Хроники пилота: Звездолет для бунтаря

Глава 1

— И почему же вы, молодой человек, хотите учиться в нашей академии?

В голосе мужчины, сидящим за похожим на саркофаг столом, сквозила презрительная снисходительность. И он не скрывал ее, даже наоборот подчёркивал.

Пустой взгляд сощуренных глаз фокусировался за спиной парня с вихрастым коротко стриженными волосами, что стоял перед ним. Все в этом кабинете, казалось, источает дух ушедшей навсегда эпохи. Шкафы из красного полированного дерева, уходящие в потолок.

За стеклянными дверцами просматривались ряды высоких толстых книг с тисненными золотом корешками.

Все это так не вязалось с видом высоких башен, которые вырастали за панорамным окном. Навевая мысли о звездолетах, выстроившихся рядами на старте, нетерпеливо рвавшихся в бездонное небо.

— Хочу стать пилотом звездолета, — твердо ответил парень. — Хочу долететь до самых далеких уголков Вселенной. Открыть новые галактики, новые звездные туманности…

Мужчина усмехнулся, тонкие синеватые губы скривила обидная улыбка. Заученная фраза вызвала у него презрение.

— Космодрайвером, молодой человек. А не пилотом. Это гораздо ближе к тому, что вы могли бы здесь получить.

— А я не могу? — парень нахмурился, желваки заходили под кожей.

— Ну почему же нет? А сможет ли ваш отец оплатить курс нашей академии?

Мужчина наклонил голову вбок, и впервые сфокусировал взгляд на лице молодого человека.

— Я прошел все тесты с оценками по максимуму. Я лучший. Для меня должно быть место в вашей академии.

— Мы готовимся к войне, молодой человек. К войне. Мы собираем все средства, чтобы создать лучшее вооружение. Настали тяжелые времена.

— И поэтому вам нужны новые пилоты! — парень осекся и поправился: То есть космодрайвера. А я буду космодрайвером экстракласса.

— Ваш отец маршал Рей, — мужчина провел ладонью по поверхности стола, словно сметая невидимую пыль. — Может купить не только спейсфайтер в подарок своему сыну и наследнику. Ему не составит труда оплатить курс в нашей академии. Лучшей на планете. Не так ли? Лучшей! А у нас приоритет набора курсантов из бедных семей. Социальная справедливость. Помогать тем, у кого нет богатых родителей.

Парень промолчал, но желваки под кожей заходили сильнее, он сжал зубы так, что они скрипнули.

А начальник академии с пафосом продолжал:

— Да, ваш отец — большая величина в нашем комитете обороны. Можно сказать, он занимается там всем. Иногда увлекается. Его этибезумные идеи с этой, — он помахал в воздухе рукой, будто очерчивая неведомую математике фигуру, — Экзотической материей. Бесполезная трата времени и денег.

— Я обязательно передам ваше мнение отцу, —ядовито проронил парень.

Мужчина откинулся на спинку кресла, с нескрываемым осуждением посмотрел на парня.

— Не имеет значения.

Очертания стола, всего кабинета начали искажаться, разползлись. Проступила тьма. Едва заметное жужжанье. Капсула открылась. Хлынул свет, ослепил, но глаза тут же привыкли.

Вокруг меня хлюпала кровавая жижа — все, что осталось от моего прежнего тела. Все-таки перегрузка убила нас в очередной раз.

Медленно-медленно рассеялся туман моего видения. Начальник академии и парень, каким я был давным-давно. На мгновение хлынули в голову болезненные воспоминания об учебе в академии, об отце. И как мне хотелось вернуться туда, в прошлое и вмазать начальнику академии по физиономии.

Нет. Надо успокоиться. Я вдохнул побольше воздуха, выдохнул. Отогнал горькие воспоминания в самый дальний уголок сознания.

Я выскочил, отряхнулся.

Запустил сканирования сознания — помню ли я что произошло? Все ли витакамеры сумели переместить в мой новый мозг?

Уфф, нейронные связи восстановились, интерфейс выдал 99% целостности.

Вызвал робота-уборщика. Тихо хрюкая, словно от удовольствия, маленький помощник занялся очисткой.

Капсулы Осберта и Лысого не открылись. Одним прыжком я оказался рядом. Вызвал экранчик с показаниями уровня жизни. Уфф, обаживы.

Крышки капсул синхронно приподнялись по моей команде.

Осберт присел, осоловело оглянулся. Его покачивало. Глаза прикрыты. Бледная кожа стала совсем белой. Хреново ему пришлось.

А Лысый спал, свернувшись калачиком. На поверхности темно-красной жижи, как большая грязно-фиолетовая медуза плавала его грива. Я усмехнулся. Лысый опять стал почти лысым. Вита-камера восстанавливала тела по генетическому образцу, заложенному в банк данных. А Лысый каждый раз ленился обновить его.

Проверил интерфейс — и вздохнул с облегчением. Космические комиссары исчезли из поля видимости.

В голове совсем уже прояснилось. Вызвалкарту. Ослепительно ярко вспыхнули мерцающие звезды — цефеиды — маяки Вселенной. Но я не узнавал эту часть космоса. Совсем не узнавал. Конечно, галактик во Вселенной триллионы, и везде мы побывать не успели. Но всегда какие-то общие детали я подмечал. А тут.

— Ну и где мы? — поинтересовался я у подошедшего ко мне Осберта. — Где мы, Арихман нас побери? Где мы оказались? Между прочим, по твоей милости.

Осберт уже походил на себя, обычного. Глаза заблестели, лицо разгладилось, в уголках рта появилась обычная чуть снисходительная улыбка.

— Ну милость моя занесла нас похоже куда-то в спиральную галактику. В самую нижнюю часть ее рукавов. Выведи план-карту четче.

Я плюхнулся в выросшее подо мной кресло. Щелкнул пальцами, вызвал сферу под потолок рубки. Во всю ее ширь закрутилась плоская спираль из сверкающих пылинок.

— Подождите, — пронзила мысль. — А где у нас Дарлин?

Дарлин не было в рубке, когда мы совершали прыжок. Спасла ли ее капсула? Кончики пальцев похолодели.

Вжик-вжик. Разошлись двери рубки и на пороге предстала наша Принцесса. Пунцовая от злости.

— Что за бардак вы устроили? Почему я проснулась в гребанном дерьме. Куда делись мои волосы?

Действительно, вместо роскошной каштановой гривы с розовым оттенком на голове Дарлин красовались жалкие тонкие волоски. Дарлин так часто меняла свою прическу, что вита-камера путалась в ее генических образцах.

— Ты нас подставила! Вот и оказалась в дерьме! — Лысый уже проснулся и подскочил к девушке, размахивая руками. — Это ты! Ты не увидела, что на объекте есть разумная раса. Раса! Разумная! За нами гнались космоботы. Они размотали бы нас на кварки! И мы прыгнули. Прыгнули в воронку. Ты понимаешь, что ты наделала?

Ни одна жилка не дрогнула у Дарлин от воплей Лысого. Холодно отстранив его, легкой походкой прошествовала к нам.

— Уймись, Лысый, — миролюбиво проронил я. — С кем не бывает. Это я виноват, что не сказал нашей Принцессе просканировать всю планету. Все, забыли. Давайте думать, что делать сейчас.

— Ну что я могу сказать? — Осберт откинулся в кресле, прикрыл глаза. — Мы потеряли почти все топливо и баки для него. Это первое. Второе… Что второе? Ах, да. На данный момент мы абсолютно мертвы. С точки зрения Вселенной. Через пару часов отключится все электричество, гравитация. И мы все умрем, а наш аппарат будет вечно носиться в космосе, пока не рухнет на какую-нибудь звезду. Наша смерть будет долгой и мучительной.

Осберт, как никто другой, умел обнадежить.

— Ты офигел совсем? Что за адскую глупость ты сейчас сочинил? — Дарлин бросила презрительный взгляд на Осберта, который даже не пошевелился. Только ухмылка в уголке рта стала больше. — Тебе бы романы в стиле Стивена Кинга писать. Все не так ужасно.

— Что такое «стивен кинг»? — Осберт приоткрыл один глаз. — Этот «король» умеет создавать кротовые норы?

— Не умеет! Он писатель.

— А-а-а, — Осберт сделал вид, что разочарован.

Дарлин поражала меня какими-то особыми знаниями о том, о чем никто не имел ни малейшего представления. Зачем она забивала свою головку ерундой?

— Мы сейчас находится рядом с планетарной системой, — начала Дарлин. — Совсем близко.

Медленно погас свет, и вся кают-компания заполнилась бесконечным танцем звезд, завихрений звездных туманностей, ярко вспыхивающих и гаснущих цефеидах, по которым мы ориентировались во Вселенной.

Я помнил то далекое время, когда в звездолетах устанавливали иллюминаторы. Круглые, овальные, квадратные. На любой вкус. Изобретатель суперпрочного стекла стал мультимиллиардером. Но потом случился прорыв. Ученые смогли синтезировать экзотическую темную материю. В промышленных масштабах. А конструктора, наконец, получили топливо для двигателей, которые дали увеличение скорости в сотни тысяч раз. И теперь в иллюминаторы пассажиры звездных лайнеров наблюдали лишь тьму. Пустоту пытались заменить на компьютерные симуляции, но это сразу вызвало взрыв негодования и разорение множества кампаний.

И тут пришло невероятно простое, но гениальное решение. На звездолетах начали устанавливать телескопы. Их сверхчувствительные сенсоры позволяли выводить на экраны невероятно реалистичную пеструю картину Вселенной. Погружать зрителей в пугающие своей невероятной красотой глубины космоса.

Наш звездолет обладал интерферометром — по всей длине нашего звездолета стояли телескопы разных типов — обычных зеркальных, радио, с инфракрасным и рентгеновским излучением. Мы наблюдали Вселенную такой, как она могла быть много миллионов, а то и миллиардов лет — свет далеких звезд шел так долго, что сама прародительница его могла уже давно взорваться, превратиться в крошечный белый карлик или черную дыру. А мы видели ее живой, полной невероятной энергии и силы.

— В центре — желтый карлик G2 класса, — голос Дарри вывел меня от красот космоса. — Мы можем собрать энергию. Вначале звездным парусом, а потом и закачать насосами.

— Ближе не подобраться, — подал голос Ларри «Лысый».

Он уже совершенно успокоился. Лицо вновь приобрело обычный синеватый оттенок, а глаза перестали вылезать из орбит. Подошел ближе к экрану, задумчиво теребя себя за подбородок.

— Может использовать гравитационный маневр, — подал голос Осберт.

— Совершенно, верно, — отозвалась Дарлин.

Я не видел выражения лица девушки, но в голосе ее звучала досада. Этот мерзавец Осберт все прекрасно знал, но специально подшучивал над нами.

— Для такого маневра нужен объект большой массы, — вмешался я. — Увеличь изображение системы. Что там у них есть.

Звездные вихри вновь пришли в движение, и во всю стены протянулась система с яркой звездой в центре.

— Тут четыре газовых гиганта. И четыре каменные планеты.

Я присвистнул, такая удача не часто посещала нас:

— Четыре каменных планеты? Так мы хоть на одной найдем металл?

— Найти-то найдем, — Осберт выпрыгнул со своего кресла, подошел ближе. — Да вот только не хватит у нас энергии все это вытащить, да переплавить. Так что зря вы тут пляшете от радости.

— Осберт, чего ты хочешь? — я старался сдержать раздражение. — Давай объясни нам.

— Я пытаюсь вам объяснить, что мы на краю гибели. Еще шаг и все — катастрофа.

— А я пытаюсь и вытащить нас из этого дерьма.Дарлин, продолжай. Значит, четыре газовых гиганта. Для гравитационного маневра топлива у нас хватит. И что там о каменных шариках? Подробней.

— Первая планета вращается рядом со звездой. Высокая температура на поверхности. Очень высокая. Скорее всего планета раньше была большой. Но после столкновения сорвало всю поверхностную оболочку. Вторая получше. Больше размером.

Дарлин провела рукой по интерфейсу экрана. На первый план вышло изображение шара, окутанного густым желто-синеватым туманом.

— Там есть атмосфера. Но пока сканирования я не проводила.

— А ты проведи, проведи. И тщательно, — не удержался от ядовитой усмешки Ларри. — А то получится, как в прошлый раз.

— Лысый, заткнись, а? — оборвал я парня. — Дарлин, что еще удалось выяснить?

— Третья планета тоже имеет атмосферу. Спектральный анализ показал наличия чистого кислорода. Плюс азот. Это самая большая из всех каменных планет.

На центральном экране высыпались графики, побежали колонки цифр.

И я внимательно следил за ними, переводя всю информацию в свою базу данных.

— Все это замечательно. Но зачем нам эти планеты? Робота-рудокопа у нас нет. Энергии добыть и переплавить металлы нет.

— Осберт! Чего ты хочешь, Арихман тебя забери! Мызнаем, что у нас мало энергии, оторвало баки с магнитными ловушками. Скоро все закончится — еда, вода, электричество, гравитация. Но ты-то что предлагаешь?

Осберт помолчал, и хитрая ухмылка затаилась в уголках тонких губ.

Повисла пауза и мне уже не терпелось задушить нашего IT-ика.

Но тут Осберт взмахнул рукой, будто фокусник, и вытащил из сферы нечто, похожее на большой волчок, в котором угадывались очертания космической станции. Она казалась игрушечной в руках Осберта, но я понял, что высотой она со 100-этажный дом.

— Ну, как вам это?

— Значит здесь где-то на одной из планет есть разумная раса, которую эту станцию соорудила, — мрачно проронил Ларри. — Все бесполезно и бессмысленно, — он ударил кулаком о ладонь.

— Ну почему же, — хитро усмехнулся Осберт. — Мы захватим станцию магнитной ловушкой, переплавим — на это энергии хватит. И вуаля — восстановим наш корабль в лучшем виде. Все баки, все двигатели. Ручаюсь, это будет сделать легко.

— Это как? Как это мы захватим эту станцию? Там же наверняка ее хозяева. Они что возражать не будут? И мы как ؅— их тоже в печь? Ты в своем уме?

— А ты присмотрись, Эдгар. Присмотрись. Станция необитаемая. Она разрушена.

Изображение приблизилось и только теперь я заметил, что у станции отсутствует одно крыло, оно было словно отгрызено доисторическим зверем. Из станции торчали обломки труб, беспомощно обвисли провода.

— Все равно надо провести полное исследование. Дарлин, сможешь сделать биосканирование станции?

— Отсюда? Нет.

— Ну хорошо. Тогда Дарлин и Ларри отправляются на станцию. И постоянно будьте на связи со мной. Если будет хоть малейшая опасность, немедленно возвращайтесь. И постарайтесь не умереть. Вита-камеры у нас не работают.

— Есть, командор. Приказ принят. Не умрем. Пошли, Ларри.

Створки с мягким шорохом сошлись за их спинами, а подошел ближе к сфере, что крутилась в центре, рассматривая проплывающие астероиды и всякую космическую пыль. Спустил фильтр, чтобы не сжечь глаза — звезда всей этой системы сверкала невыносимым болезненным светом. Из поверхности вырвались длинные петли — протуберанцы. Да, звезда умирает, но мы сможем поживиться ее энергией.

— Ты вообще понимаешь, куда ты их послал? — Осберт решил просверлить во мне дыру злым взглядом.

— Знаю, что опасно. Не капай на мозги. Можно было андроидов послать. Но для них запас энергии тратить не хотелось.

Действительно, в кают-комапании стало темнеть. Даже на голографическое изображение не хватало энергии. Сфера становилось все тусклее и тусклее. Станция вновь провалилась внутрь нее и я уже не мог наблюдать, как Дарлин и Ларри пристыкуются к станции.

— Не понимаю, к чему это идиотская проверка. Магнитная ловушка и добыча наша.

— Надо проверить, действительно там никого или нет. Все. Дискуссия окончена. Вопрос закрыт.

— Эдгар, главное в этом мире — выживание, — покачал головой Осберт. — Надо бороться за свою жизнь.

— Там могут быть гуманоиды. Разумные.

— Ну и что? Ты же пилот войны. Сколько гуманоидов ты убил? Сто, тысячу, миллионы? Или миллиарды?

— Это были враги.

— Да пойми ты, главное сохранить свою жизнь в этом мире. А все те, кто может тебе помешать в этом — твои враги. Сколько там было детей? Ну скажи, Эдгар? Ты считал, сколько там погибло детей?

Я промолчал. Разговор становился все нестерпимее, рвал душу на куски. Вызывал в памяти чудовищные картины. Злость и раздражение залила душу до краев.

— Ты дурак, Эдгар, дурак космического масштаба. Это я тебе точно говорю.

— Иди ты…

И тут, смывая неприятный разговор, в голову ворвался радостный голос Дарлин:

«Эдгар, мы прибыли! Здесь так красиво. Ты не представляешь. Тут все такое интересное. Такая обстановка, и кислород есть. Картины, мебель. Но все брошено.»

«Есть там еще кто-то, кроме вас?»

«Я запустила сканирование. Подожди… Что-то странное. Ничего не понимаю. Ошибка какая-то…»

«В чем дело? Что случилось? Говори быстрее.»

«Странная штука. Если я сканирую количество гуманоидов, то система показывает только нас с Ларри. А если включаю показать любых представителей, то — ой, что такое⁈ Численность зашкаливает. Миллионы, миллиарды. Ошибка формата.»

«Дарлин, что за чепуха? Какая ошибка? Твой сканер не исправен. Может быть, аккумулятор сел?»

«Нет, не сел… Нет!» — голос Дарлин сорвался на истошный крик. И оборвался.

«Дарлин, Ларри! Ответьте! Ответьте»

Я бросился к экрану, пытаясь разглядеть станцию. Она плыла, залитая серебристым светом над голубоватым туманом, скрывающим поверхность планеты.

— Они мертвы, Эдгар, — рядом, как призрак, возникла худая фигура Осберта. — Все. Включай магнитную ловушку и мы сделаем захват.

— Нет. Я должен их вытащить, — я бросился к выходу.

— Остановись! — Осберт схватил меня за рукав и с силой притянул к себе. — Если мы восстановим оборудование, мы сможем их воскресить. По геному.

— Нет, не сможем, — я вырвал руку из цепких пальцев Осберта. — Для этого нужна живая материя.

— Мы найдем это, волос, частички кожи! Пойми, ты ничего не сделаешь. Ничего. Только глупо погибнешь.

— Вот, если я погибну, тогда включай захват. Все.

Не обращая внимания на ругательств Осберта, одним прыжком я оказался у лифта, который вел на верхнюю палубу. Створки отошли с лязгом и, шагнув внутрь, я вспомнил, что здесь раньше находился телепорт. Звездолет наш огромен. Чтобы попасть из ядерного реактора в хвосте корабля в оранжерею в центре, нужно преодолеть несколько километров.

Телепорты здорово помогали не терять времени.

Но после того, как один из моей команды — Кайл, перемещаясь из одной каюты в другую, превратился в кровавый обрубок — не хватило энергии восстановить все атомы его тела — я заменил телепорты на обычные скоростные лифты. В лифте можно застрять, но вот превратиться в склизкий комок нельзя.

Потом мы поставили вита-камеры, и могли восстанавливать наши тела. Но я все равно решил перемещаться по кораблю, что называется, по старинке.

По дороге захватил скафандр. Быстро натянул. И через несколько секунд, казавшиеся вечностью выскочил на нижнюю палубу, где стоял мой старенький спейсфайтер — мой талисман, подарок отца.

Я обязательно выживу. И спасу тебя, Дарлин.