Гончие Дзара

Глава 20 Замок для Ключа

— У этой развалюхи хотя бы имя есть? — надменно поинтересовалась Гия, когда все мы вслед за ней вошли в слабо освещенный ангар. Основательно побитый временем и все же не утративший прежней гладкости обводов кораблик Затворника послушно ждал нас с задраенным люком и поднятыми щитами.

— Конечно, — разыгрывая скромность, ответил Затворник. — Я правда давненько им не пользовался. Ни к чему в лесу как-то было, понимаете ли.

— Чем не пользовался? Именем? — удивился Изма.

Тот подтвердил слова мекта кивком и, будто на самом деле считая свой космический разведчик живым существом, представил того:

— Знакомьтесь: это старина «Шепот».

— «Шепот»? — спросили все хором с совершенно различными интонациями, а я к тому же еще и подумал, что вполне мог где-нибудь слышать подобное имечко. Любопытно.

Пока Затворник через свой браслет вводил команду о снятии внешней системы защиты и опускал трап, я не удержался и обошел звездолет со стороны. Почему-то захотелось внимательней его осмотреть. Он был будто старинное произведение искусства, которому в свое время не досталось должного внимания, и я не мог позволить себе отказать ему в этом. Потому что, как бы кто плохо о «Шепоте» ни отзывался, кораблем он оказался первоклассным и в лучшие свои времена наверняка мог внушать немалое восхищение. Кроме того, тот факт, что он в течение нескольких столетий продолжал исправно служить своему хозяину, только добавлял ему веса. Притом значительно.

— Эй, ты чего там застрял? — неожиданный оклик Затворника вывел меня из созерцательного состояния и вынудил оглянуться. Оказалось, что пока я восхищался конструкцией звездолета, вся компания, включая Гию, успела взойти на борт.

— Иду. — И заторопившись к трапу, будто бы между прочим обронил: — Просто вспомнилось кое-что.

Затворник был не дурак и уловку раскусила на раз-два, однако вопрос все-таки задал, с хитрым-хитрым прищуром:

— Что именно?

— Я не спец, но, по-моему, такие вот разведчики были весьма популярны в определенных кругах незадолго до Второй войны лейров.

Затворник не показал никаких признаков удивления или чего бы то ни было еще. Его невзрачное лицо оставалось невозмутимым, и только глаза сузились почти до тоненьких щелок. Подперев плечом борт «Шепота», он обронил:

— Допустим. И что с того?

Я, понятное дело, в долгу не остался и вернул ему тот же взгляд, но с процентами.

— По моим прикидкам, это где-то чуть больше двухсот лет назад.

Затворник подтвердил:

— Плюс-минус лет десять. К чему ты все же клонишь, Риши?

Я невинно улыбнулся:

— Да ни к чему. В записках Аверре, что иногда попадались мне в руки, нередко говорилось о похожем разведчике. И сам Аверре в нем души не чаял. Пока не погиб при загадочных обстоятельствах.

— Все более-менее могущественные лейры рано или поздно погибали. И практически всегда при «загадочных обстоятельствах», — слова Затворника так и сочились ядом, из чего я получил лишнее подтверждение тому, что тема Аверре и того периода его жизни была для него весьма болезненной. Само по себе, все это, конечно же, значило не так уж и много, но в контексте моих знаний о Затворнике немного приподнимало покров над тайной его истинной личности. — Ну и что? По-твоему, между моим «Шепотом» и кораблем старого урода есть связь?

Я не сдержался и, отбросив наигранную невинность, улыбнулся во всю ширь:

— Имеется такая мысль, да.

Затворник выдержал мой взгляд, ни разу не моргнув.

— Многовато догадок за один вечер, не находишь? — спросил он буднично.

Я был не прочь с ним согласиться. За одни лишь сутки мне уже удалось переварить, казалось, неперевариваемое. Да и то с немалым трудом. И все же, пока одно другому не противоречило, я готов был справляться с подобным и дальше. Тем более, что, как показывало предчувствие, сегодняшним открытиям еще совсем не конец.

Окинув Затворника очередным внимательным взглядом, я со всей убежденностью пообещал ему:

— О-о, толи еще будет.

Он ничего не ответил, только развернулся и молча скрылся внутри корабля. Я же, ничуть от этого не расстроившись, прошел следом.

Внутри компания уже рассредоточилась по главному отсеку и в молчаливом напряжении чего-то ожидала. Похоже, моего возвращения. Гия и Чшу’И, расположившись друг напротив друга, периодически обменивались враждебными взглядами, хотя изо всех сил старались казаться незаинтересованными в подобного рода конфликте. Сам источник молчаливой дамской разборки куда-то запропастился. А Изма и Аргус, каждый со своей стороны молча сверлили взглядами ту самую, выставленную на всеобщее обозрение старинную плату, чьи глифы натолкнули меня на мысль о связи Ключа и Затворника.

Едва оказавшись на пороге отсека, я тут же спросил делано беззаботным тоном:

— Ну что? Приступим к самому интересному?

Аргус, подпиравший переборку перед входом в кокпит со сложенными на груди руками, сдержанно поинтересовался:

— О чем был разговор снаружи?

— Какой? — спросил я машинально, немного растерявшись от подобного начала, хоть и понимал, о чем речь. Я почему-то ожидал, что он предложит пока не пороть горячку и что-нибудь еще в том же духе, но ошибся.

Появившийся из своей каюты Затворник кисло проговорил:

— Неужто ты не поделился своими подозрениями с приятелем? Как любезно с твоей стороны. — В руках он сжимал покрывало, которое незамедлительно накинул на плечи слишком легко для местного климата одетой Чшу’И. Гия от подобного жеста едва-заметно поморщилась, но промолчала. Хотя могла бы запросто поинтересоваться, почему махдийка не позаботилась о своем комфорте до того, как вообще вздумала покинуть корабль.

— Нечем было делиться, — в итоге сказал я, рассеяно наблюдая за сценкой.

Аргус нахмурился, но ни слова больше не произнес. Впрочем, его молчание тут же с легкостью компенсировалось внезапно проснувшимся любопытством Измы. Старый мект спросил:

— Я за сегодняшний вечер столько всего уже наслушался, что даже голова немного пухнет. Неужели имеется еще что-нибудь, что нам всем нужно знать?

Мы с Затворником переглянулись. Заметивший это Аргус тут же посуровел еще больше.

Присев на один из ящиков с инструментами, я объявил:

— Будем разбираться по ходу. Для начала давайте все-таки разберемся с Ключом и тем, что он должен отпирать. — А затем, снова поглядев на Затворника, прибавил: — Как насчет того, чтобы начать? Или же мне окажешь эту честь?

— Ты же у нас сыщик, — Затворник фыркнул. — Начинай.

— Нас ждет очередная захватывающая история? — осведомилась Гия, на какое-то время, похоже, решившая забыть об экзотичной махдийке.

Я улыбнулся ей:

— Сделаете выводы после, а пока… — я ненадолго замолк и почесал основательно отросшую за последние дни щетину, пытаясь выстроить в голове нужный порядок фактов и ничего при этом не упустить. Взгляд мой остановился на Затворнике: — А пока, нельзя ли мне взять эту штуку?

Тот равнодушно пожал плечами, уже по обыкновению усевшись прямо на пол у ног своей Чшу’И:

— Как хочешь.

Я поднялся и, подойдя к своеобразному постаменту с шестиугольной компьютерной платой, осторожно взял ее в руки. Вещица только выглядела хрупкой, на деле же обладала немалым весом и практически неуязвимым пластметаллическим корпусом. Если бы мне даже вздумалось со всей силы швырнуть ее об пол, а потом еще и как следует попрыгать сверху, едва ли там даже царапина образовалась бы. Удивительно прочная штуковина. В центре ее имелось несколько выступов, расположенных в круг. Нашарив в кармане Ключ, я вынул его и приложил к выступам. Тот мгновенно лег на них, словно некогда составлял единое целое.

Никто не издал изумленного вздоха и даже не присвистнул, но я, признаться, не особо-то на это и рассчитывал. Разве что самую малость.

— Ну? — вновь поспешила осведомиться Гия. — И чего мы этим всем добились? Старый хлам оказался из одного конструктора. Ах, какое совпадение! А можно уже ближе к теме?

Я, улыбнувшись еще раз, кивнул и протянул плату с закрепленным на ней Ключом Затворнику. Тот принял ее без разговоров и, лишь вопросительно выгнув бровь, проговорил:

— И все же я жажду подробностей. Как ты все это понял? Неужто благодаря одним только глифам?

Я нарочито скромно потупился.

— Ну, честно говоря, так и есть. Их мы видели и прежде, в той пещере, где должны были отыскать этот Ключ. Помнишь? На подобные вещи у меня довольно цепкая память. Оставалось только объединить одно с другим и прибавить к этому некоторые обрывки фраз, вроде цели поисков того несчастного хэфу и небольшую подсказку. Про Обсерваторию. Но прежде, чем я продолжу подозревать тебя в злом умысле, не расскажешь о ней поподробней?

На самом деле я ожидал какой-нибудь отговорки, но к моему легкому удивлению, Затворник все же согласился дать разъяснения. Не вставая с места, он однако первым делом спросил:

— Должен ли я сначала напомнить всем (а кое-кому и раскрыть) суть твоего нынешнего существования, а Риши? Или обойдемся без этого?

Я, не испытывая ни малейшего дискомфорта перед подобным «разоблачением», облокотился о возвышение и ответил:

— Валяй. Только покороче. Не хочу тратить на это всю ночь.

— Ладненько. Будь по-твоему. — Он демонстративно обвел собравшихся многозначительным взглядом и только потом изволил заговорить: — Не все среди нас знают, что мастер Риши Динальт в определенной степени не совсем человек. Его создали, притом с весьма четкой целью — стать аннигилятором Теней. Те, кто был ответственен за это, однако, не знали, к чему может привести подобный расклад. Некогда, очень давно, одна ныне вымершая раса умудрилась открыть врата за Грань мироздания и наткнулась там, как говорят, на неописуемый ужас. Чтобы запечатать эти врата обратно и были созданы Тени. Думаю, все понимают, что с уничтожением Теней врата открылись бы вновь и тот ужас, что сдерживался ими, ворвался бы в нашу Вселенную и в несколько присестов превратил бы всю ее целиком в ничто.

— Это что, какая-то сказка с особой моралью? — поинтересовалась Гия. Выглядела она при этом одновременно и озабоченной, и раздраженной. — Уж больно похоже на сказку.

Взглянув на нее, я не смог удержаться от печальной улыбки и сказал:

— Хотелось бы, чтобы все это было сказкой, но увы. Он говорит правду.

Гия мгновенно нахмурилась, ненадолго погрузившись в осмысление услышанного. Когда осознание пришло, он, чуть запинаясь, проговорила:

— Но… но если это так, то мы… вроде как должны сплотиться против тебя и уничтожить. Разве нет?

— Должны бы. И если честно, я бы вас в этом даже не винил. Но, к счастью, нужда в этом отпала. — Я указал на Затворника: — По его же словам, я лишился возможности влиять на Тени подобным страшным образом.

— А почему?

— Потому что он умер, — ответил вместо меня Аргус.

— Значит и ты понял все? — невольно просиял я, глядя на него.

Он кивнул:

— Не сразу. Понадобилось время.

— А мне ни слова не сказал, — снова попенял я ему за очередной раунд игры в молчанку.

Он промолчал. Какая ирония.

— Погодите-ка, а что значит «умер»? — вновь вставила Гия. — Он же сейчас вот стоит перед нами и кажется очень даже живым.

Я нехотя переместил взгляд со стража на нее и сказал:

— В этом, опять же, следует благодарить моих создателей, которые и сами до конца не понимали, что наворотили. Как помогла выяснить случайность, Темный Исток совершенно не желает умирать и даже после утраты физической оболочки, создает себе такую же, только уже без заранее вшитых в подсознание директив нести угрозу вселенских масштабов.

Гия еще немного поразмыслила над услышанным, а после совершенно потрясенным тоном прошептала:

— Так ты теперь неуязвим?!

Я замялся. Рассказывать открыто о подобных вещах оказалось сложнее, чем хотелось бы.

— Не то чтобы неуязвим. Даже и вовсе не неуязвим. Но сдается мне, теперь мое тело значительно сложнее уничтожить.

— И ты с такой легкостью об этом говоришь! Я поражена, Риши.

Я благоразумно не стал объяснять ей, что и сам был немало удивлен собственным поведением, хоть и не пытался его особо анализировать. К тому же Затворник пожелал вмешаться. Ему, видимо, сильнее других не терпелось развязаться со всем наконец. Он торопливо проговорил:

— Да-да, все это так, наш замечательный Риши и впрямь оказался удивительно живуч и все такое. Но забавность ситуации в том, что с лишением его способности уничтожить Тени, сама угроза никуда не исчезла.

— О чем это вы? — спросил ошарашенный Изма.

— Обсерватория, — обронил я в порыве озарения. Так вот оно что! Не так ли?

Затворник мрачным кивком подтвердил мою догадку.

— Задолго до того, как светлая идея аннигилировать Тени пришла на ум доктору Гугсе и трем его подружкам-лейрам, одна мудрая наставница лейров, насквозь пропитавшись ересью из сказок о юхани, а заодно их неукротимой жаждой исследований бесконечных космических пространств, задумала завершить начатое нашими великими предками и доказать Вселенной, что с лейрами все еще стоит считаться.

— Видать, она была не настолько мудра, — ехидно заметила Гия.

— Она была жадна до власти, — выплюнул Затворник. — Как и все лейры той поры. Все это случилось незадолго до Второй войны. В тайне от главы своего Ордена, она долгие годы оттягивала часть ресурсов на секретное строительство. Она создавала так называемую Обсерваторию — машину, способную открывать ту самую долбанную Дверь за долбанную Грань по желанию и при этом без какого-либо вреда Теням.

— Стоит заметить, что у доктора Гугсы и той наставницы лейров, о которой вы только что сказали, цели отличались, — снова напомнил о своем присутствии тихоня-Изма. — Одному смерть Теней, а другой — тайные знания с той стороны.

Затворник усмехнулся его словам:

— Цели разные, правда, господин мект. Да только результат конечный был бы один.

— Но разве кто-нибудь пытался пустить машину в ход? Откуда нам знать, что она действительно работала и угроза, скрытая за Гранью, реальна?

— Откуда? — искренне удивился Затворник. — У нас есть надежный свидетель.

— Свидетель? Кто?

— Я.

Недолгая молчаливая пауза стала всеобщим ответом такому признанию. Никто не всплеснул руками и не заохал, только лишь слегка округлили глаза Изма и Гия. Все остальные же, включая меня, просто промолчали, руководствуясь собственными причинами. Моя причина заключалась в том, что я уже успел провести несколько параллелей с вовлеченностью Затворника в историю с Обсерваторией и его привязанностью к весьма знаменитому в узких кругах кораблю под названием «Шепот».

— За всю историю Дверь на, так называемую, ту сторону открывалась лишь дважды, — после паузы продолжил Затворник. — Первый, когда это сделали юхани. И второй — когда моя наставница Бавкида не сумела отказать себе в удовольствии посмотреть, что же там прячется. Ценой ее неуемного любопытства и самомнения, во-первых, стала ее собственная жизнь и жизни еще нескольких лейров, а во-вторых… — Он запнулся.

— Что во-вторых? — не унимался Изма.

Затворник недобро сверкнул глазами:

— А во-вторых, жизни трех миллиардов живых существ, обитавших в скоплении Верил, что за Рукавом Ока Манат.

Я так и ахнул.

— Постойте-ка, — сказала вдруг Гия, — но это же просто пустой кусок Галактики. За тем рукавом нет никаких обитаемых звездных систем! Никакого скопления!

Затворник, казалось, напрочь позабыв о том, как улыбаться, проговорил с мрачным, как грозовая туча Саула, лицом:

— Теперь нет.

Одного только взгляда на него было достаточно, чтобы поверить в то, что Затворник действительно находился в том секторе и своими собственными глазами наблюдал за сгоранием сотен тысяч звезд одного-единственного скопления под давлением чужой и абсолютно непостижимой воли.

— Целое скопление звезд… — потрясенно прошептала Гия, опустив потерянный взгляд в пол. — Невероятно!

Даже банальной попытки представить себе весь этот кошмар оказалось достаточно, чтобы меня бросило в озноб. Дрожь волной прокатилась по телу, так что я не решался вставить хоть слово, боясь не совладать с голосом.

И только Изму, казалось, было не пронять. Сохраняя завидное хладнокровие, он, нисколько не скромничая, пристал к Затворнику с расспросами:

— Что же там все-таки было? Вы видели тех существ, что обитают за Гранью? Какие они? Расскажите же нам!

Затворник нахмурился, словно и вовсе не желал об этом вспоминать.

Я ожидал, что Аргус приструнит слугу, но он молчал. Будто сам испытывал толику любопытства. Я вдруг вспомнил, как об обитателях того измерения, что скрывается за Гранью, отзывался Хранитель Алого озера. У него тогда не нашлось слов, чтоб описать их в подробностях, но даже нескольких в высшей степени расплывчатых фраз оказалось достаточно, чтобы потрясти мое воображение.

«Смерть в ее изначальном облике, сама Антижизнь».

Все мы уставились на Затворника в ожидании хоть каких-то подробностей. Когда же он заговорил, его голос звучал холодно, а глаза сосредоточились на чем-то, находящемся далеко за пределами корабельного отсека.

— Если у них и есть имя, то мне оно неизвестно. Впрочем, я также уверен, что никто в нашей Вселенной его не знает. Эти создания, эти… твари… не знаю, можно ли их назвать разумными, однако их не волнует ничего, кроме уничтожения всего вокруг. Их дом — наибезумнейшее место, что только можно вообразить, и там нет ничего, кроме них, кишащих в Правеществе, из которого, как говорят, рождаются все Вселенные. Они… — Затворник вдруг издал шумный выдох и на секунду спрятал лицо в ладони. Когда он отнял руку, каждый мог увидеть в его глазах неимоверный и первобытный ужас. Голос лейра дрожал. — Они непостижимы. Как их описать? Как воплощение истинного Зла, которому никакие лейры, никакие юхани и в подметки не годятся?

Никто ему ответить не решался. И вообще хоть что-либо сказать. Даже Изма после услышанного растерял весь свой запал и больше не мог уже проронить ни слова.

— Все это просто не поддается осмыслению, — прошептала Гия, по очереди глядя то на Затворника, то на Аргуса, то на меня. — Не могу я в это поверить и все тут.

А я во все это верил без труда. И пусть не мог до конца уложить в голове весь масштаб сказанного, не переставал при этом чувствовать едва уловимую нить, оплетавшую последние события.

— Если это правда, — снова заговорил Изма, стерев капельки пота, проступившие на его чешуйчатых усах, — то как же вам удалось их остановить? Ведь вы, как я понял, не уничтожили Обсерваторию.

Затворник ответил:

— Уничтожить ее в тот раз оказалось мне не по силам. Но я смог вывести ее из строя. Несмотря на их мощь, эти твари не принадлежат к нашей Вселенной, а значит не могут долго находиться в ней без вреда для себя. Как только Дверь стала исчезать, их затянуло обратно за Грань. Вот и все.

— Но как ты выжил?

Он покачал головой:

— Я не знаю. Чудом, должно быть. А может просто жертва Бавкиды сыграла свою роль. Я правда не знаю. Но я сделал все, что было в моих силах, чтобы никто больше не смог отыскать Обсерваторию. Перед тем, как отправить ее дрейфовать в глубь гиперпространства, я обесточил все приводные маяки и, в надежде, что никогда больше о ней не услышу, спрятался на Боиджии. — Он помолчал, а потом посмотрел на меня и добавил с горькой усмешкой: — Я наивный кретин. И мне очень жаль.

— Но ведь это логично, — заметил я, инстинктивно попытавшись успокоить его. — Без точных указаний найти Обсерваторию в гиперпространстве практически невыполнимая задача.

— Если только под рукой нет Ключа, как теперь очевидно, — напомнила Гия.

Едва услышав о Ключе, я наконец высказал давно терзавший меня вопрос:

— Кстати, откуда он взялся вообще, этот Ключ? И эта плата. Ты же не оставил ее себе на память?

По лицу Затворника читалось, что именно так оно и было.

— Ты серьезно? — ахнула Гия.

Он скривился.

— Послушайте, все это было давным-давно. Да, я не смог удержаться. Но плата сама по себе ничего и никому бы не открыла. Без Ключа. А вот с ним все уже намного интересней. До последнего времени я вообще не подозревал о его существовании и только после того, как куаты зашевелились на Боиджии, начал подозревать неладное.

— Речь о том обезглавленном хэфу? — уточнил я на всякий случай.

Затворник ухмыльнулся.

— Ну да. Ведь, как я сказал тебе в лесу, у меня достаточно глаз и ушей, чтобы не упустить из виду ничего интересного.

— Кроме того, как голова хэфу вдруг оказалась в тайном Хранилище, а Ключ оттуда вынесен, — напомнил я без всякого намека на сарказм.

Затворник ничуть не смутился. Наоборот, мои слова, казалось, воодушевили его на дальнейшее откровение. Он сказал:

— Я нашел хэфу в Мероэ и побеседовал с ним.

Очевидно, что слово «побеседовал» Затворник использовал в явном иносказательном смысле, но я не стал его перебивать.

— Я выяснил, что куаты каким-то образом прознали об Обсерватории, о Ключе и о его приблизительном местоположении. Некто Шиан И отправил этого хэфу найти Хранилище и добыть оттуда Ключ. Я убедил его этого не делать.

— Убедил? Как? — не смогла не уточнить Гия.

Затворник знакомо улыбнулся:

— Я — лейр. Разве остальное не очевидно?

Остальное было понятно и без слов. Затворнику, с помощью ментальных техник лейров, не только удалось выудить из сознания Хаттуассаса все интересующие его сведения, но и сделать так, чтобы бедняга обо всем на свете забыл. Очевидно, что практически сразу после этого, хэфу обнаружили Мекет с Аргусом и, недолго думая, казнили его, как дефектную гончую.

Подойдя к Затворнику ближе, я спросил:

— Почему ты не нашел Ключ сам и не попытался уничтожить Обсерваторию еще тогда? Двадцать лет прождал. Для чего?

— Во-первых, необходимости не было, — он развел руками. — Как только хэфу оказался убит, никто из куатов не ступал на поверхность Боиджии. А во-вторых, несмотря на информацию о Ключе, его точное местонахождение не было раскрыто. Бавкида не оставила карты для его поиска, а лес Боиджии достаточно велик и таит в себе немало опасных тайн, чтобы банальное прочесывание местности заняло каких-нибудь пару деньков. Не оставалось ни подсказок, ни намеков. Я искал вслепую. А нашел лишь незадолго до знакомства с тобой, Риши.

— Как удачно, — заметил Аргус.

Затворник снова улыбнулся и кивнул:

— Очень удачно. Ведь я тогда засек подозрительную активность в том районе, где обнаружилось Хранилище. Теперь-то я понимаю, что это было неслучайно. Но в тот раз моя нерасторопность позволила вторженцам уйти неузнанными и всего лишь несколькими неделями спустя ты, Риши, вместе со своим братом и шаманкой оказываешься в Мероэ.

— Значит, кто-то ждал моего появления и намеренно оставил голову хэфу в Хранилище, а потом дал наводку, где его искать. Интересно. — Очень интересно. Особенно, если учесть, что Затворник выпадает из числа подозреваемых, поскольку, имея на руках плату и Ключ, давно бы уже отыскал Обсерваторию сам. Если только… не солгал, что без ихора проникнуть в Хранилище невозможно. Ведь кому-то удалось подменить Ключ головой хэфу, а потом еще и выбраться, не оставив никаких следов. Я уставился на Затворника: — Ты ведь солгал и любой лейр может проникнуть в Хранилище, так?

Он и не отрицал.

— Так. С более-менее развитыми навыками.

— Не означает ли это, что мы теперь должны искать еще одного, никому неизвестного лейра? Ведь ни Майра, ни Тассия, ни тем более Мирея Винтерс подобного сделать не могли. Иначе просто не стали бы заморачиваться со мной.

В который раз Затворник усмехнулся:

— Снова в точку.

— Хм. — Я почесал подбородок, а потом, сложив руки за спиной, принялся расхаживать по отсеку. Взгляд мой рассеяно скользил по выставленным тут так называемым экспонатам, а мысли убежали значительно дальше. Тот, кому не терпелось отыскать скрытую Обсерваторию едва ли стремился к ее уничтожению, но наверняка собирался использовать. Если так, то входило ли в его планы непременное уничтожение Вселенной с помощью тех чудовищных сущностей или же это очередная жажда постижения непознанного?

Вопросов, как обычно, было больше, чем ответов.

Перестав мельтешить, я быстро оглядел собравшуюся в отсеке братию и остановил взгляд на Затворнике. Меня переполняло предвкушение и я не мог удержать выползавшую на лицо улыбку.

— Что ж, раз некто так отчаянно желает, чтобы мы нашли Обсерваторию, давайте не будем его огорчать. Посмотрим, куда приведет этот Ключ. Прикоснемся, что называется, к истории. Что скажешь, Сет Эпине?