Сукины дети 6. Жмурки 2

Глава 18

— Это очень древняя история, — сказал Гоплит, словно предупреждая.

Снег валил всё гуще, он был влажный и лип на лобовое стекло, как вата. Я включил дворники на полную, но они не справлялись.

В продуваемом насквозь салоне слышались вой ветра и натужное, с присвистом, дыхание Владимира.

— Сначала нас было девять, — сказал старый ящер. — Тех, в ком мы точно были уверены. Махендра правил Индией задолго до того, как туда пришел завоеватель Александр, Арон жил в древнем городе Уре, Железный Конь пришел с Запада, маленький пикт Талорг, с синей от татуировок кожей, спустился с вересковых пустошей Эрина, а я… — Гоплит замолчал.

Я пытался переварить новые сведения, на ум настырно лезло когда-то сказанное Алексом: — Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой.

— Впрочем, это вам будет неинтересно, — тон старого ящера вдруг изменился, перешел на более деловой. — Сейчас важно то, что из тех, древних, нас осталось трое: я, Арон Вассертрум и лорд Фрэнсис Бэкон.

— Простите, Гоплит, — я не хотел перебивать. Но язык заработал раньше, чем мозг. — Фрэнсис Бэкон? Который при дворе Якова первого? Но как…

— Время от времени приходится менять имена, кадет.

Алекс сидел рядом, на переднем пассажирском. Он не отрываясь смотрел в лобовое стекло.

— Да, шеф. Забыл. Торможу что-то.

— Я могу продолжать? — несколько уязвлённо вопросил старый ящер.

— Приносим извинения, Гоплит. Мы все — одно большое ухо, — повернувшись назад, шеф символически поклонился.

— Арон был старшим из нас…

— Но куда делись остальные? — перебил Владимир. — По себе знаю: нас довольно трудно убить.

— Им надоело жить, — ядовито отбрил Гоплит. — Потому что их всё время перебивали.

Мы для него — щенки беззубые, — подумал я. — По возрасту, что я, что Владимир — никакой разницы.

— Может всё же СТОИТ уделить хотя бы малую толику времени экскурсу в историю? — нетерпеливо спросил Алекс.

Как обычно, шеф был предельно вежлив и многословен, потому что злился.

— Я уже говорил: у нас мало времени, — напомнил Гоплит. — Поэтому мне кажется приоритетным ознакомить вас с существующим положением вещей.

— Не зная «альфы», довольно сложно додуматься до «омеги», вы не находите? — закурив, Алекс распахнул окно в метель, нисколько не беспокоясь ни о холодным ветре, ни о целом ворохе холодных острых снежинок.

Гоплит помолчал. По-моему, он просто считал до десяти. Как человек, которого допекли до самых печёнок, но воспитание всё-таки не даёт сорваться.

— В год пятьсот первый до Рождества Христова, я, халдейский маг Арон, пикт Талорг, царь Махендра и ещё несколько человек, имена которых вам ничего не скажут… — он СПЕЦИАЛЬНО сделал паузу. Но мы, трое, тоже были не дураки, и потому промолчали. — Так вот, мы, тогда ещё девять, встретились в одном из селений местности, которую сейчас вы зовёте пустыней Руб-Эль-Хали. В те времена то был цветущий край, полный пения птиц и красивых женщин…

И как всегда, в голове у меня возникла картина: джунгли. Среди поросших длинным седым мхом лиан, раскидистых папоротников и пронзительных криков попугаев, растопырив крупные чешуйчатые лапы, шествует ящер.

В моём воображении он более всего напоминал Комодского дракона, с тупой мордой, крошечными глазками и похожей на асфальт шкурой.

Перед ящером, оставляя редкие алые капли на листьях, на рыхлой земле, на стволах деревьев, бежит лань.

Она ранена.

Видно, что передняя нога животного сильно повреждена, лань хромает, но упорно пытается спастись.

Добравшись до небольшого, скрытого в чаще озерка, лань останавливается, а потом превращается в женщину.

Её смуглая кожа блестит от пота, длинные волосы спутаны, в больших чёрных глазах застыл испуг.

Женщина смотрит назад, в чащу, а потом решительно входит в озеро.

Из чащи появляется дракон.

В глазах его читается безграничное терпение.

Я уже говорил: воображение у тебя не по разуму, мон шер ами. Не отвлекайся. Это действительно интересно…

Я смутился.

Тряхнул головой, прочищая мозги и уставился на дорогу.

…решили заключить Союз, который помог бы нам незаметно участвовать в делах молодой цивилизации, с целью избежать ошибок прошлых цивилизаций, существовавших много тысяч лет назад.

— Это каких же? — ревниво спросил Владимир.

— Ну, например, высокоразвитая цивилизация древнего континента Му, — не обидевшись, пояснил Гоплит. — Или…

— Атлантида? — с надеждой спросил я.

Гоплит поморщился.

— Помилуйте, Сашхен. Атлантида — вымысел. Также, как и древнее подземное царство Агарта.

— Ну да, разумеется, — я мудро кивнул. — Агарта, в которой правил бессмертный царь Ашока — это миф. Широко известный факт. Также, как и Киммерия, царём которой был Конан-варвар…

— А вот Конана попрошу не трогать, — строго прервал Гоплит. — Киммерия под его управлением была мудрым и просвещенным государством. Вам ясно, юноша? И если бы не злой маг Ксальтотун, Конан правил бы Киммерией до сих пор.

Я не посмел возражать.

— Итак, вы заключили Союз… — дипломатично подтолкнул Алекс.

— Каждый взял под своё покровительство одну из частей света, — успокаиваясь, продолжил Гоплит. — Арону достались нынешняя Европа: Испания, часть Италии, Франция — в те времена там было довольно безлюдно; мне поручили следить за востоком — молодое Бактрийское княжество подавало большие надежды, оно граничило с Согдианой, в которой жили мудрые и спокойные земледельцы. Дальше был Китай, и мне предстояло выяснить: есть ли там кто-нибудь из наших.

— Простите, Гоплит, когда вы говорите «из наших», вы имеете в виду… Вечных, или двусущих?

— И то и другое, юноша, — что характерно: ЭТОТ вопрос задал не я. А Алекс. — Арон был — и является — чистокровным человеком, Талорг объединил свою сущность с росомахой, а Железный Конь… — Гоплит тяжело вздохнул. — Железный Конь был представителем племени, давно исчезнувшего с лица Земли. Он был выходцем из цивилизации, название которой не помню даже я, и обладал умениями и знаниями, недоступными нынешним Вечным.

— И что с ним случилось? — спросил Владимир. — Вы говорите «был». Значит…

— Его убил Шаман.

Повисла тяжелая, прерываемая лишь взрёвываниями двигателя, пауза.

— Я вижу огни.

Прошло минут десять, прежде чем я это сказал.

Они появились впереди, располагаясь ровной чередой — или полосой — поперёк дороги.

— Ну, вот и аэродром, — заключил Алекс и заворочался на сиденье с видимым облегчением.

— Вы не узнали самого главного, — вдруг сказал Гоплит. — Того, из-за чего я покинул Москву и присоединился к Владимиру в этом путешествии.

— Ах вот как, — вежливо кивнул шеф. А потом повернулся на сиденьи и посмотрел на старого ящера. — Простите мою бестактность, многоуважаемый Гоплит, — церемонно произнёс Алекс. — Но может, с этого ГЛАВНОГО и надо было начинать?

— Вы меня всё время перебивали, — капризно заявил старый ящер. — Я к этому, знаете ли, не привык…

— Ну так говорите сейчас, — я ФИЗИЧЕСКИ чувствовал, как шеф удерживается, чтобы не закатить глаза. — Сашхен, притормози, мон шер. Дадим двигателю передохнуть.

Я знал, почему Алекс ухватился за возможность передышки.

— Вряд ли нас посадят в самолёт прямо сейчас, — сказал Владимир. — Погода-то нелётная.

— Много вы понимаете, — буркнул шеф. — В НАШЕ время, — ядовито продолжил он. — Лётчики ведут машины по приборам. Навигаторы, локаторы, радары… Им никакая буря нипочём.

— Время уходит, — напомнил я.

Останавливаться не хотелось.

Снег шел настолько густо, что в миг превратит наш уазик в сугроб. Если сядет аккумулятор, мы вмёрзнем в лёд, как доисторические мамонты.

— Хорошо, я расскажу вкратце, — ворчливо заметил Гоплит. — Итак… В одна тысяча шестьсот семьдесят восьмом году я познакомился с Великим Князем Михайлой Васильичем Скопиным-Шуйским. Это было в старинном шведском городке Нарва, мы проговорили всю ночь напролёт. В результате нашего разговора был создан Совет, который вы знали, вплоть до последнего времени. Председателем Совета единогласно избрали Князя, а входили в него… — Гоплит прикрыл глаза, словно боялся что-то забыть. — По моей рекомендации: Арон Вассертрум, он к этому времени плотно окопался в Европе, лорд Фрэнсис, тогда ещё — виконт Сент-Олбанский, царь Махендра, Железный Конь — за ним был весь Запад, и… ваш покорный слуга, — Гоплит чуть склонил лысую голову. — Основной целью Совета стало не допустить распри между людьми и нами, как сейчас принято говорить, сверхъестественными существами. Главным постулатом стал лозунг, озвученный ещё Гиппократом: «Не Навреди», — он замолчал, переводя дух, и Алекс позволил себе реплику:

— Бить или не бить? Вот в чём вопрос…

— Дело не в том, что людей стало много, — понял по-своему старый ящер. — Уж кого-кого, а людей хватало всегда. Проблема состояла в другом: они перестали ВЕРИТЬ. Началась эра прогресса. Только книгопечатанье, например, распахнуло шлюзы плотины, через которую раньше знания текли тоненькой струйкой.

— Вы испугались не того, что человечество, обнаружив вас, постарается уничтожить, — подал голос Владимир. — Вы боялись, что люди заставят Вечных СЛУЖИТЬ себе.

Гоплит крякнул, совсем по-стариковски, а потом издевательски улыбнулся.

— Милый юноша, вы что же думаете, такого не происходило раньше? Царь Соломон, в своё время, заставил Арона сделать для него кольцо, которому подчинялись семьдесят тысяч демонов…

— Они и правда подчинялись? — с интересом вопросил Алекс.

— Всего лишь простенькая иллюзия, — отмахнулся старый ящер. — Соломону КАЗАЛОСЬ, что он всемогущ. Иногда этого достаточно.

А я вот о чём подумал. Молодильные яблоки, живая-мёртвая вода, говорящий волк, который помогает Ивану-Дураку решать все его проблемы.

Да и вообще, все эти сказочно-говорящие животные: богатырский конь Сивка-Бурка, Щука, Финист-Ясный Сокол… Никого не напоминают, а?

В сказках ведь как? Завладел Иван-Царевич сброшенной шкуркой лягушки-царевны, и помыкает ею, как хочет…

Вот что хотел сказать Владимир.

Зная о талантах и способностях сверхъестественных существ, не один человек захочет начать рискованную игру — чтобы поставить их себе на службу.

— Главным правилом, которое Совет принял безоговорочно и единогласно, было тайное существование всего нашего сообщества, — негромко сказал Алекс. — Последствия нарушения оного вы имели честь видеть сами: люди почувствовали угрозу и схватились за оружие. Как водится, в ответ пробудилось Древнее Зло. Во всём должно быть равновесие. Природа, знаете ли, не терпит пустоты.

— Э… Какое именно зло вы имеете в виду? — осторожно спросил Гоплит, обращаясь на этот раз непосредственно к Алексу.

— Да любое, — тот даже пожал плечами. — Затаившийся Страх, например. Чем не Древнее Экзистенциальное Зло?

Он говорил, чеканя каждую заглавную букву. Но это не делало его речь значительной. Наоборот: тон его как бы заключал каждое слово в кавычки.

— Извините, — напомнил я. — Мы почти приехали.

— Ах да, — спохватился Гоплит. — До чего докатился Совет, вы знаете. Но когда-то он действительно являлся э… истиной в последней инстанции — кажется, так сейчас говорят?

— Вы были одним из создателей нынешнего Совета, — сказал Алекс, опять глядя в лобовое стекло. Хотя что он там, кроме метели, мог разглядеть, не знаю. — Но почему-то ВЫШЛИ из него. Так?

— Не я один, — буркнул Гоплит. Он тоже уставился на метель, — наверное, просто не хотел ни на кого больше смотреть. — Когда орган власти, вместо того, чтобы осуществлять эту самую власть, начинает прямое её накопление… — он поёжился. — Я решил, что смогу принести больше пользы самостоятельно. Всегда есть те, кто нуждается в помощи.

— Приют для несостоявшихся оборотней, — пробормотал Алекс.

Непонятно: осуждает он старого ящера, или хвалит.

— Если угодно, — спокойно кивнул Гоплит. — Ведь кто-то же должен. Как и ликвидировать нечисть, которая отбилась от рук.

Алекс сделал рукой жест, который я у него уже видел. «Туше».

— Мы все затыкаем плотину пальцами, — примиряюще произнёс Владимир. — Хотя и знаем, что это бесполезно.

— Бесполезных дел не бывает, — наставительно изрёк Гоплит. — Как добрых, так и злых. ВОЗДАСТСЯ. За всё.

— И вы в это верите? — Алексу правда было интересно. Он даже повернулся к ящеру, всем телом.

— Во что я верю — вам будет неинтересно, — подчёркнуто вежливым тоном ответил Гоплит. — Главное, во что верите ВЫ.

Я вздохнул. Хоть раз. Хотя бы один раз удалось поговорить по делу, не скатываясь в обмусоливание замшелых философий и прогнивших доктрин…

— Вы сказали, что Шаман убил Железного Коня, — напомнил я. — Как это произошло?

Кажется, подействовало.

Гоплит насупился, лицо его пошло бурыми пятнами. Кончик носа побелел.

Пару минут я боялся, что старика хватит удар, но он справился. Покрутил носом, пошевелил крепкой челюстью… И сказал:

— Мы не знаем. Я догадываюсь, но это не точно.

— Вы лично? — переспросил Алекс.

— После того, что я видел в той заброшенной клинике… и прочёл тетрадь Платона Фёдоровича… мне показалось… Я нащупал ответ.

— То есть, вы нас ввели в заблуждение, — подчеркнул Алекс. — Вы не признались сразу, ЗАЧЕМ вам эта тетрадь.

— На тот момент у меня ещё не было достаточных оснований, чтобы делиться.

— Стало быть, убийство Великого Князя, — это для вас не ДОСТАТОЧНОЕ…

— Приехали, — я с остервенением рванул рычаг тормоза. Уазик занесло, из-под колёс полетел обледеневший гравий, Алекс навалился на меня, Владимир придавил Гоплита.

Сквозь метель, подобно огням глубоководных рыб, светилась цепочка фонарей. Вдалеке угадывались какие-то тёмные массы — наверное, ангары. Перед ними белели массы поменьше — возможно, самолёты.

— Ну ты это, того… — туманно выразился Владимир, пытаясь осторожно расправить помятого ящера. — Не дрова везёшь.

— Простите, — буркнул я, не чувствуя ровно никакого сожаления. — Очень бы хотелось услышать завершение истории. Но видать, не судьба.

Зря ты так, мон шер ами. Мы ж не со зла.

Я тоже.

Внезапно я почувствовал, как они мне надоели.

Разговоры, разговоры.

Согласен, всё это БЕЗУМНО интересно. Когда ты сидишь дома, перед камином, а в руке — бокал подогретого вина…

К нам, через пургу, приблизилась фигура, полностью залепленная снегом. Как снеговик.

Белый камуфляж, — сообразил я. И открыв дверцу со своей стороны, спрыгнул наружу.

В уши моментально набилась ледяная вата, волосы заполоскались на ветру.

— Вы от майора Котова?.. — прокричала фигура.

— Да! Нам нужен Самолёт!

Тут можно было только кричать. Иначе — никак.

— Придётся подождать! Полосу забило снегом! Сейчас приедет грейдер!..

— Мы подождём!

— Можете пройти в дежурку! — фигура махнула куда-то себе за спину. — Там тепло! Чайник!

Было жутко заманчиво: побыть в тепле, хлебнуть чайку… И самое главное, оказаться на большем, чем полметра, расстоянии от остальных.

— Спасибо! Мы лучше здесь!..

— Как хотите!..

Отступив, фигура мгновенно скрылась за столбами снега.

Я думал, такая пурга бывает только в Сибири, но никак не в Подмосковье.

Снег летел горизонтально, снежинки имели твёрдость и убойную силу гравия, я даже слышал стук, с каким они попадали в кузов уазика…

— Ждём, — сказал я, захлопнув дверцу и пытаясь вытрясти снег из ушей. Алекс поморщился, когда ему на лицо попали снежинки… — Они обещали расчистить полосу, тогда и полетим.

— Вы так и не сказали, почему нам непременно надо в Шотландию, — ворчливо заметил Алекс.

— Это потому что вы всё время меня отвлекаете.

Вероятно, когда я вышел, спор между старичками продолжился.

— Простите великодушно, я больше не буду, — слова шефа можно было бы принять за извинение. Если б они не звучали, как издёвка.

— Так, — я положил руки на руль и сосредоточился.

Сделать мудру из «ничего», я ещё не пробовал. В смысле — обойтись без рук, без пальцев — вообще без всего.

Тем не менее, смутный призрачный «знак» повис между мной и шефом, слабо светясь и переливаясь, как новогодний дождик.

— Ух ты, — восхитился Алекс. — Растёшь над собой, мон шер ами.

— Расскажите нам всё, — попросил я, не глядя на Гоплита но зная, что он прекрасно всё понимает. — Иначе я… Сам не знаю, что я сделаю.

Маша, — билось у меня в голове, как набат.

Маша. В плену.

А они сидят, и рассусоливают о Вечном.

Да катись оно всё конём…

— Ну хорошо, слушайте, — вытащив из кармана парки небольшую коробочку, Гоплит запустил в неё пальцы, а потом сунул щепоть себе в ноздрю. В кабине остро запахло табаком. — Шаман обладает способностью уводить души людей в Потусторонний мир, — нечеловеческим усилием я удержался от вопросов. Алекс чувствовал себя не лучше. — Именно так он и убил Железного Коня: своим ритмом исторг душу из его тела и увёл так далеко, что она не смогла вернуться. То же самое он сотворил с Великим Князем.

— А Котов? — не выдержал Алекс. Но этим высказыванием и ограничился.

— А зачем его убивать? — Гоплит пожал плечами. — Ваш майор куда полезнее живой. Поэтому его душу Шаман не увёл совсем, а как бы… придержал у Завесы. Там, где она становится уязвимее всего, и ей можно приказывать. НАПРЯМУЮ.

— Это вы узнали из тетради? — подозрительно спросил шеф.

— Записи подтвердили мои предварительные выводы, — холодно кивнул Гоплит. — Эту способность Шамана обнаружил один из членов Совета, — добавил он. — Как — не знаю, да это и не важно. Но обнаружив, решил найти ей практическое применение. То есть, с помощью Шамана, организовать Совет так, как хочется именно ЕМУ.

— Но… — начал Алекс.

— Стойте! — перебил я. Полосу уже почти расчистили, огни бульдозера мельтешили совсем близко. — Быстро отвечайте: ЗАЧЕМ похитили Машу?