Хроники пилота: Звездолет для бунтаря

Часть II «Битва на Земле». Глава 27

И я вновь отправился на космическую станцию, откуда все и начиналось. Как сказал Великий Вождь в напарники мне дали еще двух парней. Скорее навязали, ради того, чтобы они следили за тем, как бы я не сбежал. Тот, что был повыше ростом, с ежиком темных волос звался Петей. Петр Самойлов, так он представился. Второго, плотного, коротконого парня звали Костя, Константин Кузнецов.

Космолёт выделили шикарный. Большой, с хорошим движком, два ряда кресел-оснований для противоперегрузочных капсул с отделкой из оранжевого мягкого пластика под кожу, и откидного полированного столика. И двое этих так называемых «пилотов» просидели в салоне, играя в странную игру — поочередно накидывали одну за другой на стол прямоугольные карточки.

В ослепительно ярких лучах станция казалось еще более мёртвой, чем раньше. Зияла провалами, оторванной обшивкой, изломами металлических балок, словно их жевал здоровенный монстр, беспомощно висела бахрома оборванных проводов. И я не мог подавить страх, что стоит нам пристыковаться к этой развалине, как она распадется на куски.

Но стыковка оказалась удачной, и вполне обыденным делом. Шлюз легко принял наш космолёт, система вывела сообщение, что началась декомпрессия. И когда она закончилась, мы вновь оказались в этом проклятом месте, что вызывало у меня неприятные, если не сказать больше, тошнотворные воспоминания.

Мой космолёт оседлала парочка мерзких тварей. Оплели фюзеляж дымными темными щупальцами, и, казалось, спали. Но стоило нам приблизиться, как они мгновенно заклубились, потемнели, по шкуре побежали ослепительные разряды молний. Резкий звук разрезал воздух. И почти у моих ног врезался разряд молнии, оставив дыру с оплавленными краями. Мне удалось отскочить. Оглянувшись, я заметил разбитое окно небольшого закутка, ограниченного металлической стеной и стеклом. Там, внутри, виднелись мониторы, видимо, здесь когда-то был пост охраны.

Оказавшись внутри, я обнаружил, что мои напарники уже облюбовали это местечко. Я устроился у стены, рядом с высоким и узким металлическим шкафом. Осторожно приоткрыв одну из створок, я обнаружил на полке пистолет-пулемет и несколько магазинов к нему. Против тварей это оружие бесполезно, но все же приятно, что хоть что-то есть.

— А если в них дезинтегратором пульнуть? — предложил Петр. — Эдгар, у нас есть ведь такие?

Ну да, клоны моего бластера. Их размножили и раздали всем.

— Нет. Нельзя, — объяснил я. — Я не смогу так настроить, чтобы не задело обшивку космолета. Это может его повредить его.

— Ну и как нам теперь этих тварей убрать? — оглядел двух своих сопровождающих.

— Можно нуль-волновым резонатором попробовать, — прошептал Петр.

Достал из ранца пластиковую коробку, осторожно извлек из нее нечто похожее на заключенную в прозрачный корпус толстую микросхему, допотопную и не вызывающую никакого доверия к ее возможностям.

— Ну, включи, посмотрим.

Петр поколдовал над прибором, из него выскочил зонтик антенны на тонкой ножке. По щелчку рычажка она начала вращаться. На маленьком экранчике поползла линия зарядки. И когда достигла красной зоны, Петр вдавил кнопку.

И ничего. Дымные гады даже не пошевелились. Значит, прав был маршал, когда говорил Вождю, что нуль-волновой резонатор бесполезен. Но меня одолело любопытство, насколько этот прибор вообще умеет хоть что-то делать, кроме того, что крутить-вертеть антенной.

Сканер нейро-интерфейса проник внутрь, проверил все настройки электронных компонентов, и я осознал, в чем проблема.

— Эта штука бесполезна, пока её не подключили к мощному источнику энергии, — выдал я вердикт.

— Ну он же работает, — осторожно возразил Костик. — Вот антенна крутится.

— Это игрушка. Без источника питания. Понимаешь?

— Ну и где нам взять этот источник? — с досадой бросил Петр.

Я снял ранец. Настроил подачу энергии беспроводным способом. Вдавил кнопку. И тут твари вздрогнули, по шкурам прошли волны, разряды усилились, заплясали по фиолетовой поверхности в бешеном танце. Гады, оторвавшись от фюзеляжа, всплыли вверх. И резво направились в нашу сторону.

— Выключай! Выключай шарманку! — зашипел Костик. — Они сейчас нас убьют!

— Да подождите ты орать, — спокойно бросил Петр. — Бластер доставай. Ну что ты на меня уставился. Тебе же дали оружие!

Две твари подобрались почти к самому нашему тайному местечку, где мы прятались втроем.

— По моей команде! Залп!

Я и Петр вскинули наши бластеры и синхронно нажали рычаг подачи. Костик тоже вытащил оружие, но не удержал в руках, выронил с грохотом, бластер закрутился на полу и откатился под стол.

Но мы с Петром не растерялись. Вырвался едва заметный луч. Ударил в тварей. Разбросал их на дымные лоскутки, кусочки в стороны, и они медленно растаяли в воздухе.

Выскочив через дыру в стекле нашего потайного местечка, где мы прятались, я бросился к своему летуну. Не терпелось проверить, жив он или нет. Мягко пророкотали электромоторы, люк послушно раскрыл створки вверх и вниз, пропустил меня. Шаг внутрь и одна за другой, весело перемигиваясь, загорелись лампы, встроенные в стены.

Легко перепрыгнув через спинку кресла, я занял, наконец, свое законное место пилота, капитана этого аппарата. И он будто узнал меня, тело мягко и приятно обволокло защитной массой.

Парни тоже забежали внутрь. И я закрыл люк. Включил быструю проверку чек-листа. Пробежались по настройкам. И радость залила душу. За все эти страшные дни, мой аппарат не пострадал. Остался таким же надежным и верным другом.

— Места займите, — скомандовал я. — Мы отправляемся.

Сорвавшись с палубы, набрал скорость. Автоматически вышли створки капсул, закрыли с головой, погрузив в мерцающую ослепительными вспышками тьму, прерываемую экранами управления, которые я вызывал, проверяя настройки. Задал поиск звездолёта. Где он, бедняга, теперь? В каком месте? Не сошел ли с орбиты, которую я настроил? Сможем ли мы в этой бесконечной тьме встретиться?

Мгновения тянулись мучительно долго, измотав меня. Но тут система, наконец, оповестила, что маршрут до звездолета построен. И я отключился на время полёта. Автопилот сам должен донести нас до материнского корабля, пристыковаться и разбудить в финале.

Так, и что тут у нас? Мы прибыли? Я освободился от дыхательной маски, ремней. Вылез. И почему-то нахлынули воспоминания, будто из прошлой жизни. Когда мы только-только прибыли в эту систему. И вот также, я стоял и проверял капсулы Ларри и Осберта.

Но на этот раз из капсул показались два моих напарника. Оба целые и невредимые, только с немного помятыми лицами, и растерянным взглядом. Видно, впервой им перемещаться по космосу в капсулах.

Лифт опустил с палубы вниз. Освещение еле-еле теплилось, но все-таки мой большой и любимый зверь жил, работал.

Я звал Осберта. Пытался найти хоть какой-то обрывок его мысли. Но лишь тягостная мучительная тишина в ответ. Вжик-вжик, распахнулись створки и впустили в капитанскую рубку. И сердце сжала тоскливая боль, потянуло где-то внутри под грудиной. Вспомнил, как уходил, убегал отсюда, чтобы спасти Дарлин и Ларри.

Услышал разочарованный свист и обернулся. Петр с кислым видом уныло смотрел на кресло. Я бросился к нему. Развернул. И замер. В кресле в открытом скафандре сидел скелет. Безнадежно белел череп, чернели пустые глазницы, обнаженная челюсть с рядами зубов отвисла. Я отошел, к горлу подступил комок, на глаза набежали слезы.

Шлеп. Шлеп. Шлеп. Откуда-то сверху послышался звук, напоминающий прыжки лягушки. Подняв глаза, увидел фигуру в бело-синем скафандре, висевшую вниз головой. На магнитных ботинках. Наклонился к потолку, оторвал ноги. Прыжок. На пол приземлился Осберт. Расплылся в довольной ухмылке.

— Напугался? Думал, я тут сдох? А ведь я мог. Где-то пропадал, сволочь?

Ноги у меня ослабели, задрожали кончики пальцев.

— Осберт, ты просто кретин! Чего ты придумал? — не удержавшись, я ткнул его в плечо кулаком.

— А делать было нечего. Решил, если ты вернешься. Все-таки. Пусть хоть напугаю тебя. Повеселюсь. А я тут умирал просто от скуки.

Мы обнялись, похлопали друг друга по спинам.

— А это кто? — Осберт бесцеремонно указал пальцем на Петра.

— Это мои… гм телохранители. Петр Самойлов и Константин Кузнецов. С Земли.

— А, понятно. Ну ты привез металл, капитан хренов? И где Дарлин с Ларри?

— Я ничего не привез. Ларри и Дарлин на Земле. Сложности возникли. Земляне не хотят просто так нам помочь. В общем, долго рассказывать. Нам надо отправляться назад, на Землю.

С Осбертом мы направились на верхнюю палубу, где поджидал наш спейсфайтер.

— Слушай, у меня вопросик для тебя есть. Вот скажи, что это такое?

Я передал в интерфейс Осберта сканы того самого вычислительного центра с космической станции.

— А, ну это просто. Это центр. Центр скалькутсов.

— Вычислительный центр? Компьютерный?

— Ну, не совсем. То есть это центр, и там используют мощнейшие вычислительные системы. Но это центр манипуляции сознанием. Скалькутсы обрабатывают мозги своим рабам, чтобы те на них работали даром.

Я замер, остановился, пребывая в полной растерянности. Центр обработки мозгов?

— Ну чего ты на меня уставился? — не понял Осберт. — Да, скалькутсы очень жадные, тратиться на своих рабов они не желают. Поэтому строят подобные комплексы и все у них под контролем. Да Дарлин должна была тебе об этом рассказать.

— А какой радиус поражения подобной штуки? — с трудом я собрался с мыслями.

— Ну если подключить к каким-нибудь мощным движкам. Ну скажем, ядерным, то можно планетарную систему обработать. А если сделать блок питания на антиматерии, то и всю галактику.

— Э, а вы чего молчите? — вмешался Петр. — Вы как-то общаетесь?

— У нас мысленный обмен информацией, — объяснил я уже земным языком. — Через наши нейро-интерфейсы. Да ничего, мы так просто болтаем.

Вот люди, не просто Вождь приставил ко мне этих парней. Они еще должны следить не только за тем, что я делаю, но и говорю.

— Понятно, — Петр недовольно осмотрел меня с ног до головы. — А то нам непонятно. Идете, руками размахиваете, а мы ничего не слышим.

Мы добрались до шлюза. Осберт нацепил шлем, защелкнул. И мы поднялись на лифте верхней палубы.

— Оу, твой аппарат жив еще, — Осберт оглядел космолёт. — А чего он у тебя такой грязный?

— Долго рассказывать. Мой летун побывал в такой переделке, что и описать невозможно. На этой самой космической станции оказалось столько мерзких тварей, что мы едва смогли вырваться оттуда.

Разошлись вверх и вниз бесшумно створки люка, и мы прошли внутрь. Петр и Костя тут же плюхнулись в кресла противоперегрузочных капсул в салоне, а мы с Осбертом прошли в кабину управления. Осберт опустился на место второго пилота. И когда выровнялось давление, снял шлем, аккуратно положил рядом.

Проверка чек-листа доставила мне массу удовольствия. Несмотря на то, что мой аппарат так долго был в плену у мерзких тварей, он совсем не пострадал. И послушно отзывался на все команды.

— А почему ты спросил про этих скалькутсов? — Осберт вернулся к разговору, видно он его заинтересовал.

— Они на Земле, живут скрытно. Используют фильтр восприятия и щит невидимости.

— Ух ты, — Осберт напрягся, его узкие глаза совсем превратились в щелки. — Значит, эти скалькутсы управляют землянами? Это плохо, Эдгар, ты даже не представляешь, как плохо. Нам будет очень трудно из землян вытрясти нужный материал. Скалькутсы так просто его не отдадут. Они жутко жадные. Мерзкие твари. Скользкие. Только вот чего я не пойму, Эдгар. На Земле этой какая атмосфера? Мы там дышать сможем?

— Там такой же состав, как на нашей планете.Кислород, азот. Все тех же пропорциях. Дышать легко и приятно.

— Надо же оказывается мы тут путешествовали через миллион миров и наткнулись на планету, где все, как у нас? А как же скалькутсы дышат? У них же совсем другая дыхательная система. Что-то там аммиак, метан, хлор, по-моему?

— Ну да, ну да. Они носят дыхательные маски.

— А ты откуда знаешь?

— Я с ними уже встречался. Одного даже сумел ранить. Перебил дыхательную трубку, и он сбежал.

— Понятно. А чем твои эти телохранители заняты?

Я бросил взгляд в салон, заметив, что парни опять начали кидать на столик прямоугольные плотные карточки.

— Не знаю. Какие-то бумажки друг другу набрасывают.

Осберт тоже взглянул и тонкие губы растянула ухмылка, а в глазах запрыгали хитрые огоньки.

— Это они в карты играют. Игральные карты.

— А ты откуда знаешь?

— Я в эти игры тоже в казино в разных местах дулся. Но большей части проигрывал. Небось на деньги играют. Вон у одного, который повыше, такая морда довольная, видать много выиграл, — я ощутил в голосе Осберта зависть.

— На деньги? У землян нет финансовых систем.

— Ох, как это плохо, — Осберт нахмурился. — Скалькутсы всегда так делают на планетах, которые себе подчиняют. Возни меньше. Не надо никому платить. Получать можно все даром. А как там земляне живут? В нищете, роют себе щели под землей?

— Нет, не совсем, — перед глазами вспыхнула картина роскошного особняка Туровского, куда мы прибыли после того, как побывали на заседании Вождя. Трехэтажное здание с арочными окнами в широких белых рамах. С выступающей над широким крыльцом террасой. Именно это здание, выкрашенное оранжево-белой краской, окруженное раскидистыми кронами деревьев, я видел, когда мы летели через столицу. — У них там элита живет роскошно. Военные, ученые, конструктора.

— А, ну это тоже понятно. Чего скалькутсам надо, тех они и прикармливают. Мы надеюсь в хорошем месте жить будет?

— Конечно. На роскошной вилле маршала. Он начальник вооружения всей этой страны. Ну все, поехали. Эй, парни, бросайте играть, ложитесь в кресла, сейчас полетим на Землю.

Петр сгреб все карты со стола, сложил в колоду и сунул в карман на бедре скафандра. Показал напарнику какой-то знак. Костик скривился, но послушно встал, улегся в кресло- основание перегрузочной капсулы. Вышли мягко створки и закрыли его, как в саркофаге. Петр проделал тоже самое. Но с лица не сходила довольная, радостная улыбка.

Мое кресло и Осберта опустилось, разъехалось. Я улегся на мягкую подушечку под голову. Прикрыл глаза. С едва слышным рокотом электромоторы выехали створки капсулы, закрыли меня. А я все возвращался к словам Осберта. Теперь многое стало ясно, и досада, что узнал об этом так поздно, мешала расслабиться, погрузиться в искусственную дрёму, которая защищала мозги от страшной перегрузки. Добраться от звездолета до Земли — задача совсем не тривиальная.

Рядом с Землей, космолёт, закончив торможение, автоматически перешел на околоземную орбиту, прокладывая свой путь сквозь кучи космического мусора, спутников, телескопов, растопыривших свои крылья-солнечные антенны.

Все вылезли из своих перегрузочных капсул, парни вновь ринулись играть в карты, физиономия Костика выражало решимость отыграться. А Осберт тут же прильнул к иллюминатору, разглядывая проплывающую внизу ярко-освещенную, припорошённую словно снегом, слоем облаков, голубую планету.

— Сколько у них тут мусора летает, — неодобрительно заметил Осберт, провожая взглядом кусок обшивки с надписью ССКС.

— У них космические мусоросборники тоже есть. Я на таком летал. Когда мы Ларри спасали. Он залез в шлюпку, и она отправилась в космос. Ну и мы с Дарлин догнали её и манипуляторами Ларри схватили.

— Вот как? — Осберт зевнул, явно рассказ о Ларри ему был совсем не интересен. — Ну, а как наша Принцесса поживает?

— Нашла себе ухажера.

— Ну это в ее репертуаре. И кого? Принца, генерала?

— Полковника государственной безопасности.

— У-у-у, — разочарованно протянул Осберт. — Мелковато для Дарлин. Ничего лучше не нашлось?

— Не нашлось. Но, судя по всему, у них там очень серьезно. Она замуж за него собралась.

— Чего? Дарлин замуж? Ты издеваешься, Эдгар?

Я промолчал. Получив сигнал с Земли с разрешением посадить космолёт, ввел данные в бортовой компьютер, и аппарат начал снижение. На панели управления, на экране бежали цифры, показывающие высоту. Космолет вздрогнул, выключились ракетные двигатели, и мы словно падали в пустоту, прошла вибрация, взвыли турбореактивные движки, засасывая с жадностью воздух. Стремительно приближалась земля, мы вывалились, вырвались из густых, словно из пены взбитого молока, облаков. Показалась серая площадь аэродрома. Мягко, как младенца, я посадил космолёт. Пробежав по длинной взлетно-посадочной полосе, он застыл ровно там, где я хотел.

— Ну, неплохо, — оказывается, Осберт наблюдал за моими потугами, и даже с большим интересом. — Сноровку не потерял.

Я бросил на него снисходительный взгляд, рассказывать, что я по милости полковника Ковалёва стал вообще универсальным пилотом всех летательных аппаратов Земли, не стал.

Пересадка на земной флаер. Осберт с ещё большим интересом стал вглядываться в пролетающие внизу высотки, оплетенные словно густой паутиной многоуровневыми коридорами для мчавшихся там легковых машин. Словно рой ос мимо нас пролетела стая флаеров, разных форм, размеров, линий, выкрашенных, как истребители в защитный цвет, сливающих их с небом и облаками.

— Ну что, я вижу, земляне так неплохо развиты. Не так, как мы. Но все же. Смотри у них какие машинки.

— У них тут за тридцать лет огромный прорыв произошел. Рывок, можно сказать. За тридцать оборотов их планеты от примитивных химических ракет до ядерных и на антиматерии. Можешь себе представить?

— И за счет чего?

— Не знаю пока. Но они связывают это с тем, что у них вернулся некий Вождь. Великий Вождь. Под руководством которого все это и произошло.

— Что значит, вернулся? Откуда?

— Они его клонировали. Он умер у них лет сто назад. Ну и они соорудили какую-то супермощную лабораторию и воспроизвели его. И под его руководством добились невероятного прогресса в промышленности, особенно в области космических технологий. Теперь у них вся планета — единое государство. Союз Советских коммунистических стран.

— Что за бред? Клонировали? Который умер сто лет назад? Из чего они взяли сознание? Из какого места?

Я бросил взгляд на Осберта, он задавал те же самые вопросы, что задавал я. Но ответа я так и не получил ни от кого.

— Никто мне не смог ответить.

— Да, много я пропустил, — протянул Осберт. — Ты видно тут здорово развлекался.

Да уж, это точно. Вначале сражался на космической станции с какими-то мерзкими дымными тварями, которые швыряются электроразрядами, жрут людей, или отуманивают им мозги. Потом встретился на лунной базе с пришельцами, которые скрываются фильтром восприятия. Вытаскивал из поганых лап маньяка Дарлин и её ухажера, полковника Ковалёва. Так себе приключения. Но рассказывать Осберту об этом я не стал. Да и не интересовали его эти подробности.

Флаер уже несся через утопающий в густой зелени элитный пригород. И вскоре завис над площадкой особняка Туровского. Медленно опустился. Распахнулись створки люка. Осберт вылез первым. Огляделся. Присвистнул от удивления.

— Ну как тебе домик? — поинтересовался я.

Справа от нас гордо высился трехэтажный особняк старинной архитектуры (я не разбирался в этом, но судя по изяществу линий это было так), выкрашенный в бело-оранжевый цвет. Вход украшен колоннами. На уровне второго этаже выступала терраса с балюстрадой из белых витых столбиков. Большие арочные окна в широких белых рамах.

Перед домом располагался большой бассейн с невероятно прозрачной голубой водой. На берегу два шезлонга под зонтиками пустовали.

В бассейне энергично рассекая воду, вздымая фонтан алмазных брызг, плавал мужчина. Сильный взмах рукой, загорелое плечо с выступающими буграми мускул, гребок. Переворот у бортика, стремительное движение под толщей воды. Доплыв до другого конца, у бортика мужчина остановился. Быстро выскочил из воды. Подхватив пушистый синий халат с шезлонга, вытер наскоро лицо. И подошел к нам. Приглаживая всколоченные, влажные волосы, еще густые, темные, но уже с блестевшими серебром прядями и седыми висками.

— Добрый день, Эдгар! Как добрались? — привычное крепкое рукопожатие маршала.

— Все в порядке. Познакомьтесь. Это Осберт Акинтола. Член моей команды. Эксперт по вычислительным системами. Осберт, это Михаил Николаевич Туровский, маршал, начальник вооружения.

— Приятно познакомиться, — Туровский протянул руку Осберту.

Тот пожал её, осторожно. В уголках тонких губ Осберта притаилась хитрая ухмылка.

— Пойдемте в дом, — предложил маршал. — Супруга с дочерью готовят завтрак. Надеюсь, вы тоже едите ту же пищу, что и Эдгар?

— Да, конечно, — Осберт кивнул, не сводя взгляда с хозяина дома. — А у вас тут красиво. Шикарный вид.

Маршал по-доброму улыбнулся. И широким размашистым движением предложил нам пройти. Сам вбежал быстро по ступенькам, распахнул высокую деревянную, выкрашенную белой краской, дверь.

Мы попали в гостиную, выполненную в теплых бежево-коричневых тонах. Бежевые стены, массивные кожаные кресла на тонком паласе с цветочным узором. Напротив входа перед камином, выложенным бледно-голубой плиткой — пухлый широкий диван под цвет кресел. Стены увешаны картинами с пейзажами, портретами в резных деревянных широких рамах. Наверх, на второй этаж вела широкая деревянная лестница. После жаркого солнечного утра здесь царила прохлада.

Маршал взял с низкого столика колокольчик, позвонил. И через мгновение под лестницей открылась дверь, вышла полная немолодая женщина в строгом темно-синем платье и белом кружевной переднике. Подошла ближе

— Марья Сергеевна, покажите нашему гостю Осберту комнату. И Осберт, через полчаса спускайтесь в кухню, будем завтракать.

Осберт обвел быстро взглядом гостиную, в глазах вспыхнули огоньки одобрения — оценил богатство интерьера.

Звонкий женский смех заставил вздрогнуть. На верхней площадке лестницы показалась парочка. Они спустились в обнимку. Полковник в белой расстёгнутой на груди рубашке, синих брюках и Дарлин, одетая в нечто, похожее на розовую полупрозрачную накидку, которая почти не скрывала всех ее прелестей. А судя по яркому румянцу на щеках, радостно блестевшим глазам, ночку они провели бурную. Ковалёв заметил маршала, опустил глаза, выступили красные пятна на лице, вспыхнули алым кончики ушей. Но быстро взял себя в руки.

— Андрей, это вот Осберт, член команды Эдгара, — маршал чуть отвел глаза, стараясь не смотреть на полураздетую Дарлин.

— О! Осберт! — ничуть не смущаясь жадных взглядов мужчин, воскликнула девушка, и бросилась к парню, схватила за руки, обвила за шею. — Какое счастье, что ты выжил.

— Да, все в порядке, — пробурчал Осберт, старательно высвобождаясь из объятий Дарлин. — Эдгар меня привез. Ну я вижу, у тебя все в порядке?

— Да, конечно! Познакомься, это полковник госбезопасности Андрей Ковалёв, — схватила за руку смущенного полковника и почти подтащила к нам.

— Очень приятно познакомиться, — Ковалёв протянул руку, которую Осберт едва сжал своими длинными тонкими пальцами.

— Ну что ж, все познакомились, — вмешался маршал, разогнав тягостную неловкость. — Встречаемся на кухне. Будем завтракать.

Завтрак подали не в роскошной столовой, где мы ужинали после того, как вернулись с совещания с Вождем, а на кухне, ничем не уступающей в размерах и роскоши. Полочки над плитами также отделаны резным красным деревом. За стеклом виднелась расписная посуда из тонкого фарфора. И такую же хозяева выставили на стол, застеленным белой скатертью. Изящные столовые приборы. Блюда с дымящимся кусочками мяса, источающими невероятно вкусный аромат, так что я ощутил, что голоден, как волк. У окна заметил Светлану с чашечкой кофе. Впервые видел ее так близко, и сейчас она совсем не казалась ребенком, скорее молодой, красивой и очень привлекательной женщиной с хорошо развитыми формами, которые недвусмысленно выступали из расстёгнутой блузки. Солнечный свет золотил ее огненно-рыжие с оттенком меди немного растрепанные волосы. Когда я вошёл, дверь скрипнула. Светлана бросила на меня взгляд ярких, будто светящихся изнутри голубых глаз, и внутри у меня все сжалось, полыхнул пожар в паху.

— А, Эдгар, доброе утро! — улыбнулась приветливо, но почему-то это смутило меня, будто она пыталась завлечь меня в ловушку. — Проходите, садитесь. Мы с мамой приготовили вам завтрак.

После завтрака я решил поговорить с Туровским. Он согласился. И мы поднялись на террасу, которая смотрела на бассейн, где теперь Ковалёв и Дарлин устраивали заплывы. Полковник, не стесняясь прижимал девушку к бортику, что-то шептал её на уход. Забросив голову назад, она звонко смеялась. Обнимались, уходили под воду, потом она вырывалась из объятий, ускользала от него под водой, как русалка.

— Что вы хотели мне сказать, Эдгар? — он отставил маленькую фарфоровую чашечку с кофе на балюстраду, взгляд казался напряженным, будто догадывался, что слова мои будут не очень приятными.

— Помните, я показывал вам на космической станции зал с некими установками, которые вы назвали вычислительным центром? На самом деле, Осберт определил, это центр манипуляции сознанием. Которые создают скалькутсы, чтобы управлять своими рабами.

— Вот как? Вы хотите сказать, что мы для этих пришельцев марионетки? Так? Но я не замечал этого. В чем это выражается?

— У меня есть кое-какие мысли на эту тему. Но вначале скажите, маршал, что произошло тридцать лет назад?

— Что произошло? Тридцать лет назад наши ученые объявили, что могут воскресить любого исторического деятеля. В стране провели референдум. И выяснили, что большинство людей хотят вернуть Вождя, под руководством которого страна стала великой державой и победила в войне. Его и воскресили. И под его руководством начали строить новое общество.

Об этом я уже прекрасно все знал. Но мне хотелось, чтобы маршал изложил свою версию.

— Коммунизм?

— Ну да, что-то в этом роде, — Туровский едва заметно скривился, отвел взгляд. — Всю промышленность национализировали…

— Что это значит?

— Все, что было в частной собственности перешло в общенародную.

— И что, владельцы этой самой собственности были согласны с этим? Добровольно все отдали?

Маршал вздохнул, сжал губы, видно, что ответ давался ему очень нелегко.

— Ну, конечно, не все согласились. И не все добровольно это сделали. Но никого их мнение не волновало. Так решил народ. Ну а тех, кто не согласился, тех…

— Уничтожили?

Туровский промолчал, сцепил пальцы рук так, что побелели костяшки, положил на балюстраду. А я терпеливо ждал, когда же он, наконец, решится рассказать.

— Да, Эдгар, можно сказать, что были очаги сопротивления. Мне было тогда двадцать четыре. Командовал ротой, в звании капитана. Принимал участие в этом.

— Подавлении мятежей, восстаний? Да?

— Я не горжусь этим, Эдгар. Но это было необходимо. Для поддержания порядка.

С языка у меня уже готова была сорваться фраза о том, что маршал получил за это резкий взлет в карьере. И через тридцать лет стал начальником вооружения.

— Кстати, через неделю я должен принимать парад на Красной площади.

— В честь возвращения вашего этого воскресшего Вождя?

— Да вы и сами об этом знаете. Зачем тогда спрашиваете? — в голосе маршала ощущалась явная сильнейшая досада. — Завтра я должен проверять готовность нашего основного космодрома на экваторе. Могу вас взять с собой. Покажу все нашим достижения. Мы очень много смогли сделать за эти годы. Невероятно много. И если вы говорите, что эти пришельцы нами управляют. То это лишь на благо Земли.

— Вот как? На благо? И весь народ доволен? — почему-то всплыло лицо Тимура Селиванова, который из-за своего неприятия политики страны попал под раздачу, едва не поплатился жизнью.

— Естественно, не все! Всегда есть недовольные. Но наш военный потенциал вырос настолько быстро, что невозможно сравнить с тем, что было.

Я помолчал, наблюдая бездумно, как уставшие от своих любовных игр полковник с Дарлин улеглись на шезлонги, мило щебечут, как два голубка.

— Маршал, а Ковалёв с вами отправится на космодром?

— Конечно, Андрей — начальник моей охраны.

Никакой охраны я у маршала не заметил. Полковник улетал от маршала на лунную базу, именно в тот момент, когда Туровский и его дочь находились в страшной опасности на космической станции. Но я сделал вид, что поверил.

— Скажите, а Ковалёв реально убил убийц своей жены?

— Да нет, конечно. Никого он не убивал. Андрей был так расстроен гибелью Ольги, что думать ни о чем не мог, как о мести. Он просто умом тронулся. Пришлось в клинике внедрить ему фальшивые воспоминания. Будто бы он нашел убийц, убил…

— И его за это приговорили к смертной казни?

Маршал вскинул брови, усмехнулся, он искренне удивился моему вопросу.

— Это он вам рассказал? Этого я не знал. Так решили врачи.

— Может быть, лучше было стереть из его памяти все воспоминания о жене?

— Это было невозможно. Как мне сказали, его память о любимой жене образовала такие многочисленные нейронные связи, что разорвать их, значит, полностью лишить его разума. Он отличный офицер. Он нужен стране, армии. Сейчас, кажется, он совсем исцелился. Благодаря вашей Дарлин. Она очень милая. Вы можете также взять и её на космодром. Конечно, это суперсекретный объект. Но я могу разрешить гостям присутствовать. Вы сможете посмотреть учебный воздушный бой.

— Воздушный бой на космолётах⁈ Серьезно? В космосе или в атмосфере?

— Участвовать будут боевые самолеты Второй мировой войны. Отсылка к Победе в этой войне нашей страны. Под командованием Вождя. Летчики-истребители покажут свое мастерство, фигуры высшего пилотажа. Это очень красиво. Так всё-таки, Эдгар, какие у вас соображения насчет того центра, который вы нашли на космической станции?

Маршал вернулся вдруг к этой теме, но ответить я не успел. Странная тень накрыла нас с головой. Словно черная мрачная туча набежала на солнечный диск, перекрыв свет. Померк прекрасный яркий день. Маршал вскочил с места, сжались кулаки, от лица отлила кровь. Он устремил свой взгляд, напряженный, растерянный вверх.