Э(П)РОН-9 Водный мир. Конкиста (СИ)

Глава 6-5

-//-

На первый взгляд, план сработал. Глайдер не сбили, даже несмотря на то, что тот совершил посадку прямо перед главным входом «Аверин-плаза», чуть ли ни в роскошной клумбе. Каюсь, немного похулиганил. Вернее, проявил откровенную наглость для пущего нагнетания страстей. Плюс таким вот незатейливым образом замаскировался как минимум с двух сторон, «проявившись» в пространстве ПВ аккурат в зазоре между глайдером и довольно высокими кустами, усеянными пышными цветами. Да-да, вы правы — Кумо примостил летательный аппарат с преступным умыслом, поскольку полностью «оседлать» локалку резиденции самого главного Аверина к тому моменту ещё не успел. Это только предстояло сделать после того, как я невзначай полапаю первый попавшийся электронный замок. Что характерно, препятствовать мне во всём этом безобразии никто не стал — я так и прошёл невозбранно сначала через двери, потом через холл, потом поднялся по широченной лестнице и невозмутимо шагнул под своды тронного зала, в котором и обнаружились первые люди — в основном приближённые Сергея Аверина, и он сам, естественно, на троне. Ну и, конечно же, Лиу Цзяо, а с ним и его «родитель» шанс не проморгали, запустив виртуальные «щупальца» в недра защитной системы «Аверин-плаза». Даже таймер перед глазами высветили, откровенно порадовавший изначальными показаниями — на всё про всё мои электронные помощники запросили примерно полторы минуты. И уж столько-то я точно протяну, прежде чем перейти к сути визита.

Да, собственно, уже начал: остановился напротив трона, порядочно возвышавшегося над полом — целых три ступеньки, как-никак! — отвесил небрежный, на грани приличий, поклон виновнику торжества и принялся демонстративно разглядывать окружение главы клана. На самого Сергея Аверина пялиться не стал, поскольку ещё не время. Но и без него было на кого посмотреть. Если честно, то впору воскликнуть: «Ба, знакомые всё лица!» Что и немудрено: вряд ли бы персона столь высокого социального статуса, как целый глава клана, стала бы встречать какого-то там наглеца, «напросившегося» на аудиенцию исключительно в силу бюрократических заморочек, в гордом одиночестве. Нет, таких, как я надо сходу давить авторитетом. Чьим? Ну, допустим, старейшины и одновременно главы совета клана Даниила Семёновича Кретова. Второй номер в рейтинге родов. Плюс сам старикан бывший глава Кретовых, за долгую жизнь наработавший этого самого авторитета столько, что хватит целиком на парочку родов из второй пятёрки. И при этом, что характерно, он не Аверин, то бишь конкретно к нему у меня претензий нет и быть не может. А ещё здесь же торчал Клим Дмитриевич Майский, такой же седой и уважаемый, как и Даниил Семёнович. И Майского, справедливости ради, побаивались даже больше, как главного крючкотвора клана. Лучшего знатока Уложения и прецедентов, с ним связанных, пожалуй, и не найти. По крайней мере, у нас, на Гессионе. Опять же, Майские номер три в рейтинге. А вот Химичевых и Богатовых представляли крепкие мужики чуть за пятьдесят — среднее поколение, почитаемое не за мудрость и былые заслуги, а за силу нынешнюю. Борис Борисович и Яков Петрович соответственно. Не главы, но, так скажем, «силовики» из ближайшего окружения. С одной стороны, несколько унизительно: я-то заявился в гости в статусе действующего главы рода, и в качестве такового выкатил претензии к главе клана, по несчастливому совпадению оказавшемуся ещё и главой рода-обидчика. А следовательно, мог рассчитывать на столь же представительную комиссию. С другой… по Сеньке, как говорится, и шапка: я ещё ничем не доказал, что занимаю своё место в клановой иерархии на законных основаниях. Всё, что у высокой принимающей стороны есть, это лишь крайне жестокое видео с условно «голословными» обвинениями, поскольку на анализ предоставленных доказательств нужно время. И куда больше, чем час, что имелся в их распоряжении. По этой причине моё текущее положение вилами по воде писано. В смысле, как главы рода и пылающего праведным гневом мстителя. Прямо скажем, шаткое у меня положение. Ведь что этой компашке может помешать объявить меня убийцей и скрутить прямо тут, в тронном зале? С их точки зрения ничего. А вот с моей… сколько там? Сорок пять секунд? Вот через сорок пять секунд и посмотрим. Пока же надо довести ситуацию до логического завершения, то бишь возмущения главы клана моей откровенной грубостью. Ведь где это видано, чтобы пусть и самого захудалого рода, но наследник, или, того пуще, и впрямь глава, так невежливо пялился на высокую принимающую сторону? А я, тем не менее, пялился, поскольку кроме ближников из родов первой пятёрки, в помещении находилось ещё не меньше десяти человек. Впрочем, большинство из них относилось к СБ Авериных, и потому предпочитало не отсвечивать, но находиться в полной готовности предотвратить силовое воздействие на объект охраны, то бишь Сергея Аверина… тьфу, у Офигенного заразился! Короче, секьюрити это, укрытые от лишних глаз где за портьерами, а где и в стенных нишах. А вот ещё двое меня и впрямь поразили. Ну ладно, присутствие Андрея Геннадьевича Ясенева, моего несостоявшегося тестя, ещё можно понять и принять. Он тоже лицо потерпевшее, и ещё большой вопрос, от кого: Елагиных или Авериных? Но этот долбаный вайгожэнь чего здесь забыл?! И ладно бы просто «кто-то из кланов Чжунго», но это же… Цзян Юань! По факту, наш с батюшкой заклятейший «друг», с которым мы с завидным постоянством пересекаемся на дипломатическом поприще! Ну и чего он тут трётся? И с фига ли, пардон муа за кельтский, он тут вообще оказался?! Хотя… если принять как данность, что чёртов Юань напрямую заинтересован в деле (иначе, повторяю, зачем он здесь?), то… всё сходится. Вот почему Сергей Аверин в качестве «сакральной жертвы» выбрал Елагиных. Вайгожэнь подсуетились, чтобы убрать нас с дороги руками своих же собственных сокланов. Сильны-ы-ы! То есть, хитры-ы-ы! Но это ничего, сейчас мы вас всех обломаем с ожиданиями. Сколько там? Последние секунды тикают? Есть! Кумо хозяйничает в локалке, мало того, уже подключил систему наблюдения к местному телевидению. Ну и до кучи как минимум пару сайтов Большой Сети законнектил, чтобы охват был как можно шире и представительней. Хорошо бы, конечно, ещё и на соседние Протектораты организовать трансляцию, но это уже будет перебор. Всё-таки дело у нас скорее семейное, я бы даже сказал, интимное. И огласка нужна единственно для обеспечения моей личной безопасности, дабы у принимающей стороны и мысли не возникло прямо сейчас меня грохнуть и сказать, что так всё и было. Или вообще подкинуть обратно в кабинет к Стасу, и на голубом глазу объявить на всю Гессиону, что это мы друг дружку порешили, следовательно, инцидент исчерпан. А теперь хрена с два, ребятки. Только попробуйте. Такая слава о вас по всему Протекторату Росс прокатится, что впору будет добровольно сдаться на милость вайгожэнь. На что, естественно, ни Аверин, ни остальные не пойдут даже под страхом смерти. Вот втихую нагадить — это да, это они всегда первые.

— Приветствую, глава! — буркнул я, намеренно опустив и «уважаемого», и величание по имени-отчеству. То есть вроде как и поздоровался, а вроде как в очередной раз нахамил. — И вас, судари мои!

Последнее, понятно, относилось к свите. И в эти слова я никакого обидного смысла не вкладывал, просто нейтральное обращение ко всем сразу, не более того. Ну, если не считать представителя Чжунго, которому надо бы сказать отдельное «здрасьте», но перетопчется. Он вообще тут на птичьих правах. И тем не менее, почти все страдальчески поморщились, мол, что за молодёжь пошла?! Никакого пиетета к старшим! Исключение составил только Ясенев, лицо которого скорее напоминало смертную маску. Горе у мужика, что тут скажешь?..

— И ты здрав будь, Иван Елагин, сын Ильи, — выдержав приличествующую случаю паузу, отозвался Сергей Аверин. — Я так понимаю, ты хотел со мной поговорить?

— Скорее, предъявить претензии, глава, — хмыкнул я. — Вряд ли это можно назвать разговором.

— А на каком, позволь поинтересоваться, основании? — нахмурился Аверин, жестом прервав заикнувшегося было о чём-то Майского. — Я так понимаю, ты всего лишь наследник? Но с чего-то вдруг присвоил себе статус главы рода?

— Не с чего-то вдруг, а в силу невозможности предыдущего главы исполнять свои прямые обязанности, — поправил я Сергея. — Так сказать, по состоянию здоровья.

— А не врёшь ли ты нам, отрок?! — вклинился-таки старик Майский.

— Да что мы этого наглеца слушаем?! — возмутился и Кретов. — Гнать его вон! Никто, и звать никак, а всё туда же — с претензиями к главе клана!

— Уложение на моей стороне, — набычился я. — Не так ли, Клим Дмитриевич?

— Так, — покряхтев, признал тот. — Согласно букве сей отрок имеет право…

— Но не духу! — снова встрял Кретов. — Кто он такой супротив нас?! И что у него есть, кроме его же собственных слов?! Вы только гляньте на него, экий наглец!

Хм, и впрямь все на меня уставились… стадный инстинкт, что ли? Ладно, мне это только на руку.

— Ну, допустим, у меня имеется техническая поддержка, — усмехнулся. — У каждого из вас есть «нейр», даже у нашего гостя из Протектората Чжунго. Не сочтите за труд, подключитесь к любому из центральных новостных каналов… ну же, судари мои, смелее! Подключились?

Судя по вытянувшимся физиономиям (у всех, кроме Ясенева — тот целиком и полностью ушёл в собственное горе), не просто подключились, но и прониклись.

— Извините, господа, но я взял на себя смелость организовать прямую трансляцию на всю территорию клана Авериных, — внёс я ясность в текущий расклад. — И не только на неё. Боюсь вас разочаровать, но прямо сейчас к трансляции подключён Герман Завьялов, глава клана Завьяловых, и Алексей Заварзин, глава Корпорации «Э(П)РОН». Они любезно согласились взять на себя роль сторонних наблюдателей и заодно третейских судей. А чтобы придать всему действу окончательную легитимность, я ещё привлёк к процессу полковника Чугаева, коменданта гарнизона станции Картахена. Он представляет официальные власти Протектората Росс. Надеюсь, теперь вам не придёт в голову разделять дух и букву Уложения? Хотя лично я бы назвал это самоуправством на местах, судари мои.

В тронном зале повисла немая пауза — скорее всего, Сергей Аверин сейчас в лихорадочном темпе советовался с техническими специалистами, а остальные ему просто не мешали, тактично отводя взгляды. Ну, бормочет человек что-то себе под нос, ну и что из этого? Имеет право. Тем более, глава клана! У него столько дел и забот, что боже упаси оказаться на его месте.

— Ладно, демоны с тобой, Елагин! — наконец, махнул рукой Аверин. — Деваться некуда, будем рассматривать дело по существу, хоть ты того и не заслуживаешь. Так что там, говоришь, у тебя за претензия?

— Ну… — начал было я, но меня прервал Кретов:

— Ещё один момент, отрок! Позволишь, глава?

— Позволяю, Даниил Семёнович, — благосклонно кивнул Сергей.

— Э-э-э… отрок, а нет ли у тебя более, кхм, весомых доказательств касательно твоего текущего статуса, нежели голословные утверждения?

— Есть, как же не быть! — усмехнулся я. — Ловите ссылки, судари мои. Это закрытый канал, на нём сейчас осуществляется прямая трансляция из медицинского бокса в… хотя это неважно. Суть в том, что каждый из вас, включая уважаемых наблюдателей от общественности и властей Протектората, может лично убедиться в истинности моих слов касательно физического состояния Ильи и Елены Елагиных, моих родителей. Ну, что скажете?

На этот раз пауза особо не затянулась, поскольку слово взял Борис Химичев, медик по основной профессии:

— Похоже, правду парень говорит! Краше в гроб кладут.

Я, если честно, и сам только сейчас предков увидел, а потому тоже весьма впечатлился. Очень, знаете ли, непривычно лицезреть отца в бинтах и, кхм, обрезанного на одну конечность. Ну а мать поражала смертельной бледностью и еле заметным дыханием, хотя никаких видимых повреждений на ней и не было. Плюс куча специфической аппаратуры с многочисленными экранами, световыми индикаторами и всяческими шуршаниями и попискиваниями.

— Уверен, Борь? — уточнил Яков Богатов.

— Более чем! — заверил тот. — Выкарабкаются, думаю, оба, но на данный момент они однозначно недееспособны. Так что Иван Елагин, сын Ильи, здесь и сейчас законный предводитель рода Елагиных. Увы, глава! — развёл Борис под конец руками, перехватив недовольный взгляд Аверина.

— Что ж, значит, быть посему! — заключил Сергей. — Статус Ивана Елагина подтверждаю, выслушать его законные претензии к главе клана в соответствии с буквой Уложения согласен. Ещё вопросы?

— Как ты сюда попал? — на росском, но с заметным акцентом поинтересовался вдруг Цзян Юань.

— Ну, я же у вас не спрашиваю, как вы сюда попали, господин Цзян? — иронично парировал я, намекнув на явную неуместность его пребывания на внутриклановой разборке. — Тем не менее, отвечу: пришёл вот этими вот ногами. Оттуда, — ткнул я себе за спину пальцем.

— Очень смешно, — покивал гость из Чжунго. — И всё же?

— Прилетел на глайдере, — с бесконечным терпением в голосе пояснил я. — Ещё вопросы, или перейдём, наконец, к сути?

— Я посмотрел твоё… тц-тц… твой манифест, юный Ван, — пропустил мимо ушей моё раздражение Цзян. — И мне очень интересно, как ты проник в кабинет Станислава Аверина-Концева? Почему тебя не остановила охрана?

— Потому что я ниндзя, — пожал я плечами. — А вы разве не знали, господин Цзян? В таком случае сюрпри-и-и-из!

— Не стоит ёрничать, юноша, — остался тот серьёзен, — насколько мне известно, мастер Лю не имел никакого отношения к Лин Куэй, поэтому не мог обучить тебя ничему подобному.

— Меня Рин научил, — уже не скрываясь, усмехнулся я в лицо вайгожэнь. — Извините, конечно же, капитан Рин! Соратник Алекса Заварзина, если кто вдруг не в курсе. А он к синоби-но моно имеет непосредственное отношение. Вы удовлетворены моим ответом, господин Цзян?

— Нет, — мотнул головой тот.

— Ну и ладно! Тогда считайте, что это моё ноу-хау! — принялся я сверлить Цзяна пристальным взглядом.

И тот, вы не поверите, стушевался! И даже на всякий случай отступил за трон Аверина, затерявшись на фоне монументального сооружения и его не самого мелкого, кхм, восседателя.

— Теперь-то уж всё?! — пробежался я взором по присутствующим. — Наконец-то! Перехожу к сути вопроса, судари мои. А она весьма проста: я подозреваю, что Станислав Аверин-Концев не единственный виновник тех бед, что обрушились на род Елагиных за последнее время. Есть у меня ощущение, что за ним стоит кто-то ещё. И этот кто-то — действующий глава рода Авериных, и он же глава клана Авериных, Сергей Аверин!

— Доказательства? — невозмутимо поджал губы тот.

— Прямых нет, только косвенные, — с демонстративным сожалением вздохнул я. — Вернее, пока нет. Но и косвенных более чем достаточно, чтобы прийти к очень нехорошему выводу: Сергей Аверин чужими руками избавился от конкурента. Схема проста: либо, что крайне маловероятно, Станислав Аверин гибнет в конфликте с Елагиными, либо смерть принимают Елагины. В первом случае проблема решается сама собой: нет человека, нет, соответственно, и проблемы. А во втором, казалось бы, усилившийся за счёт ресурсов Елагиных Станислав Аверин подвергается остракизму со стороны представителей высшего общества Гессионы и таким образом лишается их поддержки в случае вооружённого мятежа либо вызова действующего главы на поединок. Иными словами, на месте Елагиных мог оказаться кто угодно. Скорее всего, нас выбрали как слабейших по людским ресурсам, ну и «дорогой» господин Цзян посодействовал. Нет-нет, это лишь предположение! Никаких международных скандалов, прошу вас! Однако же ирония ситуации заключается в том, что сработал первый вариант плана — я, Иван Елагин, выжил и взял жизнь Станислава Аверина-Концева в качестве кровавой платы. И здесь я, надеюсь, в своём праве? Доказательств достаточно?

— Пока ещё нет, отрок, — покачал головой Майский. — Общественность должна убедиться в их истинности, а это дело небыстрое, сам понимаешь. Так что… положение твоё на данный момент крайне шаткое.

— Понимаю, — кивнул я. — Но в них я уверен, они железные.

— В отличие от твоих инсинуаций в мою сторону! — грохнул кулаком по подлокотнику трона Аверин. — Это прямое оскорбление главы клана!

— Ваше право, глава, расценить мои слова именно так, — не стал я спорить, — но даже в этом случае у меня более чем достаточно оснований для назначения судебного поединка. В клановый суд вас не вызвать, ведь вы и есть суд, а для судебных инстанций уровня Протектората доказательная база — пока! — явно недостаточна. Поэтому только поединок, — развёл я руками. — Правда, есть одно крайне щекотливое обстоятельство. Поскольку мой статус главы рода Елагиных подтверждён на самом высоком уровне, а выставить вместо себя в качестве поединщика мне тупо некого… уж извините, нет настолько близких родственников мужского пола! В общем, биться придётся мне лично. И раз я глава рода, то, согласно Уложению, поединщик мне положен аналогичного статуса. То есть вы, глава. Я прав, Клим Дмитриевич?

— Прав, — недовольно буркнул тот.

— Ну а если в поединке сходятся два главы рода, один из которых ещё и глава клана, то поединок автоматически превращается из судного в иерархический, то бишь на кону статус оного клана главы, — закруглился я с речью и с интересом покосился на Аверина: ну-ка, что он скажет?

И да, мне реально интересно. Просто потому, что я загнал его в угол, так что от поединка ему в любом случае не отвертеться. Но при этом, что характерно, кое-какая свобода манёвра у него все же осталась, так как есть возможность вывернуть ситуацию наизнанку и выставить уже меня невежей и лжецом. Зря, что ли, я так старался, наглел и почти открыто грубил? Вот-вот.

Спросите, мне-то это нафига? Так очень просто: в любом поединке есть две стороны — вызываемая и вызывающая. Вызываемая определяет правила поединка, вызывающая — время и место. Вот и думай, что лучше. Поспешишь с вызовом в надежде оттянуть действо и подготовить почву для общественного мнения, а то и вовсе спустить дело на тормозах, так не дай бог оппонент выберет пулевики, и тогда полнейшая лотерея. А решишь определить оружие и степень поражения, так кто знает, что вражине взбредёт в голову насчёт окружения? В общем, как в старой присказке: и хочется, и колется, и мамка не велит.

Впрочем, я был практически уверен, что именно выберет Сергей. На этом предположении и строился финальный этап плана. А заключалось оно в том, что Аверин решит определить оружие и правила поединка. И причин у него на это целых две. Во-первых, ему нет смысла откладывать дело в долгий ящик, поскольку чем дольше тянешь, тем громче ропот, типа, это что же у нас за глава такой, от драки бегает?! А если выбор времени и места за оппонентом, то и к Сергею в этом плане претензий никаких. Ну и во-вторых, он далеко не последний человек в фехтовальном мире Протектората Росс. В «топ пять» входит уж точно. А на Гессионе, да и в системе Иддии в целом, он реально лучший. Виртуоз рапиры. И коль уж нет возможности от боя откосить, то гораздо лучше — и безопасней! — провести его в привычных конкретно для тебя условиях. Но меня, в принципе, любой исход устроит, вся эта затея с вызовом больше акт отчаяния, нежели осознанный выбор. И если совсем уж откровенно, я просто пользуюсь случаем. Риск? Ещё какой! Но игра однозначно стоит свеч. Поэтому и пришлось заморочиться с созданием видимости выбора для Аверина.

А Сергей, к слову, не разочаровал. Сделав вид, что взвешивает все «за» и «против», он уже через минуту (ну, или около того) напустил на себя донельзя официальный вид, приосанился, и объявил во всеуслышанье:

— Пожалуй, пусть это будет судебный поединок! Слишком мелко для действующего главы клана требовать у неоперившегося юнца сатисфакции за неосторожные слова! Ибо сказано, что до тех пор, пока ты не примешь оскорблений, они принадлежат тому, кто их нанёс!

— То есть я правильно понял, глава, что вы принимаете мой вызов на суд Божий? — на всякий случай уточнил я, тщательно скрыв довольную улыбку, что так и рвалась наружу.

— Правильно, отрок! — не стал юлить Аверин. — Называй место и время! Только не торопись, подумай хорошенько!

— Здесь и сейчас! — глядя ему в глаза, процедил я.

Пусть порадуется, гнида такая, напоследок.

— В таком случае, — не отвёл взгляда Сергей, — я выбираю рапиры и бой до смерти одного из поединщиков!

— Да будет так! — торжественно заключил Майский, не поленившись подняться со своего места. — Судебный поединок! Род Елагиных против рода Авериных! Исход трактуется однозначно и не подлежит пересмотру ни ныне, ни присно, ни во веки веков!

А молодец Сергей, всё хорошо просчитал. Теперь, если он меня грохнет, вердикт будет вынесен раз и навсегда, правда не всплывёт, даже если я сейчас некую «закладку» из компромата организовал. Любые новые данные клан попросту проигнорирует, ибо дело уже решено. Ну и на публику сыграл, шельмец, мотивировав выбор собственным великодушием, а вовсе не шкурным интересом.

— Ты готов, глава?

— Готов, Клим Дмитриевич.

— А ты готов ли, отрок?

— Готов, Клим Дмитриевич.

— Доставить поединщикам оружие! — рыкнул в пространство Майский, пребывая в полнейшей уверенности, что его приказание будет незамедлительно исполнено. — Сергей Аверин, глава рода Авериных, станет биться фамильным клинком! Иван Елагин, глава рода Елагиных…

— Э-э-э… — перебил я распорядителя.

— Ну чего ещё?! — вызверился старикан.

— Боюсь, мне нечем биться, — сокрушённо развёл я руками. — Моя фамильная шпага сейчас дома… вернее, под его обломками. И если дожидаться, пока её откопают и доставят, если она вообще уцелела, то «сейчас» уже не выйдет.

— Ладно, принесите и отроку что-нибудь! — подкорректировал приказ Майский с молчаливого одобрения Аверина.

Минут пять прошло в напряжённом ожидании, потом, наконец, заявился кто-то из эсбэшников с парой продолговатых и заботливо обёрнутых в шёлковую ткань предметов в руках. Первому, естественно, оружие поднесли действующему главе клана, а уж то, что осталось, перешло ко мне.

Ну-ка, что мне тут перепало, так сказать, от щедрот? Лёгкая тростиночка, так называемый камзольный меч. Рапира в позднем её понимании, а вовсе не метровая тяжёлая железяка, которой можно смело рубить, а не только колоть. Одно радует, что у Сергея Аверина точно такой же «вертел». Даже похуже в смысле отделки. Но наверняка вещь с историей, раз стала родовой реликвией. Хм… ну и что мне с этой зубочисткой делать? Я, знаете ли, усреднённо-европейскому фехтованию обучен крайне слабо. Я бы даже сказал, что совсем не обучен. Да-да, всё по той же причине: приличному человеку пристало изучать цзянь-шу или на худой конец тайцзи-цзянь. Ну, или дао-шу. А с этой невесомой фигнёй какие, скажите на милость, размашистые рубящие удары? Вся надежда только на собственную ловкость и увёртливость. Знал Аверин, какое оружие выбрать, чего уж тут. И поступил так абсолютно осознанно: он-то, в отличие от меня, в фехтовании на рапирах дока. И вот с этаким монстром мне предстоит помериться силами. Что ж, видит бог, я этого не хотел. Но теперь придётся пускаться на всяческие ухищрения. Эх, вот если бы мне пару ножей-бабочек подогнали! Вот тут бы я поспорил с Сергеем на равных: моя пара против его рапиры. Зрелище бы получилось, смею надеяться, неплохим. Но раз уж так сложились обстоятельства, пусть на себя пеняет.

Пока суть да дело, я вжикнул молнией на комбезе, содрал верхнюю часть и подпоясался рукавами, оставшись с голым торсом. Типа, показать, что с моей стороны никаких уловок с бронёй. Да и по правилам положено. А Сергей Аверин тем временем спустился с тронного возвышения и принялся неторопливо разоблачаться — в официальном костюме, при галстуке и в запонках, особо не разгуляешься. И пиджак при первом же резком движении по швам разойдётся, и всё остальное мгновенно товарный вид утратит. Собственно, в итоге мой оппонент остался в расхристанной рубахе, с закатанными рукавами и навыпуск. А вот с тесными брюками и щёгольскими туфлями ничего не поделаешь. Но даже в таком виде Сергей впечатлял: на полголовы меня выше и на треть шире. И двигается при этом легко и текуче, что твой танцор. Впрочем, немудрено — он топовый фехтовальщик. А таким не станешь, если обладаешь грацией посудного шкафа.

— Готовы?! — рявкнул взявший на себя роль рефери Богатов, и, дождавшись наших кивков, скомандовал: — Начали!!!

Ну, мы и начали. И первая же сходка расставила всё по своим местам: по скорости фехтовальных техник мне за Авериным не угнаться. Свист стали, звон клинков, треск рассекаемой кожи… и вот я уже разрываю дистанцию, дабы не усугубить своё и без того незавидное положение. Какие-то мгновения, а у меня уже поперёк груди глубокая царапина! И, кажется, по руке прилетело… по правой… ну да, точно — ещё один порез на предплечье. Вот это он зверюга! Н-да… так мы долго не нафехтуемся.

Следующие тридцать секунд, показавшиеся мне вечностью, лишь подтвердили неутешительный вывод: в прямом противостоянии шансов у меня ноль. Реально, только реакция и вертлявость спасли. Ну и комбез, завязанный на поясе — один раз в нём клинок Аверина уже завяз, не сумев погрузиться в моё тело больше, чем на четверть дюйма. По субъективным ощущениям, конечно же…

Надо сделать что-то нестандартное, неожиданное для Аверина. Но что?.. И я таки придумал: кусок таолу из наньцюань. И в очередном сближении реализовал задуманное: шаг — разгон, второй — подскок с махом руками вверх и прогибом назад в позвоночнике… ну а следом приземление и переход в кувырок. С ма-а-а-аленьким таким отступлением от классики: одновременно с приземлением я метнул заблаговременно переведённую на обратный хват рапиру в Сергея. Тот, естественно, «подарочек» со страшным звоном отбил, но потерял на этом драгоценное мгновение, плюс отвлёкся на лязг моей утраченной рапиры по каменному полу, а потому и не успел встретить меня на выходе из кувырка убийственно точным уколом, угодив вместо жизненно важного органа в мякоть левого плеча. Ну и меня этим, ясное дело, не остановил: подавшись вперёд и ещё сильнее насладившись на клинок, я сметающим блоком предплечьем выбил рукоять из его ладони и обратным движением того же предплечья, не забыв вложиться массой, отшвырнул оппонента, крайне удачно — до треска — угодив по рёбрам. К моему удивлению, Сергей на ногах удержался, но вынужден был сделать аж четыре шага назад, прежде чем совладал с ударным импульсом и инерцией. Ну а я тем временем воспользовался разрывом дистанции и тоже оказался на своих двоих, попутно страдальчески сморщившись и вырвав клинок из раны. Собственное состояние тем, кстати, ещё и усугубив — к проткнутому плечу добавилась порезанная ладонь, уже правая. Пока что ничего страшного, шоковое состояние и адреналин позволяли не обращать внимания на раны, но времени у меня всё меньше и меньше. Так что надо закругляться.

Что я и проделал, едкой ухмылкой спровоцировав Сергея на молодецкой наскок с боксёрской комбинацией. Ну а чего, собственно, опасаться? У врага обе верхние конечности повреждены, он по определению не способен на эффективное сопротивление. Ну, Аверин так думал. У меня же на этот счёт было совершенно иное мнение: я встретил оппонента техникой «тэйкун байлянь», как когда-то давно, перед памятным юношеским бунтом, батюшку. И в отличие от Ильи Фаддеевича, Сергей на удар нарвался. Ну не ожидал он, что я так извращаться стану — покажу отскок назад, повернувшись к противнику спиной, а вместо бегства выброшу в сметающем ударе ногу. И следом излюбленную связку «лихэтуй — байляньтуй» добавлю, завершив комбинацию круговой подсечкой. Ну и схлопотал по физиономии, конечно. Три раза подряд. А потом ещё и на спину шмякнулся, неуклюже откатившись подальше. В результате от физиономии Аверина мало что осталось, и мы, так сказать, уравнялись в кондициях: я неоднократно порезанный и истекающий кровью, а он в состоянии «грогги» с разбитым носом и рассаженными губами.

И всё равно Аверин не утратил веру в себя — даже не восстановившись как следует (скорее всего, из опасения наполучать ещё), он снова атаковал. Правда, без выдумки и вяло, банальной «двоечкой». Каковую я и заблокировал техникой «липких рук»: джеб — блоком пак-сао справа, панч — бил-сао с переходом на захват, одновременно со скрутом корпуса засадив левым локтем куда-то в область уха, поскольку проколотое плечо не позволило врезать кулаком. По факту же руки Сергея оказались завязаны в узел, а я вошёл в плотный контакт и долбанул ему основанием правой ладони снизу в челюсть, а потом вцепился этой же рукой в кадык. Ну а дальше… дальше — дело техники. Можно придушить, но это долго. Можно смять кадык, но это без гарантии. Поэтому я просто этот самый кадык вырвал одним резким движением, одновременно толкнув Аверина ногой в живот.

Думал таким вот незамысловатым способом от хлынувшей кровищи увернуться. Увернулся, хе-хе. Обдало нехило, хоть Сергей и отлетел от меня, как сбитая шаром кегля, и грохнулся на пол, машинально зажав разодранное горло руками. А я просто стоял и смотрел, как хрип и бульканье переходят в судороги всего тела, а потом и те сходят на нет — Аверин затих окончательно и бесповоротно. И только тёмное пятно на полу вокруг него росло и ширилось, да некогда белоснежная рубаха всё больше и больше багровела…

Ступор на меня напал, что в данных обстоятельствах абсолютно нормально. Плюс отходняк и внезапная слабость во всём теле — еле на ногах удержался. Спасибо неведомо откуда взявшемуся Андрею Ясеневу, который поддержал меня под локоть, не побоявшись изгваздаться уже в моей кровище, сочившейся из многочисленных порезов и ручьём льющейся из колотой раны на плече.

— Мёртв, — объявил, поднявшись с колен, Химичев, и растерянно уставился в пространство.

Труп у ног, сам в луже крови… ну да, нежданчик. И жесть та ещё. Тут кого хочешь из колеи выбьет, даже бывалого медика. Так что немудрено, что все присутствующие стояли, будто набрав в рот воды, и никто не решался издать ни единого звука… до поры. Потому что как минимум один смельчак нашёлся — Андрей Ясенев вдруг вздёрнул мою руку вверх, едва меня не уронив, и негромко, но веско произнёс:

— Глава умер! Да здравствует глава!

Ф-фух… слово сказано, теперь можно и расслабиться. Ну, или вырубиться, что в моём случае вернее. Правда, не до конца, потому что сквозь бешеный стук крови в ушах я всё же улавливал речь старика Майского:

— Обвинения рода Елагиных к роду Авериных подтверждаются! Главой клана Авериных по итогу судного поединка в виду смерти Сергея Аверина объявляется Иван Елагин! Клан Авериных отныне и до смены правящего рода зовётся кланом Елагиных! Вызовы главе клана запрещены вплоть до его полного выздо…

А дальше я не дослушал, скользнув в спасительную тьму.