Сукины дети 6. Жмурки 2

Глава 20

Первым порывом было бросится на того, кто стоял за спиной. Оглушить, придушить, словом, обезвредить. Сунуть куда-нибудь в шкаф и продолжить начатое.

Но я отринул эту мысль.

После гипсокартона и электронных ключ-карт следовало ожидать камер наблюдения и охранников с дубинками. Не стоило нарываться раньше времени.

К тому же, я узнал голос.

Заранее приготовив глуповатую улыбку, я обернулся.

Прикинуться тупым иностранцем — беспроигрышный вариант.

— Вам помочь? — спросил мажордом.

Я не сразу понял, что говорит он по-русски, хоть и с небольшим акцентом.

— Э… — заготовленный заранее вопрос о том, как пройти в библиотеку, потерял актуальность. — Я искал своего наставника.

Тоже не лучший вариант.

Мажордом поморщился. Без массивного канделябра он был гораздо выше, лицо его в электрическом свете не казалось старым и обрюзгшим, осанка приобрела надменность, а взгляд сделался ироничным, с лёгкой издёвкой в прищуре.

— Давайте не будем ходить вокруг да около, господин стригой, — совсем другим, не подобострастным, а скорее хозяйским тоном произнёс мажордом. — Вы здесь совершенно по другой причине.

— Ищу, кем бы поужинать? — то, что он назвал меня стригоем, ещё не значит, что личность тоже раскрыта.

Мажордом поморщился.

— Идёмте, господин стригой, — в голосе его прорезались нотки угрозы. — Здесь вам делать нечего.

Так. Он пытается увести меня от этой двери. Значит…

— А если я не подчинюсь?

Он пожал плечами.

Не обжора, — как я думал раньше, глядя на обширное брюхо. — Боец. Борьба, бокс — что-то в этом роде.

— Вы можете сопротивляться, сколько угодно, мастер Стрельников. Но в конце концов вам придётся сдаться. К тому же, вы не услышите весьма интересного предложения, которое я намерен вам сделать.

— Вы — сэр Фрэнсис, а никакой не мажордом! — догадка была хотя и запоздалой, но всё же приятной.

— У нас, в Англии, принято говорить: дворецкий.

— Здесь Шотландия.

На лице его возникло надменно-брюзгливое выражение.

— Молодой человек, там, где есть хотя бы один человек, преданный английскому престолу — всегда будет Англия.

Может, всё-таки вломиться? Дверь-то я открыл. Стоит сделать пару шагов — и я там, внутри, смотрю на Машу…

— Попробуйте, — кивнул сэр Фрэнсис. — И… Нет, я не читаю ваших мыслей. Просто все они написаны на вашем лице, господин Стрельников. Никогда не играйте в покер — обязательно проиграете. Давайте, войдите внутрь. Убедитесь, что там спит племянник кухарки и покончим с этим. Есть более интересные занятия.

— Где девочка?

— Я был прав, — сэр Фрэнсис самодовольно улыбнулся. — Вы не игрок. Ну разве можно выкладывать сразу ВСЕ карты? А как же азарт? Интрига? Чувство превосходства над противником?

— Вы правы, я не люблю играть с добычей, — я всё-таки приоткрыл дверь и убедился, что он прав: в узкой кровати, одетый в синюю пижамку в горошек, спал мальчик… — Поэтому, если вы и дальше будете разводить канитель, я вас просто убью.

Он рассмеялся.

Откинув голову, громко от души.

— Бедный юноша, — голос был полон высокомерия. — Конечно, вы можете ПОПЫТАТЬСЯ. Но зарубите себе на носу: такому, как вы, никогда не совладать с таким, как я.

Я не стал поддаваться на провокацию. Просто пожал плечами и как бы вскользь, к слову, заметил:

— У Шамана получилось.

Лицо его дрогнуло.

На какой-то миг в глаза впрыгнула неуверенность, и — пропала. Он овладел собой.

Но я себя поздравил.

— Хорошо, — лорд Бэкон улыбнулся. — Вы меня убедили. Продолжим беседу в моём кабинете?

Я кивнул и жестом пригласил его показывать дорогу.

Нет смысла лезть на рожон, мы в одинаковой ситуации: ему есть, что мне предложить, а мне — чем ему угрожать. Остаётся согласовать условия сделки.

Так, так. Очень любопытно, поручик. Предложение, от которого нельзя отказаться.

Маша — всего лишь приманка, шеф. Им нужны мы.

У меня было такое подозрение, поручик.

Но зачем? Что у нас есть такого, чего нет у него?

Это тебе и предстоит узнать, мон шер ами…

Лёгкий отголосок под сводом черепа пропал.

Пройдя в другой конец коридора, лорд Бэкон нажал кнопку выключателя на стене, и часть её отошла в сторону.

Тайных ход. Говорят, без них не обходится ни один уважающий себя старинный замок.

Впрочем, этот ход явно был современным. Думаю, вряд ли во времена викингов умели делать стальные трубы столь крупного сечения.

Шаги отдавались от стальных стен гулко, как в бочку. По верху был протянут провод с лампочками через каждые пять метров, а ещё там были люки в потолке, и скобки на стенах, к ним ведущие.

Почему-то сразу представился поток воды, несущийся по полой трубе, и крохотная фигурка человека, цепляющаяся за скобы, чтобы не утонуть…

— Я купил этот замок в начале прошлого века, — на ходу, через плечо, поведал сэр Фрэнсис. — У обнищавшего полковника, чьи предки принадлежали к славному роду хозяев этой земли. Впрочем, шотландцы всегда были бедны, и мечта полковника реставрировать замок канула бы в Лету — если б не я. Я потратил на восстановление более двухсот пятидесяти тысяч фунтов стерлингов!

Я усмехнулся. Хвастовство деньгами как-то не вяжется с образом чопорного аристократа. Скорее, это присуще нуворишу, деляге, выбившемуся из грязи в князи.

— И под предлогом реставрации провели современную канализацию, — я постучал костяшками пальцев по стенке трубы. Та оказалась влажной, и откликнулась гулко, как колокол.

— Мы находимся на острове, — бросил сэр Фрэнсис через плечо. — В случае опасности я просто открою все шлюзы и замок затопит в считанные секунды.

Так вот для чего люки… Значит, мы идём под водой? Но куда?..

И… Как же Алекс?

Шеф, вы меня слышите?

А в ответ — тишина.

Ну ладно, положим, лорд Бэкон хочет от меня избавиться. Завести подальше и смыть водой. Как золотую рыбку в унитаз. Но как он при этом уцелеет? Впрочем, у сэра Фрэнсиса наверняка найдётся пара тузов в рукаве.

— Пришли, — он уже ворочал железным ключом в железной двери, ржавой, в потёках влаги и плесени.

Вот почему я не могу докричаться, — версия была не хуже других. — Железо экранирует нашу связь, и шеф меня попросту не слышит.

За дверью оказался просторный кабинет, обставленный современной мебелью, с синтетическим ковром на полу, с затянутыми в винил стенами.

Я потрогал столешницу массивного, похожего на библиотечный, стола: пластик.

— Это всё сырость, — понял моё разочарование сэр Фрэнсис. — Мел слишком пористый, он накапливает воду. Дерево покрывается плесенью за год или два, зато пластику хоть бы что, — он победно улыбнулся. — Эх, молодой человек, знали бы вы, как плохо жилось в веке, эдак, пятнадцатом. Никакого водопровода, отхожие места, совмещенные с гардеробными…

— Чего? — я даже опешил.

— Моль. Запах из выгребных ям отпугивал насекомых, поэтому самые дорогие меха и бархат хранили именно в клозетах. Вбивали в стены крючки и…

— Вы меня разыгрываете.

— Именно поэтому перед знатью все разбегались, — он подмигнул. — Из-за запаха. Но хуже всего были цирюльники. Они же — зубодёры. До сих пор не понимаю, почему два столь разных занятия совмещал один человек, зачастую — грубый и неотёсанный, не знакомый с элементарными правилами гигиены… — Сэр Фрэнсис в очередной раз улыбнулся, сквозь густую бороду сверкнул безупречный ряд искусственных зубов.

Всё в этом месте — имитация, — я подошел к массивному шкафу «под дерево», в котором рядами выстроились цветные раскрашенные планки «под книги».

Мебель, ткани, сама комната, которая вовсе не комната, а подземный бункер… Да и сам хозяин, он же — мажордом… Всё здесь одна большая залипуха.

Я вдруг почувствовал… даже не усталость. Просто раздражение. Люди придумывают себе образ, а потом тратят громадное количество времени, сил и денег на его поддержание. И даже себе не могут ответить: какой в этом смысл?

— Что вы хотите за Машу? — всё, надоело.

Не было никакой необходимости вести меня сюда, в эту подводно-подземную рукотворную пещеру. Демонстрация могущества.

— А вы считаете, девочка до сих пор жива?

— Иначе мы бы не разговаривали, — я мило улыбнулся. — Я бы просто порвал вам горло, дорогой сэр. Месть — это СЛАДКОЕ чувство.

— Иными словами, — он уселся в кресло с высокой спинкой и вытащив перо из чернильницы, принялся вертеть его в руках. Тоже фальшивка. Я издалека видел стержень шариковой ручки. — У вас есть способ следить за девочкой…

— Не следить. Я просто знаю, что она жива и находится где-то рядом.

Я блефовал. Но в этом царстве фальши правда казалась нежеланной гостьей.

Сэр Фрэнсис немного расслабился.

Всё-таки он собирается меня убить — если мы не договоримся. Именно поэтому привёл в бункер. Что-то здесь у него есть такое, что способно совладать со стригоем.

— Вы упомянули Шамана, юноша, — я кивнул. — Значит, вы уже знакомы с его э… методами? — смотрел он при этом куда-то вбок, на угол стола.

Я прошелся по комнате. Синтетический ворс ковра поскрипывал под ногами, пахло вышеупомянутой плесенью и грибами.

Неприятный запах. Тревожный. Так может пахнуть что-то, давно разложившееся, истлевшее. Древнее.

— Это вы натравили его на Скопина-Шуйского?

— Помилуйте, юноша! Шаман — воспитанник Аарона Вассертрума. Я не имею к нему никакого отношения. Я также, как и вы, скорблю о Великом Князе, и…

— Боитесь, — перебил я. — Вы боитесь, что Шаман придёт и по вашу душу. Как пришел за душой Железного Коня и Скопина-Шуйского.

— Шаман неуправляем, — резко ответил сэр Фрэнсис. — Аарон думает, что может его контролировать, но это не так. Открою вам секрет, юноша: Аарон Вассертрум не посылал Шамана убивать Великого Князя. Его и Железного Коня мальчик убил по собственному почину. Эта его способность… — он передёрнул обтянутыми чёрным фраком плечами.

— Вот зачем вам девочка, — я рискнул. — Откуда-то вы узнали, что Маша может сопротивляться ритму, которым Шаман уводит души людей. И вы думаете, что сможете ВЫЗНАТЬ этот секрет. Перенять её способность.

Веки его дрогнули. В глазах зажегся недобрый огонь…

Вообще, читать эмоции таких людей довольно сложно. Борода скрывает большую часть лица, на виду остаются только глаза, брови, иногда — лоб.

К счастью, я обучался читать именно такие лица.

— Вы ДУМАЛИ, что сможете обучиться Машиной способности противостоять Шаману. Но ничего не вышло: девочка оказалась магом. А магии нельзя обучиться. Её можно только ПОЛУЧИТЬ — как дар. И тогда вы решили ОБМЕНЯТЬ ребёнка… На что?

Он вновь рассмеялся. Смех раскатился по кабинету, как горсть шоколадных шариков. Он был густым, бархатным, вкусным — так и хотелось впиться в него зубами.

— Вы ошибаетесь, юноша, — отсмеявшись, лорд Бэкон утёр глаза белоснежным платком с вышитой в углу монограммой. — О, как вы ошибаетесь.

Что характерно: вышитые буквы не были теми, с которых начиналось его имя…

— Вы не хотите её обменять? Значит, использовали, как приманку, и теперь собираетесь…

— Магию МОЖНО заполучить, — злобное торжество сочилось из каждой его поры. — Есть специальные ритуалы, которые позволяют забрать способность. Даже без согласия э… носителя.

А я вспомнил инока Софрония. Он тоже верил, что СИЛУ можно отобрать у других.

— Вы говорите: СПОСОБНОСТЬ. Не Сила…

— Вы ещё очень молоды, юноша. Только поэтому я снисходительно отнесусь к вашему невежеству и дам некоторые пояснения, — я промолчал. Сэр Фрэнсис чувствует своё превосходство. Пускай так остаётся и впредь. — Вот вы, например, МУДРЫЙ маг, господин Стрельников. И хотя только учитесь владеть своим даром, вы — серьёзный противник, — я слегка поклонился. Приятно знать, что тебя ценят. — К тому же, вы — стригой, а значит, существо, наделённое нечеловеческой силой. Это и хорошо, и плохо. Хорошо — потому что, не владея Искусством, вы просто ЛУПИТЕ своими мудрами, как из пушки по воробьям — и это даёт определённый результат. Плохо — потому что вы НИКОГДА не научитесь владеть Искусством. Сила есть — ума не надо, так говорят у вас на родине?

Я вскинул голову.

К тому, что в недостатке усердия меня постоянно обвиняет Алекс, я уже привык. Наставник — на то и наставник, чтобы шпынять нерадивого ученика.

Но слышать то же самое от постороннего… Обидно. Потому что — правда. Я действительно пренебрегал обучением, надеясь на то, что вывезут моя хромая судьба и стригойские способности.

— Но при чём здесь девочка?

— В отличие от вас, господин Стрельников, она — МОЛОДОЙ маг. Скорее всего, она даже не знает о своём предназначении. Под руководством мудрого и терпеливого наставника, девочка могла бы стать… — он закатил глаза к потолку, как бы не в силах выразить всё величие Машиного таланта. — Разумеется, на обучение уйдут годы. К тому же, невозможно предсказать, КАКИМ магом она станет: альтруистом ли, работающим на благо других, или законченной эгоисткой, которой есть дело исключительно до себя.

— Полагаю, это зависит от наставника, — сказал я несколько более ядовито, чем нужно.

— Глупости, — высокомерно отмахнулся сэр Фрэнсис. — Ребёнок рождается с готовым предназначением. Карму нельзя изменить. Милый и безобидный малыш может вырасти в настоящее чудовище. Как Шаман.

А я думал: мысль, что Шаман — тоже маг, давно вертелась у меня в голове. Но я её отталкивал, считал, что таких совпадений не бывает.

Впрочем, не зря сэр Фрэнсис упомянул карму.

Лишь кармическое стечение обстоятельств могло свести вместе трёх таких разных магов: меня, Шамана и Машу… Три — это уже закономерность.

Осталось выяснить, зачем всё это нужно.

— К чему всё это? — я обвёл взглядом фальшивый кабинет, давая понять: я говорю обо всём, в общем и целом.

— К тому, что ДАР у непредсказуемого ребёнка проще ЗАБРАТЬ, — он многозначительно поднял брови. — И передать кому-то взрослому. Более достойному. Тому, кто уже доказал свою полезность, — ещё одна пауза. — Аарон совершил ошибку. Он действительно верил, что сможет вырастить из мальчика кого-то ЗНАЧИТЕЛЬНОГО. Ему нравилось думать, что он готовит смену. Новая кровь — новые возможности. Вам ли этого не знать, господин Стрельников…

— А что будет с девочкой? — мне не нравилось, куда этот разговор ведёт.

— С девочкой? — он словно только вспомнил, что речь идёт о ребёнке. — Ничего, полагаю. Просто она станет… обычной. Подумайте, юноша: разве это не благо? Ребёнок будет жить обычной жизнью, играть со сверстниками, расти, развиваться. Разве хорошо, что она, в столь нежном возрасте, познала все тяготы похищения, плена… Смерти друзей?

Он прав, — по спине продрало ледяными когтями. — Чёрт его дери со всеми потрохами, сэр Фрэнсис прав! Будь Маша обычным ребёнком — таким же, как и все, у неё была бы совсем другая жизнь. Мишка бы не умер, если бы был обычным мальчишкой.

Я вспомнил ряды маленьких тел в чёрных пластиковых мешках…

— Шаман занимался именно этим? — я уставился ему прямо в глаза, боясь пропустить малейшее проявление эмоций. — Он искал магов и отбирал у них Дар?

Сэр Фрэнсис фыркнул.

— Я знал, что вы очень молоды, юноша. Но не предполагал, что вы ещё и глупец. НЕЛЬЗЯ СОБРАТЬ СТОЛЬКО МАГОВ В ОДНОМ МЕСТЕ, — почти выкрикнул он. — Хотя бы, потому что во всём мире их не найдётся в таком количестве — даже если учитывать всех, и латентных и инициированных.

Значит, я прав. То, что мы встретились — я, Маша и Шаман — не совпадение. Это карма.

— По заданию Аарона Вассертрума, — продолжил он негромко, — Шаман готовил АРМИЮ.

Я кивнул. Что-то в этом роде мы и предполагали…

— Этот его ритм, — сказал я. — Он тестировал на детях разные способы воздействия. Ведь дети куда восприимчивее взрослых, а дети, наделённые экстрасенсорными способностями — в десятки раз.

— Медиумы всегда были игрушкой в руках людей с нечистыми помыслами, — кивнул сэр Фрэнсис.

— И телевизоры, — я его почти не слушал. — Отыскав идеальный ритм, он собирался запустить его через сеть вещания. Соцсети, ютуб, телевизионные каналы… И тогда — да. Он бы получил свою армию.

Исследования не были закончены. Маша, а вслед за ней — я, спутали планы Шамана, отняли у него главный инструмент — Платона Фёдоровича, который должен был подобрать оптимальный способ воздействия на массы.

Фестиваль в Сочи — это план «Б».

Шамана загнали в угол, и кто знает, что он придумает, если его план вновь сорвётся?

— Зачем? — спросил я вслух. — Зачем Аарону Вассертруму зомбированная армия?

— Месть, прежде всего, — пожал плечами сэр Фрэнсис. — Аарон давно мечтает отомстить за геноцид своего народа.

— Но Гитлер…

Он вновь фыркнул.

— Юноша, ну при чём здесь больной недоразвитый фанатик? Эта история длится куда дольше, уж поверьте. Ещё в те времена, когда римляне пришли в Иерусалим, якобы для того, чтобы защитить город от сарацин, а в результате захватили власть, она УЖЕ была старой.

Я тряхнул головой.

Шаман говорил, что хочет уничтожить сверхъестественных существ. То есть, это Я решил, что знаю, чего он хочет.

Что-то здесь не сходится.

Надо над этим хорошенько подумать.

— Давайте вернёмся к Маше, — предложил я. — Вы уже отняли у неё дар?