Идеальная помощница (СИ)

глава 12

Глава 12

Гости дорогие

Утром, после ночной попытки разрушить библиотеку, как утверждал директор, Нира проснулась недоверчивая-недоверчивая и стала параноидально размышлять о том, что все плохо, что просто ее внимание усыпляли, что на самом деле нужно бежать.

Вика переубеждать ее не пыталась. И бесполезно. И паранойя дело такое, вовсе ведь не факт, что действительно не следят. Но Нира так и не сбежала, все ждала нападения, даже надеялась на него по непонятной причине. Нравилось ей в людях разочаровываться? Впрочем, с ее веселой семейкой…

Время шло. Ниру обеспечили литературой на тему подселенцев и даже провели парочку персональных лекций, попутно пообещав откуда-то выманить вечно занятого эксперта. Никаких откровений девушки так и не получили. Хотя то, что не всех подселенцев убивают, уже радовало. Некоторых особо полезных даже в случае вытуривания настоящего хозяина тела не убивали. Да и хозяева разные бывают.

Впрочем, кое-что новое Нира все-таки узнала, хотя Вика именно об этом давно подозревала. На самом деле подселенцы появляются либо благодаря специальному ритуалу, а это вовсе не тот ритуал, который сдуру проводила Нира. Либо благодаря отчаянию принимающей подселенца стороны. Кому-то должно быть настолько плохо, что он жить не хочет. И не то, чтобы умереть готов, чтобы умереть, нужно принять решение, что-то для этого сделать. Нет, вовсе не умереть. Кто-то хочет просто исчезнуть. Именно таких вот пожелавших здесь и сейчас исчезнуть, раствориться в пространстве, никогда не существовать, можно из их тела выпихнуть. И именно они запросто цепляют на себя заблудшие души, как бродячие коты блох. А потом, конечно, эти личности могут успокоиться, передумать, вернуться к конструктивному мышлению, но будет уже поздно. Это Нире с Викой повезло.

И, да, самым интересным для Вики оказалось то, что на самом деле она вовсе не умерла, ощущения у нее были правильные. Если бы умерла, стала бы призраком, а не каким-то там подселенцем. Правда, где находится материальная часть Вики, даже директор не знал и не был уверен, что кто-то вообще знает. Может у какого-то специального божества есть специальная кладовка. А может и нет. Тут нужно было выманивать эксперта, очень уж специфическая тема.

Эксперты, в школу, правда, не спешили, неинтересен им оказался редкий феномен. Зато в школу спешили ученики и тащили с собой разную пакость с таким упорством, словно участвовали в каком-то соревновании и приз был очень ценный.

Нире, благодаря детям, удалось развлечь себя охотой за комарами, с любимой сковородой наперевес. Потому что комары были отборные, с кулак, какая-то мухобойка таких не возьмет. В общем, охотились за ними всей школой. А потом охотились за тем, кто их принес, но, увы, не поймали, даже не нашли.

После комаров, в девичьей части общежития пришлось заняться поиском пыльцы с крыльев бабочки-огницы. Слишком уж подозрительно оттуда воняло чем-то похожим на приворотные зелья на основе этой пыльцы. Унюхал, кстати, это дело Глен. Непонятно как и когда. Потому что он то с задумчивым видом пек очередной торт, то таскался за Нирой, продолжавшей инспектировать непорядок в школе и придумывать, как его превратить в порядок, то пытался пугать детей последствиями.

После пыльцы была волшебная моль, видимо привезенная в школу, чтобы съела любимое платье соперницы. Моль, правда, оказалась свободолюбивой, сумела вырваться и начала жрать занавески. Обнаружила это Нира, решившая, что их нужно как-то постирать, не дожидаясь ремонта призрачной горничной (ее самоделка стирку этих занавесок точно бы не потянула). В общем, пошла девушка посмотреть, сколько они пыли накопили и какого на самом деле цвета, а там их моль уже доедает и стирать особо нечего. В итоге, все обрадовались, что занавесок в школе много и доесть их не успели. А то были прецеденты с этой молью, на ходу одежду на людях сжирала и волосами закусывала. Ее-то и вывели когда-то для того, чтобы парикмахерам помогала. Вот такая вот идиотская у кого-то возникла идея, которая теперь всплывает то тут, то там.

После моли пришлось отбирать очередную птичку, но это даже Нире уже показалось рутиной.

После птички… в общем, дети развлекались, как могли. И постепенно наводняли школу.

Глен упорно пытался опять понравиться Нире, но она была на него глубоко обижена и временно приобрела защиту от его обаяния. Вика не верила, что этой защиты надолго хватит, но хоть так. Потому что у него стопроцентно была какая-то тайна и разговор про дипломное что-то там, на нее явно намекнул.

Проверка и эксперты что-то не спешили.

Каменщики очень осторожно, буквально по сантиметру, все простукивая, проверяя и даже что-то измеряя, разбирали верхний слой пола и пока даже не брались за обнаружившийся нижний, потому что на этом нижнем были высечены какие-то непонятные символы.

А на кухне поселился толстенький мужичок с усами. Его там кормили, а он в ответ веселил кухарок и ремонтировал вытяжку, что, как и подозревала Нира, оказалось делом кропотливым и не шибко быстрым. Потому что нельзя было вернуть все как было. Систему приходилось отстраивать заново.

— Ну, зато платят хорошо и ценят, — философски сказала Вика, пытаясь приободрить бредущую к кровати Ниру.

За захлопнутой дверью остался Глен, умудрившийся поцеловать ладошку «идеальной помощницы по хозяйству» и даже не получить за это по лбу сковородой, пускай даже только потому, что девушка слишком устала, тестируя с усатым амулетчиком очередной подключенный к питанию узел.

За окном висела яркая белая луна.

Дети наверняка опять пытались протащить какую-то контрабанду.

А где-то далеко ехала проверка, и Нире очень хотелось, чтобы она никогда не доехала. Не до проверки как-то.

Часто так бывает, что когда-то чего-то ждешь, боишься, не хочешь пропустить появление, это что-то берет и является, когда о нем забыл. Вот буквально на полчасика. Или всего на несколько минут. Отвлекся от ожидания, и на тебе — сбылось, промчалось мимо, свалилось на голову или постучалось в дверь.

В этом конкретном случае лучше бы промчалось себе мимо и забыло дорогу. Потому что той вещью, о которой все временно забыли (а как тут не забудешь, если каменщики разобрали верхний слой пола в лаборатории и под ним вдруг обнаружилось нечто очень интересное) оказалась долгожданная проверка.

В тот момент, когда эта проверка торжественно подъезжала верхом на лошадях к воротам школы, на воротах даже охраны не было. Охрана помогала каменщикам перетаскивать камни из лаборатории во двор, потому что нижний слой пола решили освободить полностью, хорошенько его рассмотреть, а уже потом решать, кого звать в первую очередь, чтобы он полюбовался находкой. Потому что, если верить директору, книгам и вездесущему Глену, когда-то на месте лаборатории был питающий «колодец». Своеобразный предшественник питающих кристаллов. Просто питал он не амулеты и не готовую воплощенную магию, вроде щитов, сигналок и прочих полезностей. Нет, предки шли по пути одновременно более простом, но и более сложном. Их «колодец» накапливал силу и питал магов, возобновлял их резерв практически мгновенно, был способен на некоторое время сделать гораздо сильнее. И все бы было хорошо, никто бы от такой нужной вещи отказываться не стал. Если бы эти маги, увлекаясь заемной силой, сначала не утрачивали возможность восстанавливаться самостоятельно, а потом умирали подозрительно дружно и подозрительно рано. Да даже если не увлекались, все равно жили не то, чтобы долго. Кто-то даже высчитал, что стоит воспользоваться «колодцем» всего один раз, как сразу постареешь на два года. В лучшем случае. В худшем старели и на семь.

Так что от «колодцев» в итоге отказались. Давно уже. И только в крепостях упорно их делали. На самый крайний случай. Потому что если под стенами противник желающий тебя убить, десяток лет — приемлемая цена за возможность выжить.

И как оказалось, некоторые «колодцы» даже в крепостях, которым давно ничего не грозило, не уничтожали. Просто аккуратненько их прятали под камнем. Вроде бы перед этим как-то прервав их работу. И забыв рассказать о них тем несчастным, которым крепость всучили.

Когда проверка не менее торжественно въезжала в ворота, так и не обнаружив встречающей делегации, возле холмика из лабораторных камней образовались двое подростков. Они там стояли, дружно чесали затылки и думали, куда бы эти камни теперь приспособить. А то не должно ничего в школе валяться без дела. Неправильно оно.

Третий подросток стоял в стороне, старательно наблюдал за всеми дверями и окнами школы, выходящими в эту сторону, рискуя заработать косоглазие, и именно благодаря этому первым увидел проверку. А то, что с добрыми намерениями в школу нарядные дядьки и тетки не ездят, знали все. Поэтому он свистнул приятелям и троица бесшумно испарилась. Не куда-нибудь, а предупреждать учителей и лично директора, которого здесь все уважали.

Когда проверка, которую к удивлению этих достойных мужчин и женщин упорно игнорировали, им даже самим пришлось привязывать лошадей, к скамейкам, фонарям и вообще всему, что попалось подходящего на глаза… В общем, когда эта проверка, местами возмущенно пыхтя и готовясь разразиться гневной речью, поднималась по лестнице к центральному входу, один из мальчишек, умчавшихся предупреждать, наконец нашел учителей. Много учителей. Они толпились в дверях, что-то явно рассматривали и переговаривались, сдабривая речь незнакомыми терминами. Так что предупреждать сразу же подросток не стал. Он сначала предпринял попытку просочиться между ногами и посмотреть на то, что всем интересно. Был конечно изловлен, обруган, но сразу же прощен, стоило сказать про важную толпу незнакомцев на лошадях.

Дальше подросток с удивлением узнал, что одна из немолодых учительниц умеет резво бегать, задрав юбку до коленей. Что директора, оказывается, можно найти, запустив поисковый импульс. Что нельзя мешать дядькам таскающим камни. И нежелательно наступать на подозрительно темный пол, а то дядьки не маги, им ничего не будет, а непослушные мальчики могут вдруг превратиться в бородатых дедушек и не знать, что с этим делать. И, да, подросток мог бы даже в это не поверить, если бы обнаружил учителей в комнате, а не у ее двери.

Полюбовавшись темным полом и не найдя в нем ничего интересного, подросток увязался следом за молодым учителем. Благодаря чему узнал, что кучерявая хозяйственница во-первых, этого учителя за что-то не любит, что само по себе было тем еще открытием, его все любили. А во-вторых, что на просьбу «быстро активировать и будь что будет», она может фыркнуть, хлопнуть ладонью по стене и в коридоре вдруг начнет пахнуть лавандой, темно-серая стена станет светло-серой, пол вообще заблестит, как новенький, а под самым потолком обнаружится тонкая серебристая полоска и коридор вдруг приобретет элегантность.

Проверка, как раз успела преодолеть все ступени, самостоятельно открыть дверь, зайти в холл, и даже там не обнаружить встречающих, старающихся понравиться с первого взгляда. И оживление копии горничной эта проверка восприняла слишком бурно. Ну, местами. Две женщины, когда ковер под их ногами пошел мелкими волнами и перекрасился из серого в небесно-голубой, взвизгнули и попытались залезть на ручки ближайшим мужчинам. Просто инстинктивно.

Один из мужчин тоже взвизгнул, отпрыгнул в сторону, подальше от ковра и красиво растянулся на ставшем вдруг ровным, блестящим и скользким полу.

С люстры, под которую очень удачно успел зайти еще один мужчина, красиво спланировал кусок паутины и приземлился ему на лысеющую голову. Вместе с обалдевшим от такого переселения пауком. Сама люстра буквально засияла. А чего бы ей не сиять, когда резко отмытые окна стали пропускать в два раза больше света, а занавесок, чтобы этот свет притушить, не было. Старые съела моль, новые пока не купили.

Женщины, узрев рядом с собой паука, визжать уже не стали, они попытались избавить мир от этого мерзкого насекомого. К счастью обладателя лысоватой головы, одна из них решила паука жечь, а вторая смыть водой. Так что полностью сгореть остатки его шевелюры не успели. И когда дверь напротив открылась и оттуда с элегантным, величественным и в меру благородным видом вышел директор школы, на ходу поправляя манжет рубашки и отмахиваясь от секретарши, пытавшейся поправить галстук, человек, успевший познакомиться с пауком, выглядел откровенно жалко. С него стекала вода, капая на очищенный ковер. Прическа напоминала своим видом остатки горевшей в степи сухой травы. Уши, да и все лицо в целом были красны от возмущения. Глаза выпучены. Рот некрасиво приоткрыт.

А тут элегантный и невозмутимый директор. И красивая секретарь рядом с ним.

— Хорошего дня, — нейтрально приветствовал Вилен Каймари прибывших. — Прошу прощения, у нас возникли проблемы с некоторыми амулетами и все пришлось делать в последнюю минуту…

— Вы мне за это ответите! — буквально взвизгнул погорелец, странно дернувшись. Вытянул перед собой руки, растопырил пальцы и угрожающе двинулся вперед, кажется, душить всеми уважаемого директора. — Ответите!

Под ноги он, к сожалению не смотрел. Поэтому вполне удачно споткнулся о руку продолжавшего лежать коллеги и полетел к директору рыбкой. Не долетел, правда. И даже на пол не упал. Вилен Каймари ловко поймал его петлей воздуха, поставил на ноги и попутно немного высушил.

И что, этот человек оценил?

— Вы мене за это ответите! — настойчиво повторился он и злобно оскалился.

Меньес Тарбода всю жизнь считал себя человеком справедливым, а временами даже добрым, когда кто-то того заслуживал. И боролся с несправедливостью. С обманом. С нарушителями закона. В общем, ему было с чем побороться, ибо имел желание, да и должность располагала — старший проверяющий заведений просвещения и обучения.

А то, что ему частенько за поиски справедливости еще и доплачивали, дело такое. Он ведь никому не обещал взять и найти то, чего нет. Он всего лишь обещал провести проверку наитщательнейшим образом и найти даже дохлого муравья, заползшего под половицу четыре года назад — всем же известно, что там, где учатся дети, никаких насекомых быть не должно.

А больше всего Меньес Тарбода любил проверки в разных мелких, незначительных городках. Потому что там люди расслаблялись, ленились и найти можно было что угодно. Так что, когда его слезно попросили возглавить проверяющую комиссию в школе в городке Воробьиная Горка, добавив к слезам и уговорам увесистый кошель, он искренне обрадовался. Городок он даже на карте с трудом нашел. Составы там останавливались только потому, что это был курорт. А какие школы в курортных городках — все знают. Курорты еще больше располагают к лености и расслабленности, чем незначительность места, где живешь.

В общем, дело ему казалось ерундовым. И Меньес с радостью согласился, решив, что заодно и на море посмотрит. А то обычно ему на это не хватало то времени, то желания. Езду по курортам он вообще считал блажью, недостойной умного человека.

И в то, что дело будет ерундовым он верил ровно до того момента, как ему на голову что-то спланировало, а нервные девицы, навязанные в комиссию для количества и представительности, взяли и отреагировали как последние дуры.

Вот тогда Меньес и понял, что все не так просто, что тут его ждали и готовились, решив изводить якобы случайными происшествиями. Все продумали. Не хотят справедливости.

— Вы за это ответите, — как ему казалось, произнес он достаточно уверенно.

Не представившийся франт, не давший клюнуть носом пол, подхватил Меньеса под руку и куда-то потащил:

— Я надеюсь вы ярко осветите все наши проблемы, — на ходу говорил он. — А то все наши письма пропадают где-то в канцелярии. А это же крепость бывшая, понимаете? И в ней в самый неподходящий момент может вылезти что угодно. Вот буквально накануне «колодец» нашли и оказалось, что что-то в нем проснулось. Теперь экспертов будем ждать. А лабораторию нам где оборудовать? И как же мы без лаборатории?

Опомнившаяся проверка пошла следом за своим главой, то ли слушая, то ли не слушая говорливого типа.

— Реми! — рявкнул он, ногой открыв выкрашенную в синий цвет дверь. — У нас тут дорогие гости приехали, а ты непонятно чем занимаешься! Немедленно их посели и обеспечь всем необходимым!

Невысокий тип, сидевший у окна, подскочил, как мячик, начал кланяться, бормотать что-то невразумительное.

— Не выспался, бедняга, — объяснил франт. — Всю ночь работали. У нас и на кухне проблемы. И у учеников вечно что-то приходится обновлять. А на наши письма не реагируют! А как мы без дополнительных выплат?

И затолкал не сопротивлявшегося Меньеса в комнатушку, прямо в руки Реми.

— Увидимся вечером, мои секретари вас со всем необходимым ознакомят, как только устроитесь, — сказал напоследок и попросту испарился, словно его и не было.

— И кто это был? — сварливо спросил глава проверки.

— Наш директор, да хранят его боги, — с придыханием и явным обожанием объяснил Реми. — Великий человек. Нам с ним очень повезло.

Меньес хмыкнул и улыбнулся.

Что же, зато этому великому человеку, похоже, очень сильно не повезло. Потому что кто, как не глава учебного заведения, виноват в большинстве его проблем? А этот даже не скрывает, что проблем много. Идиот с курорта.