И снова — здравствуйте!

Глава 68

Зелень кустов вокруг, зелень деревьев в вышине, зелень травы. Мягкое ароматное сено, упрятанное под приятное на ощупь вышитое покрывало. Большой поднос со свежими, сочными, яркими фруктами, овощами, графинами с разноцветными соками.

Хорошо!

Особенно на контрасте с недавним подземельем: тёмным, душным и пыльным, в котором я умудрился просидеть прошлые три недели.

От завершения этого приключения, осталось несколько двоякое впечатление. С одной стороны, я испытывал закономерное облегчение от того, что всё закончилось. Пофиг как, главное — закончилось и можно выбраться на воздух. Ведь всё же, не смотря на все предпринятые мной усилия, комфортным — безвылазное пребывание в подземелье назвать язык бы не повернулся. Да и постоянное моральное давление, напряжение, нахождение в состоянии, близком к полноценному стрессу, утомляет. Иссушает ментально.

С другой… Тянуло сожаление. Разочарование — что всё закончилось так быстро. Внезапно. И, при этом, совсем не так, как я уже успел себе распланировать. Хоть и совершенно логично, стоит признать.

Ведь приход «группы поддержки» из четырёх настоящих профи «хайев», сильно переросших его по уровням, закономерно ознаменовал быстрое, даже экспресс-завершение «Данжа». По факту, с их появлением, от меня уже ничего не зависело. Даже, если бы я начал возражать, истерить, требовать и топать ногами, то это бы ничего не изменило — они бы просто зачистили подземелье без меня. А так, я хотя бы смог из первых рядов посмотреть за работой профессионалов. Весьма… познавательно, должен сказать. Весьма — побыть «вагончиком», который «паравозят» в «Данже» по «фасту».

В общем, Анна сказала: «Зачищаем!». Мужчины кивнули. Белмаут вспрыгнул на ещё не раздолбленный мной пол коридора, топнул ногой, и поверхность камня как-то необычно сдвинулась, дернулась, поплыла… Длилось это недолго. Всего несколько секунд. После чего, поверхность снова застыла. Правда, немного изменила цвет. Но, подозреваю, этот эффект был добавлен Магом специально, чтобы по нему ориентироваться, ведь топал таким вот хитрым образом он после этого ещё не раз и не два, распространяя данную цветовую гамму на дальнейшую часть коридора, когда она заканчивалась.

Белмаут кивнул остальным и уверенно двинулся вперёд, шагнув прямо на то место, где я чувствовал своим чутьём Артефактора механизм активации ловушки… И ничего. Ничего не произошло. Ловушка не активировалась. Белмаута не располовинило, не накололо на пики, не травануло токсичным газом, не обожгло пламенем или плазмой, под его ногами не разверзлась очередная яма, сверху, с потолка впереди не упал многотонный каменный барабан шириной ровно в ширину коридора… помнится, один такой оставил на меня неизгладимое впечатление. Еле сумел в тот момент подавить естественный порыв уматывать от него по прямой. Пересилил животный ужас и влип спиной в выдолбленную сбоку ранее нишу. Барабан проскочил, но это было стрёмнее, чем в своё время, в армии, «обкатка танком», когда скорчиваешься в маленьком мелком окопчике, который даже не для стрельбы лёжа, а вообще непойми какое недоразумение, а на тебя едет танк. И проезжает по тебе. Точнее над тобой, но в тот момент разница практически не воспринимается. Он проезжает, а ты должен быстро выпрямиться и кинуть сбережённую болванку-имитацию противотанковой гранаты ему в район бензобака… Бесполезное, на практике не применимое упражнение. Нынче, танк тебя пулемётами за километр от себя покрошит, стоит ему только тебя заметить. Да и бензобак… это во времена ВОВ бензобак позади башни ставился. Сейчас современный танк, словно черепашка, со всех сторон равномерно «брусками» активной брони покрыт. Бросишь — ударится, взрывом её к тебе же и отбросит…

Нет, понятно, что любой приём возможно применить удачно, если правильно подобрать оперативный момент и подогнать кое-какие условия: вроде того, что не гранату взять, а гранатомет, и не в окопе ёжиться, а в качественно замаскированной и подготовленной огневой позиции…

Ладно, чего-то я отвлёкся. Короче, когда эта цилиндрическая каменюка, дрожа и подскакивая на кочках и рельсах оставленной мной долбонины вместо бывшего там ранее ровного пола, прокатилась в сантиметре от моего носа… и даже, в какой-то момент, чиркнула по защитной маске… было стрёмно.

А Белмауту — хоть бы что. Топнул раз — и нет ловушек.

Группа двинулась вперёд, а я сел на том месте и поскрёб пол: камень был другой, не такой, к какому я успел привыкнуть за прошедшие дни. Этот был крепче. Ненамного, правда — я всё ещё спокойно смог бы его процарапать руками или прорубить своим топором. Тем более — расковырять отбойным молотком. Но это потребовало бы больше усилий. Заметно больше.

То есть, получается, мой Декан применил магию, аналогичную той, с помощью которой «Земляки» на стройке формовали стенки коллектора! Он, получается, не стал разбираться с ловушками по отдельности, он обезвредил их все сразу, просто сделав стены крепче и убрав любые отверстия, щели и прорези. Теперь сенсоры не срабатывают, а механизмы не могут активироваться — просто не в состоянии пробиться через изменившуюся поверхность стен, на которую они не рассчитаны.

Круто, чё…

Даже завидно. Особенно удручает понимание: мне так никогда не научиться. Для таких фокусов надо иметь предрасположенность к определённому направлению Магии. Надо быть «Земляком».

О, кстати, я теперь, стало быть, знаю специализацию своего Декана. Раньше не знал. Запомню.

Но, «Золотая Лихорадка» моя, похоже окончена. Спокойно и неторопливо выковыривать детали ловушек теперь не получится. Просто не дадут. Ведь торчать здесь неделями мог такой вот бездельник, как я, а эти ребята — люди серьёзные, занятые. Позволить подобной неэффективной траты времени себе, ну и мне заодно — не могут. Группа пошла вперёд.

«Земляк» под землёй — это кошмар любого другого мага или монстра. Он, будучи окружён своей стихией, практически всемогущ… пока весь свой резерв не растратит. Но до того момента ещё дожить умудриться надо.

Ямы под ногами не проваливаются, шипы, лезвия, яды, огонь и прочее из стен не выскакивает. Монстры же, наоборот, тонут-погружаются в только что бывшую такой надёжной поверхность, вязнут в ней, застревают. А потом эта поверхность затвердевает. Меч Октавия незамедлительно добивает обездвиженного врага.

Да, кстати, о мече: я вернул этому Артефакту работоспособность. Причём, на следующем же занятии. Это был жест доброй воли — в конце концов, надо же было как-то налаживать отношения с назначенным наставником. Всё же: «Коли доктор сыт, так и больному легче!». К преподавателям и их ученикам это относится в ничуть неменьшей степени. Так что, короткий клинок Октавия снова летал. И мог расщепляться на три одинаковых самостоятельно управляемых копии.

Хотя, как раз летать-то этот меч мог, и не функционируя — во власти «Кинетика» летать может всё, что угодно. За исключением предметов и тел, слишком больших и тяжелых для его личной силы и квалификации. Или тех, что имеют специальную защиту от такого воздействия. На меня, на моё тело, к примеру, напрямую Октавий воздействовать не мог — мы проверяли. Слишком серьёзное сопротивление. Но вот опосредованно… фантазии у этого маньяка хватает.

По мере продвижения, крыс начинало встречаться больше. Они вели себя агрессивнее. Правда, это им совершенно ничем не помогало против парочки вышедших на режим Деканов. Однако, лично меня это поведение заставляло задуматься о том, что бы было, не приди ко мне эта «группа поддержки». Насколько бы я ещё застрял? Когда, через сколько недель, добрался бы до зала с Боссом. И добрался бы вообще?

Особенно зацепили моменты, когда, продвинувшись в середине группы метров на сто вглубь от того места, где закончил копать, я впервые услышал шуршание-скрип-попискивание-царапанье слева внутри стены. Белмаут, не замедляя шага, дернул свободной рукой — по стене прошла лёгкая вибрация, раздался истошный, быстро оборвавшийся визг боли, после чего всё стихло, а мы пошли дальше.

Это был первый напрягший и заставивший меня серьёзно переосмыслить свои шансы на «соло прохождение» момент. Второй — метров на двадцать дальше по ходу движения в стене встретилась уже готовая нора, из которой попыталась выскочить крыса. И судя по жалобному многоголосому писку, раздавшемуся, когда Белмаут просто сомкнул эту нору, раздавив толщей породы всех, кто в ней находился, крыса там была не одна.

Получается: худшие мои ожидания оправдались — крысы были способны прогрызать-процарапывать стены, а значит, теоретически, зайти мне в тыл и устроить «клещи». Или засаду. Я просто не успел продвинуться по коридору настолько, чтобы они начали считать меня серьёзной угрозой. Не добрался до края их запутанного тоннельно-норного муравейника. То есть, от серьёзных неприятностей меня отделяли какие-то сто — сто пятьдесят метров. Или полсуток работы…

«Поддержка», получается, прибыла как нельзя вовремя! Очередной раз — удачное стечение обстоятельств. Но я должен быть искренне благодарен за это группе.

Возможно, я бы и сам как-то справился, приспособившись к изменившейся тактической обстановке, возможно, придумал бы какой-нибудь ассиметричный ответ, навроде установки уже собственных ловушек, или повышения фона Энергии Смерти во всех освоенных мной коридорах, или вовсе изобретения «на коленке» какого-нибудь БОВ или «бактериологического» оружия, имеющего возможность закачиваться в должной концентрации в эти их норы…

Я так ушёл в свои размышления, что не заметил даже, как мы успели проскочить ещё три поворота. Крыс стало попадаться в разы больше, как и их нор. Что, впрочем, совершенно никак не повлияло на скорость и эффективность нашего движения.

Через час, Белмаут объявил привал, после чего достал из своей сумки удобный тёплый мягкий коврик, и уселся на него медитировать. Октавий вышел на несколько шагов вперёд него, Анна на столько же шагов назад. Угвэй достал из крепления свой жезл и присел на коврик Белмаута, прислонившись к спине того собственной спиной. И началось ожидание… ожидание «перезарядки» магического резерва Декана «Бытовиков». Всё же, «тратился» во время нашего пути, он, совершенно не скупясь и не экономя.

Крысы… словно почувствовали что-то, или даже поняли. Так как, стоило Белмауту закрыть свои глаза и глубоко ровно задышать, как они с дикими визгами принялись сбегаться к нам, словно из всего своего «муравейника» и кидаться в самоубийственные атаки.

Сперва, только спереди, где их встречал Октавий своими мечами и прямыми точечными кинетическими атаками. А, спустя минут десять, то же самое начало происходить и сзади: крысы, видимо, сумели справиться с уплотнёнными Белмаутом стенами, и наковырять новых нор на уже пройденном участке.

Сзади их встретила Анна. Она раскинула какой-то барьер-щит, выглядевший, словно чуть мутноватый, радужно переливающийся мыльный пузырь, который перекрыл проход от потолка до пола и от правой стены до левой, чуть выпуклой поверхностью в сторону нападающих.

И крысы остановились. Сколько они не ярились и не бросались, не скребли плёнку своими угрожающими когтями, даже пытались грызть, распахивая свои челюсти до непредусмотренных природой амплитуд. Настолько непредусмотренных, что у них рвались углы губ, когда лезущие сзади напирали на находящихся впереди. Всё было совершенно бесполезно. Плёночка оставалась одновременно и невесомой, и монолитно-монументально надёжной.

Сама Анна при этом не выглядела хоть сколько-то напряжённой. Она спокойно рассматривала крысиные морды с текущей по ним кровью. Потом ей надоело это занятие и она достала себе из сумки маленький раскладной тканевый стульчик. И уселась на него. Спиной к Белмауту и Угвэю, лицом к крысам.

А я… Сперва, до постановки девушкой барьера, стоял и хлопал глазами. После установки — тоже хлопал. Потом «отвис», спохватился и начал неторопливо, аккуратно, максимально точно и прицельно постреливать своими «волшебными» пулями по тем крысам, что наваливались на Октавия. У него-то барьера никакого не было. Нечему было случайно повредить моей магией. Помешать Декану «Боевиков» я тоже не опасался, так-как бил только тех мобов, которые находились метров на пять дальше той границы, которую себе очертил Октавий, ближе которой он не пропускал ни одного монстрика.

Крысы… хитрые твари! Ну, или тот, кто ими руководит — хитрая тварь. Ведь мои «взрослые» товарищи по группе пару раз вскользь упоминали о некоем «Боссе» этого подземелья.

Что они начали делать? Со стороны Октавия, нарубленные им трупы довольно быстро заполнили узкий коридор чуть больше, чем на половину его высоты. А дальше… дальше, оставшиеся в живых монстрики принялись толкать эту кучу тел на нас! Не пытаться лезть дальше по трупам своих павших товарищей, а тупо двигать на нас всю кучу!

Учитывая, что отступать нам особенно-то было не куда, ведь позади был барьер, поддерживаемый Анной, такая тактика имела весьма неплохие шансы устроить нам неприятностей.

Октавий не спешил что-то предпринимать по этому поводу, продолжая рубить своими летающими мечами врагов, ставших в одночасье гораздо более лёгкими и удобными, практически неподвижными мишенями.

Я недоумевающе на него посмотрел. Тот мой взгляд проигнорировал. Я изогнул бровь, добавляя взгляду требовательности и выразительности… а в следующий момент мне стало не до этого вечно-унылого Ослика Иа. До моих ног добрались ручейки крови, ползшие всё это время по полу от трупов крыс. Когда я сознательно не пытаюсь контролировать свою «вампирскую» особенность, она работает автоматически. Не быстро. Не слишком мощно. Только, если кровь «бесхозная», то есть уже не связанная с живым носителем, но работает. А здесь крови было много.

Она дотекла до моих ног и тут же принялась впитываться, проявляя в углу области видимости «шкалу».

Возражений или останавливающих окриков от своих товарищей я не услышал. Да и самому мне эта идея показалась не лишённой смысла. Оттого я принялся тянуть кровь уже сознательно, с усилием и давлением, как за прошедшие годы успел наловчиться.

Шкала дернулась и начала медленно двигать «бегунок» вверх. Очень медленно. Почти незаметно. А вот тела принялись усыхать очень и очень быстро.

Они становились легче и двигались, соответственно, быстрее, так как сила, их толкающая, оставалась постоянной. И… я понял, что сглупил.

Или нет? Так как Октавий тут же воздвиг перед ползущей грудой невидимый барьер. Точнее, я не уверен, что именно барьер, именно сплошной, а не какую-нибудь «решётку», так как не видел её. Но барьер был слегка вогнутый, сухие тела под давлением сзади, начинали ползти по нему вверх, а дальше заваливаться назад, перекрывая полностью весь коридор. И закупоривая его.

Октавий, посмотрев на свою работу, удовлетворённо кивнул и тоже достал складной стульчик, на который уселся… и воцарилось спокойствие. Безмятежность «глаза бури».