Грань человечности

XI

Симон Белл стоял на высоких подмостьях внутри внешнего ангара и следил за подготовкой двух транспортных космолетов к рейсу. Он непрерывно раздавал указания и голосом, и жестами, из-за чего из-под рукавов плотной защитной курки постоянно выглядывали его жилистые, исписанные непонятными числами и именами, руки. На Ромео III у Белла всегда было много работы, но после смерти Серафима времени вообще почти ни на что не оставалось. А тот раньше еще умудрялся заниматься своими подпольными операциями в перерывах между хозяйственными делами. Симона вообще застал врасплох тот факт, что согласно завещанию, право управлять всем производством досталось именно ему.

Когда погрузка уже подходила к концу, гарнитура в ухе Белла легонько завибрировала. В рабочее время ему часто поступали вызовы, но только не от того, кто звонил сейчас. Этому человеку вообще не следовало выходить на связь самому.

— Эй, Симон! У меня тут срочное дело. Давай в переходе тридцать один?

— Здравствуй, Эрик. Забыл, что не следует звонить на рабочий? И я занят, если ты не догадался.

— И я работаю, но отвлекся же на тебя! Так что жду через двадцать минут.

— Ладно, не отцепишься же. Но если это какой-нибудь пустяк, то я тебя отделаю!

— Ага, если бы еще смог.

— Ух, какой же ты упрямый. И я приду через сорок минут, не меньше.

— Ну сорок, так сорок. Тогда до встречи на месте.

«Когда-нибудь я его точно прибью», — подумал про себя Симон. Эрик Наталь входил в число обитателей Ромео III, живущих на особом положении. Официально этих людей здесь нет и никогда не было, а правда известна лишь узкому кругу доверенных лиц, как когда-то установил Серафим. Он немало времени посвятил спасению тех, кто оказался в трудных жизненных ситуациях. Многих пришлось спрятать, в том числе и у себя. Но они живут вполне обычной жизнью и плодотворно работают, просто имеют строго ограниченные контакты со внешним миром.

Эрик же был особенным даже среди этих особых граждан. Раньше он владел целым концерном, выпускающим высокотехнологичную продукцию. Вот только из-за резкого характера Наталь плохо уживался с конкурентами и в конце концов наломал дров. Серафим помог ему выпутаться, а также дал возможность направить свой талант изобретателя снова в дело. Многое на этой планете было разработано Эриком.

Симон быстрым шагом шел в назначенное место. Переход тридцать один раньше был единственным путем между реакторным залом и подстанцией. Из-за постоянного промерзания обшивки его не получалось нормально отапливать, поэтому вскоре построили более удобный и теплый путь, а здесь пропустили все силовые кабели. Сейчас эта зона считалась технической, и доступ к ней имели немногие. Идеальное место для встречи без лишних глаз.

Наличие окон было еще одной особенностью этого перехода, все-таки изначально он проектировался для людей. Эрик смотрел на бескрайнюю ледяную пустыню, пока ждал. Его черные механические предплечья мертвой хваткой вцепились в шаткое ограждение у стены. Они имели очень необычную конструкцию: множество отдельных пирамид, тетраэдров и призм, собранных в привычную форму пальцев и ладоней. При этом руки Эрика еще и постоянно перестраивались. Некоторые элементы просто отделялись и плыли в магнитном поле на новые места.

Удары правой металлической ноги Симона об пол гулко разносились по пустому пространству, выдавая его задолго до появления. Белл специально не носил обувь поверх протеза, чтобы напоминать подчиненным о себе ритмичным стуком. Поэтому, когда тот вышел из-за очередного поворота, Эрик уже повернул в его строну свои яркие светло-голубые глаза.

— Вот видишь, было не так уж и сложно прийти.

— Давай сразу к делу, у меня осталось еще много работы.

— Твоя вечная отговорка, нет бы придумать что-то новое. Например, сказал бы, что ногу заклинило.

— Эрик!

— Ладно, ладно. Я был бы не я, если бы не подтрунивал тебя. Но повод встретиться действительно серьезный. Появилась весьма надежная информация, что он жив.

Симон почти минуту смотрел на собеседника то ли радостным, то ли яростным взглядом, прежде чем продолжил разговор.

— Знаешь, если это очередная шутка, то очень несмешная.

— Я бы о таком не стал шутить.

Обычная саркастичная улыбка Эрика уступила место более серьезному выражению лица. Он опять отвернулся к окну и продолжил свой рассказ.

— Мне сказал об этом Фрид. Ему передал сообщение Серафим через очередного беглого ученого. Имя Айзек Квад тебе что-нибудь говорит?

— Не припомню, — ответил Симон, тоже подойдя к окну. Теперь оба смотрели куда-то вдаль, а не друг на друга. — А он из наших?

— Нет, из Генериса.

— Тогда точно не знаю. Там у меня мало знакомств.

— Я тоже о нем не слышал, поэтому пробил по базам. Раньше Квад был в приоритетных целях Серафима для эвакуации, сейчас же числится мертвым. Фрид сказал, что этот Айзек занимался лечением Серафима после катастрофы. А во время недавней атаки на Валериан они оба сбежали.

— Звучит правдоподобно. А Фрид что о нем думает?

— Кажется, доверяет. Говорит, что Айзек — парень неплохой.

После этого они замолчали. Просто стояли в тишине и смотрели на гладкую снежную равнину. Так прошла одна минута, две, затем и пять. Уже сквозь одежду начал пробираться холод, когда Эрик заговорил, но в несвойственном для себя ключе.

— Знаешь, я ведь обязан Серафиму очень многим. Можно даже сказать всем. И дело не в том, что он помог мне освободиться. Просто без него я бы так и не смог вытащить голову из задницы и снова бы во что-нибудь вляпался.

— Не часто услышишь от тебя подобное.

— Да, я и в самом деле не любитель откровенничать.

— Не любитель? Я ведь даже до сих пор не знаю, как ты здесь оказался!

— Раньше не было настроения рассказывать.

— Я готов выслушать. Конечно, если сам хочешь.

Вместо ответа Эрик сразу начал свой рассказ.

— Ты же знаешь, что раньше я владел собственной компанией? Чего мы только не выпускали! И постоянно отбирали у конкурентов контракты с государством.

— Ты был хорошим бизнесменом?

— Нет, дела я вел не особо умело. Но мои разработки были на уровень выше, чем у других! Вот даже взять твою ногу. Ведь она же лучше, чем та, которую тебе прикрутили в армии?

— Лучше, спорить не буду. Но это все-таки штучная работа. И вообще, хватит себя хвалить, лучше рассказывай дальше.

— Ну а что тут рассказывать? Мог бы и сам догадаться. Я напрочь испортил отношения со всеми, с кем только мог. Это, конечно, здорово вредило бизнесу.

— Но тебе, видимо, тогда было все равно.

— Ага, и это поняли мои оппоненты. Они решили устранить нахального несговорчивого мальчишку. А я ведь тогда действительно был мальчишкой: и по возрасту, и по характеру. Если бы не приличное наследство от отца, то так развернуть свое дело не получилось бы.

— Слишком быстро пришел к успеху, и он вскружил тебе голову?

— Возможно, кто же теперь знает. А тогда все это казалось игрой. Сначала против меня действовали в рамках закона: иски, суды, внеплановые проверки. Но компания, хоть и со скрипом, справлялась. Я просто нанял очень грамотных юристов и забыл о проблемах. Самое веселье началось потом. «Несчастные случаи» стали преследовать меня повсюду.

— Ты это весельем называешь?

— На тот момент? Да.

— И как, получилось тебя утихомирить?

— Нет, силовой подход тоже не сработал, поэтому вскоре они перешли к новому плану. В моей жизни появилась Мая.

— Подожди. Та Мая, которая Селестина Маркес? Твоя подруга-наемница?

— Ты только не болтай ее настоящее имя где не следует. У тех, кто ведет дела на Нью-Терре, это не принято. Да и вообще, она специалист широкого профиля. Торговля, контрабанда, поиск и исследование, даже археология. И во всем этом она разбирается на высшем уровне!

— Ладно, я всегда предполагал, что вы познакомились нестандартным образом. Получается, ее наняли, чтобы убить тебя?

— Не убить, а разорить. Однажды я решился нанять ассистента. Даже сам взялся за подбор кандидатов, среди которых была и она.

— И ты ничего не заподозрил?

— Конечно заподозрил. Но Селестина меня привлекла настолько сильно, что захотелось посмотреть, чем же все закончиться.

Эрик даже не заметил, как начал улыбаться. Белл очень редко видел его таким, но говорить по этому поводу ничего не стал.

— Видимо, ты ее тоже привлек.

— Думаю да, раз не стал нищим попрошайкой на улицах Ники. Или меня могли найти мертвым от передозировки в собственном кабинете. Я даже составил целый список способов себя уничтожить, мы потом с Селестиной над ним долго смеялись.

— Интересная вы парочка.

— Что уж тут поделать, не смог устоять. Да и дела пошли в гору. Сам я не умел так эффективно управлять бизнесом. Но ее нанимателей такой ход событий совсем не устраивал. И тогда они пошли на крайние меры. Когда я был в своем офисе, направили туда большой транспортный коптер, груженый топливом.

— Фактически прямо в городе сбросили на тебя бомбу?

— Официально это был несчастный случай. Сбой автопилота или что-то там еще, уже не помню. Но ты прав, рвануло не хуже боевой ракеты. Стекла повыбивало по всей округе. Повезло еще, что здание устояло, а эпицентр взрыва получился ниже моего этажа.

Симон вздрогнул от неожиданной вспышки боли в поврежденной ноге. Такого с ним давно не происходило.

— Так вот как ты потерял руки.

— Ладно с руками, я чуть не потерял Селестину!

Сжатые кулаки Эрика неприятно заскрежетали. Ему стоило немалых усилий, чтобы не впечатать их в стену.

— Когда очнулся после взрыва, то все вокруг пылало. Мне чем-то придавило левую руку, а вот Селестине обломки вонзились в живот. Никогда не забуду, как наблюдал за ее муками, а сам не мог сдвинуться с места и помочь.

— Да, это действительно страшно. Но ты же нашел выход?

— У меня всегда при себе имелось мощное обезболивающее. Но знаешь же, что я — конченный эгоист, — произнес Эрик с горькой ухмылкой. — Таблетка была только одна.

— И ты выбрал себя, — без осуждения заметил Симон.

— Под допингом получилось освободить руку, правда в процессе располосовал ее в клочья. Крепко засела под завалом. А потом попытался помочь Селестине. Нашел какую-то тряпку и перевязал рану прямо поверх осколков. Не знаю, правильно я сделал или нет, но ей хотя бы уже не было так больно.

— Главное, что ты их вытаскивать не стал.

— Тогда я вообще плохо соображал из-за дыма и травм. Одно только знал точно — помощи мы не дождемся.

— Решил сам выбираться?

— Да. Раненой рукой подхватил Селестину, а целой стал расчищать путь. Пожар охватил еще много этажей снизу, поэтому идти было трудно. Из-за обезболивающего я ничего не чувствовал, но обгорел сильно, особенно вторая рука. В итоге ее пришлось отрезать по локоть. Которую вырвал из-под завала, собственно, тоже.

— Зато вы остались живы.

— Многим мои работникам так не повезло. Хотя тогда я об этом не думал. А еще не осознавал, что сам подставил людей под удар. Безответственный идиот.

— Печальная история. Но это не объясняет, как ты оказался здесь.

— И не может. Любой нормальный человек извлек бы из случившегося урок. А мне захотелось расплаты, причем здесь и сейчас.

— Ты тоже устроил взрыв?

— Еще хуже, я вломился к ним лично! Представляешь, какое ребячество? Ради глупой мести даже собрал себе новые конечности.

Эрик вытянул перед собой левую руку и острой гранью пирамиды, оказавшейся сейчас кончиком пальца, нацарапал на заиндевелом стекле улыбающееся лицо. Сам он при этом радостным не выглядел.

— Но не те, что на мне сейчас. Эти — универсальный инструмент, способный перестраиваться и адаптироваться. А та пара рук была идеальным средством уничтожения.

— Боюсь представить, что в твоем понимании означает «идеальное средство уничтожения».

— Да чего тут бояться, я все равно пообещал Серафиму, что больше их никогда не надену.

— Но тогда-то ты пустил их в ход?

— Конечно. Я точно знал, что за всем стояла корпорация «Смарт-Транзит», поэтому напал на них. Поджег здание головного офиса, заразил базы данных вирусом и покалечил кучу народа. Только вот желаемого облегчения это мне не принесло.

— Предполагаю, потом еще и в тюрьму сел.

— Само собой. В самую далекую. Ну а как меня оттуда вытащил Серафим ты и так понимаешь.

— Да, Ален до сих пор пользуется его способом. Значит, тебя решили спрятать на Ромео?

— Не сразу. Сначала мне пришлось пару лет пожить на Нью-Терре. Я работал вместе с Селестиной, скрываясь под именем Обсидиан. Замечательное было время. Ну а потом уже перебрался сюда.

Так Наталь закончил свой рассказ. В голове у него крутились противоречивые мысли, но в целом чувствовалось умиротворение. Ошибки прошлого не забылись, просто перестали жечь душу каленым железом. Симону тоже имелось, что сказать, но он решил оставить свои комментарии при себе.

— Интересный ты человек, Эрик. В любом случае, спасибо, что рассказал свою историю.

— Только никому особо не распространяйся. Кто знает, сколько я врагов успел себе нажить.

— Тебя скорее за глупые шуточки убьют, так что не переживай.

— Я ведь серьезно!

— Я тебя услышал. А теперь пошли отсюда, пока к полу не примерзли. До конца дня нужно сделать еще много работы.