Хроники пилота: Звездолет для бунтаря

Глава 36

— Итак, этот субъект сумел незаметно пробраться на суперсекретный аэродром. Выдать себя за майора Кречета. Угнал прототип сверхсекретного летательного аппарата… Кстати, каким образом он смог это сделать, Михаил Николаевич? Ведь, насколько мы знаем, у этого аппарата было отключено управление.

Вождь остановился около сидящего за длинным столом маршала. Взгляд Вождя, пристальный, пронизывающий заставил Туровского вжать голову в плечи. Но он нашел в себе силы ответить четко, по-военному:

— Было заблокировано электронное управление. Этот человек сумел включить ручное.

— Ручное управление? У космолета седьмого поколения? Прототипа космического корабля «Земля-Звезды»?

— КБ Пилюгина всегда делает дублирование управления. На всякий случай. Если выйдет из строя электроника.

— Так. Затем. Этот субъект на этом аппарате уничтожил вертолёты охраны. Присоединился к остальным бандитам и те сумели одолеть бойцов элитного подразделения «Стальной коготь».

— Да. Верно.

— Потом он уничтожил на вертолете седьмого поколения, — продолжил Вождь, прогуливаясь мимо стола, где сидел Туровский, и еще несколько человек в военной форме. — Пилотирование которого каким-то образом оказалось ему понятным, некро-киборгов. И затем ушел от погони на угнанном космолете. Почему спутники его не сбили, Михаил Николаевич? В чем дело?

— Этот аппарат обладает полной невидимостью в космосе. Его обшивка из специального нанокомпозитного материала поглощает свет. Как черная дыра.

— Но у него плазменные двигатели, — Вождь остановился напротив маршала и ткнул в него трубкой. — Шлейф от которых видно с поверхности Земли.

— Только, когда они работают. Когда космолет набирает нужную скорость, двигатели отключаются. И аппарат становится абсолютно невидим.

— И куда бандиты направились потом, вы смогли выяснить?

— Нет, Иосиф Виссарионович, бандиты ликвидировали всех информаторов. Мы не можем найти место, где сел этот космолет.

— Итак, — Вождь прошелся мимо стола туда, потом обратно, встал в центре. — Этот субъект — прекрасный пилот. Обладает возможностью принимать вид любого человека. Скорее всего, телепат. И вы уверены, Михаил Николаевич, что это не Эдгар Рей? Разве обычный человек может обладать такими возможностями? Только пришелец!

— Я уже докладывал. Члены комиссии однозначно утверждают, что пилот выжить не мог. Эдгар Рей погиб. Мы нашли оплавленные обломки космолёта, на котором он улетел с космодрома Гражданского согласия. Взрыв на борту произошел в космосе. Магнитная ловушка-мина. При таком взрыве никто не смог бы остаться в живых.

— Вы провели генетическое исследование биологических образцов из обломков?

— Нет. Там все сгорело. Останков никаких не оказалось.

— Но может быть, бунтовщики умеют переносить сознание в другое тело?

— У них нет такой технологии. И сделать это за те мгновения взрыва никто бы не смог.

— И что мы теперь имеем? Прежний лидер бунтовщиков погиб. Но вместо него теперь у этих мерзавцев новый лидер. Умный, хитрый, прекрасный пилот, умеет выдать себя за другого человека. И мы не знаем, кто он и где теперь находится. Итог — операция не только полностью провалилась, она добавила новых проблем.

— Я понимаю, Иосиф Виссарионович, я могу подать в отставку.

— Да. Можете написать рапорт. Мы снимаем вас с должности начальника вооружения. Новое назначение — командующий Арктическим военным округом. Свободны.

Голографический экран погас. И я лишь покачал головой, взглянул на Александра Смирнова, того парня, на которого я вначале подумал, что он — шпион. Мы находились в бункере под землей, в котором располагался вычислительный центр.

Довольно тесное помещение, по стенам, отделанными серо-стальными панелями, возвышались высокие шкафы-стойки с прозрачными ящиками с лентами микросхем — серверами. Никаких проводов, лишь трубки, по которым струилась голубоватая жидкость, которая охлаждала блоки. Здесь царил дикий холод. Но Алекс был одет лишь в синие брюки, которые земляне называли почему-то «джинсы» и черную майку, которая не скрывала его торса с буграми мускул, крепких сильных рук с выступающими жилами. И теперь на левом плече Смирнова я видел изображение какого-то странного зверя, покрытого грубой чешуей, с хвостом и перепончатыми крыльями.

— Ну и как вы это сделали? — задал я вопрос, который явно ждал Смирнов.

— Очень просто, — по лицу Сашка было видно, что его просто распирает от удовольствия. — После того как ты рассказал, где находится этот самый кабинет Вождя, мы послали туда вот такие нано-дроны.

Смирнов подошел к одному из шкафов, выдвинул ящик, и посадил на ладонь крошечное существо с длинным тонким телом и прозрачными крыльями.

— Кабинет находится в Кремле, в Сенатском дворце. И теперь там везде сидят эти стрекозы.

— Ну а энергоблок? Насколько хватает?

— Они питаются от солнечных батарей, которые установлены на крыше.

— Ну, а, если найдут? Подсунут фуфло?

— Если найдут, то пройдет команда на уничтожение. От них останется лишь горстка золы. Никто не определит ничего.

Способности Сашки меня не удивили. Осберт смог бы легко сделать подобное, а может и лучше. Но его не было со мной рядом. А Смирнов оказался не только отличным бойцом рукопашного боя, но и компьютерным гением.

— Эта штука у тебя на голове нейро-интерфейс? — только при близком знакомстве, я разглядел среди густой шевелюры Смирнова тонкие металлические пластинки, напоминающие микрочипы. У меня-то все это спрятано в голове, и я даже не знаю, как все это выглядело.

— Ну, до нейро-интерфейса, как у тебя мы еще не доросли, — хмыкнул он. — Но квантовый компьютер сумели встроить. Я — хакер. Могу любую систему взломать.

У землян это называется странным словом «хакер». Я тоже мог взломать почти любую систему. Но говорить об этом не стал. Не хотел разочаровывать Сашка, он так гордился своими способностями.

— Так, все это хорошо, — подал голос Крупа. — Туровского сослали в ж… А псы режима пока не знают, где мы находимся. Что дальше?

— Дальше, — я покачался на стуле, будто обдумывал ответ, хотя прекрасно знал, что скажу. — Нам нужно оружие. Хорошее оружие. Поскольку большую часть пришлось бросить. Что скажешь, Александр на это? Твои эти дроны сумели что-нибудь найти подходящее?

— Ну а как же, босс, все в лучшем виде.

Голографический экран вновь вспыхнул голубым свечением, отобразив трехмерную карту, из которой я ничего не понял.

— Вот здесь, — Смирнов ткнул пальцем в карту, — Находится один из самых больших и сверхсекретных арсеналов….

— Подожди, Саша, зачем нам сейчас лезть в самое пекло, в хорошо охраняемый склад с голыми руками? Найди что-то попроще. Наберем оружия, пойдет брать твой этот супер арсенал.

— Ну, мы же не попремся напрямик с оружием к этому складу, — в голосе Смирнова явно звучала насмешка. — Надо хитрее быть.

— Да, я понял. Дальше.

— Вход по биометрии, дальше энергощиты, автотурели, дроны. Все это работает под управлением нейро-интеллекта второго поколения…

— И ты можешь все это взломать? Хорошо. Ну а взлетно-посадочная площадка там есть?

— Конечно, есть, — Сашка ухмыльнулся. — Туда постоянно прибывают транспортники. Приводят оружие, забирают.

— И что там есть интересного?

— Там есть вот это!

Сашка смахнул с экрана карту и теперь во всю ширь развернулось устройство, закрутилось вокруг оси, похожее на большую сигару с рукоятками внизу, которая заканчивалась соплом, похожим на дюзу ракетного двигателя.

— Портальная пушка, — определил я. — У меня, видно, украли. Я ее оставил в своем спейфайтере. А они, значит, ее поместили в арсенал.

— Это твое оружие? — Крупа отлип от стены, подошел ближе. — Значит, нам сам Бог велел ее вернуть.

— Ты уверен, Лазер, что это оружие твое? Эту пушку создавали несколько лет. Я сам принимал участие. Она называется квантовой пушкой.

— Ну вы, люди, любите к любой супер приблуде прицеплять это определение. «Квантовый». Почему не кварковый? Квант не самая меньшая единица.

— Не будет спорить о терминах, — вмешался Крупа. — План у тебя, Лазер, какой?

— Я бы, конечно, прилетел бы на своем космолете туда…

— Это будет заметно.

— Прибудем ночью. В космосе космолет невидим. В атмосфере на радарах он отображается, как птица. Но. Это действительно не подходит. Лучше, если бы угоним транспортник. Переоденемся в одежду грузчиков и бойцов, которые охраняют груз. А я стану командиром всего этого.

Я едва сдержался, чтобы не зевнуть. На самом деле, мне уже ничего не хотелось планировать, никакой операции. После того, как мы сбежали от спецназа, и прилетели на этот остров, я настолько погрузился в его спокойную, умиротворяющую атмосферу, что расслабился. Местечко это оказалось славным.

Остров Норфолк, затерянный в бескрайних просторах океана. Он назывался Тихим. И пока оправдывал свое название. Чернильно-синяя водная гладь сливалась на горизонте с невыносимо высоким будто бы вымытым до бесцветности голубым небом, редко скрытым пухлыми облачками.

С одной стороны остров окаймляли высокие, обрывистые, каменистые берега, куда с тихим рокотом набегали волны, разбиваясь в фонтан алмазных брызг. С другой развернулись во всю ширь песчаные пляжи.Равнины переходили в невысокие холмы, покрытые травяным ковром, таким плотным, что он казался искусственным.

Среди высоких сосен виднелись разноцветные крыши одноэтажных домиков. Здесь жили люди, на пастбищах паслись немногочисленные коровы, росли виноградники. Свежее легкое дыхание океана смешивалось с ароматом разогретой солнцем хвои, травы, земли. Казалось, само время здесь не властно, замедлилось, остановилось, чтобы человек мог насладиться покоем и тишиной. Забыть о тревогах, бедах, проблемах.

Все это великолепие нарушали лишь выкрашенные в оранжевый, уже сильно выцветший, цвет двухэтажные с серыми крышами дома, окруженные каменным забором. Крупа рассказал, что здесь раньше была самая страшная тюрьма Австралии. Жить рядом с подобным место было неуютно, и я старался обходить его.

После разговора с Крупой и Смирновым я решил искупаться. Солнце укротило свой жар, с океана тянул свежий прохладный бриз. Я взобрался на высокий каменистый берег и прыгнул в глубокую синь. Выплыл наверх, сделал пару энергичных заплывов до выступающей, словно огромный кит, скалы и вернулся. Раскидав руки и ноги, застыл на поверхности. Легкость в теле напомнила наш полет-побег от сил спецназа.

Нахлынули воспоминания. Тогда я на экране увидел, как нас пытается нагнать стая черных вертолетов, грозно гудящих, словно пчелиный улей. Но я быстро набрал скорость, не заботясь о том, что не только меня, но и моих пассажиров придавит перегрузка. И мы вырвались в космос. Вертолеты остались внизу. А «черный лебедь», словно призрак, слился с бездонной тьмой космоса.

Проверив, что нам уже ничего не угрожает, я включил автопилот и расслабился. Мгновенно нырнул в дрему. Но мягкое щекочущее прикосновение к моей руке, лежащей на подлокотнике, заставило очнуться.

Рядом присела Зои, положив голову на мою руку, смотрела на меня такими влюбленными глазами, что стало даже неуютно.

— Тут так красиво, — услышал ее низкий, гортанный голос, она мягко улыбалась. — Я никогда раньше не видела так близко звезды.

— Да, Зои, космос очень красив, — я смог выдавить только банальность, но мне ужасно хотелось спать, а не флиртовать с девушкой.

— Я бы хотела так путешествовать, по Вселенной. Видеть так близко звезды, галактики.

В голове пронеслась мысль: «а может действительно взять Зои с собой, заменить ею Дарлин?»

Плюх. Что-то шлепнулось рядом со мной, обрызгав мне лицо, оборвав самым жестоким образом приятные воспоминания. На отвесном берегу сидел Крупа с камешком в руке, который собрался кинуть в воду. Я сделал пару гребков, подтянувшись на руках, вылез к нему.

— Чего случилось? — взял полотенце, чтобы вытереть волосы.

— Ты зачем здесь ныряешь? — поинтересовался он. — Не боишься башку разбить о камни?

— А тебе какая разница? Ну разобью, ты что моя мамочка? — усмехнулся я.

— Не мамочка, но ты теперь наш лидер.

— О, так ты боишься, что я погибну? Ну так другого найдете. Можешь сам в главари выбиться.

— Придурок, — бросил он беззлобно. — Скажи, а вот когда ты найдешь все материалы для своего звездолета, ты улетишь отсюда?

— Не знаю. Наверно, улечу.

Почему-то я совсем забыл об этом. Зачем вообще прибыл на эту планету, познакомился с разумной расой. Там, в космосе болтается мой израненный «зверь», а я никак не мог «исцелить» его.

— Слыхал, твоя Дарлин замуж выходит.

Что-то сжалось внутри, кольнуло острой болью. Но я постарался не подать виду. Бросив полотенце, улегся, ощущая, как тепло нагретой солнцем земли растекается по телу.

— Ну, правильно. Если я погиб, значит, некому ее вытащить с Земли. Пусть делает теперь, что хочет.

— Слушай, Лазер, мы ведь можем ее похитить. И ты откроешься, что жив. Что звездолет хочешь починить.

— Зачем? — я приподнялся на локте, пытаясь понять по физиономии Крупы, чего он на самом деле хочет. — Пусть становиться женой Ковалёва. Она хотела. А открываться ей не хочу.

— Ну и правильно, — кажется, он даже обрадовался моим словам. — И что думаешь насчет операции?

— Думаю то же, что и ты. Угнать транспорт, вытащить как можно больше оружия и притащить сюда. Да, Крупа, еще нужно взять побольше урановых стержней. Сделать здесь помощнее реактор, голографический экран защитный.

— Да. Если бы можно было с урановых рудников утащить. Тут же рядом на материке урана навалом. Но вот беда. Радиация.

— Это не проблема. Мой скафандр выдержит любую жесткую радиацию. В космосе она чудовищная. Если бы какого-то робота-рудокопа достать, тогда я бы слетал на рудники и добыл бы уран.

— Это без проблем найдем. Да, кстати, тебя Зои искала. Сказала, что бы обедать шел. Она сделала твои любимые блинчики с творогом.

Впервые слышу, чтобы у меня была какая-то любимая еда. Но раз Зои постаралась, надо попробовать.

— Пошли.

Когда мы прибыли сюда, я обнаружил, что здесь уже все подготовлено. Есть вычислительный центр, склад оружия, комнаты отдыха с двухуровневыми койками. Крупа показал мне слитки золота, которыми расплатился Архитектор. Хотя я не очень верил, что он существует. Крупа, наверняка, стянул золото с какого-то склада. И хотя земляне официально не признавали финансовые системы, на самом деле купить и продать можно было, что угодно. Нелегально, конечно. Но я сам как-то выполнял задания криминального воротилы, который торговал на черном рынке редкими металлами. И я воспрянул все это спокойно.

Местные жители отнеслись к нам спокойно, даже безразлично. Их не заинтересовало, откуда мы взялись и кто такие. А вот продать нам продукты, свежее молоко, мясо, хлеб, виноград они соглашались с удовольствием.

С Крупой мы уже дошли до террасы рядом с двухэтажным белым домом. Столики пустовали, видно, все наши ребята уже поели. Но стоило пройти к одному из столиков, как в проеме возникла точеная фигурка в открытом синем коротком платье, что открывало гораздо больше, чем скрывало.

— О, Зои, — воскликнул Крупа. — Нам поесть надо с Лазером. Осталось там что-нибудь? Не все наши орлы сожрали?

Девушка лукаво улыбнулась, понимая, что парень шутит. Исчезла в проеме, и буквально через пару минут наш столик ломился от еды. Огромное блюдо с бараньими ребрами источало такой аромат, что я не выдержал, схватил кусок, вонзил зубы.

— Вкусно? — поинтересовался Крупа, ухмыльнувшись, и обратился к Зои: — Принеси нам вина. Знаешь, Лазер, местные жители делают неплохой мускат.

— Я не буду, — пробормотал я с набитым ртом.

— Почему? — Крупа удивлено приподнял брови. — Хорошее вино. Не французское бордо, конечно, но очень неплохое.

— Я не пью алкоголь.

— Во как. И почему ты такой трезвенник?

Я не знал, что означает странное слово «трезвенник», обидная кличка или что-то еще, но объяснил, как делаю всегда:

— Алкоголь убивает клетки мозга. А мне мой мозг нужен для пилотирования.

Крупа коротко хохотнул, шлепнул меня по плечу:

— Ну ты даешь. Чисто монах. Не пьешь, не куришь. И баб не трахаешь? Ну, ладно, ладно, молчу. Зои, мне принеси вина.

— Зои, а ты сама уже обедала? — поинтересовался я.

— Я перекусила.

— А, ну это не считается. Давай присоединяйся к нам.

Глаза девушки засветились такой радостью, будто она ждала только этих слов. Убежала в дом и через пару минут вернулась с подносом, где стояла тарелка, два бокала, бутылка из темного стекла. Присела к нам за стол. Крупа лихо сорвал пробку, разлил по бокалам золотистую жидкость. Вылил в себя весь бокал, девушка только пригубила. Положив на тарелку пару ребрышек, аккуратно отрезала кусочки мяса, положила в рот. А я пытался не смотреть на глубокую ложбинку между двумя нежными округлостями, выступающими из очень открытого платья на тонких бретельках.

Крупа довольно быстро расправился с мясом, гарниром. Докончив бутылку вина, потянулся.

— Ну ладно, я пошел. Надо выспаться перед операцией. Зои, не забудь нашему монаху предоставить десерт, — он подмигнул.

Со скрипом отодвинул стул, направился танцующей походкой, что-то напевая себе под нос, в дом.

Мы остались вдвоем с девушкой, она незаметно придвинулась ко мне, я и ощутил её крепкое молодое тело так близко, что пробрала дрожь.

— Да! Я забыла принести!

Она вскочила, убежала в дом, и вернулась с металлическим подносом, где стояли две фарфоровые чашечки с кофе, булочки и на тарелочке лежало нечто, смахивающее на мягкий дырчатый конверт.

— Я испекла тебе блинчики с творогом, — объяснила Зои. — Крупа сказал, что это фирменное блюдо вашей расы.

Я не стал разочаровывать девушку, что впервые слышу о том, что придумал Крупа. Просто взял конвертик и откусил кусочек.

— Вкусно. Ты так хорошо готовишь.

— Нет, я не все готовлю. Я только десерт умею. Мясо у нас Хряк готовит. Он мастер.

— Понятно. Но мне все понравилось.

Но сидеть спокойно рядом с девушкой, которая так откровенно демонстрировала свои прелести, оказалось невыносимо, пропало желание что-либо есть. Я прожевал с трудом эти конвертики-блинчики, ощущая, как пожирает внутренний жар, желание совсем другого рода. И выступивший яркий румянец на лице Зои, её призывный взгляд кружил мне голову, заставлял сердце грохотать все громче и громче.

Аромат кофе сливался с феромонами ее тела — нечто сладкое, терпкое, от чего кружилась голова. Манящий взгляд, лукавая улыбка призывали к действию. Пожар в паху разгорался все сильнее. Она машинально мешала ложечкой в чашечке, и я перехватил ее руку, притянул. Наклонился, мои губы будто случайно коснулись ее шеи, ладонь скользнула, задев цепочку, длинный цилиндрический камень на ней словно указывал на глубокую ложбинку между упругими округлостями, как мою главную цель.

Я не выдержал, забыв напрочь, что за нами могут наблюдать из окон, прижал девушку, обнял, ощущая, как ее тело чуть выгнулось. И мы едва не задохнулись в поцелуе. В каком-то бреду, безумии я начал покрывать поцелуями ее шею, лицо, плечи.

Но, тяжело дыша, я с трудом прервался, решив, что все-таки продолжить лучше в другом месте. Ее глаза светились таким счастьем, которого я никогда не видел у других женщин, с которыми у меня возникали отношения.

И тут она бросила мимолетный взгляд куда-то через мое плечо, глаза округлились, лицо вытянулось, его выражение изменилось настолько внезапно, что я машинально обернулся.

Над морской гладью завис странный аппарат, смахивающий на огромный сплющенный волчок из серебристо-белого металла, весь утыканный раструбами-дюзами, которые вспыхивали каждый раз, когда аппарат резко перемещался.

Я вскочил на ноги, уронив стул. Чего стоило мне вновь отказаться от утоления, бушующего внутри, желания?

— Извини, Зои, — я взял ее за руку, приложил к своим губами. — Разобраться нужно, что это за хрень.

И помчался со всех ног к площадке, где в подземном бункере спрятал своего «черного лебедя». Через пару минут, спустившись на лифте, я уже устроился в кресле пилота, пристегнулся.

Надо мной разверзлись с глухим грохотом створки массивного щита. Вертикальный взлет. Включились турбореактивные движки. И мой «жеребец» рванул вперед в таком бешеном аллюре, что я тут же осознал, какой я идиот, что забыл надеть скафандр, а рубашка и шорты не защита от дикой перегрузки. Тело мгновенно напомнило о себе острой болью в груди, во рту растекся соленый привкус крови.

Там, в этом странном аппарате, видно, заметили погоню. «Волчок» бешено раскрутился вокруг своей оси и понесся вперед с нереально сумасшедшей скоростью.

«Если это шпион», — пронеслась в голове мысль. — «Он мог уже передать данные в центр и сюда прибудут войска спецназа. Если не успел, то я должен его уничтожить.»

Быстро поймав цель, нажал рычаг для запуска ракет. Но аппарат так ловко начал маневрировать, перескакивая с одной высоты на другую, что ракеты пронеслись рядом, поднявшись выше, столкнулись. Взрыв потряс окрестности, не причинив никакого вреда этой штуковине.

Тогда я попытался оглушить врага электромагнитной пушкой, вывести из строя его электронику. Вновь захватил цель, вычислительный блок рассчитал траекторию. Но опять промазал.

«Волчок» раскрутился и быстро ушел вверх. Я ринулся за ним. Перегрузка едва не раздавила меня, слезы брызнули из глаз от боли. Космолёт послушно рванул вверх, не щадя тела пилота, буквально размазывая меня по поверхности кресла. Мгновенно прошил слои атмосферы всех оттенков синего — от нежно-голубого до глубокого индиго, выскочил в бездонную тьму, которую не в силах были разогнать ослепительные лучи солнца.

Я быстро нагонял врага. Здесь, в космосе, движки моего «черного лебедя» на твердотопливной плазме могли развить невероятную скорость, лишь бы моё сердце выдержало такого напряжения и нагрузки.

В голове все сильнее нарастала мысль, что эта штука заманивает в ловушку, но остановиться уже не мог, нестерпимое желание нагнать врага, уничтожить его, поглотило меня целиком.

«Волчок» мчался по орбите вокруг Земли, как вдруг оторвался и понесся куда-то в сторону, исчез из поля зрения, я мог наблюдать его силуэт лишь на экране панели управления. Но расстояние, между нами, быстро сокращалось. Система управления, наконец, разблокировала ядерное оружие. Теперь я мог без проблем его использовать. Планете это не повредит. Настроился на цель. Ракеты с ядерными боеголовками выскочили из люков, понеслись к аппарату.

«Цель уничтожена», — возвестил равнодушно женский искусственный голос. И я уже хотел расслабиться, как удар, уничтоживший противника, вызвал странное голубоватое мерцание. Оно разрасталось, вытягивалось, превратившись в длинный туннель, быстро расширяющийся вдоль. Отвернуть, перестроить траекторию так быстро я не мог, космолет нырнул внутрь.

И все исчезло, потух свет, погасли все экраны, словно я свалился в бездну черной дыры. Время остановилось.

Но через мгновение все вновь зажглось, замигало, вызвав хоровод голографических рамок с быстро мелькающими графиками, пролетающими строчками кодов, цифрами, чтобы слиться в один-единственный. Я словно выскочил из глубокого колодца. И не понял, где нахожусь. Вместо спиральной галактики Млечный путь, как называли его люди Земли, увидел совсем другие звезды, другую галактику — овал, окруженный рукавами звездных туманностей.

Где я, черт возьми? Пронзила мысль, заставившая похолодеть. Взрыв ядерных боеголовок создал брешь в ткани пространства, перенес меня в совершенно другую часть Вселенной. Но как мне теперь вернуться к Земле? Я не знаю координат планеты. Хотя, может быть, я сумею выловить из памяти, где находится Млечный путь?

И что дальше? Как мне вернуться обратно? Вновь пустить ракеты с ядерными боеголовками? Я нажал рычаг спуска. Прошла вибрация, ракеты выскочили из люков и унеслись в пустоту.

И ничего. Никакого туннеля, никакой дыры в пространстве! Но тогда что? Радар засек пролетающий астероид. Вместо того, чтобы настроить траекторию, чтобы обогнуть его, я направил свой аппарат прямо в центр этой здоровенный каменной глыбы, в которой гигантский монстр будто выгрыз целые куски. Направил ракеты с ядерными боеголовками в одну цель. И скомандовал «Пуск».

В голове ярко вспыхнул образ галактики Млечный путь: спираль, сотканная из мириад звездных туманностей, что текут словно реки из алмазной пыли в пространстве вечности. Столько невероятно ярких цветов, весь спектр, почему земляне называют его млечным?

Я хочу вернуться туда. Вернуться в ту точку рукава этой галактики, где крутится голубой шар — планета Земля.

Там, где все те, кто стал моим другом, все, кого я люблю.