дня я сделал четыре поршня. Руки затекли, спина ныла. Но работа спорилась.

Домой обедать не пошел, отправил Гришку чтобы принес. Матрена Ивановна передала борщ и котлеты.

Поел вместе с Грищкой, поделился с ним снедью. Борщ горячий, наваристый, со сметаной. Котлеты сочные. Запил квасом.

После обеда я продолжил работу. Сделал пятый поршень, затем шестой, седьмой.

К шести вечера все поршни были готовы. Работники начали собираться. Семен спросил:

— Александр Дмитриевич, может, хватит на сегодня? Вы третий день до ночи работаете.

— Еще немного. Клапаны начну собирать.

Семен покачал головой, но не стал спорить. Попрощался, ушел. Трофим тоже ушел. Иван задержался:

— Александр Дмитриевич, может, помочь? Я могу остаться. Поработаем вместе с Гришкой.

— Оставайся. Понадобишься.

Иван обрадовался, скинул куртку.

Я подошел к верстаку с клапанами. Медные тарелки лежали штабелем, Трофим наковал их, надо теперь обточить до точного размера, притереть к седлам.

Взял первую тарелку, зажал в патроне станка. Деталь небольшая, легкая, крепить неудобно. Я зажал ее через медные прокладки, чтобы не помять.

Запустил станок. Обточил внешний диаметр, два вершка ровно. Потом конус с внутренней стороны, под углом сорок пять градусов, для притирки к седлу.

Снял, осмотрел. Хорошо. Взял седло, медное кольцо с конусом внутри. Приложил тарелку к седлу, покрутил, не входит плотно, есть зазоры.

Надо притереть. Взял притирочную пасту, мелкий абразивный порошок, смешанный с маслом. Намазал на конус тарелки. Вставил в седло, начал крутить туда-сюда.

Иван и Гришка стояли рядом, смотрели во все глаза:

— А это зачем, Александр Дмитриевич? — спросил Гришка.

— Притирка. Чтобы клапан к седлу плотно прилегал. Зазора не должно быть, иначе вода будет просачиваться.

— А как узнать, что уже хорошо притерлось?

— Вот смотри.

Я вытер тарелку от пасты, приложил к седлу. Покрутил, вытащил. На конусе седла осталась полоска, блестящая дорожка по кругу.

— Видите? Вот где они касаются. Надо, чтобы дорожка была ровная, по всему кругу, без пропусков. Это значит хорошо притерлось.

Парни кивнули:

— Поняли.

Я продолжил притирать. Крутил, крутил, проверял. Дорожка становилась шире, ровнее. Через десять минут была готова по всему кругу шла ровная полоска.

Проверил герметичность. Намочил седло водой, вставил тарелку, прижал. Перевернул, вода не капает. Держит.

— Готово. Теперь надо таких же еще двадцать три штуки сделать.

Иван присвистнул:

— Долго это…

— Долго. Поэтому помогайте. Вот, возьмите следующую тарелку, намажьте пастой, притирайте. Я покажу, как правильно.

Показал парням, как держать, как крутить, как проверять. Они схватывали быстро, руки ловкие.

Работали втроем. Я обтачивал тарелки на станке, Иван и Гришка притирали их к седлам. Дело пошло быстрее.

За окном стемнело. Гришка зажег лампы. Работали дальше.

К девяти вечера сделали двенадцать клапанов. Еще двенадцать осталось.

Иван зевал, глаза слипались, но держался:

— Александр Дмитриевич, продолжаем?

Я посмотрел на парней. Устали, лица бледные. Но не жалуются, работают.

— Хватит на сегодня. Завтра доделаем. Ваня иди домой, Гриша ложись спать.

— А вы?

— Я еще немного поработаю. Иди.

Долго упрашивать не пришлось. Иван надел куртку, попрощался, ушел. Гришка отправился обустраивать свою постель за печкой.

Я остался один. Вскоре Гришка уже спал в своем углу за печкой, слышно, как он тихо сопит.

Я продолжил работу. Обточил и притер еще три клапана. Руки дрожали от усталости, глаза слезились.

К одиннадцати вечера я остановился. На сегодня хватит.

Погасил лампы, кроме одной. Надел сюртук, шапку. Вышел, запер дверь.

На улице тихо и темно. Луна скрылась за облаками, звезды потускнели. Холодный ветер задувал в лицо.

Я медленно шел домой. Ноги отяжелели, спина болит. Неплохо так сегодня отработал, часов четырнадцать. Устал.

Но это приятная усталость. Главное, работа продвигается. Еще девять клапанов, три поршня, и можно начать сборку первого насоса. К пятнице первый будет готов.

Если Филипп не вернется, значит, не вернется. Справлюсь без него. Пришел домой и рухнул в постель не раздеваясь.

Утром отправился в мастерскую пораньше. Пришел а там уже стучит молоток. Гришка что-то чинил у верстака. Парень обернулся, увидел, что я пришел, смутился:

— Простите, Александр Дмитриевич! Хотел тихонько… Я уже растопил печку, воды нагрел.

Я подошел к рукомойнику, Гришка действительно нагрел воды в чугунке.

— Спасибо. А ты когда проснулся?

— Да я в шесть встал. Привык рано. В деревне всегда с петухами вставали.

Кивнул. Хороший парень, старательный. Нам вроде повезло с ним.

Подошел к верстаку с клапанами. Вчера сделал пятнадцать штук, еще девять осталось. Сегодня доделаю, начну собирать первый насос.

Ровно в семь пришел Семен. Поздоровался, осмотрелся:

— Александр Дмитриевич, вы что, допоздна работали?

— Да, вчера засиделся допоздна. Ничего страшного, парни помогли.

Семен покачал головой, но промолчал. Пошел к своему месту, начал раскладывать чертежи.

Вскоре пришел Трофим, за ним Иван. Оба бодрые, хотя Иван позевывал.

Филиппа не было.

Я распределил работу:

— Семен, продолжай чертить детали для третьего насоса. Трофим, на тебе кузнечная работа: кронштейны, крепеж по списку. Иван, полируй цилиндры. Гришка, ты помогаешь ему. Я доделываю клапаны, потом начну сборку первого насоса.

Все разошлись по местам.

Я сел за станок, взял очередную клапанную тарелку. Зажал в патроне, запустил станок. Обточил до размера, снял, притер к седлу. Проверил герметичность, держит.

Шестнадцатая. Семнадцатая. Восемнадцатая.

Работал сосредоточенно, машинально. Руки уже сами знали, что делать. Зажать, обточить, снять, притереть, проверить, отложить.

К одиннадцати утра все двадцать четыре клапана были готовы. Разложил их на верстаке, медные тарелки блестели, ровные, одинаковые.

Теперь можно начинать сборку.

Я подошел к первому насосу. Цилиндр отполирован, блестит изнутри. Поршень готов, с кожаной прокладкой. Клапаны готовы. Шток, кронштейны, фланцы, все на месте.

Начал собирать. Сначала установил в корпус клапаны. Нижний клапан всасывающий, верхний нагнетающий. Притянул болтами, проверил, чтобы ходили свободно, не заедали.

Потом вставил поршень в цилиндр. Медленно, осторожно, чтобы не повредить прокладку. Поршень вошел плотно, но свободно. Толкнул рукой, ходит ровно, без люфта.

Прикрутил шток к поршню. Вывел шток наружу через сальник. Набил сальник пенькой, пропитанной маслом, затянул гайку. Проверил, не течет.

Затем установил рычаг. Длинное деревянное коромысло, дубовое, прочное. Один конец крепится к штоку, другой рукоять для качания. Прикрутил болтами, проверил, качается свободно, не заедает.

Работал сосредоточенно. Вокруг шумела мастерская, Трофим молотил по наковальне, Семен чертил, скрипя пером, Иван с Гришкой полировали цилиндр, тихонько переговаривались.

К часу дня первый насос был собран наполовину. Основные детали на месте, осталось мелочи, прокладки поставить, болты затянуть, прикрутить присоединительные фланцы.

Я выпрямился, размял спину. Руки грязные, в масле и металлической пыли. Вытер о тряпку.

Пробило час. Обед.

— Перерыв, — объявил я. — Час времени.

Работники отложили инструменты. Я тоже пошел домой.

Пообедал быстро, щи, гречневая каша, хлеб. Матрена Ивановна причитала:

— Совсем на себя не похожи, Александр Дмитриевич! Исхудали, осунулись!

— Ничего, скоро закончу. Отдохну, как следует.

Вернулся в мастерскую без четверти два. Работники уже на месте.

Продолжил сборку. Поставил прокладки между фланцами, затянул болты. Подсоединил всасывающий патрубок, нагнетательный. Проверил все соединения, все сидят плотно, не течет.

Качнул рычаг, поршень пошел вниз. Всасывающий клапан открылся с тихим щелчком. Поднял рычаг, поршень пошел вверх, открылся клапан нагнетательный.

Работает. Пока без воды, но главное механизм работает правильно.

Я стоял и смотрел на насос. Первый готов. Еще пять впереди, но первый самый важный. Доказательство, что конструкция правильная.

— Александр Дмитриевич, — окликнул Семен. — К вам гость.

Обернулся. В дверях стоял брандмайор Крылов, в мундире, фуражке, руки за спиной. Осматривался вокруг.

Я вытер руки о тряпку, подошел:

— Федор Иванович. Здравствуйте.

— День добрый, Александр Дмитриевич. — Крылов прошел внутрь, оглядел мастерскую. — Как дела? Работа идет?

— Идет. Первый насос почти готов. Вот, смотрите.

Подвел его к верстаку с насосом. Крылов подошел ближе, наклонился, чтобы рассмотреть.

Долго молчал. Провел рукой по цилиндру, по клапанам. Взялся за рычаг, качнул, механизм сработал плавно.

Потом выпрямился, посмотрел на меня:

— Это что? Совсем не так выглядит, как было!

— Я его модернизировал. Улучшил конструкцию.

Крылов нахмурился:

— Я заказывал ремонт, Александр Дмитриевич. А не переделку. Вы самовольничаете.

Я спокойно встретил его взгляд:

— Федор Иванович, если просто починить, через полгода опять сломается. Кожаные клапаны быстро изнашиваются. Поршни старого диаметра имеют низкую производительность. Я сделал лучше. Медные клапаны служить будут годами. Увеличил поршни, производительность выросла на треть.

Крылов слушал, хмурился. Подошел ближе к насосу, снова наклонился, осмотрел клапаны:

— Медные, говорите? А работать будут? Вода же под давлением…

— Будут. Конус притертый, полная герметичность. Проверил лично.

Крылов выпрямился, скрестил руки на груди:

— Александр Дмитриевич, я человек простой. Мне теория не нужна. Мне результат нужен. Будет работать, хорошо. Не будет, вопросы будут уже к вам.

— Будет работать. Гарантирую.

Крылов помолчал, посмотрел на меня оценивающе. Потом кивнул:

— Ладно. Верю на слово. Офицерскому слову верю. — Походил вокруг насоса, еще раз осмотрел. — Когда все шесть будут готовы?

— Через неделю. Может, чуть раньше.

— Неделя… — Крылов нахмурился. — Губернатор торопит, понимаете? Требует отчет. Хочет видеть результат. Он человек нетерпеливый.

Внутри что-то сжалось. Губернатор. Еще одна инстанция, которая следит, торопит, стоит над душой.

— Успеем, — ровно сказал я. — Даю слово.

Крылов внимательно посмотрел на меня:

— Вы, Александр Дмитриевич, упрямый. Это хорошо. Но смотрите, не перегните. — Кивнул на мастерскую. — Один работаете за двоих. Лицо серое, под глазами синяки. Так недолго и здоровье подорвать.

— Справлюсь.

— Ну смотрите. — Крылов надел фуражку. — Жду через неделю. Надеюсь, не подведете.

— Не подведу.

Крылов кивнул, развернулся, вышел. Захлопнул за собой дверь. Я неподвижно стоял на месте, думал, успеем ли.

Подошел Семен:

— Александр Дмитриевич, все в порядке?

— Да. Все нормально. — Повернулся к нему. — Продолжаем работу. Времени мало.

Вернулся к насосу. Доделал последние детали, затянул все болты, проверил соединения, установил заглушки на патрубки.

Первый насос готов. Полностью. Осталось только испытать с водой.

Но это завтра. Сейчас надо начинать второй.

Мы опять пахали до вечера. К шести часам я начал собирать второй насос, установил клапаны, вставил поршень.

Работники собрались уходить. Семен сказал:

— Александр Дмитриевич, может, хватит? Вы уже который день на износ работаете.

— Еще немного.

— Хотя бы пораньше закончите. Не до ночи же…

— Посмотрю. Иди, Семен. Спасибо за заботу.

Семен вздохнул, попрощался, ушел. Трофим тоже ушел. Иван спросил:

— Александр Дмитриевич, помочь?

— Оставайся.

Мы опять работали втроем. Я собирал второй насос, Гришка подавал детали, Иван держал, когда надо затянуть болты с двух сторон.

К девяти вечера второй насос был собран наполовину.

— Хватит на сегодня, — сказал я. — Спасибо, ребята. Завтра продолжим.

Иван надел тулуп:

— Александр Дмитриевич, а вы домой пойдете?

Посмотрел на часы. Девять вечера. До дома идти минут десять. Потом обратно утром. Устал так, что ноги еле держат.

— Нет. Тут останусь. Поработаю еще немного, потом посплю.

— Может, хоть поесть принести? Я могу сбегать к вам, у хозяйки попросить.

— Не надо. Иди домой. Завтра рано вставать.

Иван попрощался, ушел.

Гришка постелил себе в углу за печкой. Я сел за верстак, положил голову на руки.

Усталость навалилась разом. Работа по четырнадцать часов не шутки. Тело требовало отдыха.

Я закрыл глаза. Полежу чуть-чуть потом встану.