Дракон с багом. Записки попаданки

25 октября

Несколько дней прошли… тихо. Нас никто не беспокоил. Мне даже показалось, что все как раньше: мужчины спорили вечерами у камина, мы с Энни рядом пили чай и болтали. Она действительно оказалась милой и очень разносторонней девушкой. Стив покорно выполнял все распоряжения Энн, смиренно отдавал ей столько крови, сколько вмещалось в ее пробирки.

Я подзабыла даже про дневник, и несколько дней не писала ничего. Хотя стоило бы: Стив, хоть и не всегда, но учится постепенно контролировать свою силу. Нет, правильнее сказать, он учится не сопротивляться. И странным образом обретает контроль. Энни считает… нет, это я не воспроизведу! Но это что-то сложно-химическое. Смысл в том, что переставая третировать и подавлять свою драконью природу, Стив высвобождает некие элементы, которые и позволяют ему контролировать себя.

Честно, для меня это звучит несколько дико, хотя я сама первая предложила эту модель. Но я-то действовала с точки зрения логики: не можешь победить — присоединяйся…

Письмо прибыло с утренней почтой, доставлено оно было не почтальоном, а небольшим дымящимся дроном, который с противным жужжанием ввинтился в специальное гнездо на фасаде особняка. Конверт — из плотного, темно-коричневого пергамента, вместо обычной сургучной печати на нем красовался оттиск сложного механизма — скрещенные ключ и молот, окруженные шестеренками. Я уже знала эту эмблему. Высокоэнергетические существа.

Стив, только что вернувшийся с утренней прогулки, на которой он успешно поджарил несколько специально припасенных мною старых болванок, замер у входа в столовую. Увидев конверт в моих руках, он побледнел так, что проступившие на мгновение у висков чешуйки показались ярко-зелеными пятнами.

— Это оно, да? — его голос прозвучал глухо. Он не дожидался ответа, протянул руку и почти вырвал письмо. Руки у него дрожали, пергамент шуршал, как испуганная птица в силках. Стивен пробежал глазами изысканные каллиграфические строки, и его плечи безнадежно опустились. — Вызов на слушание. Через три дня. На основании предоставленных леди Барбари Флеймурн доказательств… представляющих угрозу… возможная опека… — Он смял письмо в кулаке, и от его костяшек потянулся легкий дымок. — Черт. ЧЕРТ!

Он отшвырнул комок пергамента в угол, где тот чуть не поджег портьеру. Я вовремя пнула его ногой и с силой растерла тлеющий комок о каменный пол.

— Успокойся, — сказала я, подходя к нему. — Мы знали, что это случится. Она не отступит просто так.

— Успокоиться? — он захохотал, и в его смехе слышался металлический лязг. — Агата, они хотят затолкать меня в клетку! В суде! В душной комнате, полной людей, которые смотрят на меня как на диковинного зверя! Ты действительно думаешь, я выдержу? Я там взорвусь! В прямом смысле! Я спалю здание суда дотла вместе со всеми присяжными!

Его паника была конечно очень соблазнительной. А что — паникуй себе, и никаких проблем! Но сейчас было не самое подходящее время. Мы не могли себе позволить поддаться панике. Я обняла дракона, а когда он чуть притих, взяла его лицо в ладони, заставляя посмотреть на себя. Его кожа была обжигающе горячей.

— Слушай меня, — сказала я твердо, глядя в его полные ужаса глаза. — Это не клетка. Это сцена. И это наш шанс раз и навсегда заткнуть тетушку и всех ее прихвостней. Мы готовились к этому. Ты научился направлять пламя. Теперь нужно всего лишь один раз блестяще это продемонстрировать. Публично. И хороший адвокат… У дядюшки Руперта был адвокат, не знаешь?

Стив пожал плечами и задумался.

В этот момент в столовую вошла Энни, привлеченная шумом. Она оценила ситуацию сразу: мое решительное лицо, смятое письмо на полу и Стив, который дышал так, словно только что пробежал марафон, красноречиво говорили о том, что что-то произошло.

— Получили приглашение на бал? — сухо поинтересовалась она, поднимая пергамент и разглаживая его на столе.

— Ага, — односложно бросил Стив, отворачиваясь. — Замечательное приглашение.

Энни кивнула, как будто речь шла о запланированной встрече у зубного врача.

— Ожидаемо. Идиотский театр, но необходимый. Я тоже получила, Стив. В качестве эксперта. Для полного медицинского освидетельствования.

Энн нахмурилась.

— Что-то не так? — не выдержала я. — Не тяни, пожалуйста!

— Что такое полное медицинское освидетельствование у эксперта? — начала она обстоятельно.

А мне захотелось дать ей чем-нибудь по башке, чтобы поторопить. Стив взял меня за руку и шепнул: “Это не поможет. Придется выслушать.”

Я с удивлением потаращилась на него. Мысли он что ли читать умеет? А какие еще сюрпризы можно ожидать от этого дракона?

Энни невозмутимо продолжала:

— Я откажусь. Личное знакомство с ответчиком позволяет мне это сделать…

— Может, — начала я, но Энни даже не слушала.

— Хотя я составлю официальное заключение на основе анализов, которые провела, но… мы не сможем доказать, что ты был отравлен. Вы уничтожили последнюю улику, не заявили в полицию… Боюсь, для суда это не будет иметь никакого значения, а значит и подать ответный иск не получится.

— Да и паровые боги с ним, с ответным иском, — рявкнул Стив. — Я хочу, чтобы нас оставили в покое и все! И больше ни о ком из них не слышать, желательно никогда.

— Ну, в этом я постараюсь тебе помочь.

Она достала из складок своего платья маленький кожаный чехол и извлекла оттуда стеклянный шприц, заполненный мерцающей серебристой жидкостью:

— Как чувствовала. Держи.

Стив смотрел на шприц с подозрением.

— Это что?

— Краткосрочный стабилизатор нового поколения, — пояснила Энни. — Он не подавит твою природу, а… усыпит бдительность твоего страха. Непроизвольные превращения будут заблокированы. Но! Эффекта хватит на два, максимум три часа. И он не снимает психологическое давление. Ты должен будешь контролировать себя сам, своим умом и волей. Это костыль, а не волшебная палочка. Понял?

Стив сглотнул и медленно кивнул. Он выглядел как приговоренный к казни, которому внезапно предложили в качестве альтернативы пройти по канату над пропастью. Не самый лучший выбор, но все же шанс.

— Спасибо, Энни, — сказала я, чувствуя, как камень беспокойства чуть сдвигается с места.

— Не благодарите, — буркнула она, кладя шприц на стол. — Если он взорвется в суде, нам всем конец. И моей репутации тоже. Так что я как никто заинтересована в твоем триумфе, Стивен.

Но в ее глазах читалась не только профессиональная озабоченность. Была там и тень поддержки. Не знаю, что там у них произошло, но ничего. Узнаю потом. Сейчас наш самый главный враг был не в стенах суда, а внутри Стива — его собственный, всепоглощающий страх.