Гончие Дзара

Глава 9 Смысл подмены

Я пришел в себя, сидя на заднице перед постаментом и бессмысленно глядя в точку над отрубленной головой хэфу, где еще несколько мгновений назад парило воспоминание мертвеца. Ихор рассеялся и вокруг опять воцарилась тьма, и только крошечный огонек, из последних сил сотканный Затворником, едва-едва освещал несколько метров над ним самим.

— Хрюкни что-нибудь, чтоб я понял, что ты жив, — послышалось со стороны источника света.

Волнуется. Забавно.

Устало проведя ладонью по холодному лбу, я очень тихо произнес:

— Жив.

— Чего? — тот будто издевался. — Повтори-ка. Не слышу ни черта.

Вот заноза… Набрав в легкие побольше воздуху, я проорал себе за спину:

— Да жив я!

— Сразу бы так, — недовольно буркнул тот.

На то, чтобы подняться с ледяного пола, потребовалось некоторое время. На самом деле, гораздо больше, чем я рассчитывал, поскольку, истощенные не самым разумным способом добывания информации, все мои конечности дрожали так, будто принадлежали столетнему старцу, и упорно отказывались меня же поддерживать. Это еще хорошо, что я сознания не лишился, а то кто знает, сколько бы тогда пришлось проваляться в этом подземелье. Как-то не верилось, что Затворник прислал бы своих приятелей-махди на выручку.

— Ты подниматься собираешься?

Да чтоб тебя!.. Кое-как раскорячившись на четвереньках, я злобно прошипел, сквозь острый приступ одышки:

— Отстань!

— Я-то отстану. Но ты сам подумай, сколько времени мы уже убили впустую.

Впустую? Я бы так не сказал.

Впрочем, я много о чем еще собирался помалкивать, пока не увижусь с Аргусом. Мне было неизвестно, как много деталей видел Затворник и насколько он хорош в построении причинно-следственных связей, однако выяснять это не горел желанием. Тем более, что и самому надо было как следует все увиденное обдумать. Голова ломилась от вопросов, но, что еще более неприятно, и чувств. Очевидная сентенция о том, что с прошлым шутки плохи, в свете вообще всех произошедших событий выглядела настоящей издевкой.

Почему все и всегда в этой истории крутится только вокруг меня? Почему каждый раз, стоит только копнуть чуть глубже, притом в месте, о котором якобы никто не знает, непременно вылезет некая деталь, которая пусть и косвенно, но все же коснется личности старого бедного Риши Динальта? За что?

С горем пополам оказавшись на своих двоих, я, кряхтя и постанывая, обернулся к Затворнику, который уже едва ли не подпрыгивал от нетерпения (что малость расходилось с образом прожившего не одну сотню лет лейра), и проговорил:

— Голову надо забрать. Есть сумка или что-нибудь похожее?

— Теперь в некроманты заделаться решил? На кой тебе мумия?

Чтобы было чем козырять перед Аргусом, когда настанет время объясняться. Но Затворнику я об этом, конечно же, говорить не собирался.

— Просто уйдем отсюда с пустыми руками? Ты же здесь что-то искал, — напомнил я.

— Но уж точно не сушеную голову, — тут же возразил Затворник. — Очевидно, что нас кто-то опередил, хоть я и не представляю, как им это удалось. Даже мне это место не поддалось.

— Может, как раз в этом все и дело?

— Думаешь, не-лейру сюда было проще пробраться?

Я пожал плечами. А он не унимался:

— А назад тогда как?

Я опять дал понять, что понятия не имею «как?». И, если уж говорить откровенно, вопреки натуре, не испытывал особого желания это знать. Меня волновало другое. Почему голову хэфу спрятали именно в этой пещере и как с этим могли быть связаны Мекет и Аргус? Мог ли кто-то из них протащить голову сюда и если да, то с какой целью? Для чего? Какой во всем этом смысл?

Мекета уже было не спросить. А вот позволить Аргусу уйти от ответов на этот раз я не собирался.

Мое молчание вынудило Затворника самому делать выводы.

— То есть, ты все это на полном серьезе?

Я долго смотрел на него, прежде чем кивнуть.

— Ладно. Будь по-твоему. — Он покопался в своей поясной сумке и выудил оттуда нечто, с виду напоминавшее латаный-перелатаный холщовый мешок. Недолго думая, тут же бросил его мне со словами: — Только нести сам ее будешь.

А я и не возражал.

Раскатав мешок, я, все еще покряхтывая, вернулся к постаменту и аккуратно, чтоб не касаться голыми руками, обернул его вокруг головы и аккуратно стянул. О том, что мог оказаться нелепой жертвой древней ловушки, я подумал лишь в самый последний миг до того, как мешок с головой оказались у меня в руках. Несколько секунд простояв без движения и прислушиваясь, не прилетит ли откуда-нибудь что-нибудь.

К счастью, не прилетело. Даже банальной дрожи по полу не пробежало.

— Долго ты с ней обниматься собираешься? Пойдем.

И мы пошли.

Выбраться из пещеры ожидаемо оказалось сложней, чем проникнуть в нее, но нас это не остановило. Изрядно потрепанные (причем я в значительно большей степени) и истощенные как морально так и физически (и в этом мне удалось перещеголять лейра на несколько пунктов), мы не утратили решимости и воли оказаться на поверхности.

Оказывается, чтобы упростить себе восхождение обратно по скользкой хорде, сквозь которую меня и Затворника провело внутрь пещеры, последний заранее условился с оставшимися снаружи махди и с их помощью протянул за собой два прочных троса. Обвязав один конец вокруг пояса, мы медленно, но уверенно начали ползти вверх по кривой дуге, постоянно подтягиваемые вцепившимися в трос с той стороны аборигенами. Прицепленный к моему поясу мешок с головой при этом то и дело бился о бедро.

С горем пополам выбравшись-таки на поверхность, я, не обращая внимания ни на кого, тут же повалился спиной на мягкую почву и раскинул в стороны ноги и руки. Воздух в подлесье оставался таким же прелым, но даже он не шел ни в какое сравнение с той сухой и пропитанной смертью субстанцией, что наполняла легкие под землей, а потому я вдыхал его с жадностью. Мертвая тишина сменилась гомоном ночного леса. Килпассы, поджидавшие своих наездников выше на толстенных ветвях, умиротворяюще щебетали между собой. Махди, казалось, немного нервничали, однако к их гортанному говору я не прислушивался. Ладони саднило от мозолей, натертых о трос, а перед глазами все еще плясали редкие световые пятна. А может то все-таки были не пятна, а просто светящаяся в темноте листва? Одно пятно показалось особенно ярким, кроваво-красным. Но прежде, чем я успел сфокусировать на нем взгляд, куда-то исчезло. Мысленно пожав плечами, я прикрыл глаза, надеясь хотя бы немного восстановиться. Жутко клонило в сон.

Естественно, о том, чтобы уснуть прямо посреди джунглей нечего было и мечтать.

Минуты не прошло, как меня начали тормошить.

— Ты бы не расслаблялся так, парень, — позвал Затворник, после того как обсудил что-то с аборигенами. — До рассвета всего пара часов, а нам надо еще успеть вернуть тебя обратно в замок. Пока твой сереброглазый дружок не хватился.

Упоминание Аргуса всколыхнуло волну нехороших предчувствий. Учитывая находку, что я вынес в мешке, в том, казалось бы, не должно было ничего удивлять. Однако внутри, где-то в области живота, нарастало неприятное покалывание, вот-вот грозившее вылиться в настоящую панику. Такое, как правило, не чувствуешь при переутомлении (как мне во всяком случае думалось), и потому, игнорируя протестующее тело, я вскочил на ноги. Вскочил и огляделся по сторонам.

Сам бы на тот момент не сказал, зачем, но чувствовал, что так было нужно.

Мой внезапный порыв заставил махди насторожиться, а лейра — вопросительно приподнять бровь.

— Нервишки шалят?

Я не знал, что ему ответить, и только крепче сжал мешок. Чудилось, будто из темной густой чащи над головами за нами пристально наблюдает некий крайне опасный хищник, и если бы не ощущение чего-то знакомого в его скрытом присутствии, я бы уже…

Негромко выругавшись себе под нос и резко задрав голову, так что шея хрустнула, я уставился в то место, где по моим прикидкам он и засел. Набравшись побольше мужества, я совершил один глубокий вдох, а затем громко и четко проговорил:

— Покажись.

И он показался.

Любитель красивых выходов.

Спорхнул с веток, точно бештатский нетопырь (только крыльев не хватало), и практически бесшумно приземлился прямо напротив меня, чем распугал всех аборигенов, отпрыгнувших с воплем.

Ди Аргус. Разумеется.

Выпрямился и молча вцепился в меня своим мерцающим в полутьме взглядом.

— Вот это фокус! — Даже Затворник оказался под впечатлением. Еще и каким! Он уставился на бывшего стража со странной смесью неверия и восхищения, словно и не ожидал подобного, но оказался приятно удивлен.

Махди, кстати говоря, его чувства явно не разделяли. Уязвленные тем, что не смогли учуять чужака на собственной территории да к тому же позволили ему застать себя врасплох, они моментально ощетинились оружием, готовые атаковать при малейшем признаке угрозы.

Впрочем, ни они, ни сам Затворник Аргуса не волновали.

— Кажется, кое-кто воспринял просьбу уйти слишком буквально. — Одной только этой фразы, произнесенной обманчиво тихим голосом, было достаточно, чтобы определить степень бешенства, которое он испытывал. Для протокола: степень была наивысшей. — Тебе же ясно дали понять, чтобы не покидал замок.

Кое-как пытаясь не втянуть голову в плечи, я все же умудрился нацепить маску святой простоты и изобразить почти искреннее недоумение:

— Вот как? А я и не понял. — И улыбнулся. Слегка так.

Это оказалось ошибкой.

Я и до этого знал, насколько отточенными были его рефлексы, но все равно прохлопал момент, когда он схватил меня за воротник и подтянул на уровень своих глаз, процедив:

— Не играй со мной, Риши. И не изображай из себя тупицу. Ты прекрасно знаешь, что я не запретил бы тебе выходить, не будь это опасно.

Повисла пауза, во время которой я почувствовал болезненный укол совести, но вместе с тем уловил отчетливый запах металла и химикалий. Кстати, после своих чудодейственных ванн, Аргус выглядел прямо скажем неплохо: белая кожа без единого намека на шрамы, блестящие волосы, часть которых была собрана на затылке в пучок; вместо черной оплетки и плаща на нем красовались черные же штаны с рубахой, а поверх рубахи — красный как свежая кровь камзол, стянутый широким поясом; на ногах — высокие и начищенные до блеска сапоги. Ни дать, ни взять тетийсский дворянин. Куатские наручи только общее впечатление портили.

— Как ты нашел меня? — спросил я после невольного осмотра, но тут же сам сообразил: — А, ясно, жучок. Очередной. По-прежнему не доверяешь мне.

В ответ насмешливо выгнутая бровь:

— А ты мне?

Наскребя еще немного мужества, чтобы выдержать его взгляд не моргнув, я уже приготовился сунуть ему под нос мешок с головой хэфу, как вдруг…

— Охо-хо! Семейная ссора! — насмешливо объявил Затворник, очевидно обращаясь к махди. — Нам, пожалуй, лучше оставить их, ребятки. Еще немного и, я чувствую, здесь будет очень горячо. — Нарочно изъясняясь по-риоммски, он так же явно старался дать понять Аргусу, что мы не одни. Шутка, возможно, осталась бы незамеченной, если б не очевидный и весьма неуместный подтекст, который сверх того подчеркивался издевательски изображенным поцелуем.

Повернув голову к лейру, я ошеломленно спросил:

— Ты не в своем уме?

Мне не сразу удалось понять, что холодные белые пальцы больше не сжимают мой воротник, а гипнотизирующий взгляд переместился на другую жертву, пока сама жертва не оказалась пинком отправлена в долгий полет за пределы видимости. Как он это умудрился провернуть, до сих пор выходит за рамки моего понимания. Только что стоял рядом и тут…

Впрочем, это было не главное, потому что сразу же после того, как Затворник красиво скрылся в лиственных зарослях, его приятели-махди от обороны перешли в наступление. В ответ застрекотали энергоклинки. Аргус встал в боевую позицию. Я приготовился никому не дать наделать глупостей.

Однако прежде, чем мелкая стычка успела перерасти в битву, со стороны зарослей послышался окрик Затворника:

— Никому не двигаться! Я в порядке и защищать меня нет никакой нужды! — Спустя мгновение он и сам появился из сплетения веток, отряхивая одежду и сплевывая набившуюся в рот листву. — Я цел. Все хорошо.

Выбравшись на середину импровизированной арены, где по одну ее сторону стоял готовый рвать и метать Аргус и слегка обалдевший от всего происходящего я, а по другую — шипящие и скалящиеся аборигены. Оглядев и тех, и других, он выдохнул со свистом и жестом заставил своих защитников успокоиться, затем повернулся к нам и, обратившись к Аргусу, склонил голову:

— Я был не учтив. Извините.

Даже не взглянув на него, Аргус деактивировал клинки и обернулся ко мне:

— Это из-за него ты сбежал? — вопрос прозвучал с таким напряжением, что на мгновение у меня в голове промелькнула абсолютно дурацкая мысль, будто Аргус зол лишь потому, что я ушел с кем-то другим.

— Из-за этого, — сказал я и швырнул ему в руки мешок.

Поймав его, Аргус без долгих раздумий заглянул внутрь, а когда понял, что там, тут же вернулся разочарованным взглядом ко мне:

— И все ради башки в мешочке?

— Не узнаешь разве?

Мой тон как будто бы заставил бывшего стража немного сменить тактику. С трудом сдерживаемая ярость и жажда крови отступили, дав возможность проявиться недоумению и усталости:

— Нет. Но, видимо, должен.

Его обманчиво спокойный тон стал топливом для моего гнева.

— Еще как должен! Ведь это ты его и убил. По приказу Мекета.

На лице стража не дрогнул ни один мускул. Если моим словам и удалось его смутить, это осталось тайной ото всех.

— Думаешь, я каждый оставленный за собой труп запоминаю?

Что ж, справедливое замечание, найти возражение которому мне не удавалось, как ни старался. Тем временем, еще раз заглянув в мешок, Аргус чуть пристальнее вгляделся в черты давно убитого им хэфу. Ну а когда все-таки узнал его, яркостью обращенного ко мне взора можно было освещать меройские улицы.

— Идем домой. Там и поговорим, — бросил он вдруг, прицепив мешок к своему поясу.

Технически, у меня не было причин оспаривать его предложение. Он был готов делиться ответами и уже одно это подействовало на мою сговорчивость магическим образом. Нет, подозрений меньше не стало, однако в душе затеплилась надежда на то, что все это недоразумение наконец прояснится. Несмотря ни на что, я почему-то все еще хотел верить, что Аргус на моей стороне.

Я собирался кивнуть и отправиться в замок тем же таинственным способом, который привел самого бывшего стража сюда, как вдруг осознал, что кое-кто в нашей скромной компании так и не получил желаемого, несмотря на все старания. Пусть и формально, но мы все же находились в стихии Затворника и махди — посреди враждебного к чужакам леса, и никто так просто отпускать отсюда нас, естественно, не собирался.

— Надеюсь, вы не планируете так скоро распрощаться?

Аргус, повернувшийся было, чтобы удалиться, вдруг замер и перевел на Затворника свой страшный взгляд.

— Только попробуй нас остановить, и я нафарширую твою тушу листвой по самые гланды. Риши, идем.

Сказано было так, что я даже мысли не допустил о том, чтобы ослушаться. Торопливо извинившись перед лейром и сопровождавшими его махди, я поспешил встать подле Аргуса. Жаль конечно, что он так и не получил то, что искал на дне пещеры, но что поделать?

Тем не менее, Затворник ничуть не испугался ни слов Аргуса, ни тона, которым они были произнесены. Все еще сохраняя на своем невзрачном лице подобие невесомой улыбочки, он произнес с ноткой высокомерия:

— И все же я настаиваю. Мы с вашим… мастером Риши еще не закончили.

— Вы закончили, — отрезал Аргус, схватив меня за запястье. Неожиданный жест, от которого у меня едва коленки не подогнулись.

Но Затворник продолжал упорствовать. Покачав головой, он возразил:

— А вот и нет! Мы заключили сделку, господин Динальт. Помнишь?

— И я исполнил свою часть — помог тебе попасть в пещеру. Чего еще тебе от меня нужно?

— Важно было не только попасть туда, но и найти то, что там было скрыто. При всем уважении, это должна была быть совсем не голова какого-то никому неизвестного хэфу, а кое-что повесомее.

— Например? — этот вопрос задал Аргус. Не я.

Затворник осклабился.

— Напрягите же свое чутье! Голова, отрубленная несколько десятков лет назад серым стражем, неожиданно оказавшимся связанным с Истоком, вдруг ни с того, ни с сего попадается в руки этому самому Истоку. Причем в месте, которое никому, кроме этого Истока и отыскать не дано было. Ну что за совпадение! — Произнося последнюю фразу, он картинно расширил глаза, чем мог бы вынудить меня закатить свои, если б накануне я не подумал о том же самом.

Вслух же я заметил:

— Ты сказал, никто, кроме Истока. Однако кое-кому все же удалось попасть в пещеру и подложить туда голову. Более того, раз ты знал об этой пещере, нет никаких гарантий, что о ней не мог пронюхать и кто-нибудь другой.

— И это правда.

— Так в чем смысл всего этого?

Тот развел руками:

— Смысл в том, чтобы найти того, кто подбросил голову, а через него уже добыть и то, что он с собой унес.

— Почему ты решил, что там вообще что-нибудь было? — не унимался я.

— Потому что ни для чего другого юхани такие хранилища не возводили.

— А если этот… артефакт был уничтожен много лет назад, как та же Игла Дживана, а голову подбросили случайно и много позже? Может и связи-то никакой нет.

— Есть, — неожиданно для всех и, в первую очередь, кажется, для себя самого сказал Аргус.

— О, видишь, малец, старший меня понимает! — хихикнул Затворник.

Полностью проигнорировав его неуместную фразочку, я сосредоточил внимание на Аргусе:

— И в чем она тогда?

Тот долго молчал, прежде чем дать ответ, будто и сам до конца не верил, что решился участвовать во всем этом. В итоге, глядя на меня из-под бровей, он заговорил:

— Хаттуассас, хэфу, чью голову вы нашли, он был когда-то одним из Серых Стражей и добровольцем, согласившимся на эксперимент Метары. Эксперимент провалился и он сбежал. Меня и Динальта отрядили на поиски, которые долго не продлились. У твоего брата, Риши, уже тогда была отличная агентурная сеть, так что он практически без труда выяснил, где и зачем окопался Хатту. Мне в ту пору не было до него особого дела, но кое-что я все же запомнил. На Боиджии беглец искал некий Ключ, способный привести его к Обсерватории.

Он замолчал. Все насторожились.

— Что за Обсерватория? — спросил я прежде, чем кто-то еще успел открыть рот.

Тот качнул головой:

— Я не знаю.

— Тогда что за Ключ?

— Не знаю.

— Так а в чем тогда связь?

— Она в том, что Хаттуассас не мог отправиться на поиски всего этого по собственному почину. Его кто-то надоумил.

— Кто? — Я спросил чисто автоматически, но все равно нарвался на упрек в глазах Аргуса. — Прости.

Стоило отметить, что Затворник, за все это время не проронивший ни слова, крайне внимательно вслушивался в слова, сказанные бывшим стражем.

— Нужно выяснить, кто это. Риши, ты можешь выудить из этой головы еще что-нибудь? Хоть какую-то крошечную зацепку?

Не знаю, почудилось ли, но Аргус как будто легонько вздрогнул, когда услышал мое имя из чужих уст. Впрочем, не став придавать этому значения, я отрицательно покачал головой в ответ Затворнику:

— Нет. Только эти последние минуты перед смертью.

— Хм. — Тот нахмурился и начал в задумчивости расхаживать по прогалине.

Глядя на это и на то, как все мрачнее становится взгляд Аргуса, я вдруг подумал, что эти двое как будто были убеждены, что артефактом, хранившимся в пещере на месте отрубленной головы, является тот самый Ключ. Интересно.

Несколько минут прошло в напряженном молчании, прежде чем Затворник все же изволил остановиться и, встав между мной и Аргусом, обратился к бывшему стражу:

— Уважаемый Аргус, а вы случайно не знаете, существует ли еще где подобные этому вашему… Хаттуассасу беглые серые стражи, такие же неудачные эксперименты или что-то подобное? — Было до неловкости странно наблюдать за тем, как тщательно он подбирает слова, однако исключать толику здравого смысла в том, что он говорил, я не собирался. — Не хочется тыкать пальцем, но если о Ключе прознал один, то почему бы не отыскаться и другому? Тому, кто, к примеру, все-таки сумел довершить начатое, м?

По взгляду, которым Аргус одарил Затворника, мне стало ясно, что единственной причиной, по которой он того еще не прибил, является его собственное желание разобраться во всем. Страж приоткрыл рот, чтобы заговорить, однако этому помешала тихая трель, притороченного к его поясу, коммуникатора.

Звук оказался неожиданностью для всех, но только Затворник, кажется, едва не подпрыгнул в испуге. Отступив в сторону, он выругался себе под нос, а Аргус, не обращая на это ни малейшего внимания, ответил на вызов.

— В чем дело, Изма?

— Хозяин! Творится нечто… невообразимое, я бы сказал!.. Во имя Тени!

— В чем дело?

— Риоммцы! Они открыли по нам огонь! Они стреляют по замку! Хозяин!

— Изма, беги оттуда! Скорей!

— Да я и так… вот ведь невезенье!.. — связь оборвалась.

— Изма? Изма!!!

На Аргуса смотреть было страшно. Моментально выбросив из головы все прочие вопросы, я подскочил к нему и торопливо проговорил:

— Скорее в город!