Хозяйка Северных гор 2

Глава 52

Маргарет

Прошло больше трёх недель, а от Джона так и не было вестей, я каждые два дня отправляла голубя в Карнарвон, но каждый раз неизменно приходил ответ, что писем для леди Маргарет нет.

— Так не бывает! — заявила я капитану Седрику, когда он в очередной раз пришёл с голубятни. — Что-то же мне должно прийти, по крайней мере леди Лизбет могла бы написать.

— Сегодня уходит корабль с ганзейцами, — сказал мейстер Умло, который тоже присутствовал на этом утреннем «совещании», — отправьте письмо с ними.

Я в изумлении посмотрела на старого мейстера:

— Неужели вы думаете, что Генри Честер намеренно лишает меня возможности получать новости от его отца.

— Такое возможно, — подтвердил мейстер, — но возможно, и это я ещё могу понять, что вам не пишут.

Я возмущённо взглянула на мейстера Умло, капитан Сэл спрятал улыбку в кулак.

Между тем мейстер продолжил:

— Но то, что я не получил ни одного отчёта от сына, вот это более чем странно.

Я подумала: «Действительно, ведь Николас обычно присылал еженедельные отчёты, и ладно бы зимой, когда сообщение почти отсутствуют, но не в это время года».

Я посмотрела на Седрика:

— Капитан Седрик, будьте добры пригласить к нам ганзейского купца.

После того, как купец из Ганзы вышел, потяжелев на двадцать фунтов, эти ребята своего не упустят, я немного успокоилась.

А договорилась я с ним вот о чём:

Ганзеец отвозит моё письмо Николасу, и потом напрямую привозит его обратно. Вначале купец артачился, пытаясь убедить меня, что в его планах нет возвращения в Кардифф перед началом зимы, но у меня был аргумент, что мы им подготовим партию колбас, сверх той квоты, которую обычно продавали Ганзе, а в Дувре, он может выкупить два полноразмерных зеркала по специальной цене.

Зеркалами я заманила купца, чтобы он точно довёз письмо до Николаса, потому что именно в письме я давала Николасу указание, продать купцу зеркала по цене в два раза дешевле.

А в дополнение к этому он получил деньги, в качестве упущенной прибыли за то, что не станет заходить в Карнарвон, а напрямую отправится в столицу.

Я опасалась, что из Карнарвона ему не дадут выбраться. Теперь намёк герцога Кентерберийского окончательно превратился в твёрдую уверенность, что Генри Честер в отличие от своего отца поддерживает Генриха. И чем это обернётся для нас с Джоном, совершенно неизвестно.

Наверное, я зря перестала отправлять голубей в Карнарвон, потому что спустя неделю вдруг пришло приглашение от Генри Честера и его супруги на празднование её именин.

Это тоже было странно, но я для себя решила, что не поеду, а «отделаюсь» богатыми подарками. Элери, с одной стороны, одобрила моё решение, но с другой стороны, сказала, что это навсегда испортит отношения между мной и пасынком. И, если я всё-таки ошибаюсь и Генри не предатель, и не перехватывает мои письма, скрывая от меня истинное положение дел, то мой отказ посетить праздник будет выглядеть странно.

Единственной уважительной причиной могла стать отсылка на то, что я в положении, но это было именно тем, что я ни при каких обстоятельствах не хотела сообщать Генри Честеру. Интуиция мне подсказывала, что не стоит этого делать, и я ей доверяла.

***

Осень наступала на Уэльс. Солнечные дни стали крайне редкими, и теперь, просыпаясь каждое утро, я наблюдала низкие тучи и серое небо. Ветер с моря тоже стал холодный, ещё немного, и начнутся шторма. И тогда Джон застрянет в столице на несколько месяцев. Что же там происходит? Информации у меня было крайне мало. Те шпионы, которые были в Карнарвоне и работали на капитана Сэла, сообщали, что Генри Честер часто отлучается в поездки.

У меня возникла мысль, что, скорее всего, он пытается заручиться поддержкой баронов, но вот только не для короля Стефана, как пытался его отец, а для герцога Нормандского. «Интересно, хватит ли смелости ганзейцу вернуться назад?» — думала я, глядя с башни замка на разбушевавшееся сегодня море.

— Ты совсем с ума сошла! — вдруг раздался из-за спины голос леди Элери. Я повернулась. — Такой сильный ветер, ты замёрзнешь!

Я скептически посмотрела на Элери, потому что я была завёрнута в трёхметровый шотландский плед из чистой шерсти. — Я берегу себя, Элери, а вот ты точно замёрзнешь, — сказала я. Элери была в шерстяном платье, сверху накинута шаль.

— Но всё равно, — продолжила настаивать моя лучшая подруга, — забралась сюда одна, стоишь на ветру. Чего ты ждёшь? — Я жду корабль, — сказала я, продолжая вглядываться в горизонт, — хоть какой-нибудь. Желательно, конечно, с флагом Джона. Ну или можно с торговым флагом Ганзы, но, чтобы у него на борту обязательно были письма для меня.

— Ты думаешь, что-то с ним случилось? — спросила леди Элери, и я сразу поняла, то она имеет в виду Джона, а не ганзейского купца. — Думаю, что да. Я уверена, что будь всё в порядке, Джон бы уже вернулся. — А что, если он пытается уговорить короля Стефана? — мы обе знали, что это не так, но, как и все люди выдумывали для себя безопасные причины.

Но я-то знала, что нельзя уподобляться страусу и «зарывать голову в песок», поэтому я всё-таки озвучила те мысли, которые посещали меня всё чаще:

— Неужели ты думаешь, что месяца бы Джону не хватило на уговоры, если бы король Стефан решил, что его можно уговорить?

— Наверное, ты права, — кивнула леди Элери. — Но всё равно, Маргарет, пойдём вниз, не стоит стоять здесь на ветру. Осенние ветра коварны, ты и сама не заметишь, как замёрзнешь.

Я посмотрела на дрожащую леди Элери, на которой не было пледа, и развернула часть своего, набросила ей на плечи. — Скорее ты замёрзнешь, чем я.

Так, завернувшись в плед, мы пошли внутрь замка. Ни один корабль так и не показался на горизонте.

А на следующий день приехал Генри Честер. И приехал он не один, он приехал под графскими флагами и с ним был небольшой отряд, мечей на двадцать. Надд, люди которого встретили Генри Честера на въезде в долину, чувствовал себя спокойно, потому что у нас было гораздо больше воинов. Но сам по себе факт визита «пасынка», который вроде как должен был обидеться на меня за то, что я проигнорировала приглашение на именины его супруги, был весьма странный.

***

Джон Честер

— Держитесь граф, мы вас вытащим, — говорил лорд Лестер.

Но прошло уже три недели, а Джон Честер всё ещё находился в темнице. Причём никто кроме лорда-распорядителя к нему не приходил, и Джону казалось, что король будто бы забыл о его существовании.

Да и лорд-распорядитель последний раз был у него четыре дня назад. По крайней мере он пришёл в месте со слугой, который приносил воду и Джону удалось обтереться, и поменять одежду.

От графа Лестера Джон знал, что король готовит сына к коронации, Джон сначала пытался попросить лорда-распорядителя предупредить короля Стефана, что тот фактически подписывает мальчишке смертный приговор, но граф Лестер отказался что-либо передавать королю.

— Сэр Джон, я и так рискую, приходя к вам, — с горечью в голосе произнёс граф Лестер, — я лишний раз не показываюсь королю Стефану, очень, знаете ли, не хочется, составить вам компанию.

— Да уж, вы постарайтесь, — отшучивался Джон, — а то, кто мне ещё принесёт чистую рубаху.

И вот словно «накаркали» и лорд-распорядитель пропал.

«Либо у него нет возможности, — подумал Джон, — либо он, как и лорд Гарриет решил обезопасить себя и заперся в одном из своих замков».

Нахождение в ограниченном пространстве, отсутствие информации и невозможность узнать новости о Маргарет, и объяснится с королём медленно убивало.

Джон передумал и проанализировал всё, что знал, по всему выходило, что его предал кто-то из самых близких, тот у кого был доступ к его письмам. Как бы тяжело Джону ни было это признавать, но это был Генри, его сын, и его он оставил там, где сейчас Маргарет.

Генри не станет её защищать, и это значит, что он Джон не справился, подвёл любимую женщину. И всё-таки втянул её в политические интриги, в то, что она так хотела избежать.

А ведь Джон подозревал, что Стефан не просто так, от «широкой души» помогает им с Маргарет, Стефану нужен был Уэльс. И теперь, убедившись, что Уэльс всё равно «смотрит в другую сторону», Стефан решил развязать гражданскую войну.

Как помочь Маргарет? Догадается ли она, что не стоит возвращаться в Карнарвон? Сможет ли обезопасить себя в Кардиффе?

Волнение за жену помогало Джону сохранять ясность мысли. Он должен выбраться отсюда, и он уже готов использовать любую возможность.