Геном хищника. Книга шестая

Глава 27

Я не успел придумать достаточно аргументов, чтобы не разделяться, а Оса уже скользнула в коридор. И шакрасик смылся за ней следом, предпочтя свежий воздух моей компании. Ну и прекрасно, какая-никакая связь будет хотя бы на уровне ощущений.

Оставшись в одиночестве, я посмотрел кучу железа, который собрала Анна. Потом сам уже прошёлся по сумкам, рюкзакам и временным нычкам, которые успели создать «Волки», пока стояли здесь лагерем.

С учётом мутагена в воде картина теперь складывалась следующая. Отступили, окопались и держали оборону, прекрасно себя чувствуя с припасами и свежей водой. До того момента, как мутаген начал брать своё. И сделал это довольно быстро — я нашёл дневник одного из «Волков», где в основном была статистика убитых монстров и фантазии о новых отличительных знаках. А про события в городе «Древних» была всего одна запись в духе: я отравился, не надо было есть копчёного древолаза. Или кого-то ещё, и без того куриный почерк после «отравления» скатился в закорючки и растянутые штришки.

Я нашёл вещи предыдущего владельца винтовки, из которых ко мне в рюкзак перекочевал набор для чистки, составной шомпол и три пачки с патронами. Две были почти полными, третья тоже, но там хранились уже только стрелянные гильзы. Похоже, релоадинг не чужд местным охотникам. Когда-нибудь и я им займусь, когда по соседству с садиком у меня будет и своя мастерская. Жалко, конечно, что «рецепт» нигде не припрятали, но это я уже совсем размечтался.

На гильзе нашлось простенькое клеймо производителя и несколько других значков. Только цифры — предположительно год изготовления по местному летоисчислению, принятому в Ганзе. А именно сто тридцать два года с момента, когда поселенцы основали первый городок. Не все на Аркадии придерживались того метода счёта, многие продолжали измерять временем Земли. А у Птичьих я вообще не понял какой год сейчас с их метрикой в виде дедов и прадедов.

Ещё была цифра девять с английской буквой «Л» — L9. Возможно, местная классификация, которая не добралась до Пограничья, но в ходу у охотников Ганзы. Типа Large, он же «большой», а девятка могла считаться калибром.

Ради интереса я рассмотрел патрон от нагана. Там возраст был сильно старше и классификация была уже другая — S7. Английская «С», видимо, Small, он же маленький и семерка близкая к нагановскому семь шестьдесят два.

Как бы там ни было, патроны для винтовки были закуплены сразу перед выходом отряда в рейд на Птичьих. Им было чуть больше пяти лет, что можно было считать детским возрастом. Но смущали условия хранения: и ручеёк, и полуподвал в тенёчке. На вид всё сохранилось идеально, а дальше будем уже в процессе пробовать. С учётом того, что было в магазине, я стал обладателем тридцати восьми патронов.

Которые пока пришлось отложить. Как бы ни хотелось сразу же приняться за чистку оружия, обстановка не располагала. Я аккуратно сложил всё, что собирался вынести, и ещё раз изучил провал в полу. Кусок пола треснул, обломившись, но также пострадала часть угловой стены. Вода, конечно, камень точит, но здесь явно произошло что-то ещё. Возможно, взрыв в лаборатории или землетрясение, которые на Аркадии редкостью не были.

Я вышел из комнаты и побрёл вдоль стены в поисках прохода в соседнее помещение. Нашёл! Но не сразу, сначала отдалился на повороте, но потом, покрутившись по коридорам, вышел в нужную зону. И чем больше бродил под крайней башней, тем больше находил следов в пользу версии про землетрясение. Трещины в полу и стенах, рухнувший потолок и упавшая перегородка, перекрывшая проход туда, куда было нужно мне.

Пришлось разгребать. Но с браслетами и «Крепкой костью» у меня было ощущение, будто я по скорости и силе могу с экскаватором конкурировать. И прилично выигрывать за счёт аккуратности и точности, чтобы не устроить новый обвал.

Я пробрался в коридор, в котором из-за обрушения не было ни «Волков», ни Птичьего племени, и практически сразу передо мной открылся широкий дверной проём, внутри которого поблёскивало что-то стальное. Цистерны, бочки, что-то даже стеклянное, а потом оказалось, что и зеркальное, когда я чуть в собственное отражение не пальнул. Я нашёл лабораторию древних!

Ну как нашёл? Её, на самом деле никто не прятал, просто проход завалило. Никаких скрытых дверей или хитрых ловушек — явно в жизни «Древних» это было совершенно обычное помещение. Никакой секретности, но от этого оно не переставало быть интересным. У меня по спине пробежал исследовательский холодок, и я нетерпеливо переступил порог.

В свет фонаря сразу же попал стеклянный куб, в котором я уже видел своё отражение. Он стоял у стены напротив входа, слева была треснутая стена, а справа — темнота, развеять которую «кемпинговый» фонарь толком не мог. Я разглядел силуэты стальных цистерн, которые двумя рядами шли вдоль стен. Прислушался, проверил чуйку и решил пока не торопиться, а осматривать всё по мере продвижения.

Начал со стеклянного куба. В отличие от аквариумов, которые мы встречали раньше, и в которых развивалась древняя жизнь, этот выглядел как клетка для испытаний. Толстая стальная рама с поперечинами, а в одной из стенок было встроено два круглых окошка. И я сразу представил себе современных биологов, которые работают с вирусами, втискиваясь по локоть в здоровенные резиновые перчатки внутри защищённого бокса.

Сейчас внутри было пусто. Только давно высохшая пятно на пыльном дне. Я нацелился сканером через окошко, но он ничего не обнаружил. Я ткнулся им в воздух, вертя во все стороны, будто у меня в руках счётчик Гейгера. Либо чисто, либо так это не работает. С другой стороны, я ни разу не слышал, чтобы геном можно было подхватить воздушно-капельным путём.

Оставив стеклянный бокс за спиной, пошёл вдоль цистерн. Металлические двухметровые бочки с витиеватыми трубками сверху. Диаметр чуть меньше метра, на пивную или винную бочку, поставленную на попа, было не похоже, а вот человека внутри искупать в полный рост можно было вполне. Я обошёл по кругу, мысленно представив армию клонов, которых здесь выращивали «Древние», и нашёл маленькое окошко. Воткнул в него фонарь и прилип.

— Твою же мать, мысли мои — враги мои… — проворчал я.

У дальней стенки бочки сидел покосившийся скелет. На дне мутнели остатки какого-то бледного киселя, похожего на густую клейкую массу. В ней и упокоился продукт брожения мозгов «Древних» генетиков. Лысый череп, широкая спина, предположительно две руки. Точнее сложно было сказать, он наклонился и сложился.

Я перешёл к следующей бочке. Постучал по ней — звук пустой, вид из окошка тоже просто на бледные стенки. Пошёл к следующему и уже по стуку понял, что картина будет другой. Даже подумал, что могу подготовиться к тому, что увижу.

Ошибся.

Бочка была полной. Я прилип к стеклу, всматриваясь в густую массу. Ага, всем же известно, что если долго смотреть в массу для выращивания клонов, то она посмотрит на тебя в ответ. Или не посмотрит, потому что у лысого черепа, который вынырнул откуда-то из глубины и прилип к стеклу с той стороны, глаз-то уже не было. Как кожи, волос и любых хоть как-то сохранившихся органов. Зато были бивни, идущие от скул, и отверстие для носа, на мой взгляд, было чересчур большое.

— Капец, — выдохнул я, резко отлипая от стекла.

И прилипая к следующему. Там был ещё один скелет на дне, он тоже сложился, но запрокинув голову. Тоже мутант с неправильным черепом, но вместо бивней просто два довольно крупных клыка на верхней челюсти.

— Либо другая порода, либо мелкий ещё, а бивни молочные.

Я пожал плечами и проверил последнюю цистерну, которая оказалась открытой. Крышка сверху, на манер люка на подводной лодке, была откинута в сторону, а внутри уже был только толстый слой пыли.

Дальше по обеим сторонам появились двери. Левая была прикрыта, но не заперта, а правая сразу же будто приглашала в неё войти. Но я не пошёл, застыл на пороге, изучая того, кто меня встречал. «Древний» в формате статуи. Или искусственно созданный «объект» с бивнями, хоботом и четырьмя руками. В статуе было чуть больше двух метров, широкие плечи, развитая мускулатура. На основной паре рук, растущих из плеч, даже чересчур развитая. А вот вторые, выступающие из боков, были мелкими. На фоне остальной громадины будто детскими.

Ощущение от статуи было двойственное. Даже тройственное. Она внушала мощью и отпугивала уродством: лысый лоб, вполне человеческие глаза и форма челюсти, но короткий (сантиметров пятнадцать) хобот, напоминающий шланг от противогаза, и бивни, будто прилепленные сверху. Но ещё она выглядела какой-то нескладной. Точнее, наоборот, складной — будто не только бивни прикрепили, а всё тело было собрано из отдельных запчастей.

Всё детальное и фактурное, но ощущения единого доспеха, как у статуи под болотом, не было. Я подошёл поближе и дотронулся до маленькой четырёхпалой лапы. Вроде едва коснулся, но что-то щёлкнуло, лапа выскочила и осталась у меня в руке. А потом и следующая, и бивень, и после небольшого выламывания, из шарнира выпала и большая лапа. Внутри все детали оказались полыми, и практически ничего не весили. Материал был тёмным, но напоминал алюминий.

Я заглянул за спину статуи и высветил длинные металлические верстаки, стоящие вплотную к стенам. Полки над ними, и что-то типа сетчатых мусорных контейнеров в углах. Свободное место было только на центральном столе, над которым висело что-то типа доски для заметок, а все остальные поверхности были завалены какими-то запчастями. А при ближайшем рассмотрении — монстрячими запчастями. На ближайшем столе лежали руки, на соседнем — ноги, а на одной из полок в ряд стояло несколько голов. Сначала я принял их за шлемы, но потом не смог представить себе человека, который бы захотел носить такой шлем.

Я перебрал несколько лап и залип на почти человеческой, но с шестью пальцами. Больших было два, по одному с каждой стороны ладони, и мне стало интересно, насколько это может улучшить хватательные функции. Выглядело, в принципе, удобно, но эволюция же почему-то решила иначе. Потом поигрался с галкообразной конечностью, похожей на лапу богомола. Потом с толстой, почти треугольной в сечении, но на конце которой было всего два пальца, как у инопланетянина из старого фильма.

Потом приделал эту лапу к статуе и оценивая, что получилось, поймал себя на мысли, что начинаю увлекаться в этой игре в конструктор. Лапу богомола я тоже попытался пристроить, но она не подошла. Я сначала подумал, что что-то где-то заржавело или заклинило за сотни лет, но потом разглядел символы на шарнире, и ещё один в углублении. Символы были разные, и они были из той же серии, что и начертания на «рецептах». Что в бесцветной лаборатории, что в походном варианте, который я недавно нашёл.

Я проверил на отдельных лапах, причём, чем глубже я копался на полках, тем более мелкие детали находил. Вплоть до отдельных когтей, которые можно было добавить к пальцами. Одной из голов конструктор LEGO бы позавидовал, сколько там было скрытых, сдвигающихся панелей, под установку дополнительного «оборудования»: глаза, уши, усики, антенки. А одних только челюстей с разными клыками и прикусами была целая полка.

И на всём этом были символы. Что к чему подходит, а что нет. И явно подходит не на уровне: «даже на суперклее и со скотчем держаться не будет», а на уровне геномов. Не статуя — а опытный образец, не запчасти, а возможные ветки генетических мутаций.

— М-да, по сравнению с древними энтузиастами, современные генетики просто дети какие-то, — пробурчал я себе под нос, разглядывая полустёртые изображения на доске. — Даже Феликс теперь казался не таким уж отбитым.

Там был «чертёж» или «рецепт», как создать существо с бивнями. Я узнал несколько тех же обозначений геномов, что и были на конструкторском манекене. Схема выглядела довольно сложно, не считая того, что уже стёрлось, в процессе участвовало более двадцати геномов. Видимо, рецепт «Древние» утвердили — силуэт носатого человека был по центру. Как человечек Леонардо — развитая пара рук раскинута в стороны, а маленькие дополнительные свисали вдоль туловища. А по краям доски дополнительно были изображены варианты его применения, этакая схемка возможностей его атак и защиты. Вариантов защиты было изображено немногим больше: блоки и стойки.

— А с другой стороны удобно, — я пожал плечами. — По крайней мере, наглядно.

Знал бы я, каким символом «Древние» обозначали шакраса, можно было бы сконструировать себе несколько вариантов на будущее. Точнее, исключить их из потенциального списка улучшений.

Я пошарился по полкам, выбирая, какой сувенир забрать с собой. Коготь богомола выглядел опасным, но материал совершенно был не боевой. Головы выглядели интересно: тупоносый кайман, кто-то из кошачьих, потом какой-то тип с клювом, похожий на представителя Птичьего племени и была совсем жуткая тварь, очень похожая на «Диких», которых мы встретили у вулкана.

Интересно. Значит, в разных лабораториях создавали разные «объекты». Кто-то клепал «диких», а кто-то слонов-защитников. Скорее всего, разные школы, кланы или какая-то иная организация, плюс война друг с другом. Ладно, это детали. Сейчас больше интересует вопрос — бродит сейчас где-нибудь такая жертва эксперимента? «Дикие»-то бродят, как-то выжили, приспособились. А здесь как минимум одна бочка открыта.

Я на всякий случай поподробней изучил возможные схемы боя мутанта. Хотя бы ту часть, которая сохранилась. Хотел поскрести доску, чтобы понять, чем это вообще было нарисовано. Не мел, но какие-то серебристые частички будто бы от грифеля. Но трогать не стал, а то вдруг до конца жизни руки не отмою, раз оно здесь столько лет продержалось.

Вышел из комнаты и пошёл к закрытой двери. Навалился и с жутким скрежетом, царапая пол, вытащил её наружу. В нос сразу же ударил ароматный букет, будто я в парфюмерном магазине духи выбираю, а вокруг меня уборщица с настолько вонючей тряпкой, что будто давно мёртвой, полы моет. Ещё и шваброй мне в ботинки стучит, чтобы я отошёл.

Я и отошёл от мутаций подальше. Посветив в проём фонарём. Как саму дверь перекосило, так и всё помещение. Внутри был склад с геномами, эликсирами и, возможно, образцами «запчастей», с которых снимали мерки для конструктора. Одна стена вместе с частью потолка обвалилась, другая треснула пополам, и через неё уже что-то начало прорастать снаружи. Хотя утверждать не берусь, возможно, расти начало изнутри.

Разбился и протёк здесь не один мутаген. Из-под завала торчало несколько сплющенных кейсов, рядом с трещиной валялись разбитые колбы и бутылки, уже все покрытые мхом. В некоторых местах растительность уже настолько разрослась, потом загнулась в темноте и снова разрослась, что содержимое склада под ней даже по силуэтам не угадывалось. Капец, не удивлюсь, если здесь несколько раз успела зародиться жизнь и ещё больше раз эволюционировать. Может, показалось, но несколько особо уродливых «мочалок» изо мха и травы начали подползать ко мне поближе.

— Да ну на хер! — хмыкнул я.

Сделал один шаг вперёд, заглянул-таки внутрь склада и стянул небольшой стальной бокс, который валялся у входа. Он выглядел целым и герметичным. До него не добрался ни мох, ни мутная лужица, подтекающая из-под завала. Схватил контейнер и выскочил обратно, а потом навалился на дверь, чтобы её закрыть.

Справился, обернулся и увидел Анну. Настолько возбуждённую, что она даже по сторонам не смотрела. Ни на цистерны, ни в комнату с манекеном. Туда только мелкий заскочил, явно намереваясь стащить чью-нибудь лапу.

— Что-то случилось? — спросил я, сразу же обращаясь к сканеру.

— Нет. То есть да, — сбивчиво начала Оса. — В общем, тебе надо это увидеть!