И снова — здравствуйте!

Глава 54

Обсчет коллектора двигался медленно. Но весело. Каждый вечер, в одно и то же время, мы, всем курсом «Бытовиков» собирались в одной из пустующих аудиторий учебного корпуса.

Да, в аудитории учебного корпуса и всем курсом. Ну а что? Мы же не «боевики» какие-нибудь, или «стихийники» — у нас вход-выход из общежития такой же свободный, как с территории. Точно так же, и доступ к учебному корпусу: хочешь днём, хочешь ночью. На вахту заходишь, ключ берёшь и пользуешься.

Нет, на самом деле, это сейчас стало так просто. Для достижения такой «простоты» пришлось «нормально подкатить» к каждому из вахтёров, которые в этом корпусе дежурят. Проставиться, поговорить за жизнь… Но, напоминаю: мы — это не какие-нибудь чванливые пустоголовые «боевики». У нас контингент повзрослее, поопытнее. Мы… большая часть из нас, понимаем, что поручкаться с вахтёром не зазорно. А установленные с ним хорошие отношения многократно окупят все вложения. Тем более, и вложения-то минимальны, в сравнении с той же стоимостью самого обучения в Академии. Уж по паре серебрушек с человека мы сброситься на общее дело вполне в состоянии.

Вообще, в этом мы не были первыми. У «Бытовиков» подобные отношения с обслуживающим персоналом Академии, можно считать же традицией. От старших курсов к младшим переходящей.

Собственно, наш свободный вход-выход тоже не был изначально заложен в Академические правила. Как нам рассказывает история устами представителей всё тех же старших курсов, при создании этого учебного заведения, режим и правила для всех факультетов были общими. Только и то, что «боевики» в палатках проживали, а «бытовики» в общежитии. Но были всё те же комендантский час, режим, отсутствие выхода в город, общая столовая…

Было. Вот только, в «бытовики» уже тогда шли исключительно тертые жизнью му… хм, разумные. Опытные и взрослые. С деньгами и связями.

Ты им хоть обзапрещайся — все одно, всё, что им надо, когда им надо, они сделают. То есть: не устраивала «коридорная» система в общаге? Собрались вместе, перетёрли между собой, подошли к завхозу и коменданту, тряхнули кошельками — в общаге ремонт начался. По окончании которого, общежитие в два раза по размерам выросло, став представлять из себя то, что мы имеем сейчас. Накладно? Да. Затратно по времени? Тоже — да. Ведь студенты не просто скинулись, они же ещё и весь проект нового здания рассчитали, с фундаментом, всеми коммуникациями, подключением этих коммуникаций к общей городской системе и всем прочим. Да и в строительстве поучаствовали, те, кто уже умел что-то по специальности… что очень сократило сроки «ремонта».

Им этот проект ещё и зачли потом в качестве курсовой работы.

Вход-выход с территории начальство запрещает? Ну и? Пропускной режим не начальство же непосредственно осуществляет? Только контролирует. А контроль, каким бы плотным ни был, полным всё равно не бывает.

Так что, подошли, перетёрли, мошной позвенели… а уж Дежурному найти моментик, чтобы впустить-выпустить одного-двух студентов, когда начальство не видит, не то, что бы уж так сложно. Если он хороший Дежурный, понятное дело. Который свою службу хорошо знает.

А к кутежам и учинению беспорядков «бытовики» не склонны. Тихо и мирно свои дела делают. А по кабакам, даже если и шляются, то делают это так же обстоятельно и серьёзно, как всё остальное. Не жалуется на них никто. Нет поводов для серьёзных головомоек.

В результате, Академическому начальству просто надоело гонять КПП-шников и устраивать «вечерние проверки» наличия личного состава в общежитии. Всё равно ведь, кого надо, когда надо, по-любому прикроют… И оно, начальство, закрепило наличествующее в реальности состояние дел документально, внеся правки в Устав.

Не можешь победить — возглавь.

«Боевики», ясное дело, тут же решили примазаться и поднять бузу… уж это-то они умеют. И поднимать, и бузить… И подняли, и добузились. Вынудили начальство подписать вход-выход и им… Что в тот же вечер после подписания так отметили в Авалонских кабаках, что до конфликта с Императорской Гвардией дошло. Результат? «Боевиков» тут же загнали в ещё более жёсткий режим, чем тот, из которого они бузить начинали. Все их поблажки, естественно, из Устава повычеркивали.

А «бытовики»… а что «бытовики»? Мы люди тихие, спокойные, бесконфликтные. Нас мало… бороться с нами бесполезно.

Обсчёт коллектора. Казалось бы, что в нем сложного? Тем более, что все формулы в специализированной литературе в Академической библиотеке есть. И даже «живой», настоящий, действующий образец мы собственными глазами видели, ногами топтали… руками, правда, не щупали: грязно там было для этого слишком. Не имелось никакого желания к чему-либо там руками прикасаться. Но вот поди ж ты! Неделю уже «заседаем»: чертим, пишем, считаем и выводим. А конца-края не видно.

Три раза уже свой «проект» на строгий суд куратору передавали, который его вместе с Рональдом проверял. И три раза нам его возвращали дорабатывать с указанием на ошибки. Да: именно нам. Не мне или кому-то другому одному. Мы работаем над проектом вместе. Всеми двумя группами. Ну а что в том такого? Разве кто-то нам запрещал кооперироваться? В том-то и дело, что нет. Так к чему тогда этот индивидуализм?

Мне вообще наш Факультет Роулинговский «Хаффлпаф» чем-то напоминает. Такие же тихушники, так же комфорт любим. Так же не против друг другу помочь и обязанности на всех распределить.

Хорошо, что хоть «Кубка Школы» никакого в Академии нет, и с «Боевиками» соревноваться не надо…

— А вы новость слышали? — отвлёк меня от моих мыслей голос Герина, который обращался к Мэйлин и Максу, сидящим ближе всего к нему.

— Какую? — не поднимая головы от своей тетрадки с расчетами, спросила она.

— В этом году решили снова провести Универсиаду. Причём, здесь, в Авалоне. Круто, правда? — ответил ей Герин, подкармливая кусочком чего-то, в природу и происхождение чего я вникать не хочу, чтобы избежать тошноты и рвотных позывов, свою сову, сидящую на его плече.

Кстати, почему она когтями ему одежду не протыкает и тело не царапает, понятно — у него специальная вставка на рубахе и пиджаке в этом месте из толстой прочной кожи вшита. По особому заказу делалось — я спрашивал. Но вот, почему, на моей памяти, эта птаха ещё ни разу его не обгадила? Помнится, ведь у птиц вообще вроде бы сфинктера природой не предусмотрено, у них всё «прямотоком» работает. Само собой. По накоплению. Контролировать же они этот процесс не могут…

Хотя, чему я опять удивляюсь? Сова-то волшебная, фамильяр, как-никак.

Стоп! Чего это он там такое сказал только что?

— Универсиада? — вскинулся я. — Это что такое?

— Соревнования, — равнодушно пояснила за Герина Мэйлин. — Лет десять уже не проводились.

— Соревнования? — нахмурился я, чувствуя, как мой седалищный начинает подавать тревожные сигналы. — Что за соревнования? Кого с кем?

— Обычные соревнования, — пожала плечами она. — А кого с кем… Шивэйцы точно приедут. Из других Академий, которые в провинции и у соседей, может быть, кто-то будет…

— Шивэйцы, значит, — повторил я.

— Да ладно тебе, Ичиго, весело же будет! — сказал Герин, скармливая ещё кусочек чего-то своей волшебно-не-срущей птице.

— Даже не сомневаюсь, — не удержался и вздохнул я. — Даже не сомневаюсь.