Грань человечности

XXIX

Все в нашем мире стареет и ветшает. Даже самое совершенное устройство с течением времени может сломаться, самый крепкий материал — рассыпаться, а самый живучий организм — умереть. Как бы люди не пытались защитить Омегу, что бы не делал Мао И, но века простоя взяли свое и кораблю требовался ремонт.

Благодаря Серафиму у Алена сейчас были и люди, и ресурсы для восстановления Омеги, а также целое море денег от продажи артефактов интеграторов для постоянного пополнения запасов. Но вот времени, которое не купишь ни за какие богатства, совершенно не хватало. Да и новых людей приходилось очень тщательно проверять из-за появившейся угрозы от охотников за головами. Оказалось, что агенты Сознания предлагали награду не за одного только Говарда. Поэтому те, кто уже был в команде, работали на износ. Но каждый из них понимал, как важно вернуть в строй этот корабль.

Незаменимой была помощь Гедеона и постоянно суетящегося вокруг него Эрика. Благодаря искусственному интеллекту удалось вдвое сократить количество людей на капитанском мостике и перебросить их на другие работы. Также Гедеон смог частично восстановить функции Сампи — собственного бортового компьютера Омеги — но она пока выполняла только ограниченный набор задач.

Первое время часть окружающих косо смотрели на Наталя, постоянно переругивающегося с голограммой из квадратного ящика. Но постепенно все поняли, что Гедеон — не совсем обычный компьютер, и смирились как с его характером, так и Эрика. Острый на язык искусственный интеллект подкупил всех не только своей эффективной работой, но и неуемной любознательностью и готовностью выслушать любого.

Только вот свободного времени на это ни у кого не оставалось. Срок подготовки Омеги, грубо оцененный Гедеоном в пару недель, на практике увеличился в два раза, причем при условии запуска некоторых систем уже после взлета. А если бы не Селестина, постоянно курсирующая между Землей и Нью-Террой, то время работы над кораблем увеличилось бы еще больше.

Но сейчас они были уже на финишной прямой и готовились в ближайшие часы запустить двигатели, чтобы поднять Омегу из своей колыбели, высеченной в лунном грунте. Основной термоядерный реактор корабля после нескольких неудачных стартов сейчас работал стабильно и без сбоев. Одноразовые разгонные блоки восстановили и заправили, да и в целом двигательная система прошла капитальный ремонт, а навигацию модернизировали и дополнили данными с Люрика.

Крыша ангара Омеги тоже стала проблемой, потому что была завалена обломками и повреждена ударами метеоритов. Раздвинуть ее створки в таком состоянии оказалось невозможно. Исправить ситуацию удалось во многом благодаря Марку. Парень так и не смог найти, где лучше применить свои знания, поэтому отправился осмотреть поверхность Луны. Недалеко от ангара он нашел незавершенный жилой комплекс и стоянку спецтехники, на которой стоял огромный и удивительно сохранный строительный робот. Всего за неделю при помощи советов Эрика и поддержки Лизы Марку удалось оживить древнюю машину. На тот момент еще никто не озаботился расчисткой завалов над Омегой, и он сам взялся за работу.

Ален с головой ушел сначала в починку робота, а потом в его использование, даже спал и ел в кабине. И все это время Лиза провела рядом с Марком. Она ничего не знала ни об огромной строительной машине, ни о том, как ей управлять, но старалась помочь Марку всем, чем только могла. Девушка ездила за инструментами и деталями, приносила еду и даже один раз зашила своему другу рану, когда он из-за неосторожности распорол руку. Но Лиза была только рада выполнять эти небольшие поручения, ведь каждый день узнавала что-то интересное в этом новом для себя мире. А еще она получила собственный личный транспорт. Марк специально для подруги починил небольшой колесный вездеход и показал, как его водить.

На борту Омеги Лиза чувствовала себя неловко, поэтому, когда появлялось свободное время, она с большим удовольствием каталась по заброшенным дорогам спутника Земли, неожиданно открыв для себя это занятие очень интересным. Девушка сама не могла точно сказать, почему старалась подолгу не задерживаться на корабле, по крайней мере в одиночку. Возможно, это было связано с непривычной для нее реакцией со стороны окружающих людей. Если на лицах обычных жителей пригородов Грааля, с которыми Лизе приходилось встречаться раньше, при виде мутанта появлялись страх, презрение или нездоровый интерес, то здесь на такое никто не обращал внимания. Она искала проблему в себе, хотя на самом деле последовавших за Генералом людей просто было не удивить стеснительным подростком с немного необычным телом.

Сам Говард все это время занимался подготовкой той части команды, которая станет управлять Омегой под его руководством. Одним из аспектов такой работы являлись собеседования. Вот и сейчас он сидел в небольшой переговорной и ждал Белла, который занимался проверкой маневровых двигателей и не мог быстро подняться с нижней палубы на самый верх огромного корабля. Симон был единственным, кроме самого Алена, кто имел опыт управления в боевых условиях тяжелыми космолетами. Опираясь на это и на личную рекомендацию Серафима, Говард хотел назначить его помощником капитана Омеги, то есть вторым после себя человеком на этом корабле. Но он также знал и о темном прошлом Белла, поэтому решил лично все с ним прояснить, откровенно и без свидетелей.

Послышался приближающийся стук металлической ноги Симона, ритм которого уже многих на корабле заставлял вздрагивать. Вскоре на пороге показался и сам Белл с довольным, но усталым и покрытым щетиной лицом. Его серые глаза смотрели куда-то в пустоту, ведь в мыслях Симон все еще наблюдал за работой инженеров над двигателем. Тем не менее он не забыл поприветствовать Алена.

— Привет, командир. Случилось что-то? Я, если честно, не ожидал вызова.

— Нет, ничего такого. Ты присаживайся. Как идут работы?

Такой ответ напряг Белла, но он все равно начал доклад.

— Каждый двигатель корабля и их системы управления прошли обслуживание. Сейчас заканчивается проверка последних двух маневровых в носовой части. Все детали и узлы с повреждениями заменены на новые, недостатка в запчастях нет. Тяга откалибрована в соответствии с полученными от Гедеона значениями.

— Вижу, ты хорошо разбираешься в космолетах.

— После армии получил профильное образование, и еще мой опыт пилота. Но это достаточно стандартные знания, — пожал плечами Симон.

— Слышал, что ты и тяжелыми кораблями управлял?

— Знаешь, это все похоже на допрос.

— Может быть. Так что на счет кораблей?

— В основном летал на легких десантных космолетах, но какое-то время замещал капитана тяжелой боевой платформы проекта «Пантеон-2А4». Она самодвижущаяся, хоть и очень неповоротливая, так что сойдет за тяжелый корабль.

— Да, я тоже служил на похожей, — улыбнулся Говард. — Но ты, наверное, догадываешься, что мне хотелось поговорить не только об этом.

Симон не спеша закатал рукава, обнажив свои покрытые татуировками предплечья. Правая была исписана рядами имен и фамилий, а левая — наборами букв и цифр.

— Об этом? — холодно спросил Белл.

Ален в ответ только кивнул и продолжил давить на собеседника взглядом.

— Думаешь, я какой-то псих? — совершенно обыденным тоном поинтересовался Симон, словно он получает такие вопросы каждый день.

— Отнюдь. Но выслушать историю о том, как ты попал в Черный ветер, я бы не отказался.

Черный ветер был особым подразделением вооруженных сил Синергиума. Любой, кто совершил не тяжкое преступление в армии, мог заменить заключение на службу там с серьезным сокращением срока. Правда, из-за высокой смертности не многие на это шли.

Симон неосознанно поморщился. Он никогда специально не скрывал своего прошлого, но и вспоминать его не любил. Тем не менее Белл быстро подавил возникшее раздражение, как делал уже в течение очень многих лет. Последний раз, когда он дал волю эмоциям, перевернул всю его жизнь с ног на голову. И именно об этом Симон сейчас и собирался рассказать.

— Я сломал челюсть офицеру-инструктору в академии, где обучался на пилота боевого космолета.

— И за это ты попал в тюрьму? С реальным сроком?

— Он был внуком какой-то важной шишки.

— Ладно, допустим. Тогда зачем ты вообще на него полез?

— Этот офицер был виноват в смерти моих друзей, — медленно и спокойно произнес Симон. — Он считался лучшим выпускником академии за десяток прошлых лет. Поэтому и смог стать инструктором, хотя был ненамного старше нас. Но этот гад видел, что в моем наборе некоторые смогут превзойти его, поэтому подстроил несчастный случай во время выпускного экзамена.

Услышав этом, Говард нахмурил лоб.

— Кажется, я читал когда-то про похожий случай. Вас якобы по ошибке отправили прямо под нос к войскам Доминиона?

Симон глубоко вдохнул, после чего медленно выпустил воздух наружу и ответил на вопрос

— Из всех вернулись только двое, включая меня. Многие в академии знали, кто виноват, но боязнь перед его связями заставляла их молчать.

— И ты решил взять правосудие в собственные руки?

— Глупо, правда? Я думал, что такое событие вызовет резонанс, но все замяли, а меня посадили. А знаешь, что самое интересное?

Говард остался все также невозмутим и только отрицательно помотал головой.

— Тюрьма и стала моим шансом поквитаться за друзей. Там уже не действовало влияние академии, и я устроил новую провокацию. Выкрал иголку с какой-то краской и ночью вывел на руке имена погибших. Когда это непотребство увидели, то стали разбираться, и вся история всплыла. Только теперь уже никто ничего не мог спустить на тормозах.

— Понятно. Значит, твоя правая рука — это память об ушедших товарищах.

— Да. К сожалению, после вступления в Черный ветер на ней появилось еще много новых имен.

— Зачем ты вообще туда пошел, если разоблачил случившееся в академии?

— Так обвинение в нападении на офицера с меня никто не снял, и срок не пересмотрели. А отряд смертников был единственным способом не просто выйти пораньше, но и отмыть свое имя.

— Даже несмотря на риск?

— Сейчас я мог бы на такое и не согласиться. Но тогда был полностью уверен в своих силах.

— Я тебя понял. Тогда осталось прояснить значение символов на второй руке.

Симон улыбнулся, посмотрев на свое левое предплечье.

— Вот это уже чистой воды глупость. В Черном ветре я летал на десантных кораблях. Сам понимаешь, кроме меня в кабине был еще как минимум один человек.

— Второй пилот?

— Иногда и стрелок, Нельсон умел все понемногу. Его так впечатлила моя история, что он стал у себя на руке набивать номера или модели сбитых нами кораблей.

— И чем вы там только занимались! — посетовал Серафим.

— Знаешь, всякое бывало, — хищно ухмыльнувшись, ответил Симон.

— И ты решил повторить за ним?

— Ну как решил, проспорил. Я был еще слишком молод.

Говард ничего не ответил, но понимающе кивнул.

— А потом я привык и продолжил эту «традицию» даже после того, как наши с Нельсоном дорожки разошлись. Он отбыл свой срок раньше меня.

— Интересная у тебя судьба, Симон.

Но тот снова пожал плечами.

— На этом корабле она у всех интересная. Ты, я думаю, можешь не менее увлекательную историю рассказать.

На это Ален ничего не ответил и еще пару минут молча смотрел на собеседника. Но тот сидел с абсолютно безмятежным лицом, снова погрузившись в свои мысли о маневровом двигателе.

— Знаешь, Симон, я хочу назначить тебя помощником капитана Омеги. Как ты на это смотришь?

— Прости, что? — Белл встряхнул головой, будто развеивая дрему.

— Ты будешь помощником капитана?

— Я могу, если нужно. Но почему ты не предложил это Банжерову? Он же твоя правая рука.

— Действительно, Стивен лучший из моей старой команды. Но он не так много знает об управлении космолетами.

— Среди нас тоже никто не знает, что из себя представляет Омега в действии.

— Ты понимаешь, о чем я. Кроме тебя и меня никто больше не управлял крупными боевыми кораблями.

— Вообще никто?

Говард чуть ли не первый раз видел Симона удивленным. Но он и сам не поверил, когда узнал, что у них мало вообще любых опытных пилотов.

— Что есть, то есть. Искать еще людей времени нет. Тем более с нами Гедеон.

— Он меня пугает, если честно.

— Да ладно тебе, этот ИИ почти как живой. И он слушает нас с Эриком, хоть и ворчит постоянно.

— Знаю. Но именно эта «человечность» меня и пугает.

— Вы привыкнете друг к другу. Если ты, конечно, согласен.

— Управлять Омегой? А куда я денусь! Не бросать же тебя одного, капитан.

Вскоре после этого разговора Ален отправился на мостик уже в сопровождении своего нового помощника. А еще спустя некоторое время Гедеон сообщил через громкоговорители, что корабль готов к старту.

— Тогда приступаем, — скомандовал Говард. — Всем занять свои посты. Запуск в автоматическом режиме, операторы дублируют. Гедеон, если что-то идет не так, сразу переводи корабль на ручное управление.

Огонек внутри тетраэдра на главном экране вспыхнул ярче.

— Я понял. Но все пойдет как надо.

Не обращая внимания на комментарий компьютера, Говард продолжил раздавать указания.

— Наталь, ты контролируешь и страхуешь Гедеона, если вдруг он что-то пропустит.

Но Эрик уже полностью погрузился в работу и не заметил, что к нему обращаются. Ответила Селестина, положившая локти ему на плечи и тоже следящая за пробегающими строчками данных на мониторе.

— Мы поняли, выполняем.

Теперь Алену оставалось только внимательно за всеми следить и ждать, ведь успех взлета лично от него не зависел. Гедеон неоднократно заверял, что сможет поднять Омегу в одиночку, и сейчас пришла пора это доказать. А благодаря стараниям Марка над ними уже давно вместо крыши ангара искрилось звездное небо. По кораблю прошел нарастающий низкий гул. Во все стороны начали подниматься клубы дыма и пыли, которые быстро заполнили углубление ангара и начали расползаться по поверхности Луны. Гедеон сделал последнее объявление через громкоговорители.

— Готовность к старту. Сейчас будет громко!

И стало действительно громко. Гул двигателей перешел в глухой рев, хотя за пределами корабля и было почти ничего не слышно. Гигантский корпус Омеги, потрескивая и постукивая, оторвался от пола ангара. Сначала медленно, но с каждой секундой ускоряясь, он благополучно покинул спутник Земли. Вскоре стартовые блоки израсходовали топливо и отделились. Тем не менее переданного ими импульса было достаточно, чтобы корабль преодолел слабую гравитацию Луны и продолжил движение вверх.

Марк и Лиза наблюдали за взлетом Омеги из кабины строительного робота. Даже находясь там, они почувствовали, как задрожала земля. В темной расщелине ангара заиграли всполохи ярких огней, а потом оттуда повалил густой серый дым. Подобно туману он тонким слоем стелился по поверхности и в мгновение ока покрыл ступни огромной машины, но выше уже не поднимался. Одновременно с этим шум усилился, и из земли начал плавно подниматься похожий на клинок мифического атланта космический корабль.

Дрожащие яркие огни стартовых блоков толкали его корпус вверх, прочь из объятий гравитации. Когда они потухли, Омега продолжал подниматься выше и выше, освещая небо вспышками маневровых двигателей. То один, то другой включался на секунду, чтобы выровнять движение корабля. И чем выше Омега поднимался, тем реже мерцали маневраторы. В конце концов все затихло и остановилось на месте. Темно-синий гигант завис над ними, как купол небосвода из легенд древних людей об устройстве мироздания.

— Как красиво! Я никогда не видела ничего подобного.

Лиза излучала по-детски искренний восторг. Ее глаза непроизвольно наполнились слезами, в которых отражалась каждая вспышка в небе над ними. Марк смотрел на девушку, при этом пытаясь не отрываться от лобового остекления кабины. Как бы он внешне не сдерживался, но тоже был во всех смыслах поражен увиденным.

— Я тоже. Это особенный момент, который я запомню на всю жизнь.