Грань человечности

XIV

Вертолет Вооруженных сил Синергиума мчался по мрачному дождливому небу. Налетевшие тучи плотно окутали все вокруг, заслонив последние отблески закатного солнца. Ален лично сел на место первого пилота и управлял воздушным судном, настолько ему не терпелось встретиться с Серафимом. Даже если это окажется западня, то он не слишком расстроиться, ведь это окончательно разрушит все иллюзии о возвращении друга. Но Говард был настроен оптимистично, его убедила недавняя беседа.

Деревья внизу, колеблемые ветром и дождем, сливались в бушующее темно-зеленое море. Тем не менее, с высоты полета найти нужное место не составило труда. В такую погоду большая круглая поляна наоборот сильнее выделялась посреди среди. Посадив вертолет, Говард включил мощный прожектор и внимательно осмотрел местность вокруг, но Серафима нигде не было. Тот ждал за деревьями, когда Ален покажется лично.

— Ладно, ребята, выдвигаемся. Зная этого информатора, он не покажется, пока я не вылезу наружу.

Конечно, Ален почти не сомневался в возвращении Серафима, но вот от всех остальных решил пока скрыть правду. Поэтому и пришлось придумать легенду о встрече с информатором на нейтральной территории. Благо, по роду службы подобное случалось достаточно часто и не вызвало бы подозрений.

А людям на борту ничего больше знать и не требовалось, они привыкли выполнять приказы без лишних вопросов. Экипаж вертолета оставался на своих местах, готовый в любой момент взлететь или открыть огонь по противнику. Оператор пушки неотрывно следил в прицел за своим командиром, который не спеша продвигался все ближе к границе леса в окружении четверки хорошо вооруженных бойцов. Сам же Говард волочил по земле совсем не маленькую сумку, заполненную заказанными Серафимом вещами.

Когда до ближайших деревьев оставалось не более двадцати шагов, раздался шорох, и из кустов показался человек в сером плаще. Он держал в руке большой пистолет, нацеленный точно на Алена. Охранники сразу же взяли на мушку странного незнакомца, но пребывали в некотором смятении: очень уж сильно тот походил на героя одной легенды Нью-Терры. А вот сам Говард уже совсем не сомневался. И выбор оружия, и манера движений — все выдавало Серафима, который весьма кстати решил устроить маскарад. Это более чем вписывалось в план Алена.

— Я прибыл, куда ты и просил. Теперь поговорим?

— А вертолет и сопровождение?

— По-другому меня не отпустили бы с базы.

— Они не будут лишнего болтать?

— Это исключено.

— Тогда раскрывай купол и поговорим.

Ален приказал жестами своим людям отойти назад и занять оборону, а сам достал из сумки длинный цилиндрический предмет. После установки на землю тот сразу же сложился до размеров небольшого пенька, разбросав в разные стороны столбики, соединенные с центром проводами. Получился пятиметровый круг, накрытый акустическим заслоном, через который наружу выходил только шум. Серафим достал из принесенной сумки увесистый аккумулятор и уселся на него. Говарду же пришлось использовать в качестве сиденья центральную часть системы звукоподавления.

— Хорошо придумал прикинуться Искателем. Это вписывается в мою легенду о встрече с информатором.

— Прикинуться? Ну, допустим, — со смехом ответил Серафим.

— Только не говори…

— Ну надо же было как-то держать себя в форме на пенсии.

— Теперь мне действительно непонятно, как ты дожил до сего момента. Хотя это хорошо сочетается с твоей «гуманитарной» деятельностью.

— Ради нее я и создал Искателя.

— Ладно, проехали. Лучше скажи, зачем тебе все эти вещи: источник питания, боеприпасы, еда. Надолго собрался здесь задержаться? Я ведь могу помочь убраться с планеты.

— Учитывая, что твориться в мире, отсиживаться не получиться.

— Ты про эти непонятные атаки?

— Именно. Догадываешься, что Синергиум следующий? Об этом я и хотел бы поговорить, обменяться информацией.

— Да, было бы весьма кстати. Вот только я хочу провести последнюю проверку. Быстрый ДНК-тест, только и всего.

— Какой же ты все-таки параноик.

— От параноика слышу. Сам отвел меня на край леса, чтобы быстро смыться, случись что.

— Ладно, ладно, давай прибор. С этим, правда, могут быть проблемы, но мы как-нибудь выкрутимся.

Взяв в руки небольшую металлическую коробочку с выдвинутой из торца иглой, Серафим стал думать о своем биологическом теле и представлять, как он забирает образец шприцом. Симбионт понял, что от него хочет носитель и вывел изображение верхней половины тела с подсвеченной на правом плече областью.

— Мне нужно снять часть плаща. Только не задавай вопросов, пока не закончу, хорошо? — со вздохом произнес Стрельцов.

Удовлетворившись молчаливым кивком собеседника, Серафим расстегнул плащ и аккуратно, чтобы не скинуть капюшон, вынул руку из рукава, после чего воткнул в нужное место прибор. Симбионт что-то сделал с этой областью тела, и игла прошла броню без сопротивления. Получив нужный биоматериал, он вернул анализатор Алену и стал одеваться назад, пока тот изучал полученные результаты.

— Это действительно ты, Серафим. Немного мутировавший, но все еще ты.

— Конечно, я! Кто бы еще стал терпеть такие выходки с иголками.

— Но что стало с твоим телом?

— От него мало что осталось.

— Значит, это броня? Или искусственная плоть? Технологии Генериса? Я подозревал, что они могли тебя захватить после крушения.

— Их специалист спас мне жизнь, да. Но тело — это нечто другое. Технология интеграторов. Большая удача, что мне удалось его получить.

— Интеграторов? — с опаской в голосе переспросил Ален.

— Ох, я же еще не рассказал про них. Мое тело является устройством под названием симбионт, которое создали Древние. А себя они называли интеграторами.

— Ты ведь сейчас шутишь?

— Говард, ты просто даже не представляешь, где я был, и что там видел.

И Серафим кратко поведал все с ним произошедшее, начиная с пробуждения в капсуле и заканчивая их текущей встречей. Ален подпер голову кулаком и внимательно слушал рассказчика, стараясь не упустить ни одного слова. Он особенно помрачнел, когда тот дошел до момента атаки на Валериан и описал все там увиденное. Говарду была важна любая информация, ведь Синергиум вскоре мог пережить нечто похожее. Между нападениями на Доминион и Генерис прошло не больше месяца. Глупо было надеяться, что третьей атаки не будет или на подготовку к ней уйдет больше времени.

Закончив рассказ, Серафим распаковал один из привезенных ему армейских пайков и стал поглощать тот своим странным способом. Это вызвало такое недоумение у Говарда, что он забыл о всех насущных проблемах.

— Ты так ешь что ли?

— Ага. На самом деле я теперь могу поглотить почти любой вид энергии. Но проблема в том, что объяснить это старому телу никак не получается.

— Как фантомные боли?

— Я бы даже назвал это фантомным голодом. Пока не съем привычной пищи, настоящего насыщения не почувствую. А нормальной еды я не видел уже больше суток.

Поглотив большую галету, Серафим вновь продолжил разговор.

— Кажется, мы отошли от темы.

— Да, прости. Просто ты. Это пока за гранью моего понимания.

— Ничего, придется привыкнуть. У нас еще куча совместной работы, — со смехом в голосе сказал Стрельцов и вскрыл длинную банку с каким-то напитком.

Говард ненадолго прикрыл глаза. Его лицо стало выглядеть уставшим, но зато мысли вернулись в нужное русло.

— Ладно. Мне к твоему рассказу добавить почти нечего. Как и на Пастулоне, они с легкостью пробили оборону Валериана, быстро обчистили несколько складов и научных центров, после чего скрылись. Единственное, что изменилось — это доля погибших среди всех пострадавших. Их стало меньше. Но увеличилось число пропавших.

— Вот этого я еще не знал. У Доминиона также было?

— Да, определенный процент попавших в зону поражения бесследно исчез. А во второй раз их количество утроилось.

— Интересно. Сдается мне, что цель этого псионного оружия совсем не убийство людей. Иначе от атаки к атаке количество трупов увеличивалось бы.

— Думаешь, что они нас подчинить хотят?

— Вполне возможно, но пока не особо важно, — ответил Серафим, сминая пустую банку от своего напитка. — Лучше скажи, как командование думает Нику оборонять? Если они нападут, то точно на столицу.

— А какие тут варианты? Стянуть больше боевых космолетов и подготовить все защитные комплексы на планете. Есть еще прототип устройства для экранирования этого излучения, но неизвестна его эффективность.

— Ты же понимаешь, что так можно только оттянуть неизбежное. Я все больше уверен, что странные подарки от Хрустальной луны — это передатчики для промывки мозгов.

— Понимаю, — тихо произнес Говард, с силой сжимая кулаки. — Они узнают наши планы и просто нарастят свои силы перед атакой.

— Можешь, кстати, достать такую штуку? Мои люди бы исследовали.

— Отнять игрушку у какого-нибудь мелкого чинуши? Думаю, да.

— Тогда отправь посылку на Ромео. Сделай на коробке пометку «обсидиан», дальше ребята сами разберутся. Что же касается нашей проблемы, то есть один возможный вариант.

Серафим погрузил руку глубоко в сумку и, пошуршав немного, достал оттуда большое желтое яблоко.

— О, ты и свежие фрукты смог достать. Спасибо!

Его рука стала медленно поглощать несчастный плод, отламывая своими жгутиками небольшие кусочки.

— Как это все-таки дико смотрится, Серафим.

— Выбирать не приходится. Голод не тетка, как говориться. Ну так вот. Если не забыл, скоро в Синергиуме государственный праздник. Можно под это дело перебросить дополнительные войска. Для парада и обеспечения общественного порядка.

— Но до него почти полтора месяца!

— Укреплять оборону планеты без предлога будет еще подозрительней. А так есть шанс, что невольные информаторы ничего не заподозрят.

— Хорошо, я подумаю над этим.

— Ты же глава Особых операций, вот и используй свои возможности, чтобы скрыть правду. Хорошо было бы и эти новые звездные крейсеры подтянуть.

— Ты и про них успел пронюхать?

— Чисто случайно, когда изучал обстоятельства своей «смерти». Катапульту мне сломали, мерзавцы. Тогда и попалась информация, что Армаду разобрали для перестройки, а на ее основе пустили в серию проект L-0045 «Центурион». Меньше Армады из-за отсутствия огромного грузового отсека, но наступательный потенциал остался почти без изменений. Весьма достойный военный корабль, который может серьезно укрепить оборону Ники от Хрустальной луны.

— Самое главное, что он значительно дешевле Армады.

Серафим никак не отреагировал на последнее замечание и продолжил гнуть свою линию.

— Ну так что, раздобудешь Центурионов?

— Тут, конечно, все совсем не просто, но один крейсер задействовать получиться. Он еще не передан флоту, так как главное орудие не готово, но в остальном корабль полностью работоспособен.

— Лучше, чем ничего, — пожав плечами, ответил Серафим и принялся за второе яблоко, на этот раз красное.

Не выдержав, Говард тоже снял с пояса флягу и, отхлебнув пару глотков, продолжил разговор.

— А хочешь, расскажу то, что тебе очень не понравиться?

— Не хочу. Но ты же мне все равно расскажешь?

— Тебе говорит о чем-нибудь обозначение EL-0003?

— Нет, пока с таким не встречался. Рискну предположить, что это еще один крейсер.

— Это проект флагмана Синергиума. Тяжелый звездный крейсер EL-0003 «Легат». Из-за него на самом деле и разобрали Армаду. Решили часть оборудования переделать под новые задачи для сокращения сроков постройки. Думаю, ты понимаешь, что эта штука будет куда разрушительнее и самой Армады, и Центурионов.

— А скоро Легата построят? И что у остальных?

— Достаточно скоро. У Доминиона с Генерисом все аналогично. Будут и рядовые крейсеры, и более крупные в качестве флагманов. Тут мы выигрываем разве что по времени.

Серафим весьма выразительно выругался, прежде чем продолжить разговор.

— Понимаешь, насколько это плохо? Такое мощное оружие может снести небольшую колонию на какой-нибудь пограничной планете одним залпом! Теперь ни один частник не станет инвестировать в освоение космоса, ведь будет реальный риск потерять все в одну секунду. Начнется застой, за ним последует дефицит ресурсов, а затем и новая масштабная война.

— Да ладно, все не так ужасно. Государство же может обеспечить защиту. Теми же крейсерами, например.

— И будет у нас в каждой звездной системе по крейсеру, да не по одному. Человечество будет спускать все на наращивание военной мощи, пока пузырь не лопнет, и не начнется тотальная война на уничтожение!

Повисло неловкое молчание. Говард чувствовал беспокойство своего друга, хоть и не мог понять причин такой реакции. Серафим и сам не понимал, поэтому сменил тему. Правда ему все равно потребовалось время, чтобы успокоиться и собраться с мыслями.

— Знаешь, Говард, я ведь уже однажды чуть не умер на этой планете.

— Мне ничего подобного узнать не удалось, — замявшись, ответил тот, ведь косвенно признавал, что искал информацию о прошлом своего бывшего начальника.

— Это произошло еще до реорганизации вооруженных сил. Лихие были времена: у разных частей армии имелись свои отряды головорезов для выполнения грязной работы. И они часто сталкивались друг с другом. Доходило и до такого абсурда. Но сейчас не об этом. Был собственный отряд и у главнокомандующего.

— Кажется, Белый ветер? Кроме названия, о них сложно что-то найти. Вся информация о членах и операциях хранилась на бумажных носителях, а знали о существовании отряда очень немногие из верхушки командования. Если мои выводы верны, то именно они обеспечили возможность присутствия Синергиума на Прометее.

— Так и есть. В отряде числилось всего тридцать два человека, но это были лучшие из лучших военных Синергиума того времени. По специальной методике оценили боевую эффективность каждого и присвоили порядковый номер, соответствующий месту в рейтинге. Официально никто не знал сведений о своих сослуживцах, только эти номера.

— Не представляю, как тебе удалось раскопать эту информацию.

— Гораздо интереснее, как ты смог найти связь между Белым ветром и Прометеем. А откуда мне все известно? Потому что был там, Говард. Я носил четвертый номер.

— Это, — Ален выдержал паузу, — не так уж и невероятно, если честно. Учитывая, какие опасные вещи ты творил, руководя Особыми операциями, а также, как выяснилось, жизнь под маской Искателя. Тем более те события произошли двадцать лет назад. Ты тогда был в самом расцвете сил.

— В самом расцвете я был, когда Белый ветер сформировали. Амбициозный двадцатипятилетний парень, готовый горы свернуть. Мы делали невероятное, а порой и весьма ужасное. Три года успешно занимались тем, за что другие боялись браться. Одной из таких особых операций стала высадка на Прометей. Мы должны были устроить диверсию на объекте воздушной обороны Доминиона, чтобы обезопасить развертывание основных сил.

— Но что-то пошло не так?

— Всегда что-то идет не так. А нас подставили свои же. Сам по себе план операции был неплохой. Первая группа при поддержке четвертой устраивает диверсию на вспомогательном аэродроме и угоняет транспорт, отвлекая таким образом внимание на себя. Седьмая и восьмая группы занимаются двумя наблюдательными пунктами. Остальные выводят из строя комплекс воздушной обороны.

— И какая роль была у тебя?

— Я состоял во второй группе. Мы занимались подрывом трансформаторов, с чем успешно справились. По правде говоря, все, кого отправили на основной объект, выполнили свою задачу. Седьмая и восьмая тоже поразили намеченные цели. От плана отошла только первая группа, точнее их командир: Первый. Он со своими людьми после захвата техники должен был поддержать с воздуха остальных при отходе. Мы ведь пошли налегке, чтобы как можно больше взрывчатки взять, и с собой ничего не имели против тяжело вооруженного противника. Но Первый наплевал на план. Он захотел заработать себе побольше славы и остался громить аэродром. А нас в это время просто вбивала в землю бронетехника Доминиона. Систему воздушной обороны мы может и сломали, но охраняющий ее гарнизон остался вполне боеспособным и очень злым. Естественно, они отправились за нашими головами.

— А подкрепление? Вы же обезопасили спуск кораблей с орбиты.

— Им навязали бой в космосе. Может были и другие причины не торопиться. Точно не знаю, поэтому не хочу наговаривать. Нам же пришлось под огнем отходить к запасной точке эвакуации, при этом потеряв половину бойцов.

— Просто немыслимо.

— Первую группу признали дезертирами, позже удалось арестовать одного из них. Людям из седьмой и восьмой тоже пришлось пробиваться с боем и не без потерь. Четвертая же группа…

Серафим резко умолк. Из памяти всплыли лица его бывших сослуживцев. С тех пор прошло уже двадцать лет, но воспоминания оказались все такими же болезненно яркими. И зачем он только стал бередить старые раны? Впрочем, Стрельцов был не из тех, кто бросает начатое на полпути, и рассказ продолжился.

— Они были большими молодцами. Тоже попытались захватить транспорт, чтобы прийти нам на помощь, но все погибли. В итоге Белый ветер, хоть и успешно выполнил задачу, не досчитался тринадцать человек.

— Теперь понятно, почему ты не любишь это место, — тихо произнес Ален.

У Серафима мелко задрожали руки. Он даже удивился, как новое механическое тело точно повторяло прежнее.

— Именно тогда я чуть не умер. Наш командир — Третий — был тяжело ранен, и мне пришлось нести его на себе. Когда мы уже приближались к точке эвакуации, рядом прошла очередь из пулемета. Пуля сначала прошла через Третьего, мгновенно убив, а потом уже и сквозь меня, повредив правое легкое, ребра и несколько позвонков. Получилось, что командир прикрывал мою спину до последнего, ведь это его тело поглотило большую часть энергии выстрела. Очнулся я уже на борту медицинского транспорта.

— Жаль твоих товарищей, — единственное, что нашел уместным сказать Говард.

Серафим ничего не ответил. Он слишком глубоко погрузился в собственные мысли. Перед глазами снова появились лица погибших. Прошла почти минута, прежде чем Стрельцов снова заговорил.

— А потом была реорганизация армии. Белый ветер, как и многие другие подразделения, расформировали. Я стоял у истоков этого процесса, поэтому смог урвать кусочек от общего пирога.

— Особые операции?

— Да, и все с ними связанное.

— Удивительно, что в столь молодом возрасте твое мнение вообще стали учитывать.

— Скажем так, определенные связи появились у меня еще задолго до армии. Чтобы манипулировать людьми за счет их грязных секретов, ума много не надо, даже ребенок справится.

Последнюю фразу Серафим произнес с горькой усмешкой. У него тоже имелись скелеты в шкафу, заставляющие считать себя конченным мерзавцем. Но вот Говард смотрел на Стрельцова другими глазами. Зная многое о его прошлом, Ален видел в нем и все хорошее. Видел, как Серафим много лет пытается сделать мир хоть чуточку лучше. И видел, что именно сейчас стоит напомнить ему об этом.

— Да, порой ты идешь против правил, но и не выставляешь себя поборником справедливости. Особые операции тоже появились не просто так. Ты решил сам делать грязную работу, чтобы было меньше случайных жертв системы. И это понимаю не только я, уж поверь.

— Спасибо. Больше.

Серафим не знал, что еще сказать. В голове все смешалось, и сформулировать что-то кроме элементарных слов благодарности не получалось. Но он действительно был очень благодарен Говарду за поддержку.

— Может быть, тогда пора закругляться? — поинтересовался Ален, посмотрев на часы. — А то моя встреча с «информатором» уже порядком затянулась.

— Пожалуй, ты прав.

— Надеюсь, у нас еще будет возможность посидеть и поболтать не о работе.

— Сомневаюсь, Говард. Хотя встретимся мы достаточно скоро. Как только Алтер закончит проверку всех своих систем, то отправимся к Нике.

— А это не опасно? Твой новый друг ведь исследовательский корабль.

— Нет, в этом его преимущество. Я уже подвергался воздействию псионного излучения, а Алтеру удалось считать телеметрию с симбионта. Теоретически мы сможем найти источник. Если все получиться, то вы будете точно знать, какие корабли опаснее всего.

Говард сидел с удивленным лицом. Он мало что ожидал от этой встречи, а в итоге получил хоть какое-то решение своей проблемы. Реальный способ спасти множество жизней.

— Хорошо, что ты на самом деле не умер, Серафим.

Отряд Алена погрузился назад в вертолет, пожалуй, даже быстрее, чем высаживался. Уже спустя пару минут Серафим провожал взглядом точку над самыми кронами деревьев. Дождь мощным потоком обдавал искусственное тело, а мокрая одежда холодил бронированную «кожу». Но он не спешил укрыться, намеренно подставляясь под ненастье. Серафим относился к своему чудесному возвращению, как к подарку, ценному и недолговечному. Поэтому ему и хотелось еще раз прочувствовать жизнь, ощутить мир вокруг себя, пусть и через симбионта.