Хозяйка Северных гор 2

Глава 11

Дуврский замок. Резиденция архиепископа Кентерберийского

— Дочь моя, — сказал архиепископ Кентерберийский, — в душе твоей много смятения. Я вижу, как ты переживаешь.

Архиепископ, не мигая смотрел на меня, и даже солнце ему не мешало:

—Это всё идёт от того, что ты молода, но в жизни тебе уже многое пришлось пережить.

Голос архиепископа стал проникновенным, и я подумала, что в моём мире это точно назвали бы техникой НЛП*:

—Я хочу предложить тебе переехать в Обитель. У нас есть очень хороший монастырь в аббатстве Шрусбери, святое место, намоленное, в основном туда уходят от мира вдовы и женщины не познавшие материнства. Настоятельницей там аббатиса Еления. Она сама вдова, много лет назад приняла сан и теперь помогает другим.

Голос Архиепископа с каждым словом становился всё более монотонным, он словно факир, гипнотизирующий кобру.

Мысль про кобру повеселила меня и мне удалось скинуть какую-то скованность с сознания.

Но вдруг архиепископ резко изменил тембр голоса:

—Зачем тебе весь этот двор? Зачем тебе столица? Интриги? Переезжай. Побудь в тиши обители до конца обета.

Я стояла, смотрела на этого интригана, и мне даже показалось, что от его наглости стих ветер вокруг. Как будто всё замерло: волны застыли на море, небо превратилось в нарисованную картинку.

А архиепископ между тем продолжал:

— Тебе осталось до конца обета около двух лет. Ты можешь не проводить его там целиком, но я уверен, что как только ты туда попадёшь, ты не захочешь уезжать. Душа твоя станет спокойной, светлой. Проведи хотя бы год в молитвах, воздержании, и ты тогда поймёшь, чего на самом деле хочешь.

«Ага, туда только попади, они там мен так обработают, то точно «не захочу оттуда уезжать, скользкий интриган этот архиепископ, мягко стелет, да спать в келье будет жёстко»

На какой-то миг мне стало страшно.

«А что, если он не даст мне выйти из замка? А моим тэнам сообщат, что я сама приняла решение поехать в эту обитель? Что делать? Что ответить?»

И вдруг какой-то голос внутри меня совершенно чётко произнёс моими губами:

— Нет, святой отец, я слишком люблю жизнь, чтобы помышлять о том, чтобы провести хотя бы год вдали от всего. У меня много планов, и на сегодня у меня назначена аудиенция у Её Величества.

Это, конечно, было неправдой. Но что было делать, идея про аудиенцию у королевы была единственной, что пришло мне в голову.

«А что, я сразу поеду во дворец, и сама напрошусь на аудиенцию к королеве. И поговорю с ней. Что я, в конце концов? Мне есть, что ей предложить. Главное, выбраться отсюда».

Я почувствовала, как ладони мои стали влажными и по спине скатилась капля такого же холодного пота.

Я вдруг поняла, какой ужас во мне вызывает сама мысль оказаться где-то в монастыре. Почему-то все эти монастыри представлялись мне каменным мешком, из которого нельзя выбраться. Хотя, с другой стороны, вспоминая ту провокаторшу, матушку Агнессу, она ведь не только вышла, но и провернула целую операцию по моему похищению.

Но я не матушка Агнесса, у меня на жизнь были совсем другие планы.

Подумала: «Нет, ну каков интриган этот архиепископ Кентерберийский! Как всё завернул!»

А вслух сказала:

— Благодарю, святой отец, за наставление. Могу ли я прийти к вам на исповедь?

«Боже… — подумала я. — Что я несу? Какая исповедь, какой святой отец?!» Но кто-то говорил моими губами.

— Конечно, дочь моя, — расплылся в змеиной улыбке архиепископ. — Но подумай над моим предложением. Возможно, сейчас оно тебе кажется неуместным. Но я вижу, что тебе нужно побыть одной, поразмыслить, провести время в молитвах.

После этого архиепископ развернулся и пошёл вдоль террасы. Ни слова не сказал, не пригласил идти за ним, просто развернулся и пошёл. Мне ничего не оставалось, как пойти вслед за ним.

Было страшно: а вдруг он свернёт куда-то в сторону? Но архиепископ шёл тем же путём, каким мы выходили на эту огромную террасу.

У дверей своего кабинета он остановился, развернулся, и кивнув в сторону охраны произнёс:

— Тебя проводят, дочь моя.

Поле чего, не прощаясь и ничего больше не говоря, зашёл в кабинет. Дверь за ним захлопнулась.

Я осталась стоять напротив двух охранников. Они стояли как истуканы. Попробовала до них «достучаться»:

— Кто из вас меня пойдёт провожать?

Охранники продемонстрировали нулевые эмоции. Мне даже захотелось их пощупать, чтобы узнать, они вообще живые или просто искусно сделанные копии людей?

Но делать было нечего, не ломиться же снова в кабинет архиепископа, мне вообще больше не хотелось попадаться ему на глаза. Я развернулась и пошла искать выход сама, понадеявшись, что память меня не подведёт.

Когда я уже начала паниковать, что, словно в лесу хожу по кругу, передо мной открылся «прекрасный вид» на входные двери. Захотелось от радости станцевать, но я подумала, что человек в сутане, стоящий возле этих дверей может не так понять, ещё признают одержимой. Поэтому усилием воли подавила в себе это прекрасное желание и направилась к дверям.

— До свидания, — пропела я, недвусмысленно встав прямо возле дверей.

Человек даже не сделал вид, что собирается открыть дверь. Посмотрел мне за плечо, у мен внутри всё похолодело, и я тоже резко развернулась. Позади никого не было.

— Дверь откройте, — ещё вежливо, но уже громко сказала я.

Он снова посмотрел за моё плечо, но, видимо, не дождавшись никого, всё же открыл.

Когда я вышла за пределы замка, мне показалось, что воздух стал слаще, когда я вдохнула его всей грудью. Конечно, когда мы поедем в Дувр, запах нечистот окраин столицы никуда не денется… Но почему-то теперь меня это не смущало.

Капитан Сэл внимательно посмотрел мне в лицо:

— Всё в порядке, леди Маргарет?

— Едем отсюда, — сказала я, забираясь в карету. — И как можно быстрее.

— Домой? — спросил капитан.

— Нет, в королевский дворец.

Я немного поёжилась, платье на спине было влажным, и, конечно, было бы отлично, если бы перед дворцом я могла переодеться, но времени не было, кто знает, этого архиепископа, вполне возможно, что, он уже послал человека выяснить, была ли у меня назначена аудиенция у королевы. С этим змеем-архиепископом мелочей нет, надо подстраховаться по полной.

«Эх, Джон… Как же у нас всё так сложилось, что ты — там, в Шотландии, а я — здесь, в Англии…"

Я вздохнула. Карета мчала меня к королевскому дворцу.

Несколько дней спустя. Шотландия

Посольство графа Джона Честера прибыло в Абердин. Посольство прибыло на двух больших кораблях, на одном были советники их слуги, на втором два отряда воинов. У графа Честера были расширенные полномочия, данные ему королём, теперь бы убедить в этом герцога Кентерберийского, который занял один из замков на границе.

Король Стефан доверял ему графу Честеру, он знал, что граф просто так не станет размахивать мечом, как герцог Кентерберийский, за плечами графа тоже много славных сражений, но не только на поле боя, и он тот, кто считает, что лучшая битва та, которая так и не состоялась.

Посольство выгрузилось на берег. По плану вечером должна была состояться встреча с мэром Абердина, чтобы обсудить место и время встречи с королём Шотландии. Предварительная договорённость был, что в Абердин прибудет кто-то из глав кланов, приближенный к королю.

Именно поэтому посольству выделили отдельный дом, потому как не было понятно, сколько времени займёт ожидание. Такая встреча порадовала графа, это вселяло надежду на скорое разрешение, хотя он всё равно понимал, что просто не будет.

Мэр Абердина поразил Джона Честера, во-первых, своими размерами, рост и ширина, во-вторых, невероятной позитивной энергией, и в-третьих, … рассказом. Рассказом, который в Абердине все называли "легендой про английского мальчика".

Мэр Абердина явно обладал талантом «великого рассказчика».

Граф Честер слушал и поражался, воображение рисовало ему суровые низкие облака, дождь, огромные волны, рифы, неожиданно выскакивающие на пути корабля. Он, словно наяву видел, как корабль пробирается сквозь скалистые берега, а вокруг темнота ночи, когда не видно ничего, и даже свет фонарей не спасает.

Вся эта история про то, как "англичанин спасся в бухте", сперва показалась графу выдумкой. Но потом он понял, что Маргарет могла ему не всё рассказать.

«Это была она, — мелькнуло на грани сознания Джона Честера, — Точно — она. Не было никакого мальчика».

А вот ганзейцы были. Вспомнив ганзейцев, граф также вспомнил, что так и не разорвал торговые договоры. И решил, что если всё пройдёт успешно с шотландским королём и он вернётся живы, то найдёт тех, кто участвовал в похищении Маргарет, и разберётся с ними.

Приём в доме мэра, который, по сути, не был приёмом, а был просто ужином, уютым и вкусным. Со стороны шотландцев людей было немного и граф взял с собой только основных помощников.

Выйдя из дома мэра, хотелось только одного, лечь спать в нормальную кровать, а не в гамак, подвешенный в корабле.

Когда граф выходил из кареты, возле «посольского дома», к его ногам бросилась женщина. Охрана тут же оттащила её. Но граф остановил охранников. Жестом показал ей, что она может подойти.

Женщина приблизилась и в неровном свете фонаря на карете, граф отметил, что она очень молода. Светлые волосы, немного потрёпанная грязная одежда. Симпатичная, но всё портили глаза, в которых явственно читалось безумие. Граф на всякий случай положил руку на эфес кинжала.

— Ктоты? — спросил граф.

— Я Фрэн Ламорт, — громче, чем требовалось воскликнула женщина, —я дочь вероломно убитого отца! Я преданная невеста!

И она снова упала на колени, протянула руки, запрокинув лицо, отчего свет упал таким образом, что казалось, её голова отделилась от тела:

—Я взываю к справедливости Англии.

Граф удивился:

— Чего ты хочешь?

— Я хочу отомстить!