Гончие Дзара

Глава 19 Подсказки и подозрения

От услышанного у меня в голове зазвенело и я поморщился, пока все остальные (ну, кроме Аргуса), нелепо пораскрывали рты и переспросили:

— Чего?! Что это еще за новости такие?!

Затворник ухмыльнулся, глядя лишь на меня:

— Ваши совместные выкрутасы на меройской площади попали на запись и теперь блуждают по Инфосети с просто-таки божественными комментариями. Я читал. Временами хотелось улиться слезами. От хохота. — Он выдержал паузу, попытавшись состроить серьезное лицо. Вышло неубедительно. — Никто, конечно же, в точности не может сказать, что там произошло, но вот действия нашего Темного Истока и троицы серых стражей на многих нагнали страху. Кое-кто уже объявил тебя величайшим бедствием со времен войны с лейрами. Паника набирает обороты и, кажется, нет больше цивилизованной планеты, где бы твои имя теперь не знали, Риши. Но самое смешное, что теперь оно считается подлинным синонимом смерти. Вы обрели бешенную популярность, моя Тень.

— Откуда могла взяться запись? — спросил Изма.

— Видно с крейсера подглядывали, — хихикнул Затворник. — Не даром же они не вмешивались.

Бессильно откинувшись на спинку стула, я опустил веки и прикрыл лицо ладонью. Слова Затворника, как обычно высказанные беззаботным тоном, доставляли крайне неприятные ощущения. Словно, слова тех людей, что обвиняли меня во всех грехах, какие только можно придумать, оказались правдой; словно, я и впрямь виноват в тех многочисленных смертях, что оставила после себя Черная эскадра.

Но что, если так и есть?

Что, если бы меня не существовало вовсе и ничего подобного бы не произошло? Куатам не за кем было бы охотиться, а Диане не пришлось бы сжигать Семерку и станцию коддас. Даже Мекет погиб лишь потому, что я оказался недостаточно хорошим братом!

Внезапно вина за все содеянное, до этого упрямо остававшаяся где-то на задворках сознания, каким-то образом умудрилась отыскать лаз к сердцу и полностью поглотила его, сделав уязвимым для страха. И непросто страха. Ужаса от того, сколько народу во всю эту чушь безоглядно поверят.

Я опустил ладонь и посмотрел в лица собравшихся. Многие при этом посчитали за лучшее отвести взгляд. Но не Аргус. И не Затворник. Эти двое просто ждали моей реакции. А я молчал. Потому что мне нечего было сказать. И нечем оправдаться.

— Не стоит принимать сплетни так близко к сердцу, мастер Риши, — вдруг высказался Изма и даже осмелился ободряюще похлопать меня по плечу.

В ответ я все так же молча кивнул ему. В обще-то, можно было даже выдавить пару слов, но тут Венья принесла заказанные блюда.

Тарелки, наполненные дымящейся рыбной похлебкой, зазвенели по столешнице. Запах еды моментально распространился над столом, а я даже смотреть в ту сторону больше не хотел. Аппетит безвозвратно пропал. Как и желание любезничать с кем бы то ни было.

Отведя взгляд от вновь улыбнувшейся мне Веньи, я попытался подняться и выйти, но тут вдруг обнаружил тяжелую руку Аргуса, ухватившую меня за запястье и вынуждавшую оставаться на месте.

— Я хочу выйти, — не глядя ни на кого пробубнил я. Венья удалилась, явно расстроенная моим странным поведением.

— Сперва поешь, — сказал Аргус.

— Не голоден больше.

Рука стража сжалась крепче, почти причиняя боль:

— Ешь. И не спорь. Мы со всем разберемся — А потом прибавил чуть мягче: — Пожалуйста.

Я сдался, согласно кивнул и нехотя взялся за ложку. Только тогда мою руку выпустили из тисков.

Следующие несколько минут прошли в полнейшем молчании. Разумеется, не считая выкриков и гогота, доносившегося со стороны соседних столиков, и раздающегося время от времени звона ложек о тарелки — это мы с Гией поглощали похлебку, к слову, действительно оказавшуюся очень и очень вкусной.

Мрачную, гнетущую тишину, повисшую над нашим столом, казалось, можно было пощупать пальцами — ткни и с грохотом лопнет. Только спустя еще какое-то время Затворник все-таки рискнул прервать затянувшееся молчание.

Он откашлялся и негромко проговорил:

— Мне, должно быть, следовало лучше подбирать слова. Прости меня, Риши.

Мне это далось нелегко, но я все-таки поднял на него глаза и пожал плечами:

— Какая разница? Словами меня не испугать. Пугает ситуация. Я просто не ожидал, что все так обернется. Я никогда никому не хотел зла, но все же делал его, пускай иногда и неосознанно.

— Какая разница? — усмехнулась Гия. — Надеюсь, это не девиз?

— Не ты спалил Семерку и не ты разрушил станцию, — заметил Аргус, как и я проигнорировав ее слова. — Тебе не в чем себя винить. Ты всего лишь жертва обстоятельств.

Не в силах больше подавлять рвущиеся наружу эмоции, я резко отбросил ложку на стол и гневно заговорил, с трудом сдерживая голос:

— А я ненавижу быть жертвой! Всю жизнь только и делал, что прикидывался паинькой. Что, если я скажу, что мне нравится убивать своих врагов? Что, если я не жалею о том, что сделал?

— Ничего, — как ни в чем не бывало ответил Аргус. — Или ты забыл, кто перед тобой? Или ты считаешь, что среди нас есть хоть один, у кого нет своих скелетов в шкафу?

Я сверкнул глазами в его сторону:

— Ты, Ди, у нас разговор особый!

Он тут же преломил бровь, изобразив надменное любопытство:

— Вот как? И почему же?

Судя по лицам остальных, мой ответ был интересен всем.

Я выдохнул и уставился в тарелку. Я понятия не имел, почему так хотел его выделить. Но уж точно не собирался в чем-либо обвинять. Но зато я не знал, как он отреагирует на мои следующие слова, и потому произносил их с крайней осторожностью:

— Потому что рядом с тобой я всегда чувствую себя правильно.

Аргус помолчал, то ли осмысливая сказанное, то ли подбирая слова пообидней. В итоге он произнес:

— Так и должно. — И все. Словно больше и нечего было сказать.

В том, чтобы снова приняться за еду было что-то механическое. Когда я разделался с похлебкой, то сообразил, что на самом деле так и не прочувствовал ее вкуса. Разумеется, ни о какой добавки речи идти не могло, и как только Венья появилась вновь, чтобы убрать со стола, я попросил ее принести кружку эля, того, что пили Затворник с компанией. Пускай долгое самоедство и не в моем характере, я все же не упустил возможности притупить эмоциональную боль искусственно с помощью местного алкоголя.

Аргусу это не пришлось по душе.

— Не лучшее время, чтобы напиваться, — мрачно заметил он.

Я отмахнулся:

— А лучшего и не предвидится. Нам надо убраться с этой планеты, пока меня не узнали, но пока есть возможность, хочу хоть что-то приятное получить.

— Где? Здесь? Это уж вряд ли. — Затворник говорил в свою кружку. — Думаю, госпожа Гия подтвердит мои слова, что местное население не очень-то жалует Инфосеть.

Обращаться к Гие за подтверждением его слов было как-то чересчур, и все же я не выдержал и посмотрел на нее и получил согласный кивок.

— Так откуда вы тогда про запись узнали? — поинтересовался Изма, так же прихлебывая эль.

— На корабле посмотрел, — махнул Затворник рукой себе за спину. — Риши, я ведь не говорил, что здесь его увидел. Сюда я пошел лишь за сплетнями, но это-то другое. Если вдруг решишь расспросить собравшихся, то сразу поймешь, что они хорошо знают о блуждающей серди звезд злобной Тени и прочая, и прочая. Но что забавно, никто из них даже понятия не имеет, как она выглядит. Монстр должен быть похож на монстра. А не на хорошенького мальчика с глазами в пол-лица.

Я не удержался и сморщился, кисло проговорив:

— Благодарю за комплимент.

Затворник же ничуть не смутился. Он подмигнул:

— Всегда пожалуйста, юноша. Я тоже когда-то вполне себе выглядел. И волос, кстати, было побольше.

Совершенно неожиданно на это хихикнула тихоня-Чшу’И.

— Никогда бы не подумала, — вторила ей Гия.

Затворник засиял от того, что умудрился привлечь внимание обеих дам.

Что ни говори, а разрядить обстановку ему все же удалось, пусть и немного. Я даже закатил глаза, реагируя на его идиотские кривляния. А когда Венья приволокла мой эль, надолго присосался к прохладному терпкому напитку, постаравшись забыть об окружающем мире.

Хотя под пристальным взглядом Аргуса это было сделать и нелегко.

— И все же нам следует улететь отсюда, — сказал я, чуть громче, чем следовало, опустив наполовину опустевшую кружку на стол. — Те, от кого мы теперь прячемся, я имею в виду Т’анна и Шлема, конечно же, вполне могут догадаться о том, что нам захочется проверить их усыпальницу и нагрянуть. Не зря же подарочек оставили.

— Вы что-то нашли здесь? — спросил Изма.

— Ага, — я кивнул и, уперевшись локтем о столешницу, подпер подбородок кулаком. Вышло, почему-то, не сразу. — Нашли. Голову очередную. Представляете, Изма?

— Голову? — переспросил мект, брезгливо скривившись. — Ее кто-то подбросил?

— В точку, Изма! — я хихикнул, восхищенный проницательностью старика, и между делом хлебнул еще эля. — Да вы настоящий ищейка! Быстро соображаете! Может организуем компанию?

Изму скромно потупился:

— Благодарю. Мне пока есть кому служить.

Наверное, следовало что-то сказать, но мои мысли, вероятно благодаря совсем нескромному количеству эля, уже неслись вперед — к голове, хранящемуся в ней диске и таинственных глифах, на нем изображенных. Знакомых глифах, что самое интересное!

И все же вслух объявил не об этом.

— Если тот, кто оставил голову Яо, является тем же, кто выпустил Т’анна с его дружком, то вполне логично предполагать, что он знал о нашем прилете сюда. Если это так, то как скоро нам следует ожидать и самого Т’анна в гости, м? — Прервавшись на секунду, я снова приник губами к кружке. — Слушайте, какой вкусный эль! А можно еще?

Но Аргус бесцеремонно отобрал недопитое:

— С тебя хватит и этого.

Я же в ответ скорчил мину и показал ему язык:

— Зануда. — Потом попытался сфокусировать взгляд на Затворнике и громким шепотом поведал ему: — А голова, между прочим, оказалась с сюрпризом. — Покопавшись в кармане, я выложил на стол найденный недавно диск. — Смотри, что мы нашли. Внезапно, правда?

Едва взгляд Затворника упал на предмет, оставленный мной на столе, его глаза загорелись, словно у ребенка, получившего подарок на День Семилуния.

— Ты знаешь, что это? — спросил меня он.

Я прищурился. Должно было получиться хитро, но, кажется, вышло не очень.

— Нет. Но ты, видимо, знаешь. Не так ли?

Затворник долго молчал, прежде чем перевести взгляд с диска на меня. Его лицо утратило ставшую уже такой привычной беспечность, отчего я снова увидел в нем человека прожившего куда больше одной сотни лет. Он улыбнулся, но только на этот раз улыбка не коснулась глаз и вышла чересчур натянутой, ненастоящей.

— Риши, если б ты не был уверен в положительном ответе, то не стал бы ее показывать, верно?

Все застыли. Я же продолжал смотреть в глаза Затворника, пытаясь держать его в фокусе, и ждал, что еще он скажет.

— Я могу это взять? — спросил он, указав на диск.

Без дополнительных вливаний хмель начал отпускать сознание быстрее, чем я ожидал. Я положил руку на диск. Ничего особенного. Просто жест собственника, чтобы он понял: так просто он эту штучку не получит.

— Сначала расскажи, что это и для чего оно тебе. Тот самый Ключ?

Затворник поерзал на месте.

— Не находишь, что место для такого разговора не очень удачное?

Я оглядел зал. Местные рыбаки и прочие выпивохи все как один оставались увлечены исключительно собственными делами и обращали на нас внимание не больше, чем на чучела рыб, украшавших стены харчевни. И все же в словах Затворника была доля истины. Разговор с темы сплетен вырулил на куда более опасную дорожку, о которой невовлеченным в вопрос людям даже приблизительно не следовало знать.

Я кивнул:

— Пожалуй. — И быстро прибрав диск обратно в карман, начал подниматься. От желания есть, пить и тем более сидеть на одном месте в окружении тех, кто хоть и неосознанно, но считает меня сущим злом, не осталось следа.

Я почти выбрался из-за стола, когда опять был остановлен Аргусом.

— Куда разбежался?

— Я же сказал, мы улетаем.

— Я думал, ты понял, что здесь тебе пока что нечего опасаться.

— Точно. А еще я понял и кое-что другое, — и метнул взгляд в сторону Затворника, который тут же весело улыбнулся в ответ, — когда кое-кто слегка прокололся.

Он сказал:

— Если б только я мог представить, насколько внимательной окажется великая Тень, вел бы себя куда осмотрительней.

Мы какое-то время просто глядели друг на друга, будто два гокки, и ухмылялись. Язык так и чесался ответить этому пройдохе что-нибудь едкое, но разум увещевал, что с подобным можно и повременить.

— Может уже раскроете простым смертным, что тут у вас за игра умов наметилась? — поинтересовалась Гия, сложив руки на груди и с большим подозрением поглядывая на нас с Затворником.

— Ничего особенного, — откликнулся тот. — Просто наша Тень слишком хорошо соображает.

Сам от себя подобного не ожидая, я вдруг перегнулся через стол и вкрадчиво его предупредил:

— Еще раз меня так назовешь, врежу.

Затворник капитулировал. Подняв руки ладонями вперед, он проговорил:

— Принимается, Риши. Я был не учтив. — И отвесил Аргусу вежливый полупоклон: — В который раз.

Страж в его сторону даже головы не повернул, все еще мрачно изучая меня. Я же решил, что долго игнорировать его не получится, да и самому не помешало бы немного ясности. То ли от выпитого, то ли в силу иных причин, я вдруг страстно захотел покончить со всей этой путаницей в виде внезапно «оживших» заклятых друзей Аргуса, подозрительных артефактов и не менее подозрительных лейров, эти самые артефакты разыскивающих.

— Надеюсь, ты расплатишься, — сказал я Аргусу, а получив в ответ согласие, все-таки выбрался из-за стола, заложил руки за спину и ни на кого больше не глядя, направился в сторону выхода. Спиной я чувствовал взгляд Веньи, робко топтавшейся за стойкой возле бармена, но не наскреб в себе желания хотя бы мимоходом оглянуться.

Время, проведенное в харчевне, пролетело быстрей, чем могло показаться. Когда я очутился снаружи заведения, то с удивлением обнаружил, что местное крохотное солнце успело нырнуть в океан, а на смену ему пришла самая беспросветная на моей памяти ночь. Небо все так же было затянуто тучами, однако ни единой молнии с них пока так и не сорвалось. Улицы Коми, хоть и могли похвастаться фонарными столбами, встречались те крайне редко, да и испускаемый ими свет с большим трудом разгонял мрак в радиусе полуметра вокруг себя. Все до единой лавки успели закрыться, а в домах окна наглухо запечатались ставнями.

— Похоже, темное время суток здесь не слишком-то жалуют, — заметил я самому себе, вдохнув холодный ночной воздух и поежившись. — Интересно, почему?

Само собой, на ответ я не рассчитывал и потому был, мягко говоря, удивлен, когда неожиданно его получил.

— Потому что никогда не знаешь, на какого хищника можешь нарваться в темноте.

Едва только услышав этот голос, я тут же ощутил, как температура воздуха вокруг как будто опустилась еще на несколько градусов. Кожа покрылась мелкими пупырышками, а волосы на затылке зашевелились.

Не ждал я такого сюрприза. Во всяком случае, не так скоро.

Быстро собрав все мужество в кулак, я резко развернулся и уставился на едва угадывающуюся в темноте фигуру, точно какая-нибудь горгулья, застывшую на крыше харчевни. Одну ногу фигура спустила вниз и вальяжно помахивала ею в воздухе, то и дело задевая старую неоновую вывеску. Мне не нужно было вглядываться в лицо человека, чтобы понять: передо мной сам Джерик Т’анн. Я хорошо запомнил его голос. Настолько, что даже в темноте сумел понять, насколько забавляет его эта внезапная встреча.

Внезапная для меня, разумеется.

— Как поживаешь, Тень? — любезно как никогда полюбопытствовал Т’анн.

Я ощерился, в ту же секунду окружив себя облаком чернейшего ихора. Нападения можно было ожидать с любой из сторон.

— Ого! С каждым разом все агрессивней, — довольно проговорил он, явно имея в виду то, с какой легкостью я стал управлять своими силами, что по сути не далеко было от правды. — А ты заметно продвинулся в том, что касается падения в глубины тьмы, Риши. Все больше животного, все меньше человеческого.

— Можно подумать, ты что-то понимаешь в человечности, — процедил я, практически целиком скрывшись в искрящихся черных клубах. Мои мысли метались в поисках правдоподобной причины, способной оправдать то, что этот куат до сих пор не попытался прикончить меня, и не находили таковой.

Между тем, сам Т’анн все так же беззаботно проговорил:

— Спорить не буду. Не так уж и много. И все же кое-что да понимаю. Но да ладно. — Он махнул рукой на выход из харчевни: — Догадываюсь, что времени, пока вся честная компания вывалится наружу, немного, так что сразу к делу. А ты слушай внимательно и не перебивай.

Тут я просто ушам своим не поверил. Ихор так и вскипел.

— Что ты несешь, полоумный?! И где твой шлемоголовый дружок?

Т’анн, однако ничуть не смутившись, тут же прикрикнул на меня, будто мы были старыми приятелями:

— Не перебивай, сказал! Ты, Риши, не дурак и должен понять, что я здесь не случайно и что я знаю про каждый твой шаг. Не скажу откуда, чтобы не портить сюрприз. Только не забудь, что я по-прежнему не друг тебе, и не будь у меня иного приказа, прикончил бы тебя не задумываясь.

— Пес на цепи только лает, — выплюнул я.

Т’анн рассмеялся.

— Пока не сорвется, — возразил он. — Моя задача дать тебе понять, что теперь твоя безопасность целиком и полностью зависит от результатов твоих поисков.

— Я ничего не терял, чтоб искать.

— Угу. Конечно. Чтоб ты знал, мне наплевать на всю эту чушь с Ключами и Обсерваториями. Но против приказа не попрешь.

Все еще не собираясь доверять ни единому его слову, даже невзирая на без сомнения нарочно брошенные им слова-крючки, я тем не менее спросил:

— С чего такая милость-то?

На что Т’анн снова коротко рассмеялся:

— Этот вопрос не ко мне.

— А к кому?

Он негромко выругался.

— Не будь ребенком, ты!.. Ты же вроде как сыщик? Вот и ищи ответы без лишних подсказок. Насколько я знаю, тебя и без того неплохо ведут.

Речь, очевидно, шла о том таинственном «друге», что везде оставлял головы персон, так или иначе связанных с Аргусом и тем Ключом, о поисках которого солгал мне Затворник.

Мельком глянув на вход, где с минуты на минуту должны были появиться Аргус, Затворник и остальные, я быстро спросил:

— Твой хозяин хочет, чтобы я нашел какую-то Обсерваторию? Зачем? Это Шиан И оставляет подсказки? Но разве он не мертв? — Спрашивать, почему он сам, имея на руках Ключ, эту самую Обсерваторию не найдет, я не стал, догадываясь о небольшой загвоздке, хранящейся на борту звездолета Затворника.

Т’анн молчал довольно долго и я уж было решил, что он больше ничего не скажет. Однако с крыши донеслось его мрачное ворчание, подтверждавшее, что сам он крайне недоволен тем, что ему приказали пока меня не убивать.

— Слишком много вопросов для Тени, — проговорил он наконец. — Думай сам, а не жди готовых ответов. Думай и не забывай: не все, с кем ты сейчас якшаешься тебе друзья. И передай от меня пламенный привет Аргусу. Скажи, скучаю, сил нет. Ну и вроде как, пока? Свидимся еще.

Едва последнее слово сорвалось с его языка, дверь харчевни скользнула в сторону, как по заказу выпустив наружу Аргуса, которому оказалось достаточно лишь одного мельком брошенного на меня взгляда, чтобы определить неладное.

— В чем дело?

Я без колебаний указал на место на крыше, где только что восседал куат:

— Т’анн.

Аргус, не меняясь в лице, тут же в несколько приемов запрыгнул на крышу. Трюк вышел виртуозным, словно он всю жизнь подобным промышлял.

Т’анна, разумеется, там уже не оказалось. Проворный куат растворился в темноте, словно видение, не оставив за собой и следа.

Обследовав крышу вдоль и поперек и, конечно же, ничего не обнаружив даже на соседних строениях, Аргус спустился ко мне и спросил:

— Ты уверен, что это был он?

Я кивнул. К счастью, этого оказалось достаточно, чтобы он поверил.

— Что он сказал?

— Что моя скорая смерть ему пока не нужна, и что я должен продолжать свои поиски.

— Поиски чего?

В этот момент на улицу вывалились и остальные, так что я едва успел убрать весь ихор. Не сказать, чтоб в этот момент, меня подобное сильно заботило, однако часть сознания, не занятая осмыслением неожиданной встречи, все же понимала, что лишнего повода для расспросов давать не следует. Слишком уж все выходило запутанным и, если говорить по совести, неправдоподобным. Как и намек на шпиона, затесавшегося в наши ряды. Впрочем, об этом было лучше подумать позднее, так что я сосредоточил внимание на товарищах.

Затворник, держа под ручку слегка разомлевшую Чшу’И, сиял, будто начищенная монета. За ними следовала Гия. Она выглядела недовольной и нарочно старалась не смотреть на лейра, будто бы опасалась, что даже мимолетный взгляд в его сторону может ее осквернить. Словно между ними что-то случилось, пока я выслушивал Т’анна. Изма замыкал шествие. Будучи пьяненьким, он уже не казался таким изможденным и запуганным, во взгляде проявилось некоторое умиротворение, а на чешуйчатом лице блуждала невесомая улыбка, как если бы он знал некий секрет.

— Что у вас там произошло? — нахмурившись, спросил я.

— Это у вас что тут произошло? — вторил мне Затворник. — Лица такие, словно призрака-висельника увидели. Опять что ли разругались?

У Аргуса на скулах тотчас же заходили желваки, однако он не вставил ни единой реплики. Я же молчаливостью никогда не отличался, но теперь почему-то не захотел раздувать пустую болтовню из ничего. Ощущая себя в достаточной степени отдохнувшим, да к тому же получив дополнительный стимул, я жаждал взяться за поиски.

И первым делом обратился к Затворнику с вопросом:

— Откуда у тебя та шестиугольная плата, что мы видели на корабле?

Слишком близко, чтобы это можно было воспринимать как проявление дружеской заботы, прижимая к себе Чшу’И, Затворник устало проговорил:

— Я все еще не уверен, что место для подобного разговора подходящее. Может подождешь до того, как на корабль вернемся? — И прежде чем я успел ответить, обернулся к Гие с немного чересчур сладкой улыбочкой: — Аргус сказал, вы отличный механик. Может тогда хоть на мою развалюху глянете?

— Аргус так же сказал, что на борту хватает механиков, — возразила Гия, нисколько не польщенная предложением.

Затворник показался искренне удивленным и поочередно обвел нас всех вопросительным взглядом:

— Это кто же? Уж точно не я.

Вот ведь скользкий упырь! Все еще не отойдя от встречи с одним из гончих Дзара, я вскинулся:

— Ты же сам хвастался, как поддерживал этот летающий хлам дееспособным!

— Ну, поддерживать это одно, а провести настоящий профессиональный осмотр — совсем другое. Разве я не прав?

Уставившись на лейра, точно на безумца, я вдруг озвучил совершенно внезапно осенившую меня догадку:

— Это что, какой-то старинный способ флирта? Пытаешься привлечь интерес?

Самодовольную ухмылку с лица Затворника в ту же секунду сдуло.

— Эй! Думай, что говоришь! По-твоему, я настолько отчаялся?

— В каком это смысле, интересно? — сразу же вскинулась Гия.

У Измы почти получилось сдержать смешок. Почти. Аргус же, не желая принимать в развернувшемся цирке участие, отошел как можно дальше. Атмосфера накалялась, а я даже удивляться не стал, как стремление разгадать все загадки переросло в нелепое выяснение отношений.

Игнорируя Гию, я ехидно возразил:

— За столько-то лет в лесной чаще. Не мудрено, знаешь ли!

Затворнику наконец-то хватило ума отстранить от себя Чшу’И, которая, к слову, будто безвольная кукла, только и делала, что молчаливо хлопала глазами.

— Много ты понимаешь, сопляк, — заворчал он.

Гия же, тем временем, не желала униматься:

— И все же я не поняла, в каком это смысле, отчаялся? Я типа только убого флирта и достойна?!

Чшу’И неожиданно звонко захихикала, а Затворник посерел лицом и часто-часто заморгал.

— Что? Нет. Разумеется, нет! Я совсем не это… — Слов оправдания ему подобрать не удавалось и тогда он со злостью глянул на меня: — Риши! Ну кто тебя просил?!

Честно говоря, его беспомощное лицо все же заставило меня испытать укол совести. Но поскольку о том, что он большая хитрая задница, я так и не забыл, извинений от меня ему дождаться не удалось.

— Нужно возвращаться, — резонно проговорил Аргус из отдаления.

Возражений ни у кого не нашлось и все тотчас закивали и, неторопливо и держа друг от друга дистанцию, потянулись в сторону дома Гии.

Разумеется, что мыслей о рыщущем поблизости Т’анне я из головы не выпускал, то и дело осматриваясь украдкой. Само собой, средь густых теней, целиком поглотивших городок Коми, ничего разглядеть даже при самом тщательном усердии, не получилось бы. И все же, инстинкт самосохранения требовал делать хоть что-нибудь.

Остановив взгляд на широкой спине шагавшего в нескольких метрах впереди Аргуса, я быстро проскакал к нему и, понизив голос, спросил:

— Как думаешь, мог ли Т’анн солгать?

Аргус ответил не раздумывая:

— Легко. — А после небольшой паузы добавил: — Если у него был мотив. Он что-нибудь еще сказал тебе?

Я ненадолго задумался.

— Ничего такого. Кроме намека, что среди нас есть шпион.

В темноте сделать это было непросто, и все же я сумел заметить, как чуть поджались аргусовские губы. Что бы это значило? Его удивили мои слова или нет?

Аргус заговорил после продолжительного молчания:

— Мне и самому эта идея приходила в голову. Слишком все гладко идет.

Услышав подтверждение тому, что наши мысли совпадали, я тихонько выдохнул. Отлично. Осталось только приглядеться к спутникам и наконец разоблачить предателя.

Я как бы между делом обернулся, выглядывая плетущихся позади знакомцев, и с небольшой долей сожаления отметил, что вариантов-то на самом деле не так уж и много. Главное, не спугнуть раньше срока.