Гончие Дзара

Глава 21 Направление

— Как ты узнал? — спросил он деланно равнодушным тоном.

Я постарался улыбнуться как можно загадочней, хоть это и далось мне с огромным трудом. Пока Затворник впивался в меня взглядом, вокруг то и дело проскальзывали взволнованные шепотки Измы и Гии: «Сет Эпине? Тот самый? Из сказок?». Один только Аргус ограничился слегка преломленной бровью, да Чшу’И плотнее запахнула покрывало, но ни слова не произнесла.

Я ответил:

— Я увлекался историей лейров, помнишь? Вторая война закончилась не самым благоприятным для них образом, а имена тех, кто участвовал в ней, довольно быстро постарались стереть из людской памяти. И все же такие личности, как Батул Аверре и Бавкида слишком много причинили «добра», чтобы истории о них так запросто рассеялись. Как и имена тех, кто нередко крутился подле. Вроде Сета Эпине. Я просто сопоставил кое-какие факты с теми именами, что ты время от времени называл. — Больше я не смог сдерживаться и расхохотался. — А потом ткнул пальцем в небо. И угадал! Представляешь? Я просто ляпнул имя наугад, а ты и попался! Лопух.

Лицо Затворника сделалось напряженней. Он переспросил:

— Ткнул пальцем? Угадал?

Я, сияя, кивнул.

— Вот-вот. Никак не ожидал, что ты попадешься. И все-таки вот оно! Сам Сет Эпине перед нами стоит и кислое рыльце его всем беды сулит. — Сам не знаю, откуда взялась эта жуткая рифма, но словесный поток так и пер из меня без всякого удержу, будто где-то внутри тайный вентиль открыли и все затопило энергией. Подумать только, я лицом к лицу столкнулся с одной из самых легендарных личностей в истории лейров, а она оказалась совсем не такой, как представлялось. Подобное крушение иллюзий любого заставило бы вести себя немного по-детски. В особенности, когда личность, о которой столько слышал, считалась крайне зловредной. Про лейров вообще много всякой болтовни ходило. Сплетни и слухи носятся по Галактике и до сих пор. Не просто же так нормалы ненавидели лейров и все, связанное с ними. Имена троицы: Аверре, Бавкида и Эпине — легендарны, но всегда упоминались в уничижительном контексте. Их ненавидели и презирали. Подчас совершенно зазря. Но кого это когда волновало?

— Ладно, хватит паясничать, — устало проговорил Сет и отвернулся, вдоволь налюбовавшись моей ослепительной улыбкой. — Додумался и молодец. Надеюсь, не ждешь, что я тебе медальку преподнесу за старания?

Я хохотнул.

— Что ты! Поверь, это совершенно ни к чему. Наградой для меня станет подтверждение твоих слов.

— Думаешь, я солгал?

На какой ответ он, интересно, рассчитывал?

— Ты лгал и раньше, — невозмутимо заявил я. — Так что доказательства не помешали бы.

Сет фыркнул. Почему-то теперь, когда его подлинная личность раскрылась, он вдруг начал казаться значительно более… целостным. И юным. Словно, тот морок, что вынуждал всех воспринимать его как весьма неопределенную персону, внезапно спал. Я вдруг подумал, что, окажись мы одногодками и живи где-нибудь в захолустье, то могли бы быть настоящими друзьями. Наверное.

— Ну так они у тебя на руках, — наконец сказал он, передав плату мне. — Просто подсоедини это к ИскИну и вот тебе все доказательства. «Шепот» сам укажет путь.

Я уставился на плату с закрепленным на ней Ключом и задумался. Знать бы еще как это делается, собирался сказать я, да промолчал. Выглядеть еще более нелепым не хотелось.

К счастью, Гия догадалась о возникшем затруднении и потому, встав с места, протянула руку со словами:

— Дай-ка сюда. Я все сделаю.

Я даже не подумал возражать и просто позволил ей забрать плату и отнести ее в кокпит. Правда перед этим Гие пришлось огибать все так же прикидывавшегося каменным истуканом Аргуса, но с ним у нее разговор всегда был короткий, так что долго задерживаться в проходе не пришлось.

Разумеется, я следовал за Гией по пятам, лишь мельком обменявшись взглядами с Аргусом.

Едва оказавшись в рубке, Гия по-хозяйски расположилась в кресле пилота и еще до того, как я успел открыть рот, движениями уверенного технаря подсоединила контакты бортового компьютера к плате Затворника. Подтверждение об установленном соединении сопровождалось характерным звуком.

— Все же этот корабль не такой убогий, как казалось, — с ноткой одобрения заметила она. — Весь в хозяина.

Исключительный случай, но в этот раз я не стал спрашивать, что она имела в виду, лишь затаил дыхание и впился взглядом в приборную панель. Спустя пару мгновений на дисплей стали поступать данные. Я даже не заметил, как все остальные столпились у самого входа, молча выглядывая один из-за другого, и только когда на секунду оглянулся, чуть не вскрикнул.

— Эй! Вы же вроде взрослые все. Что за ребячество?

Вряд ли кто-то всерьез рассчитывал, что человеку, который и сам временами вел себя точно подлинное дитя, придет в голову отчитывать их за неподобающее поведение.

— Думаешь, одному тебе любопытно, что покажет устройство? — скорчил рожу Затворник.

Я закатил глаза.

— Можно подумать, ты там чего-то не видел.

Тот моментально вскинулся:

— Я только испортил Обсерваторию и спрятал ее! Если б я знал, как ее отыскать, то не тратил бы столько времени на тебя!

Немного опешив от столь яростной отповеди и последовавшим за ней предупреждающим аргусовским рычанием, я прищурился с хитрой улыбкой.

— Ого! А у кого-то тут явно тяжелые дни наступили. Не хочешь обсудить?

Лейр открыл рот:

— Я…

Но был бесцеремонно перебит Гией, прикрикнувшей:

— Да заткнитесь уже! — И добавившей уже менее яростно: — Пожалуйста. Координаты есть. Вот. — Она ткнула пальцем в дисплей, чем заставила нас забыть о перепалке и прильнуть взглядами к панели.

Несколько последующих секунд прошли в полном молчании, пока каждый так и эдак присматривался к тому, что показал на дисплее ИскИн. Вместо ожидаемого изображения угловых данных относительно оси координат, по экрану бежали лишь строчки какой-то непонятное белиберды, изредка перемежавшейся цифрами.

— Но это не координаты. Это… я даже не знаю. Ди, что это такое?

Обращаться к Аргусу за разъяснением уже давно вошло у меня в привычку, так что я не увидел в этом чего-то из ряда вон выходящего, но лица Измы, Затворника и, что самое забавное, Гии сделались каким-то постными. Я растерянно захлопал глазами.

— В чем дело?

— Наш умник не так уж и умен, как казалось, — проговорил лейр, найдя-таки способ отомстить за поддевку.

Я снова улыбнулся ему, решив разнообразия ради проглотить насмешку. К чему тратить время на бессмысленны споры, когда на повестке нечто куда более значительное и интересное? Все еще ожидая выслушать разъяснения, я переводил взгляд с одного на другого, пока Гия не заговорила вновь:

— Я так понимаю, это не точные координаты, а лишь ориентир. Гиперпространственные течения за столько лет не могли оставить Обсерваторию на месте, а значит и смысла в конкретных точках пересечения никакого.

Мигом сообразив, что упустил из виду очевидное, я хлопнул себя ладонью по лбу.

— Ну да, я идиот. Извиняюсь.

Из главного отсека послышалось легкое музыкальное хихиканье. Чшу’И, прежде всем своим видом демонстрировавшая отсутствие какого бы то ни было интереса к нашим поискам, внезапно присоединилась к обсуждению. Плавно обогнув Изму, глядящего на нее с немного припугнутым видом, махдийка протиснулась в кокпит и томно проговорила:

— Это шейо — язык моего народа. И здесь нет никаких координат. Лишь указание направления. — Она внимательней вгляделась в надписи и прибавила: — Через гиперпространственные маяки. И все. — Развернулась и вышла из рубки.

Повисла долгая пауза, в течение которой все оставшиеся в кокпите молча пытались осмыслить услышанное.

— Что-то я ничего не понимаю, — подвел я итог своим умозаключениям. По всему выходило, что плата не поможет отыскать Обсерваторию и только приблизительно покажет, где следует копнуть. Но проблема в том, что гиперпространство невообразимо велико и на поиски, пусть даже с учетом подсказок и ориентиров, уйдут жизни и жизни. Мы оказались в тупике.

— Ты провел столько лет бок о бок с махди и даже не понял, что это их язык? — Гия обратилась к Затворнику нарочито спокойным тоном, но в самой сути ее слов так и сквозила насмешка. — Как это прикажешь понимать, Сет Эпине?

— Я не сказал, что не узнал его, — парировал лейр. — Я лишь не смог прочитать написанное. А это разные вещи. Мне, знаешь ли, махдийская письменность в лесу была как-то ни к чему.

Гия поджала губы.

— И все равно ты болван, — ворчливо проговорила она, мимоходом задев и меня: — Этот хотя бы извиняется за глупость.

— Эй! А я-то вам чего сделал?

Но Гия уже вновь обратилась вниманием к данным на дисплее. Она о чем-то размышляла, постукивая себя кончиком пальца по подбородку, а мы все покорно ждали.

Когда время ожидания подзатянулось, я обратился к Затворнику с вопросом:

— А почему язык махдийский? Ты же говорил, что Бавкида оставила Ключ. Но разве она была как-то связана с махди?

Тот качнул головой:

— Не была. Но я и не утверждал, что Ключ оставила именно она. Лишь предположил. У Бавкиды тоже имелось немало шестерок на службе. Это даже мог быть Аверре. В свое время он был знатным любителем боиджийских аборигенов, а до того еще и старым учеником Бавкиды. Вполне мог все устроить прежде, чем между ними разгорелся конфликт.

— Стало быть, друзьями они все же не были, — заключил я, нахмурившись. — Раз так, то он вполне мог сотворить этот Ключ в тайне от своей наставницы, на случай если ее действия встанут ему поперек. Ключ указывает направление, а не координаты. Значит, откликается на сигнал, испускаемый Обсерваторией. Ну, просто иначе я не могу объяснить смысл существования этого Ключа да еще и с данными на языке махди. — Разглядев скепсис в лице каждого из собравшихся, я выдал резче, чем планировал: — Ведь не мог же Аверре предвидеть, что ты решишь отправить эту громадину бороздить просторы гипера и заранее запрограммировать Ключ!

— Вряд ли, — неожиданно согласно кивнул Затворник. — Он к тому моменту был уже мертв.

— Значит я прав, и данные универсальны.

Внезапно голос вновь подала Гия:

— Это правда. И ты действительно прав, Риши. Хотя по большей части все твои умозаключения основываются на банальном угадывании.

Постаравшись придать своему лицу надменно-менторский вид, я проговорил:

— Что ж, именно так настоящие детективы и работают.

— Гадают? — фыркнул Изма.

— Нет, — ответил я, ничуть не смутившись. — Правильно интерпретируют подсказки.

— Что ж, господин детектив, — сказала Гия, — сейчас мы выясним, насколько точно ты тут наинтепретировал. — Она глянула на Затворника: — Твой корабль хотя бы способен понимать махдийский?

— Да, — кивнул тот. — Ведь он принадлежал Аверре.

Я чуть не подскочил на месте:

— Я так и знал! Говорил же!

— Ладно-ладно, успокойтесь, господин детектив. Все мы признали уже ваши безмерные таланты. — Гия, не отрываясь от дисплея, протянула руку и успокаивающе похлопала меня по плечу. — Кроме того, чутье мне подсказывает, что оно еще не раз пригодится.

— Что вы имеете в виду? — спросил я.

Гия повернулась ко мне лицом:

— Тот факт, что вы в паре шагов от определения направления, в котором следует искать Обсерваторию еще не означает, что дело сделано. — Она также бросила быстрый взгляд в сторону Затворника, Аргуса и Измы, так и топтавшихся на входе. — Я не знаток, но почему-то думаю, что здесь будет не обойтись без ваших Теней.

— Ну куда же без них, — пробурчал Изма.

Я призадумался над словами Гии. Сказанное ею походило на правду. Аверре был лейром, притом лейром в высшей степени одаренным. Если он и впрямь ответственен за всю историю с Ключом, то мог продумать и подобный способ поиска. Тени — универсальный инструмент, а Обсерваторию, судя по всему, частично с их помощью в действие и приводили.

— А ведь это возможно, — сказал я, нервно приподнимаясь на месте. — Пускай сам я больше не лейр, но у нас есть Эпине. Если мы проследуем по указанным координатам, он мог бы попробовать выйти на частоту психических волн, испускаемых Обсерваторией, а уж, следуя по ним, отыскать и ее саму. Что скажете?

— Что все это дурно пахнет, — отрезал Аргус. — У нас нет ничего конкретного. Только догадки.

Его убежденная скептичность мне нисколько не понравилась. Поглядев на него с растерянностью, я заговорил:

— С самого начала у нас только догадки и были. Посмотри теперь, к чему это привело.

— К чему? — в излюбленной манере выгнул бровь он. — К заигрыванию с врагом и потаканию желаниям лейра, которого и в живых-то быть не должно?

— Мы заключили сделку, — тут же напомнил Затворник. — Услуга за услугу.

Я не стал спорить, пускай с технической точки зрения сделка давным-давно себя изжила. Ключ был у него, а я больше не беспокоился относительно своей истинной природы, предпочтя сосредоточиться на чем-то более насущном. Вроде угрозы всей существующей Вселенной. Поэтому твердо заявил им обоим:

— Мы найдем Обсерваторию и уничтожим ее.

Затворник наконец-то снова улыбнулся. Аргус же, расценив все по-своему, развернулся и вышел из рубки, напоследок бросив через плечо желчное «альтруист».

Я проводил его слегка изумленным взглядом, поскольку не понимал причины такого недовольства. Если его не устраивало мое стремление помочь Затворнику уберечь мир от беды, на что он в таком случае рассчитывал? Что я покорно позволю уволочь себя в какую-нибудь глушь, где под неусыпным надзором останусь коротать деньки, пока Гончие Дзара прочесывают систему за системой в стремлении выделать наши шкуры? Это же нелепо! Кто бы на такое поддался?

Я сорвался с места и, оставив Изму и Затворника наблюдать за мастерством колдовавшей над платой и ИскИном Гии, поспешил за стражем.

— Эй, погоди-ка! Ди! Постой!

Аргус наконец-то замер. Но лицом не повернулся. Пришлось обходить.

— Что это сейчас было, а? — спросил я, уперев руки в боки.

Взгляд стража, упавший на меня, источал такое количество едкого раздражения, что я удивился, как в ту же секунду не расплавился.

— Мне не нравится, к чему все идет, — без обиняков заявил он.

Я удивленно нахмурился, затем огляделся. Чшу’И, судя по всему, скрылась в каюте, а остальные так и прилипли к панели управления. Никто не обращал на нас внимания и никто, вроде бы, не подслушивал. Я спросил:

— Но мы разве не решили, что иначе никак?

Пыл Аргуса заметно поугас. Его взгляд смягчился и, в крайне несвойственном для себя жесте, он опустил его в пол. За время нашего уже весьма тесного общения мне стало казаться, что я начал немного понимать бывшего стража. Я легко угадывал его настроения и время от времени мог даже предвосхитить реакцию на то или иное событие. Но вот чего я никак не ожидал, так это обнаружить смущение, которое он безуспешно пытался скрывать за маской хищника.

Немного удивленный открытием, я задал ему новый вопрос:

— Тебя тревожит, что мы нацелились в ловушку?

Он качнул головой:

— Нет. Ведь это все очевидно ловушка.

Я склонил голову на бок.

— Тогда что?

Он сделал глубокий (хоть и совершенно не нужный ему) вдох, прежде чем сказать:

— Что мне, быть может, не хватит сил с нею справиться. — Взгляд Аргуса упал на его запястья, где раньше красовались наручи. Он быстро сжал ладони в кулаки. — В Мероэ я практически проиграл Джерику и Ризу. Что, если не смогу одолеть их и в этот раз?

Подобное признание было не то чтобы из ряда вон, но своей неожиданностью все же заставило меня несколько мгновений нелепо хлопать глазами. Оказывается, больше всего на свете Аргус боялся продемонстрировать слабость. Даже несмотря на то, что он и прежде не воспринимался мной исключительно как машина для убийства, я испытал наплыв ощущений, которые почему-то не мог описать словами. Даже самому себе.

Я постарался ободряюще улыбнуться ему.

— Ну, на этот раз у них не будет шанса застать тебя врасплох. К тому же я снова буду рядом. Да и Эпине, полагаю, поможет. Мы справимся. Куда нам деваться?

Аргус поднял на меня взгляд и долгое время молча смотрел. Прежняя безэмоциональность вновь возвратилась на его лицо, скрыв все до единой мысли.

Наконец, просто кивнув, он вдруг обронил:

— Тебе бы побриться. — А затем развернулся и быстро скрылся в машинном отсеке.

Когда высокая фигура стража исчезла за переборкой, я еще какое-то время топтался на месте, осмысливая ситуацию. Почему-то казалось, что я упустил нечто важное. Словно то, о чем на самом деле Аргус хотел поговорить, никак не касалось куатов и их очередных хитроумных козней.

Тихий внезапный смешок вывел меня из раздумий. Я огляделся и заметил Чшу’И, застывшую на пороге одной из кают и как-то странно снисходительно и немного надменно глядевшую на меня.

Я невольно поежился. Собирался спросить, почему она до сих пор не спит, но услышал только новый смешок и шум обратно закрывающейся переборки. Она ушла, так и не обронив ни слова.

Я тяжело вздохнул, устало проведя ладонью по лицу. Зевнул. Почему-то вся эта бессмыслица с Аргусом вытягивала из меня силы. Оглянувшись на кокпит, я подумал было вернуться к мозговому штурму, но вдруг ощутил, как всякое желание делать хоть что-нибудь испарилось без следа. Я вымотался. Как и все мы. Еще раз и теперь уже намного протяжней зевнув, я кивнул сам себе и направился в каюту, где меня ждала пусть и не самая мягкая, но вполне удобная постель.