Э(П)РОН-9 Водный мир. Конкиста (СИ)

Глава 4-5

-//-

— Е… вгений Викторович?! — с изрядной долей удивления протянул я. — Но… к-как?!

Ответом мне стала лишь гробовая тишина — даже Ли не счёл нужным хоть как-то комментировать произошедшее. А может, сам до сих пор в шоке… или вообще «нейр» вырубился… кста-а-ати! Нет, нифига — работает. Вернее, работают. Оба. Вот только мини-гекс почему-то на запросы не отвечает. Такое ощущение, что его стёрли к хренам. Хотя нет, файлы-то вот они, в диспетчере отображаются! Значит, просто вырубился, уж не знаю, по какой-такой причине. Хотя, кажется, начинаю догадываться… по той же, что и «кракозябра» — ту мало что вместе с нами не затянуло, так ещё и связь теперь недоступна. Снова происки неведомых строителей Паутины против гексовской техники? Интересно, чем мои шестиногие друзья им так насолили? С другой стороны, доступ в «изнанку» и «хабы» второго и третьего уровня им не заказан… а вот дальше — фигушки! Получается, гексы не нормальные полноценные враги, а, скажем так, существа, допуск которых к определённым уровням системы нежелателен? Своеобразное поражение в правах, хе-хе. За аренду в своё время задолжали, что ли? Злостные неплательщики, блин! Или по извечному своему обыкновению сунули нос дальше, чем положено, да ещё и собственные порядки наводить стали? Вот и доигрались. Впрочем, это всё сугубо умозрительно, какие-то выводы делать пока рано. А вот с профом Эйгеном пообщаться не помешает. Хотя бы для того, чтобы выяснить, в каком тот состоянии. И душевно, и физически. И это задача крайне нетривиальная: во-первых, мы разделены двойной, пусть и относительно прозрачной, стенкой, а во-вторых, судя по неподвижности Евгения Викторовича, тот пребывает в полнейшей отключке. И фиг знает, просто сознание потерял, или уже в глубокой коме. Скорее последнее, если припомнить, при каких обстоятельствах мы последний раз общались.

Ну и что же делать? «Кракозябры» под рукой нет, связь отсутствует, ближайший помощник, способный посоветовать что-то толковое, инактивен… да и сам я завис посреди «пузыря». И здесь, в отличие от «хаба», «потянуться» просто не к чему. «Соты» лишь на периферии, где-то далеко, настолько, что и не разглядишь толком, а значит, и не сфокусируешься. Зато близко края и жерло «воронки» перехода на «хаб-четвёрку». Близко, но мне туда не надо. Это раз. Да и там глазу зацепиться решительно не за что. Это два. Разве что к какому-то из ближайших «пузырей» «потянуться»? Ну-ка… хоба!!! Получилось! Правда, «перетянуло» меня всего лишь в соседнюю сферу, слившуюся воедино с моей посредством некой «пуповины», истончившейся и сошедшей на нет сразу же, как только я оказался в новом месте назначения. А я ведь, между прочим, нацелился на «пузырь» с другой стороны грозди! Ну-ка, ещё разок… есть! И снова сработала «соседка», последняя из четырёх смежных, в которой я ещё не побывал. Хотя нет, я ведь ещё не был в той, что занята профессором! А вот сейчас снова… есть! То есть хренушки! На исходную вернулся. Это что же получается, меня дальше не пускают? Админских прав не хватает, что ли? А вот эти четыре «пузыря», типа, «гостевая зона», доступная для посторонних с минимальным уровнем допуска? Блин, ну и где сейчас Ли с его неизменным «ответ положительный»?! Кстати, а к профессору почему не пустили? Потому что его сфера уже занята? Ладно, будем исходить из этой предпосылки, потому что другого объяснения у меня всё равно нет.

А вот делать что-то надо. Вопрос только, что именно. Потому что вот он, профессор, через две стенки, а не дотянешься… прямо как в поговорке про «видит око, да зуб неймёт». Или ещё вот на память фраза про «укусить локоть» приходит. Ах, да! Я же «слезу» задействовать собирался… ну-ка, ну-ка…

Эффект, надо сказать, превзошёл все ожидания, поскольку ожидал я чего угодно, только не возвращения в центр «хаба» в автоматическом режиме. Возможно, я что-то не так сделал. Скорее всего, ошибка моя заключалась в том, что я мимоходом зацепил взглядом «шнур». Да так к нему и прикипел: отсюда, из «грозди» в горловине «кротовой норы», «слеза» продемонстрировала нечто, весьма эту самую «кротовую нору» напоминавшее — то бишь двухстороннюю «воронку», как, собственно, эти объекты и изображали художники на заре космической эры. Но, как я уже сказал, это было ошибкой. Ведь стоило только попытаться взглянуть на «шнур» со стороны, а не изнутри, как он… предстал на схеме во всей красе. Правда, и я моментально оказался в точке, из которой этот вид и открывался. А ещё попутно врезался в «кракозябру», едва не вышибив ту из безопасного центра в зону действия какого-нибудь из гравитационных векторов, привязанных к «сотам». Катастрофу предотвратила инерция да невероятно быстрая реакция функционального юнита, ведомого Лиу Цзяо. Который, собственно, и не замедлил высказаться:

— Сяньшэн! Наконец-то!!!

— Я тоже рад тебя… ф-фух!.. рад тебя слышать, мой электронный друг! — с нешуточным облегчением признался и я.

Получается, мини-гекса не стёрли, а лишь заблокировали. И то исключительно внутри «грозди».

— Невероятно, сяньшэн, но я испытываю эмоцию «радость», — сообщил мне искин.

— Взаимно, Ли, взаимно… хотя, с чего бы?! — опомнился я. — Ты что, реально ничего не видел? Ну, там, в «пузыре»?

— Ответ положительный, Ван-сяньшэн.

— А… почему?

— Недостаточно данных для анализа, но… у меня сложилось впечатление, будто меня… заглушили.

— И как это возможно? — ещё больше удивился я, хотя сам буквально только что именно так и подумал.

Но одно дело подумать, и совсем другое — получить подтверждение, что называется, из первых рук.

— Сам не понимаю, сяньшэн, — повинился мини-гекс. — Хотя могу предположить, что это некая защитная система, присущая Паутине изначально…

— Защитная система от вас, гексов! — не упустил я случая ткнуть искина интерфейсом в жестокую правду жизни. — Лично я всё видел. И даже сумел переместиться в пределах соседних «пузырей»… а ещё нашёл Эйгена. Впрочем, ты уже наверное и сам фотки видел… когда синхронизировался с «нейром».

— Ответ положительный, Ван-сяньшэн. И да, вы правы — основные параметры обнаруженного объекта совпадают с известными нам данными касательно человеческого существа с идентификатором «Евгений Эйген».

— Это ты по мутной фотке умудрился определить? — недоверчиво хмыкнул я.

— Ответ положительный, сяньшэн. Абрис фигуры чёткий, а скафандр соответствует утерянному с «Наваги». Ну и инвентарный номер совпадает, конечно.

Вот шельма! А я ведь ему почти поверил!

— Позвольте ещё один вопрос, сяньшэн? — сбил меня с мысли мини-гекс.

— Валяй!

— А почему вы снова вернулись… сюда?

— А это не я, — и не подумал я скрыть горькую правду. — Меня выбросило. Видимо, интерфейс управления несовершенен, никак не могу к нему приспособиться.

— А вы не допускаете мысли, сяньшэн, что это как раз вы несовершенны?

— Нет, мне приятней думать, что хозяева Паутины просто не все возможные варианты предусмотрели, когда систему проектировали. А мы теперь страдай!

— Считаю своим долгом предупредить, сяньшэн, что излишне эмоциональный подход к делу не идёт ему на пользу. Попытайтесь успокоиться.

— Да пытаюсь я, пытаюсь! — снова отмахнулся я. — И почти получилось уже. Сейчас, ещё минуту…

— И что? Ну, через минуту? — уточнил Лиу Цзяо.

— Второй заход, что же ещё?! — пожал я плечами. — Как говорится, не мытьём, так катаньем. Да и вообще, это наш обычный метод.

— Я что-то упустил, Ван-сяньшэн? — заинтересовался Ли. — Какой метод?

— Известно какой: научного тыка!

— Спасибо, сяньшэн, кажется, я оценил… ваш юмор.

— Ф-фух… всё! — глубоко выдохнул я, окончательно успокоив нервы. — Хорош зубоскалить, сейчас ещё нырну… а ты, Ли, готовься — наверняка опять тебя заглушат.

— Принято, сяньшэн.

И ведь оказался прав — заглушили! И «кракозябру» снова не пустили. Завис посреди «пузыря», один, как перст, и принялся осматриваться — с чувством, с толком, с расстановкой. Так сказать, сбросив с глаз шоры изумления. На трезвую голову, хе-хе. Просто потому, что на сей раз был готов к тому, что увижу, а именно, ровно то же самое, что и до того. Вот такой я, блин, провидец! «Гроздь», четыре «пузыря» «гостевой зоны», и жерло «воронки» перехода по периферии. Ну и всё такой же неподвижный силуэт профа в соседней сфере. Лыко и мочало, начинай сначала! Хотя можно, например, просто позвать. Да-да, голосом, задрав уровень громкости аудиосистемы «нейра» на максимум, благо встроенный интерфейс функциональности не утратил, в отличие от сторонних гексовских программ… кста-а-а-ати! А только ли гексовских? Как там, интересно, «потусторонник» поживает? Попробовать войти в состояние «псевдосамадхи»? А какие у меня ещё варианты? «Квартирант» товарищ своенравный, на прямой контакт по первому же зову не идёт. Но сначала то, что попроще.

— Евгений Викторович! Отзовитесь! Это я, Ваня!

Не-а. Никакой реакции. Возможно, звуковые колебания не передаются средой, заключённой внутри «пузыря». Хотя с чего бы, если это обыкновенный воздух, пусть и довольно грязный? В смысле, с целым набором микроскопических примесей, и далеко не все из них полезны для здоровья? Насколько я успел уяснить, в запертых объёмах пространства ПВ все стандартные физические законы нашей Вселенной вполне себе действуют. А значит… скорее всего, сами стенки «пузырей» вибрации сглаживают. Хм… попробовать «пузырь» превратить в колебательный контур? Это вполне возможно, всего-то и нужно, что руку приложить, да создать направленную звуковую волну… есть! Вроде работает. По крайней мере, заколебалась не только стенка моего «пузыря», но и соседнего тоже. Вот только профессор на это возмущение среды снова никак не среагировал. Отсюда вывод: либо возмущение слишком слабое, либо сам Евгений Викторович в слишком глубокой «отключке». Ладно, делать нечего. Раз не получается докричаться снаружи — в прямом, что характерно, смысле слова — попробуем изнутри. Хотя идея была красивая. Жаль, что не сработала.

Тэ-э-эк-с… «псевдосамадхи», значится… в позу «лотоса» усаживаться не буду, ибо незачем, просто приму максимально расслабленную позу… ага, «звездой». И фиг с ним, что вдоль оси закрутило, если не цепляться взглядом за ориентиры, то и нормально, движение не ощущается. Зато можно дышать максимально глубоко и медленно, позволив мыслям «скользить» по каким-то обрывкам воспоминаний, потом по смутным ощущениям… а затем я сдуру скосил взгляд на нагрудные бронепластины, и «провалился» в «слезу»…

Вернее, почти «провалился»: какая-то неведомая сила удержала меня на своеобразной границе, отчего я сначала завис в нигде и ничто, а потом плавно скользнул в знакомую по замуту с картахенскими сектантами «дополнительную реальность». Не «дополненную», заметьте, а именно в «дополнительную». Дежавю такое дежавю, скажу я вам! Всё, как в прошлый раз — всё тот же фьюжн из «псевдосамадхи» и средних настроек «калибровки» с «сепией», «ватой» в ушах и покалыванием в кончиках пальцев, вот только ощущения реального мира нет. Скорее всего по причине его, реального мира, то бишь, отсутствия. Зато светящаяся «паутина» с яркими точками в местах пересечения нитей на месте. И точно такой же отчётливый зов:

— Ваня! Ваня, мальчик мой!..

Хм… и почему я не удивлён? Впрочем, негоже заставлять бедного профессора Эйгена ждать, он уже и без того натерпелся.

— Да, Евгений Викторович! Это я! — произнёс я вслух, поскольку ничего более толкового не придумал. Да и в прошлый раз сработало, так что к чему плодить сущности? — Вы меня слышите?

— Слышу тебя, Ваня! Очень хорошо слышу!

А ведь он очень рад, если судить по голосу! Типа, созрел для эвакуации? Или снова начнёт вешать мне лапшу на уши насчёт великой миссии и ценности полученных сведений для науки? Этот, кстати, может. Тот ещё фанат своего дела!

— А видите? — помахал я рукой.

— Нет… — растерянно отозвался проф. — А должен?

— Ну, как вам сказать… — замялся я, — если честно, я сейчас в соседней от вас сфере. В «грозди» на входе в жерло «воронки», если вы понимаете, о чём я.

— Как ни странно, понимаю, — облегчённо выдохнул Эйген. И сразу же сник: — Так ты тоже… в ловушке?! И тебя Агуэй облапошил?

— Ну, тут ещё вопрос, кто кого, — хмыкнул я. — По большому счёту, я свободу действий сохранил. Но исключительно собственную.

— То есть ты в любой момент можешь отсюда выбраться, мой мальчик?!

— Ответ положительный, профессор, — невесело усмехнулся я. — А вот что касается вас… вы… ну, в паре метров от меня. Плюс две стенки «пузырей». Есть идеи, как организовать взаимодействие?

— Идеи-то есть, Ванюша, да вот технических возможностей… увы! — мысленно «развёл руками» проф.

— А хоть что-то ободряющее скажете, Евгений Викторович?

— У полуавтономного информационного модуля в твоём «нейре» расход энергии на поддержание режима связи минимален, Ваня.

— И что нам это даёт? — снова хмыкнул я.

— Можем неограниченно долго болтать, — «пожал плечами» профессор. — Я имею в виду, в пределах отведённого мне срока. Но, получается… ты и впрямь в пределах видимости от моего физического тела?! — дошло-таки до Эйгена.

— Так я об этом и говорю, проф! Если бы вы пришли в сознание, то сами бы убедились…

— Нет, Ванюша, не вариант, — вздохнул Евгений Викторович. — Мой физический носитель предельно истощён, медикаментозная подпитка прекратилась… в общем, давно прекратилась. У меня же не скафандр высшей степени защиты с высокой автономностью, а обычный водолазный. И аптечка в нём стандартная. Чудо, что я до сих пор держусь, не разрываю связей с телом. «Слеза ангела» помогает, но и она не всесильна… далеко не всесильна…

— Профессор, а вы где её взяли? — поинтересовался я. — Ну, «слезу»?

— Выменял у Лукиньо, — признался Эйген. — Но она небольшая и «заполнена» едва ли на один процент…

— … поэтому вы и были вынуждены воспользоваться «помощью» куму-пойаи?

— Именно так, мой мальчик, именно так…

— И даже предположить не могли преступных намерений со стороны шамана? — не удержался я от подначки.

— Увы мне, старому… а ведь я мнил себя хорошим психологом, Ваня!

— Вы хороший психолог, Евгений Викторович, — заверил я, — просто против пройдохи Агуэя у вас не было шансов. Вы слишком добрый и увлечённый любимым делом. А тот на интригах собаку съел, хотя и вряд ли знает, что это за зверь. Ну и опыт как минимум двух сотен лет жизни…

— Я подозревал, Ваня! Подозревал! — перебил меня Леркин дед. — Но… не мог поверить, знаешь ли. Хотя на тот момент уже столкнулся с артефактами и результатом их воздействия на живые организмы!

— При вас тоже кого-то в «сопли» превратили? — напрягся я.

— О чём ты, мой мальчик? — удивился Эйген.

— Да так, о побочных эффектах! — отмахнулся я. — Кстати… или некстати… в общем, и Лукиньо, и Качикано… э-э-э… почили в бозе.

— Как?! — поразился профессор. — Когда? Э-э-э… почему?!

— Совсем недавно, — вздохнул я, попытавшись отогнать воспоминания о лужах слизи. — Лукиньо через неделю с небольшим после вашего, хм, исчезновения. Ну и пропойца Качи его ненадолго пережил. Что же касается причины… они перешли дорогу нашему общему знакомому Агуэю.

— Проклятье! Получается, это я их… подставил?!

— Не вините себя, профессор, — успокоил я собеседника, — к этому и без вас всё шло. У аборигенов свои тёрки. И я невольно в них влез, за что и огрёб. Помните наш предыдущий разговор?

— Конечно, мой мальчик!

— Я постарался придерживаться ваших рекомендаций, — заговорил я, — и у меня даже получилось, за что вам большое человеческое спасибо, Евгений Викторович.

— Пожалуйста, Ванюша.

— Но в разборки я всё равно влез и не на шутку схлестнулся с Агуэем. Ну и в результате я здесь, — закруглился я с рассказом.

— То есть… шаман победил? — окончательно сник Эйген. — И завёл тебя настолько глубоко в Паутину, что ты не можешь самостоятельно выбраться?

— Не-а, — мотнул я головой, — с этим вообще никаких проблем. Проблема в том, что я не могу добраться до вас, профессор. Физически не могу. И не могу придумать, как разобраться с этой проблемой. Хотя по факту именно я теперь куму-пойаи.

— Что?! — не поверил своим ушам Евгений Викторович. — По какому факту?!

— По факту владения самой большой «слезой ангела» на Архипелаге, — невозмутимо пояснил я.

— Ты… отнял амулет у Агуэя?! — изумился Леркин дед.

— Ну да… а что тут такого? — не понял я. — Грубую физическую силу и навыки рукопашного боя ещё никто не отменял.

— Действительно, я всё время забываю, из какой среды ты происходишь, мой мальчик! — оживился проф Эйген. — Что ж… в таком случае, я смогу тебе помочь. Вернее, себе. Но… тебе придётся предоставить мне полный доступ к своей «слезе ангела».

— Да без проблем, проф! — воскликнул я. — Если вы сможете придумать, как до вас добраться физически… да я только «за»!

— Это необязательное условие, мой мальчик. Здесь, на «таможенном посту», доступен интерфейс, позволяющий построить локальную сеть из внешних носителей элементов навигационной системы…

— Как вы сказали, проф? — перебил я Евгения Викторовича.

— Э-э-э… — растерялся тот, — локальную сеть?

— Нет! — отмахнулся я. — Что-то про таможню!

— А! Вон ты о чём, Ванюша! То, что ты назвал «гроздью», на самом деле управляющий кластер, предназначенный для внешнего воздействия на сегмент Паутины. Он позволяет задать ограничения на перемещаемые объекты, а также при необходимости «срезать углы». Но последнее не перманентно, а дискретно…

— То бишь время от времени? С какой-то периодичностью прямо отсюда можно… «пробить» прямой канал… куда угодно?!

— И да, и нет, мой мальчик. Далеко не куда угодно, а лишь в пределах более низких структурных уровней…

— Понял, по системе Иддии в целом, — подхватил я. — Извините, перебил.

— Ничего страшного, мой мальчик. Ты поразительно быстро схватываешь суть. Отрадно осознавать, что я в тебе не ошибся.

— А мне приятно, что вы во мне не разочарованы, Евгений Викторович, — вернул я комплимент профессору. И поторопил: — Так что там с доступом? Сможете объяснить?

— Вряд ли, Ваня…

Н-да… чтобы проф, и чего-то не мог? Или он… не хочет?!

— Я не инженер, мальчик мой, — развил, между тем, мысль профессор Эйген. — Поэтому принципы, на которых функционирует всё это богатство, для меня по-прежнему тайна за семью печатями. Но зато я специалист по общению. И всё это время… ну, почти всё, с тех самых пор, как догадался, что можно подключиться к некой… хм… сети, пожалуй… в общем, я с ними общался. Если этот процесс в принципе можно назвать общением. С кем? Ну, ты знаешь… с обитателями континуума ВП. И многое понял. Нет, природа всех этих чудес для меня до сих пор одна большая загадка, но я… наблюдал, беседовал, учился. И, без ложной скромности, многое постиг в плане коммуницирования с системой, которую мы называем Паутиной. Это, в конце концов, моя специальность — коммуницировать. И теперь я умею всем этим пользоваться… в известных пределах. Вернее, не то, чтобы прямо умею, но, скажем так, знаю в теории. Теперь осталось лишь перевести знание в умение, а затем и в навык. Но для последнего, как ты, мой мальчик, понимаешь, нужно время… и практика. Извини, что так сумбурно и сбивчиво, просто мне, гуманитарию, сложно оперировать техническими терминами.

— Ничего страшного, профессор, я понял, — заверил я собеседника. — Более-менее. Вы столь витиеватым образом сообщили, что артефакты, известные нам как «слёзы ангела», суть выносные навигационные модули с возможностью подключения как друг к другу, так и к некой общей системе управления Паутиной. Пожалуй, не ошибусь, если назову её своеобразной коммуникационной сетью, аналогом нашей большой сети…

— Наша большая сеть скорее жалкое подобие Паутины, Ваня. Масштабы попросту несопоставимы.

— Пусть так, — не стал я спорить. — Главное, что можно воспользоваться принципом аналогии и теоремой подобия, и сделать кое-какие выводы. Которые вы, собственно, уже и озвучили. Детали сейчас не так уж и важны.

— Согласен, мальчик мой. Давай уже займёмся спасением одного беспокойного старика.

— Давайте.

— Остаётся открытым лишь один вопрос, молодой человек, — перешёл вдруг на деловой тон Евгений Викторович, — а именно: сможете ли вы мне довериться? Я всё же не из вашего привычного круга, а всего лишь из «свободных специалистов»… где гарантия, что я не воспользуюсь ситуацией, чтобы потом продать информацию тому, кто больше предложит?

— Оставьте, профессор! — легкомысленно отмахнулся я. — Это уж точно не проблема!

— Извольте объяснить, молодой человек.

— Так очень просто! Вы же мне теперь родственник… ну, почти.

— Э-э-э… вы с Валерией?.. — не поверил своим ушам профессор.

— Нет, не поженились, — помотал я головой. — Вы сами должны всё понимать, Евгений Викторович. При всём моём желании… кто бы мне позволил?

— Условности сословного общества, — сочувственно вздохнул Эйген. — Аристократия не принадлежит сама себе. Слишком много традиций и правил, навязанных со стороны. То ли дело у нас, свободных специалистов!

— У каждой общественной формации есть свои преимущества! — возразил я.

И, что характерно, Леркин дед не стал спорить. Просто задумался вслух:

— Но тогда, получается…

— Совершенно верно, профессор, — подтвердил я. — Валерия Николаевна оказала мне честь и приняла предложение стать моей наложницей. А мой отец, Илья Фаддеевич, этот её статус официально утвердил. Так что… куда ж вы теперь денетесь, проф? Кровные узы самые крепкие, а у вас никого, кроме Лерки, и нет.

— Зато теперь, похоже, и внук появился, — вздохнул Эйген, причём, как мне показалось, с изрядной долей облегчения. — Ладно, внучок! Сейчас я попытаюсь подключиться к твоему навигационному модулю…

— А мне что делать?

— Просто не сопротивляйся, — пояснил Евгений Викторович. — Извини, на более подробный инструктаж сейчас нет времени. Но потом я тебе всё объясню и покажу на практике. Хорошо?

— Хорошо, профессор.

— И подготовь аптечку, как только мы… выберемся, боюсь, мне потребуются экстренные реанимационные процедуры.

— Я вас понял, Евгений Викторович.

— Готов?

— Да.

— Инициирую сопряжение модулей… просто ничему не удивляйся, Ваня, и следуй моим инструкциям…

Какой у профессора голос усыпляющий, оказывается! С трудом сбросил наваждение. Или это… воздействие артефакта? Так сказать, побочка? Ладно, не буду удивляться, тем более, проф Эйген просил. Но, на удивление, даже «псевдосамадхи» не слетает, хотя раньше от любого чиха приходил в себя.

— Сейчас я попытаюсь «срезать угол», мальчик мой.

— Хорошо. От меня что требуется? — немного заторможенно отозвался я.

— Выбери точку назначения. Боюсь, я не совсем в курсе текущей обстановки… да и не могу напрямую влиять на твой артефакт. Ты должен выступить в роли посредника, Ваня.

— Я бы рад, профессор… вот только без понятия…

— Просто представь, куда бы ты хотел попасть. Я имею в виду, на Гессионе.

— Вы хотите задействовать «хаб» второго уровня, профессор? Есть какие-то ограничения, да?

— «Хаб»? — переспросил Эйген. — Пожалуй, это очень удачный термин… что же касается ограничений, то можно и сузить зону. К примеру, до Ликейского архипелага.

— Уверены, профессор? Может, лучше не рисковать?

— Уверен, мальчик мой. Лучше я сейчас потрачу чуть больше сил, но зато мы окажемся сразу там, где нужно.

— Окей, профессор, как скажете! — хмыкнул я и представил заброшенную научную базу на Исла де Пальма.

Представил предельно чётко, с максимальной детализацией, начав с вида сверху и «спланировав» непосредственно на «заброшку», прямо на посадочный «пятак».

— Спасибо, Ваня, этого доста…

Евгений Викторович не договорил. Понятия не имею, чего он там нахимичил, но меня наконец выбросило из «псевдосамадхи», но не в жестокую реальность, а в «струну» со всеми сопутствующими спецэффектами. Но это в первое до бесконечности растянувшееся мгновение. А потом меня, такое ощущение, пропустили через исполинский измельчитель бумаги, распустив на «полоски», каждая из которых преобразовалась в собственную «струну»… пучок которых беспрепятственно прошёл сквозь своеобразную «решётку мясорубки» и собрался в единое целое. Где-то я уже такое видел, только со стороны. А вот теперь на собственной шкуре прочувствовал. Причём сполна.

Именно в этот момент я снова осознал себя как личность и едва не заорал от боли, равномерно пронзившей почти всё тело. «Почти» по той простой причине, что я вдобавок ко всему ещё и сверзился метров с двух как минимум, рухнув на пятую точку и спину. Хорошо хоть, воздух из лёгких не вышибло… кстати, а где профессор?..

С трудом повернув голову на смачный шлепок, донесшийся справа, я обнаружил и основного виновника торжества, которому повезло чуть меньше: Евгений Викторович грохнулся плашмя на живот, хорошенько приложившись о плиту забралом шлема. Как оно не разлетелось, ума не приложу. Видимо, сказался запас прочности, рассчитанной на адские нагрузки при глубоководных погружениях. Впрочем, пофиг! Главное не опоздать с реанимационными процедурами, которые в нашем случае свелись к трём нехитрым действиям: перевернуть профессора на спину, содрать шлем и пришлёпнуть автоматическую аптечку к шее. Всё это я проделал на автомате, попутно подивившись худобе и нездоровому цвету кожи профессора Эйгена. И лишь после этого я позволил себе избавиться от собственного шлема и устроиться поудобнее, сев рядом с Евгением Викторовичем и поддержав того под голову. Секунды считать я не стал, отмахнувшись от предложившего свои услуги Лиу Цзяо, а просто сидел и напряжённо вглядывался в лицо профессора. За что и был вскоре вознаграждён: Леркин дед открыл глаза и с трудом сфокусировал на мне взгляд.

— Ва… В-ваня?..

— Да, Евгений Викторович. Это я, собственной персо…

Договорить мне не дал странный шлепок за спиной. Я, естественно, рефлекторно оглянулся, но меня опередили: Лерка — а это именно она уронила пляжную сумку — промчалась мимо и рухнула на колени рядом с дедом. Надо отдать ей должное, обстановку она оценила мгновенно. Вот только не совсем правильно, хе-хе.

— Дед, дед, только не умирай! — запричитала она. — Прошу тебя!

— А то… что?.. — прохрипел Евгений Викторович.

— Правнука не увидишь! — выпалила Лерка и машинально прикоснулась к животу.

— Чего?!

А ничего так получилось, в один голос. Даже обессиленный Евгений Викторович дал нехилых басов, что уж про меня говорить. Ну а то, что удивлённо… так мы оба к такой новости, как выяснилось, готовы не были…