Хроники пилота: Звездолет для бунтаря

Глава 39

Я отстегнул ремни, откинулся устало на спинку кресла. Космолет будто содрогнулся, выгнулся, как проснувшийся лев, и вся обшивка стала прозрачной. Заглянули любопытные звезды, робким светом залили панель, пол, стены. Я оперся на подлокотники и выпрыгнул из кресла. Передо мной во всей своей красе как огненное колесо вращалась галактика, разбрасывая из своего центра ослепительные пучки света.

Вышел в салон, и поймал на себе вопросительные взгляды четырех пар глаз.

— Ну и куда ты нас завез, пилот хренов? — первым молчание нарушил Крупа недовольным тоном.

Я плюхнулся в кресло:

— И я тоже рад, что мы спаслись…

— Лазер, все-таки где мы? — тихо спросила Зои, в ее глазах струилась печаль.

— Это галактика Астреус.

— Впервые слышу о такой, — Сашка скривился.

— Это моя родная галактика, тут крутится планета, на которой я родился. Галиганту.

— А! Это ты нас на чаек к себе домой решил пригласить? Ну мы поняли. А потом ты нас развезешь по домам? — с ядовитым сарказмом буркнул Крупа.

— Я не знаю, почему брешь в пространстве образовалась и почему привела сюда. Но вернуться на Землю мы можем.

— Ну-ну, рассказывай.

— Нужно очень этого захотеть, представить себе место, куда нам надо попасть. Я снова создам туннель пространства-времени. И мы вернемся. Одна проблема…

— Это все романтично, конечно, — Крупа бесцеремонно меня перебил. — Но на деле-то что? Тебе нужны координаты Земли? Сашка тебе их даст. Создай маршрут…

— Некуда координаты вводить. Реально эта технология работает так. Проблема в том, что будет такая перегрузка, что всех раздавит. Мне в моем скафандре это не страшно. А вам с Зои надо надеть нанокостюмы. Вот такие, как на Сашке. Потом сесть в кресла, плотно закрепить ремни. И я постараюсь вернуться.

— Фокусник. Игорь Кио. Слушай, давай я поведу твоего летуна, — предложил Крупа. — А то я вижу, что у тебя совсем уже крыша едет. Придумал какую-то мистику. Представить… Это, знаешь, не технология, а магия какая-то.

— «Единственный способ определить границы возможного — это попытаться выйти за их пределы», — тихо произнесла Зои.

— Ну да, мы все помним научную фантастику Артура Кларка, — усмехнулся Сашка. — Но только это все беллетристика.

— Слушайте, — я вскочил с кресла, встал в проходе. — Я вам объяснил, что надо делать, — с досадой шлепнул ладонями по спинкам кресел. — Не хотите — не надо. Представлю сам. А вы можете и дальше тут сидеть, и болтать.

Я развернулся и направился к кабине.

— Лазер, не обижайся, пожалуйста, — нежный, гортанный голос Зои заставил вздрогнуть, и остановиться. — Мы сделаем то, что ты хочешь.

— Хорошо.

Через прозрачную обшивку все ярче и красочней врывалась галактика и промелькнула мысль — а может реально вернуться домой? Сколько могло там пройти времени? Кельси Хов, возможно, в могиле и мне никто не помешает стать адмиралом, главой Военно-космического флота моей планеты. Что связывает меня с теми людьми, которые сидят в салоне? Почему я должен что-то делать для них?

Дарлин? Она решила остаться на Земле, стать женой Ковалева. Для Осберта главное деньги, пусть у землян финансовой системы нет, но они наверняка смогут вознаградить этого парня за его талант. Для Ларри основное нажраться от пуза. Только мне нужна свобода, вся Вселенная. А я застрял на этой чертовой планете солнечной системы.

Закрыл глаза, и перед мысленным взором возникла Земля, плывущая по ослепительным волнам ее звезды, прозрачные волны, набегающие на берег с шипением, разбиваясь в фонтан алмазных брызг. И люди. Все заслонило лицо Зои, грустно, но с надеждой она смотрела на меня.

Кажется, совсем медленно «черный лебедь» вплыл в пояс астероидов. Эдгар Рей, выбирай любой. Чтобы вернуться на Землю. Где есть незаконченные дела.

Нажал на кнопку сброса ракет. Легкая вибрация, обшивка вновь стала непроницаемой. Вспыхнули лампы, залив мягким светом панель управления. Экраны закрутились в веселом хороводе вокруг меня.

Бах, ни вспышки, ни звука. Только космолёт ринулся в открытый канал. Перехватило дыхание, мощная энергия срывалась волнами света, вливалась в мое тело, дарила легкость, воздушность, меня несло без всяких усилий по энергетическому туннелю.

Хлоп. В глаза ударил яркий свет, и тут же чуть потускнел — опустились фильтры. Я открыл глаза и передо мной предстала во всей своей страшном виде разрушенная космическая станция, с которой все началось. Борьба с мерзкими тварями, знакомство с представителями разумной расы Земли.

— Ну ты молоток! — кто-то с силой шарахнул по спинке кресла.

Я обернулся. Рядом стоял Хряк, живой и здоровый и ухмылялся во всю ширь своего щербатого рта.

— Эдгар! Получилось! — в кабину вихрем ворвалась Зои, присела рядом, обняв меня.

И вдруг ощутил, что люблю этих людей, которые умеют радоваться по таким пустякам. Если я сказал, что верну всех на Землю, значит, я сделаю это.

Космолет уже пошел на снижение, пронзая все слои оттенка синего — от темно-чернильного до небесно-голубого. И вот уже во всю ширь под нами раскрылся серебрянной чешуей океан.

Показался материк, и рядом наша база — островок, будто застеленный зеленым ковром, вышитым высокими соснами, разбросанные словно цветные кубики, домиками под разноцветными двухскатными крышами.

Открылся зев шахты, космолет мягко опустился туда. Замер на площадке. Я отстегнул ремни, нажал кнопку открытия люка в салоне. И прикрыл глаза, казалось, веки распухли, и не закрываются. В голове не прекращающийся гул, всплывали и улетучивались обрывки прошлых событий. Скрежет троса спускаемой клети лифта по барабану заставил меня очнуться от мыслей. Зашумели, заговорили непонятно люди.

Снял скафандр, аккуратно сложил на кресле, вышел последним. И тут же попал в объятья ребят, которые оставались на базе. Они орали что-то непонятное, лица выражали странную для меня радость, будто они увидели героя, совершившего подвиг. Хлопали меня по спине, плечу, что-то кричали, смеялись счастливо.

— Ребята, все понятно, спасибо. Помогите вытащить вещи, — бормотал я, пытаясь высвободиться.

Наконец, они успокоились и под окрик Крупы, начали вытаскивать барахло из салона.

— Э, осторожней! — прикрикнул Хряк. — Эта штука ох… ценная! Дай сюда, ублюдок! Разобьешь..

Он выхватил из рук одного из парней, пушку, прижал к своей мощной груди, и погрозил пальцем.

Весь этот галдеж и суета начали раздражать, захотелось от всего этого сбежать. Я отправился к лифту, и оказавшись наверху, быстрым шагом, почти бегом махнул на берег. Вспомнив слова Крупы, на стал прыгать с обрыва, а лишь забежал в теплую, как парное молоко воду, бросился туда, рассекая ультрамариновые волны, добрался до торчащей скалы. И вновь вернулся на берег.

Когда вылез, увидел, что Зои в голубом открытом платье ждет меня, сидит на большом полотенце. И ее одеяние так откровенно демонстрирует упругие девичьи груди, глубокую ложбинку, трогательно нежные ключицы.

Не вытираясь, как был весь мокрый, улегся рядом. Она погладила меня по спине, мягкими массирующими движениями провела по плечам. Это было так приятно, что дрожь пробрала с ног до головы. Наклонилась, прикоснувшись горячими губами к моей спине.

Я перевернулся, взглянул в ее глаза, что горели такой радостью.

— Зои, я так устал, прости.

— Я понимаю, — она мягко провела пальчиком по моей спине, так что волосы шевельнулись от удовольствия. — Скажи, Эдгар, ведь ты хотел вернуться в свою галактику, на свою планету? Правда? Ты скучаешь?

Я набрал побольше воздуха в легкие, выдохнул.

— Нет, не хотел. Меня там никто не ждет.

— Почему? Разве у тебя нет родных, близких, друзей?

— У меня там никого нет. Я когда-то учился в Военно-космической академии. Был одним из лучших. Но моего отца, маршала Рея, казнили, как изменника, заговорщика. Мать оказалась в страшной тюрьме и там умерла. Друзья отвернулись от нас. Все наше имущество — дом, транспорт конфисковали. Меня выгнали из академии. Пришлось наняться черным перевозчиком к одному бандиту. Я воровал для него редкие минералы, металлы. Пока меня не поймали и не приговорили к смертной казни.

— И тебе удалось сбежать?

— Не совсем, — я перевернулся на спину, схватил голыш и забросил в ультрамариновые волны. — В общем, мне дали шанс, — совсем не хотелось рассказывать Зои, что пришлось уничтожить целую планету с разумной расой, чтобы меня помиловали. — Это сделало меня героем. Но ненадолго. Один мой враг начал козни строить, и я решил сбежать. Украл звездолет, и отправился путешествовать по Вселенной. Вот так. А скажи, Зои, почему ты устроила тот взрыв в лаборатории? — я решил уйти от неприятной мне темы.

— А ты знаешь об этом? Откуда?

— Там, на военном аэродроме, откуда я угнал этот космолет, подслушал доклад майора, который говорил об активе команды бунтовщиков. Греке, Крупе, Кузьмиче и о тебе.

— Понятно, — она печально вздохнула, — Я расскажу. Мы проводили опыты над людьми. Вначале я считала, что это добровольцы. А оказалось, это смертники, которые пытались остаться в живых. Но опыты, которые мы проводили, были ужасны, — она закрыла ладонью лицо, наклонилась. — Прости, рассказывать не хочу в подробностях.

Я привстал, прижал ее к себе, ощущая ее крепкое молодое тело, пахнущее так сладко и в то же время терпко, что возбуждало, бросало в жар.

Чьи-то шаги заставили нас оторваться друг от друга. Поднял взгляд и увидел Сашку Смирнова, которые таинственно и в то же время хитро улыбался.

— Ну что, голубки, не желаете посмотреть интересное кинцо? Ну очень занимательое.

Мне хотелось сказать, чтобы Сашка катился на все четыре стороны со своим «кинцом», но весь его вид говорил, что это нечто очень важное. И просто так парень не стал бы беспокоить нас.

Помог девушке подняться, отряхнул полотенце и сложил.

— Ну, пошли, компьютерный гений, — бросил я Сашке. — Посмотрим твое кино.

Пришлось вернуться на базу, в бункер, где у нас был оборудован зал. Здесь мы собирались, когда обсуждали план каких-то действий.

В первом ряду развалился Хряк. Рядом Крупа. Я провел Зои до одного из кресел, присел рядом.

— Значит, серия первая, — объявил Сашка с пафосом, встав рядом с пока еще пустым голографическим экраном, сделал демонстративный жест, нажав кнопку на пульте.

Экран заголубел, ожил, из центра развернулась водоворотом картинка, вызвав изображение кабинета Великого Вождя в Сенатском дворце. Сам Вождь стоял перед длинным столом, за которым сидело несколько человек. Но совершенно мне не известных.

— Ну что же, товарищ Бекас, — Вождь остановился напротив грузного, абсолютно лысого мужчины в мешковатой военной форме. Округлое лицо, мохнатые брови вразлет, и совершенно нелепый квадратик усов над плотно сжатыми губами. — Расскажите, что вам удалось выяснить. Объясните всем нам, — Вождь обвел трубкой остальных. — Каким образом этим негодяям удалось проникнуть в самое сердце самого суперсекретного склада с оружием.

— Товарищ Сталин, бунтовщикам удалось проникнуть в базу данных, и получить всю секретную информацию от охранников, которые нарушили инструкцию и общались в ГлобалНет с разного рода отребьем. Эти мерзавцы запустили в систему вирусную программу.

— Мы это знаем! — перебил Вождь, рубанув трубкой воздух. — Дальше что? Почему, когда все стало ясно, этих мерзавцев, которые пробрались в арсенал, не сумели остановить! Каким образом они смогли уничтожить почти сорок человек, забрать оружие… И улизнуть!

— Они использовали прототип квантовой пушки, которая находилась в…

— Мы знаем, где она находилась. Что дальше! Почему бунтовщиков не поймали!

— Бунтовщики, Иосиф Виссарионович, — пробасил другой мужчина, седой, с отличной военной выправкой. — Пытались уйти от преследования от наших беспилотников. Но им это сделать не удалось.

— Вот как, Борис Михайлович? Вы сумели их поймать? — Сталин переместился напротив говорившего.

— Не совсем, — смутился тот. — Проблема в том, что космолет с нарушителями врезался в гору.

— Так. И вы нашли обломки? Провели генетическую экспертизу?

— Нет, — отрицательно махнул головой седой мужчина. — Обломков космолета мы не нашли.

Повисло тягостное молчание. От свирепого взгляда Вождя даже у меня пробежала дрожь по позвоночнику. Военный постепенно побагровел, лицо покрылось бисеринками пота, он сжимал и разжимал кулаки.

— Там ничего не осталось, — наконец, подал голос маршал Бекас. — Видимо, сдетонировала квантовая пушка. Она полностью уничтожила все. В горе осталась глубокий туннель. Но там тоже ничего не нашли. Хотя камеры беспилотников зафиксировали взрыв. Но после него ничего не осталось.

— Значит, весь актив, ядро этой банды погиб. И в том числе, скорее всего, Эдгар Рей. Который и стал лидером этих подонков.

— Да, скорее всего так. Мы можем больше не опасаться.

— Нет! — резкий голос Вождя заставил всех вздрогнуть, вжать головы в плечи. — Мы не можем это дело спуститься на тормозах! Товарищ Дикобразов! — Вождь сделал шаг к следующему мужчине, на фоне остальных тот казался ребенком, маленького роста, с миловидными чертами лица, кудрявая шапка темных волос, красивой формы нос. — Надо устроить показательный процесс.

— Над кем, Иосиф Виссарионович?

— Над этими мерзавцами, которые были активом этой банды. Найдите людей, похожих на этих подонков. И пусть каются! Каются перед всеми.

— Будет сделано, Иосиф Виссарионович! — как-то удивительно радостно воскликнул недомерок.

— А потом… — Вождь будто в задумчивости прошелся мимо стола, туда и обратно, остановился в центре. — А потом нужно устроить показательную казнь. Выберите самую впечатляющую…

— Гильотина подойдет? — подобострастно предложил Дикобразов.

— Да! — Сталин ткнул трубкой. — Мы это одобряем…

Экран погас, я выдохнул. Вся эта беседа вызывала у меня постоянный прилив тошноты. Я попытался встать, чтобы уйти, но Сашка недовольно воскликнул:

— Подожди, Лазер! Это ж только первая серия! Шоу маст гоу он!

— Чего? — не понял я.

— Шоу должно продолжаться! — объяснила Зои, нежно сжав мою руку, тихо добавила. — Пусть Саша все покажет.

— Ладно, пусть показывает. Давай, Сашка твое кинцо.

Я плюхнулся обратно в кресле, наблюдая, как на голографическом экране проявился огромный зал с рядами кресел. Из благородного массива дерева высокий стол, за которым сидело трое судей в темных мантиях.

И едва не подскочил на месте. Рядом со столом за невысоким барьером из деревянных окрашенных в коричневый цвет планок, я обнаружил своего двойника. «Может, ради такого дела они сделали мой клон?» — промелькнула мысль. Да нет, откуда? Они взяли у меня генетический образец, но воспроизвести по нему человека за такой короткий период невозможно. Нас ведь не было всего пару часов.

Рядом с моим двойником я увидел Крупу, тоже невероятно схожего с реальным. Зои я узнал тоже, хотя там в зале сидела красивая девушка с волнистыми волосами, ниспадающими на плечи, а сейчас у Зои очень короткая стрижка. Также я увидел Сашку Смирнова, и к моему большому удивлению Грека. Хотя, если его труп нашел спецназ, создать живую «куклу» могли без проблем.

— Смотрите! Это я! — с места вскочил Хряк, подкатился к экрану и ткнул пальцем в своего «клона». — А, похож? — он прошелся вокруг, выпятив грудь. Заржал, как жеребец, стуча ладонями по коленям.

— Хряк, ну, не мешай, — недовольно бросил Сашка. — Мы видим, что ты похож. Дай Лазеру посмотреть.

Камера отдалилась, показав во всю ширь огромный зал, битком набитый народом. Они тоже казались клонами, все в одинаковых унылых серых костюмах, белых рубашках, галстуках. Я и представить не мог, сколько людей захотят увидеть суд. Возникло нечто, схожее с гордостью. Хотя, я прекрасно понимал, что все это постановка, шоу от Великого Вождя.

Справа от стола, где сидели судьи, торчала стойка микрофон. За ним стоял невысокий, плотно сбитый мужчина в сером пиджаке. Мелкие черты лица для такого крупного лица, жидкие седые волосы, рыжая щепотка усов под носом. И архаичные очки в круглой оправе, скорее для солидности, а за ними колючий, пристальный, такой ледяной взгляд, что я машинально передернулся. Он читал речь обвинителя, как я понял. Горячо жестикулируя, выкрикивая фразы скрипучим тенором. Зал часто взрывался аплодисментами, хотя камера показывала лица, на которых застыло удивленное выражение, словно человек не понимал, что вообще делает здесь.

Мой нейро-интерфейс пытался переводить все слова прокурора в понятные для меня, но все казалось настолько глупым, нелепым, доходящим до абсурда, что в итоге я отключился. И опомнился лишь к финалу пышущей негодованием речи прокурора.

В финале обвинитель перешел уже на истеричные выкрики: «Трудно подобрать слова, чтобы обрисовать всю чудовищность преступлений подсудимых! Народ нашей планеты увидел воочию, что представляют собой эти мерзавцы! Народ ждет оглашения справедливого приговора! Пусть же этот приговор прозвенит по всей нашей великой планете, как колокол, зовущий к новым свершениями! Народ всей нашей планеты требует только одного: раздавите гадов!»

И весь зал взорвался оглушительными аплодисментами. Словно в едином порыве зрители встали, продолжая хлопать. Пока Сашка не щелкнул кнопкой, выключив экран.

— Ну как тебе шоу? — поинтересовался он с улыбкой. — Впечатляет?

— Да уж, — отозвался я. — Только я вот одного не пойму. Мы там в космосе пробыли всего пару часов, как они успели все это соорудить за такое короткое время?

Сашка расплылся в такой хитрой, обидной улыбке, что мне захотелось треснуть его по башке.

— Нет, Лазер. Там, где мы были прошло пару часов. А здесь, на Земле прошел почти месяц.

— Месяц⁈ — не поверил я. — Не может быть. Хотя…

— Может. И это хорошо, что всего месяц, а не сотни лет.

— Значит, это не прямой эфир…

— Разумеется, Гришка Самойлов все это смонтировал для нас.

— Передай ему от меня благодарность. Я пошел…

— Подожди! Мы посмотрели только половину. Дальше будет еще интереснее. Ты не пожалеешь, что увидел. Поверь!

Я тяжело вздохнул, и вновь вернулся в кресло, сложив руки на животе, приготовился ждать, чем Сашка еще порадует. Все это мерзкое действо, что я сумел уже посмотреть, ничего кроме гадливости не вызывало.

На экране ярко, реалистично возникла площадь, выложенная темно-серой брусчаткой. С одной стороны — высокая ограда из красного кирпича. С другой — невысокие унылые здания из того же кирпича. И все заполнено толпой, серой, неразличимой массой. Камера поднялась чуть вверх и меня бросило в жар, будто окатили кипятком. В центре возвышался эшафот, настоящий, сбитый из досок. А на нем высокая узкая рама с массивным скошенным лезвием наверху.

— Это что такое? — вырвалось у меня непроизвольно.

— Гильотина, — объяснил Сашка. — Дикобразов предложил Вождю, помнишь? У вас на планете такого нет?

— Нет. У нас другие виды казни. Странное название.

— Это в честь человека, который эту хрень придумал, — важно встрял Хряк. — Фамилия Гильотин. Ну и он предложил, как быстро бошки отрубать. На поток поставил.

Я не мог понять, зачем нам смотреть это тошнотворное шоу. Но признаться, что мне не по себе, не захотел.

Между тем на площадь въехал мрачный, навевающий тоску, черный закрытый автомобиль, смахивающий на те, что перевозит гробы. Вылезли охранники — мужики в черном, распахнули двери сзади. Оттуда начали выходить те самые «куклы», которые присутствовали на суде. Камера то шныряла по лицам в толпе, то возвращалась к страшной раме, застывшей на эшафоте, то подскакивала к обвиняемым. Разглядеть их лицах хоть какое-то выражение, отличное от равнодушия, я не смог. Они действительно походили на куклы, роботы, и двигались также.

Они выстроились в ряд, начиная с моего двойника, заканчивая девушкой, так похожей на Зои, что защемило сердце.

С переднего сиденья машины вылез плотный, невысокий, сутулый, с округлыми плечами мужчина, в военной форме, в мундире и шароварах с лампасами. Вразвалочку, переставляя толстые ноги, направился к выстроившимися в один ряд приговоренным. Вытащил планшет, и бросая взгляд из-под изогнутых бровей начал спрашивать имена тех, кто стоял перед ним. Все тянулось так долго, так невыносимо болезненно, что, кажется, не будет конца и края всему этому отвратительному спектаклю.

Но вот, наконец, он закончил. Повернувшись лицом к толпе, мужчина зачитал обвинение всем приговоренным, и закончил: «Суд Союза Советских Коммунистических стран приговорил подлых бандитов и убийц к смертной казни через гильотинирование!»

Толпа ответила скрытым гулом одобрения. Хотя камера, пролетев над стоящими, не заметила никаких выражений чувств. Все, словно отрабатывали номер. И кроме усталости и равнодушия ко всему происходящему не показывала.

Первым потащили на эшафот моего двойника. Положили на живот на доску, привязали и задвинули под раму. Мужчина в мундире махнул рукой, и палач опустил рычаг. Массивное лезвие с диким скрежетом рухнуло вниз. Отбросив голову несчастное в коробку. Палач тут же вытащил её, показал толпе, и большие алые капли крови шлепались на брусчатку, расплывались в лужицы.

Я перестал смотреть на экран. Отвел глаза, меньше всего мне хотелось видеть, как убивают клона Зои. А Сашке, похоже, это представление доставляло удовольствие. Он уселся на кресло перед экраном, и его голубоватое свечение бросало отсвет на его в какой-то злой радости суженные глаза, сжатые губы. Будто бы он накачивался энергией ненависти, наблюдая за казнью.

Когда все закончилось, Сашка бросил взгляд на нас с Зои, словно пытался увидеть, как мы реагируем:

— Ну как вам все это? Впечатляет? Повторить не желаете?

— Да пошел ты… — я не выдержал. — На хрена на все это смотреть⁈

— Сашок, покажи нам дальше, — вмешался Крупа. — Лазер, тебе будет интересно это увидеть.

Я не успел высказать Крупе, насколько вся эта хрень была интересна, как экран вновь вспыхнул, показав толпу людей, похоже, они собрались на площади перед каким-то заводом, фабрикой. На возвышении стоял мужчина в рабочем темно-синем комбинезоне и, горячо жестикулируя, орал: «Весь народ нашей планеты с одобрением воспринял казнь бандитов, мерзавцев и негодяев, которые посягнули на самое святое — на жизнь нашего Великого Вождя, Иосифа Виссарионовича Сталина, под руководством которого наша планета успешно строит коммунизм…»

— Чего? Что-то я не помню, чтобы мы хотели убить этого вашего Вождя, — меня возмутило даже не мерзкий суд и отвратительная казнь, как это обвинение.

Сашка ухмыльнулся:

— Какая разница? Главное выразить согласие с решением Великого Вождя. А в чем нас обвиняли, им плевать.

— Это все, наконец?

— Нет, Лазер. Ты должен увидеть самое главное. Феерический финал, который поставит ослепительную точку во всем этом незабываемом представлении!

Я устало откинулся на спинку кресла, и приготовился ждать.

Экран вновь засветился изнутри, проявились ряды высоток мегаполиса, часть этажей разрушена, горой навалены обломки, куски арматуры, шины. Языки пламени лижут стены. И на фоне всего этого стоял высокий военный в черной экипировке, и все его вытянутое бледное лицо выражало нечто среднее между досадой и растерянностью, которую он пытался скрыть.

На стене полуразрушенной высотки раскрылся огромный плакат, на котором был изображен мужчина в камуфляжной форме, с оружием в руках. И сам этот человек на плакате очень сильно смахивал на меня. Размашистая надпись гласила: «Лазер — жертва режима! Мы отомстим за тебя!»

— Это еще что такое? — я машинально подался вперед, стараясь разглядеть лучше, что происходит.

Услышал, как военный рапортовал, торопливо, словно хотел побыстрее сбросить весь груз, и сбежать:

«Товарищ Главком, возник еще один очаг мятежа. Мы стянули сюда большие силы, но пока справится не можем. Хотя бунтовщики явно растеряли весь запал…»

— Что это, значит вообще⁈ — я вскочил, встал перед экраном.

— А это, значит, дорогой Лазер, что сейчас вся Земля объята мятежами, бунтами и внутренние войска режима пытаются их подавить. Но безуспешно. Они возникают то там, то здесь.

— И я тут при чем⁈ — отчеканил я, всеми силами пытаясь скрыть раздражение.

— При том, что они хотят отомстить за твою смерть. Они считают тебя освободителем. Которого казнили за то, что ты хотел помочь людям. Помнишь ты ракетами взорвал электростанцию, которая стояла на водопаде? Помнишь? Так вот. Электричество отключилось не только в мегаполисе и арсенале. Но и в самой большой тюрьме Синг-Синг. Энергощиты отключились. Заключенные вырвались на свободу, прихватив оружие охраны. И решили, что ты их освободил. Об этом на суде говорил прокурор Великого Вождя — Каланчевский. Гришка просто не стал это включать в подборку. Допросы, вопросы.

— Но это же случайно вышло! Я не собирался никого освобождать! И теперь из-за меня на вашей планеты беспорядки? Надо объяснить, что ничего я не хотел делать!

— Кому ты собираешься объяснять? — Крупа, вальяжно развалившись в кресле, бросил на меня снисходительный взгляд. — Ты не понимаешь. Казнь твоего двойника лишь горящая спичка, которую бросили в лужу с бензином. Бах. И все взорвалось. «Была бы причина, а повод найдется». Ты стал последней каплей, которая переполнила чашу терпения. Вот и результат.

Я вскочил с места, не помня себя, бросился к Крупе, схватив его за грудки. Приподняв, поднес кулак к его физиономии:

— Это ты, ублюдок, все придумал? Ты заманил меня сюда. Ради того, чтобы устроить на своей планете бардак⁈ Убью, мерзавец!

Крупа грубо оттолкнул меня, оторвав мои пальцы от воротника его рубашки.

— Кретин! Ничего я не устраивал. Как тебе в голову такое могло прийти? Как бы я мог все это просчитать⁈ Сам подумай!

Тяжело дыша, я доплелся до кресла, плюхнулся. Глаза щипало от слез, сердце бухало в груди, будто молот бил по наковальне. Конечно, Крупа прав. Не мог он составить такой план. Все произошло случайно. Но как я могу что-то изменить?

Зои подошла ко мне, присела напротив, положив ладони на мои колени. Я вздрогнул, открыл глаза. Увидел ее взгляд, который излучал такое сочувствие и нежность, что злость прошла, сменившись лишь на безысходность.