Индульгенция. Без права на ошибку. Часть 6

Глава 1

Индульгенция.

Без права на ошибку

Том Шестой

Глава 1

— Господа боги, а вы не охренели ли часом? — гордо вопрошаю я, стоя перед ними в чем мать родила.

Из одежды на мне только фамильный перстень наследника и уверенность, что я в любом виде красавчик. А тут эти двое — один постарше, помудрей, да еще и грозный такой. Сидит на троне, руками сучит, ногами стучит, очами вращает… В общем, стращает. Второй — мелкий, с козлиной бородкой, с симпатичным фингалом под глазом и всяческим мусором в спутанных волосах. Этот пристроился рядом и корчит рожи.

Сварог и Переруг во всей красе, преисполненные радости от моего вида. Даже поежился чуть — страшно так то, когда тебя голого рассматривают два мужика.

А я-то чего? Сплю я без задних ног, значит — Кристина-то девка огонь оказалась. Все соки из меня выпила и не по одному разу. Как вспомню, так и настроение сразу поднимается. Хорошей женой будет.

Так, о чем это я? Ах да, сплю, и тут бах… Уже стою перед этими двумя и пытаюсь понять, какого хера вообще происходит. При этом отчетливо ощущаю на заднем фоне, где клубится туман, еще с десяток, а то и больше божественных сущностей.

— Имей уважение к старшим, Видар Раздоров, — громыхнул Сварог.

— Да!!! — подтявкнул рядом стоящий Переруг. — Совсем уже совесть потерял, смертный!!! Думаешь, сильный стал, так и боги тебе больше не нужны? А кто тебе эту самую силу дал, а?

— Ну, уж точно не ты, Переруг. И не ты, Сварог. Я сам ее взял.

Так, стоять перед ними навытяжку мне надоело, поэтому я создал под жопой кресло изо льда. Удобное такое, с ручками. Но простому магу садиться на него крайне противопоказано. Враз сам в ледышку превратится, и никакие щиты не спасут. А если и спасут, то есть вероятность, что детей больше не сможет делать — лед, он, знаете ли… Очень холодный, ага.

— Сам, — передразнил меня Сварог. — Если бы я не дал тебе серый источник, у тебя бы ничего не получилось.

— Ага. Да как же. И где он теперь? Где этот самый источник? Да, он вроде есть, но моя магия теперь — это магия Пустоты с вкраплениями иномирной Пустоши. Каша такая, что сам иногда не понимаю, что делаю. Все интуитивно. И уж, конечно, это никак не помогло мне пройти перерождение в Купели Мораны.

— Ты хоть понимаешь, что этим подставил всех нас⁈

— Ага. Метки ваши снял, чтоб не мешались и не вмешивались в мою судьбу. Вы ж как вампиры, из меня всю удачу выпили! А я-то все думал — почему даже на миг остановиться не могу, вечно дерьмо какое-то вокруг меня происходит.

— Это было сделано для того, чтобы ты стал сильней.

— А меня вы спросили, хочу ли я этого⁈ Постоянно шлете какие-то видения, из-за чего я зачастую вообще не понимаю, где реальность, а где сон! Постоянно кидаете меня в самую задницу. Достали, честное слово! И не надо прикрываться заботой обо мне — силы вы для себя хотите, той, которая выплеснется, когда я Пустоши начну закрывать. Хотя, думаю, мне не нужно возиться со всеми — надо найти среди них главную, с ней справиться, вот и все. Но ладно, это дело десятое.

А теперь заинтересуйте меня. С Мораной у меня заключен честный договор, в отличии от вас. Хотите кусок пирога — платите. А нет — да и пофиг. Нет у вас надо мной сейчас власти. Думаю, например, Переруга я запросто в Навь в гости к Кощею отправлю при сильном желании.

— Против своего покровителя пойдешь⁈ — ядовито зашипел он.

— Да толку-то от тебя, — отмахнулся я. — Вот скажи мне — что ты для меня сделал? Вот прям конкретно так разложи по полочкам. То, что Инициацию я прошел — так это твоя прямая обязанность была ее провести. Не сделай ты этого, род бы сменил покровителя, и ты бы остался ни с чем. А так вон тебе сколько от меня благодати перепадает. Когда с магами я бился, так вообще, наверное, нажрался на сотни лет вперед.

Кстати, у меня с тех пор висит один неразрешенный вопрос — это случайно не ты ли им подсказал, где меня искать?

— Это дела богов, тебя они не касаются, — надулся он, сразу дав понять, что именно эта падла меня и сдала.

— Ну и в жопу пошел тогда со своими делами, козлобородый! А будешь лезть ко мне, пеняй на себя. Навь всех примет, а Морана добрая хозяйка.

— Ты… Ты тварь! Ты смеешь⁈ Угрожать — МНЕ⁈ В Навь⁈ Да я разорву твою жалкую душу на клочки, прежде чем ты успеешь моргнуть! Я наполню твои сны такими кошмарами, что ты будешь выцарапывать себе глаза! Я прокляну тебя самым страшным проклятием!!!

Энергия мелкого божка раздора билась вокруг меня, как пойманная муха, злая и бессильная. Но за ней уже накатывало нечто иное. Тяжелое. Неумолимое. Сварог.

— Молчи, Переруг. — голос ревнителя порядка и кузнеца миров звучал спокойно, но это спокойствие было страшнее истерики его спутника. В нем чувствовался гул натянутой струны, готовой вот-вот лопнуть. — Твои угрозы пусты, Видар. Ты играешь с огнем, который испепелит тебя дотла.

Я усмехнулся, резко, громко, нарушая гнетущую тишину руин. Звук отдался эхом в пустых глазницах окон.

— Огонь? Я уже сгорел, Сварог. С вашей легкой подачи. Вы кинули меня в самое пекло задолго до сегодняшнего дня. Так что не надо мне про испепеление. Я в нем живу.

Я плюнул на мраморные плиты у своих ног, показывая свое к ним отношение.

— А пустые угрозы — это ваш конек. Вы обещали поддержку? Помощь? Силу? Спасибо, получил сполна. Только ваша поддержка — это очередная пропасть под ногами, помощь — это лишние враги на хвосте, а сила…

Я провел ладонью по лицу, ощущая набрякшую усталость под глазами.

— Она сводит с ума. Я не знаю, где я проснусь — в своей постели или в пасти у какого-нибудь монстра, насланного вами же «ради тренировки».

— Мы ведем тебя к величию! — попытался вставить Сварог, но его голос потерял часть прежней непоколебимости.

— Ага, через смерть. Спасибо, сыт пропагандой по уши, — я фыркнул.- Величия мне не надо. Мне надо выжить. И закрыть эти проклятые Пустоши, чтобы мир хоть немного пришел в норму и перестал трещать по швам. А вы…

Мой палец совсем не культурно показал в их сторону. Средний, если кто не понял.

— Вы хотите силу, которая высвободится при закрытии. Не надо прикрываться заботой. Я не дурак. Видел ваши «подарки». Видел, как они работают.

Молчание снова сгустилось, но теперь в нем витало не возмущение, а холодный расчет. Они взвешивали. Оценивали риски. Мой блеф насчет Нави и Кощея… был ли он блефом? Отчасти. Но я знал кое-какие тропки. И главное — они верили, что я могу это сделать. Или хотя бы сильно навредить. Особенно такому ничтожеству, как Переруг.

— Морана, — произнес я четко, вбивая клин. — С Мораной у меня договор. Четкий. Честный. Я — ей, она — мне. Никаких скрытых меток, никакой «заботы» с подвохом. Холодная сделка. И она держит слово. А вы…

Я развел руками.

— Вы пытаетесь меня обуть. Засунуть свои метки в душу под видом благословений. Чтобы дергать за ниточки. Так не пойдет.

— Чего же ты хочешь, смертный? — спросил Сварог. Его голос был лишен эмоций, как наковальня. Но в нем не было уже и прежнего высокомерия. Был интерес. Деловой интерес.

— Платы, Сварог. Достойной платы.

Я выпрямился, глядя им прямо в глаза. С вызовом, с твердой уверенностью в своей правоте.

— Вы хотите кусок пирога? Хотите свои метки в моей душе, чтобы иметь рычаг, чтобы питаться силой при закрытии Пустошей? Ладно. Я не против быть… инвестицией.

Переруг издал что-то вроде шипящего смешка, но тут же умолк под незримым взглядом Сварога.

— Но за входной билет, — продолжал я, — платите. Золотом? Драгоценностями?

Я пренебрежительно махнул рукой.

— Нет. Это все дерьмо. Мне не нужно. Сила? Она придет с Пустошами или не придет вовсе. Ваши подачки, они же всегда с подвохом. Нет.

Я сделал паузу, наслаждаясь их напряженным молчанием.

— Мне нужно кое-что другое. Признание.

— Признание? — Сварог явно удивился и озадачился.

— Признание моих прав, кузнец. Права собственности. На все, что я найду в тех Пустошах, которые закрою. На артефакты. На знания. На силы, оставшиеся в руинах. Да, я хочу получить часть сил — небольшой процентик. Одного процента от всей высвободившейся мощности, думаю, мне хватит. Но так, чтобы меня при этом не убило. Как это сделать — решать вам.

Я ударил кулаком в открытую ладонь.

— Мне нужно ваше священное, нерушимое, клятвой скрепленное признание и неприкосновенность моей добычи. Ни вы, ни ваши прихвостни, ни вообще кто-либо из вашего пантеона или связанных с ним не будут иметь даже малейшей возможности претендовать на то, что станет моим по праву завоевания при закрытии Пустоши. Никогда. Ни под каким предлогом. Ни за очередное «благословение», ни за «помощь», ни под угрозой. А еще невмешательство в мою жизнь. Полное. Абсолютное. Ни под каким предлогом. А после того, как я закрою Пустоши, ваши метки с меня спадут. Вы их снимаете сами. Добровольно. Или я опять пройду через Купель Мораны, а когда вернусь оттуда буду злой. Очень. Надо вам это?

Тишина стала абсолютной. Даже шелест ветерка в руинах замер. Я представил, как Переруг корчится от бессильной ярости при мысли, что какие-то лакомые кусочки ускользнут из его цепких рук. А Сварог… Сварог думал. Он понимал, что я просил не предмет, а принцип. Ограничение их власти, их притязаний. Формальную, но нерушимую гарантию.

— Ты просишь многого, Видар, — наконец прозвучал ответ. Голос Сварога был тяжел, как глыба.

— Я предлагаю больше, — парировал я. — Доступ к силе, которая иначе может быть для вас потеряна. И гарантию, что я буду закрывать Пустоши, а не искать, как сбежать от ваших игр. Платите за лояльность. Или…

Я нарочито повернулся, делая шаг к выходу из святилища.

— Или ищите другого дурака, готового таскать для вас каштаны из огня за ваши вонючие «возможности». Удачи. Думаю, Переругу уже пора собирать чемоданчик в гости к Кощею, потому как бог без паствы — не бог. Я планирую его сменить. Да хоть на ту же Морану. Она богиня серьезная и держит свое слово, в отличии от некоторых.

— НЕ СМЕЙ! — завизжал Переруг, но его крик тут же был подавлен.

— ДОСТАТОЧНО!!!

Слово Сварога прозвучало как удар молота по наковальне.

Воздух затрепетал. Внезапно передо мной, в луче света, заискрилась пыль, сформировав на мгновение сложный знак — переплетение молота и пламени, обрамленное ломаной линией, похожей на трещину. Знак Сварога. Он горел золотым огнем, затем потемнел до цвета старой крови и впечатался в камень пола с тихим шипением, оставив после себя лишь дымящееся углубление.

— Метка будет наложена, когда ты закроешь первую из Пустошей. И тогда… тогда твое требование будет исполнено. Клятвой Огня и Ковки. Моя и Переруга.

В его голосе звучала… горечь? Досада? Или холодное принятие неизбежного?

— Не когда закрою, — поправил я, глядя на дымящийся символ.- А перед тем, как я приступлю к ее закрытию. Чтобы я знал, за что борюсь. И чтобы у вас был стимул не кидать меня в задницу на этом пути. Понятно?

Молчание. Долгое. Тяжелое. Потом, сквозь зубы, словно выдирая кляп:

— Перед.

Переруг не сказал больше ни слова. Я лишь почувствовал волну чистой, неразбавленной ненависти, брызнувшую в мою сторону, прежде чем их присутствие начало рассеиваться, как дым.

Я остался один среди большого зала. На полу дымился знак — не метка в душу, а обещание. Очень дорогое обещание. Уголок моих губ дрогнул в подобии улыбки. Не победа. Ни в коем случае. Просто первый раунд. Но я заставил богов торговаться. И заплатить вперед.

— Проклятые торгаши — пробормотал я про себя, окутываясь серой пеленой. Ну не голым же мне тут стоять.

Посмотрим. Теперь главное — понять, что там делать и как закрыть эту дрянь. А еще как вернуться обратно домой.

— Видар, — нежный ледяной голос вызвал волну мурашек по телу и развеял мою пелену.

— Прекраснейшая, — поклонился я богине льда и смерти. — Рад тебя видеть.

— Вижу, — усмехнулась она, глядя на мое гордо задранное вверх достоинство. — Я, кстати, тоже. Но тс-с-с, не будем об этом говорить здесь.

— А здесь — это вообще где? Меня так-то прямо из постели выдернули…

— Нейтральная зона нереальности. Мы тут собираемся, когда решаем всякие вопросы. А это, так сказать, переговорная, куда можно приводить смертных. В другие залы нельзя — они слишком насыщены эфиром и благодатью. Могут убить. Любого смертного, кроме тебя. Прошедший мою купель уже не является простым человеком. Навь защитит твою душу. Поэтому идем со мной. И вот еще…

Она щелкнула пальцами, и вокруг меня соткалось тончайшее покрывало изо льда, которое превратилось во вполне удобные брюки и рубашку. А на ногах появилось что-то типа мокасин. На ощупь все было как обычная ткань, но очень холодная. Впрочем, меня это не пугало — низкие температуры с недавнего времени мне вообще не страшны.

— Надо было тебя прикрыть, а то я устала уже облизываться. Ну, и всяким сучкам нечего пялиться на мое.

— Как прикажешь, Прекраснейшая, -вновь поклонился я и уже не удивился, когда она цапнула меня под руку.

— Ведь знаю же, что льстишь, а все равно приятно. И знаешь что? Сейчас я тебя с остальными познакомлю. И ты, пожалуй… веди себя как обычно.

— В смысле?

— Ну, нагло так, самоуверенно. Как ты привык. За последствия не переживай — ты под моей защитой. К тому же право имеешь после того, как они на тебя без спроса метки свои понаставили. Да ты их вообще можешь посылать далеко и глубоко.

— Ох, вот это я могу. Но у меня два вопроса в таком случае.

— Спрашивай.

— Кого надо прямо показательно нагнуть, чтоб другим неповадно было? Бесить толпу — это мой родовой дар. А уж про отдельных личностей я вообще молчу.

И второй вопрос — мы вот так просто идем с вами под ручку. Это мне безумно приятно, но все же возникает некоторое сомнение — надо ли это делать напоказ? Я слышал, ваш муж крайне ревнив и напрочь лишен чувства юмора.

— Об этом раньше надо было думать, -усмехнулась она. — Но нет, Чернобог не ревнив. Сомневаюсь, что он вообще знает это слово. За многие века, прожитые вместе, мы стали друг другу скорей партнерами, чем остались семьей. Да и не были мы ей никогда — слишком разные. И пока это не бьет по его репутации, я вполне могу себе позволить небольшую интрижку.

Что же касается первого — дави светлых. Вот всех разом. И это не потому что я темная богиня, а потому, что они тебя не любят, завидуют и презирают. Большинство пакостей в твоей жизни происходило именно из-за них. А если уж быть совсем точным, из-за их баб. Тут и Макошь отметилась — вспомни, как резко у тебя судьба менялась. И Лада постаралась — местами ты ни о чем, кроме как о сексе, вообще думать не мог, а это тебе очень мешало. Доля тоже руку приложила — это она подговорила свою сестру Недолю, чтобы удача от тебя отвернулась.

Да только не получилось у них ничего — Карма, богиня справедливости, на твоей стороне. Кстати, вот с ней ссориться я тебе крайне не советую — сама ее опасаюсь. Впрочем, ее сегодня тут нет.

Так, все, собрался, вдохнул — выдохнул и вперед. Проведу для тебя для начала небольшую экскурсию — пусть Переруг пока подогреет толпу. О ваших переговорах все, конечно, знают, но вот чем они закончились, никому пока неизвестно. И никто из участников не скажет. Сварогу-то плевать — он выше этого. А мелкий божок очень любит внимание. И сейчас, раздувшись от гордости, он вещает что-то максимально глупое и пафосное. Так что не будем отбирать у него его минуту славы. Пока не будем. Ох, чую, сегодня мы повеселимся! А потом… Я тут знаю одну максимально защищенную комнату с бо-о-ольшой кроватью… Тебе понравится.

— Тогда чего же мы ждем? — улыбнулся я ей.

Секс с Мораной в корне отличался от любого другого. Он был иным и более острым, что ли. Поэтому я, несмотря на усталость, был готов нагнуть мир, богов и эту богиню. Просто потому что мог. Так что будем развлекаться, потому как, чую, потом на это времени просто не будет…