Сукины дети 6. Жмурки 2

Глава 23

Вода достигала груди. Я пытался поднять Машу повыше, но каменный свод над головой был слишком низок, иногда я задевал его макушкой.

Свет впереди становился всё ярче, и я упорно брёл к нему, загребая ногами, крепко придерживая девочку одной рукой и цепляясь другой за камни стены.

Когда я подошел к выходу, вода достигла подбородка. Маша давно проснулась, но молчала, только покрепче обняла меня за шею и дышала — быстро-быстро, я чувствовал её горячее дыхание на виске.

Наверное, только оно и не дало мне впасть в ступор.

В ледяной воде тело сделалось деревянным, члены двигались неохотно, мозг засыпал — как у рептилии. И только эта тоненькая струйка живительного тепла напоминала о том, что я должен идти вперёд.

К тому же, двигаться пришлось в гору — коридор всё время повышался. Вероятно, это и спасло его от полного затопления.

Нам повезло наткнуться именно на этот ход. Если б я свернул не сюда, кто знает, где бы сейчас плавали наши тела?..

Наконец мы выбрались наружу. Облака плотно окутывали небесный свод, сквозь них просвечивало нечто блёклое, мутное — тусклое солнце или яркая луна, сразу и не понять.

Мы оказались на лесистом берегу — замок возвышался напротив, а между нами раскинулось озеро. Мы прошли подземным ходом на другую сторону, возможно, на соседний остров — мост был в другой стороне.

Маша с интересом вертела головой, но когда я опустил её на галечный узкий пляж, поёжилась. Ветер пронизывал до костей, а в мокрой одежде её ждало как минимум, воспаление лёгких.

Сняв с себя куртку, я укутал девочку — хотя и мокрая, она не продувалась. Но всё равно надо что-то делать, и очень быстро.

— Рюкзак остался в моей комнате, — ни с того ни с сего сказала Маша. Голос её звучал хрипловато, как у взрослой.

— Придётся о нём забыть.

Я пытался придумать, как переправиться на тот берег, где был мост. Плот, обломок дерева — подойдёт что угодно, валлиец обещал ждать нас в деревне неподалёку. Если я успею доставить туда девочку, всё будет хорошо. В деревне есть трактир, а там найдутся огонь, горячее питьё и сухая одежда.

— Мы должны вернуться в замок, — сказала Маша. Она всматривалась в остров, глаза слезились на ветру, и девочка нетерпеливо смахивала слёзы рукавом моей куртки.

— Дядя Саша и Мириам прекрасно справятся и без нас, — буркнул я.

Я тоже смотрел на древние серые стены — они были не так уж и далеко, всего лишь узкий пролив отделял нас от Айлин-Донен.

Смотрел, пытаясь уловить признаки… Чего угодно.

Может, фигурки людей на стенах. Может, разбитое окно или крики — что угодно, что дало бы понять: шеф жив. Он сопротивляется.

— Сашхен, мы ДОЛЖНЫ попасть обратно.

Признаться, меня тоже тянуло к замку. Во-первых, я не хотел никуда уезжать без шефа. Во-вторых, там осталась леди Анна… Не знаю, зачем, но я хотел её видеть. И… Да. Там была Мириам.

До сих пор не отделался от ощущения, что она была глюком. Чего только не случается с воспалённым разумом… И тогда всё гораздо хуже: получается, что я бросил шефа одного.

— Я разведу костёр, — сказал я, подобрав и сложив кучкой несколько белёсых веток, выброшенных на берег. — Ты останешься здесь и будешь греться у костра, а я быстренько сплаваю…

— Нет. Я должна пойти с тобой.

— Маша, один я гораздо лучше…

— НЕТ.

Это не было криком. Но голос девочки прозвучал гулко, окончательно. Для себя она всё решила.

— Тебе надо согреться. Ты простудишься.

Девочка залихватски шмыгнула носом и упрямо тряхнула мокрыми волосами.

— Я ДОЛЖНА вернуться, понимаешь? — я не понимал. — Один раз я уже бросила друга, — сказала она горько и тихо, так, что я еле расслышал — скорее, угадал по губам. — Тогда ты тоже говорил, что разумнее сбежать и привести помощь, и я тебя послушала, а Мишку в это время убили, а теперь ты говоришь мне ждать здесь, а там остался Терентий, и если я за ним не вернусь, то он тоже… — она задохнулась.

По лицу девочки текли слёзы — не от ветра. Её буквально колотило, от холода, от нервного напряжения, от усталости…

Но она всё равно не сдаётся, — напомнил я себе. — Сколько людей на её месте согласились бы подождать у горящего костра…

Но не она. Только не Маша.

— Послушай меня, — присев перед ней на колени, я обнял девочку обеими руками, прижал к себе и заглянул в лицо. — В том, что случилось с Мишкой, ты НЕ ВИНОВАТА.

— Ещё как виновата! — она вырвалась, отскочила от меня, как дикий зверёк, сорвала куртку и бросила её между нами. — Это всё я! Я СБЕЖАЛА, и оставила его там. Я СБЕЖАЛА, и оставила Мишку одного. И он умер, да-да-да, я сама видела. А теперь ты хочешь… ТЫ ХОЧЕШЬ, чтобы я бросила Терентия! Он остался в моём рюкзаке, тётя Аня обещала мне, ОБЕЩАЛА, что я смогу вернуться за ним, но…

Но он — всего лишь летучая мышь — хотел я сказать. И не сказал.

Нет такого понятия: «всего лишь», когда речь идёт о живом существе. Друг или нет, но она права.

— Мы вернёмся вместе, — сказал я. — И спасём Терентия. Ну, и шефа тоже… Как только я придумаю, как это сделать.

Вот почему она молчала всё это время. Вела себя, как обычно, ни словом не поминая Мишку… Чувство вины. Маша решила, что именно она виновата в его смерти. Она не смогла спасти друга.

Но ведь и я тоже виноват!

— Сашхен…

Это я убедил её бежать. И часть вины — большая часть — лежит на мне. Почему я об этом не думал раньше?..

— САШХЕН!

— Да? Что такое?

— Может, надо сесть вон в ту лодку?

— Какую лодку?

Но проследив за взглядом девочки, я и сам её увидел.

Там, где ива свешивала ветки до самой воды, темнело нечто, очертаниями похожее на… Ну да. На лодку.

Это было метрах в двадцати от нас, и я поразился острому зрению Маши. Не факт, что я бы заметил её самостоятельно.

В лодке нашлись два весла, просторный непромокаемый плащ на меху и термос с горячим кофе.

Очевидно, сэр Фрэнсис приготовил лодку для себя: ведь именно так он собирался бежать из замка, если что-то пойдёт не так. Оно и пошло…

Бог шельму метит, — как говорила моя давно умершая, полузабытая бабка. И теперь лодкой воспользуемся мы.

Влив в девочку половину кофе из термоса и закутав в плащ по самый нос, я сел на вёсла.

Давно рассвело, тёмно-синяя вода фьорда переливалась на солнце, замок оставался безмолвным и казался пустым.

— Правее возьми, — Маша показала рукой, куда именно. Я сидел спиной к носу — так удобнее грести — и просто кивнул, загребая левым веслом.

А через минуту раздался взрыв.

Лодку качнуло, я выпустил вёсла и схватился за борта.

Из-за спины накатила волна воздуха, это было, словно мне в спину упёрлась рука и сильно толкнула.

Лодку приподняло — я вновь увидел берег, с которого мы отплыли десять минут назад — и опустило. Вдоль бортов поднялись две высокие волны, они встали, как скользкие стены из жидкого стекла…

— САШХЕН!

Оторвав руки от бортов, я раскрыл объятия и Маша упала мне на грудь, и вместе мы рухнули на дно лодки, копчиком я очень неудачно приземлился на край скамейки и из глаз посыпались искры.

Я не знал, что случилось — грохотало за моей спиной, где-то в замке, и я никак не мог развернуться, чтобы оценить происходящее своими глазами.

Слава Богу, хоть лодка не перевернулась…

За первой волной грохота последовала вторая, затем — третья. Запахло порохом и раскалённым камнем, в воздухе повисла туча пыли.

Кто-то взорвал пороховой погреб, — это было первое, что приходило в голову.

Следуя логике Алекса: раз есть замок, значит, в нём должны быть и пушки, и бочонки с порохом, ведь так?

Ты почти угадал, мон шер ами. Только это был не порох, а обыкновенный тротил.

Шеф! Вы живы шеф! Ура!..

А ты так мало в меня верил, кадет?

Я не знаю уже, во что верить, шеф. Просто… А Мириам с вами?

Заканчивает дела в другом месте, но скоро присоединится.

А что… С леди Анной? — я не хотел спрашивать. Но так как речь была мысленная, вопрос САМ повис с в воздухе.

Это и есть то дело, которое заканчивает Мириам, — безразлично ответил шеф. — Ну да ладно, поговорим, когда встретимся… Кстати, а где вы? Надеюсь, с девочкой всё в порядке?

Да, шеф. Мы в норме. Только вот… — я огляделся в поисках вёсел. Они плавали далеко за кормой — ни за что не дотянуться. И тут меня осенило. — Шеф, а вы можете добраться в то крыло, где держали девочку? Там остался её рюкзак…

Сожалею, поручик. Та башня разрушена полностью. В ней лорд Бэкон и держал взрывчатку.

Глухо бухнуло сердце. Я невольно посмотрел на Машу, и она как-то сразу всё поняла, лицо девочки потемнело, глаза запали, губы сжались в тонкую ниточку…

А потом она упрямо тряхнула головой — волосы на ветру почти высохли — и указала на замок.

— Он не мог погибнуть, Сашхен. Терентий — очень умный мыш. Он обязательно выбрался.

Она права, — я этому не верил, но пытался себя убедить. — Летучие мыши могут просочиться в самую маленькую щель, и они умеют летать… Он действительно МОГ уцелеть. Но… Как найти крохотную зверушку среди руин?

— Маша… ты можешь попробовать отыскать Терентия? Как ты нашла меня в Москве, в обрушенном метро?

Девочка с сомнением покачала головой.

— От тебя у меня была ладанка, а от Терентия ничего нет.

— Просто думай о нём. Чётко представь образ в голове и не отпускай. А потом скажи, где, по твоему мнению, он находится…

— В воде, — сразу, очень уверенно сказала Маша. — Там ещё такой камень, он торчит из воды, как палец.

Я принялся лихорадочно оглядываться.

— Сашхен… Может, подобрать вёсла? Смотри, одно как раз плывёт мимо…

Пока я рассусоливал, одно из вёсел действительно оказалось рядом — его принесло волнами, нас вообще уже почти прибило к острову.

— Готово, — я втащил в лодку весло и принялся подгребать им то с одной то с другой стороны, как на байдарке. — Мы можем обогнуть весь остров, я буду грести, а ты высматривай камень, — посоветовал я Маше. Та кивнула.

От замка мало что уцелело.

Я усмехнулся: когда шеф берётся что-либо взрывать, обычно так и бывает.

Не знаю, зачем ему это потребовалось — вряд ли из пустого озорства. Алекс вообще не склонен разрушать памятники — ни архитектуры, ни какие-то ещё.

Спрошу, когда встретимся…

— Саша! — мы почти обогнули остров, подплывая к каменному мосту с другой стороны.

Мост уцелел, взрыв в замке его не коснулся, и теперь, у его подножия, стояла Мириам и махала мне рукой.

В зобу дыханье спёрло. Словно на шею мне накинули удавку — обычное моё состояние при встрече с Мириам.

— Сашхен! — вскрикнула Маша. Она указывала рукой куда-то на воду, я ничего не видел.

Весло в моей руке начало загребать в сторону Мириам…

— Сашхен, там Терентий!

— Я ничего не вижу.

Всё это время я смотрел на Мириам. Солнце как раз выбралось из-за туч и обняло её золотым плащом. Казалось, ещё миг — и она вознесётся по этому световому столбу на небо, и я никогда больше её не увижу.

— Куда ты смотришь? — требовательно спросила девочка. Но я не откликнулся, и она ловко пнула меня под коленку.

— Ё…рш колючий, — я скрипнул зубами.

— Там палец, — Маша указала на воду, точнее, на волны возле самого берега. Там действительно возвышалась небольшая скала, которую, при некоторой фантазии, можно было принять за палец.

— Но там же… — я молча махнул рукой в сторону Мириам.

— ТЕРЕНТИЙ, Сашхен, — с нажимом сказала Маша, глядя на меня в упор. — Хочешь, чтобы я опять тебя пнула?

Я моргнул.

Поразительная сила воли. Не знаю, был ли я в её возрасте такой же цельной личностью? Сомневаюсь.

Загребая веслом, я попытался приблизить лодку к берегу. Дело это было хитрое: надо удерживаться на расстоянии от острых камней, и в то же время быть достаточно близко, чтобы Маша могла рассмотреть…

— Вон он! — она указала на тёмную тряпочку, лежащую на воде.

— Уверена?

— Греби давай.

Я нёс её на руках, — думал я. — Я спас её от лорда Бэкона, и не дал ей утонуть и замёрзнуть…

Но она дала мне свою кровь. Вытащила нож из моей почки и не произнесла ни слова упрёка по поводу Мишки.

Она имеет право так со мной разговаривать.

— Ещё чуть ближе, Сашхен.

Теперь и я видел, что на волнах колыхается не просто тряпочка. Большая серая бабочка с кожистыми крылышками… Непонятно правда, жив он или мёртв.

После взрыва прошло много времени.

Терентия могло вынести из замка ударной волной…

Я вспомнил, как в детстве наблюдал за бабочками-капустницами над прудом. Они могли даже садиться на воду — главное, чтобы крылышки оставались сухими. Но стоило им распластаться по воде…

— Ну-ка, подержи меня, — Маша, вытянув руку далеко за борт, подхватила мыша на ладонь и… Я вовремя схватил её за край юбки.

Я ничего не понимаю в летучих мышах. Этот был мокрым, сморщенным, серым и на вид очень мёртвым.

— Его надо согреть, — объявила девочка, и хотела сунуть зверушку за пазуху.

— Подожди, — протянув руку, я накрыл Терентия ладонью.

А потом сделал так, как делал, когда делился своей энергией — только аккуратно, почти ювелирно выпустив небольшую струйку…

Кажется, я сумел различить быстрые и лёгкие удары крошечного сердца.

— Спасибо, — сказала Маша. — А теперь греби к мосту. Вон, дядя Саша нам машет.

— Слушаюсь, Ваше Величество.

И я погрёб.

Генерал в юбке — так называют немногих женщин, обладающих талантом командовать мужиками.

А как назвать девочку, которая вьёт верёвки из отдельно взятого стригоя?..

Валлиец не подвёл. Он ждал в Дорни, так называется деревня в километре от замка. Здесь тоже слышали грохот, и к Айлин-Донен уже отправилась спасательная экспедиция — здесь решили, что стены обрушились сами, просто от старости.

Алекс объяснил, что взорвался пороховой погреб, в котором хозяин зачем-то держал тротил. И заверил, что никто при этом не пострадал — кроме нас, внутри никого не было. Взрыв случился под утро, а кухарка, также как и несколько горничных, были приходящими…

Нам, как жертвам катастрофы, оказали царский приём: напоили горячим элем, дали сухую одежду и даже предложили согреть ванну — для этого пришлось бы натаскать около пятидесяти вёдер воды из ручья, но это пустяки, каких-нибудь пара часов, и можно будет принимать ванну.

Шеф великодушно отказался.

На Мириам смотрели с недоверием — в отличие от нас, грешных, она выглядела, как настоящая благородная дама — лишь платье растрепалось по подолу и чуть запачкалось.

Но то, как девушка осушила полную кружку эля, кажется, убедило местных суровых шотландцев, что она — нормальная баба, не чета этим аристократам, и вообще своя в доску.

Валлиец молчал, курил свою трубку и только поглядывал хитро, то на нас, то на Машу.

Только сейчас я догадался проверить его ауру… Ну конечно. Его второй сущностью была росомаха — вестимо, у Гоплита связи с оборотнями налажены в любой точке нашего шарика.

Когда он заметил, как я его разглядываю, то подошел ближе, подмигнул, и на своём тарабарском английском сказал, что очень рад тому, что «лорду» — короткий взгляд на Алекса — удалось вызволить свою маленькую дочку из лап колдуна…

Они знают, — подумал я. — Жители окрестных деревень прекрасно знают, что за птица лорд Бэкон.

Просто им всё равно: они не трогают его, пока он не трогает их.

И только я намылился выпить ещё одну кружку горячего эля, как за околицей раздалось уже знакомое «твок-твок»…

— Это за нами, — пояснил шеф. Будто могло быть по-другому, право слово.

— Что, не захотели трястись четыре часа в джипе?

— Зачем ехать, когда можно полететь?

Перед мысленным взором появилась картинка: шеф прикладывает палец к виску и крутит им туда-сюда…

Ай да шеф. Всю жизнь боялся летать, а тут попробовал — и понравилось.

А ты посиди голым профилем на раскалённой печке, кадет. Может, тебе тоже понравится.

Подхватив Мириам под руку, он побежал к вертолёту, ярко-красному туристическому «Бристолю».

Мы с Машей переглянулись, и попрощавшись с валлийцем и жителями деревни, пошли следом.

С Мириам я так и не поговорил.

Мне очень хотелось спросить, как она оказалась в Шотландии и чем закончилось её противостояние с леди Анной…

Но во-первых, мы ни на секунду не оставались наедине — Маша вцепилась в меня, как приклеенная.

А во-вторых, спинным мозгом, или тем, что немного ниже, я понимал: о леди Анне у Мириам спрашивать не надо.

— Где вы нашли вертолёт? — спросил я шефа, когда мы четверо устроились в вполне комфортабельных мягких креслах.

Тот фыркнул и пожал плечами.

— Просто позвонил в туристическую компанию и перечислил им деньги. Пятьсот фунтов — и через полчаса мы уже в Глазго.

Ну ведь можете, когда хотите, шеф.

Я им тихо гордился. Нет, правда, мне даже не было стыдно, что не я первым додумался до такой простой идеи.

Хотеть и мочь, кадет, это всё-таки две большие разницы. Опять ты путаешь круглое с мягким.

На аэродроме рядом с Глазго нас ждал тот же Гольфстрим — заправленный и с трезвыми пилотами.

Нам разрешили взлёт.

И только в воздухе я почувствовал некоторое облегчение.

Всё то время, что мы провели в деревне, что летели на вертолёте, и особенно — на аэродроме, я ждал: сейчас что-нибудь случится.

Лорд Бэкон — не такой человек, чтобы позволить сбежать столь жирной и лакомой добыче. Он обязательно должен что-нибудь предпринять.

Но то ли судьба решила дать нам временную амнистию, то ли лорд Бэкон всё-таки испугался связываться с шефом, но нас отпустили без единого звука.

Операция по спасению Маши заняла даже меньше времени, чем мы рассчитывали — до начала фестиваля оставался ещё целый день.

Хватит, чтобы успеть подготовиться и встретить Шамана так, как он того заслуживает.

Хотя… Именно последний пункт вызывает у меня наибольшие сомнения.