Доля Пути: Лето

Глава 6. Изменения

В автобусном окне часто мелькали картины города.— Раскалённый воздух плавился и создавал иллюзию марева, сквозь которое проступали здания, деревья и снующие между ними люди, которые, даже торопясь, старались выбирать маршрут в тени этих самых деревьев и зданий. А автомобили и автобусы казались потоками сверкающей лавы в этом царстве солнца. Я стоял у окна, в среднем тамбуре — пусть не сидя, зато место уступать никому не нужно, как и тесниться в проходе между сиденьями.

Меня снова вызвали в офис, я снова слабо потрепыхался, мол, на кой я там, когда я тут и дело своё маленькое знаю? — На что мне напомнили, что я — наглая, но всё же часть коллектива и хорошо бы, хоть отчасти, разделить с этим коллективом тяжкую долю его, а то и примкнуть к оному на постоянной основе. Подлый намёк я гордо проигнорировал, но голосу совести внял. Вот, теперь тащусь отбывать кусочек своего оффлайн "счастья". Мысли мелькали с не меньшей частотой, чем виды города, но сохраняли порядок легиона, выстраивающегося для смотра.

Почти две недели прошло с прошлого Сна. Тогда, проснувшись, я отправился на пробежку, а вернувшись домой попытался выполнить Упражнение. Что сказать? Если б всё зависело только от меня, я бы с матами бросил это дело после первой же позиции. Но... Сила — она, как сказал Наставник, уже во мне. Это она бегала мной и она же прогнала моё тело через Упражнение. — Больно до потери пульса, но без членовредительства. Сила будто точно знала мой предел и соблюдала его с филигранной точностью. Вот, ещё на миллиметр, и разрыв связок, но Сила не даёт мне покалечиться и мы переходим к следующему движению. Там до щелчка, тут до капа и вот я сделал всё, на что способен.

А дальше... Пошли совсем чудны́е дела. С каждым днём, я бежал всё легче, Упражнение выполнял уверенней, только вот прогресс был слишком уж... фантастический. Я, конечно, не специалист, но и мне хватило ума понять, что за три недели я прошёл путь, на который у нормального человека ушли бы месяцы, а у меня прежнего — годы. Сегодня на рассвете, я пробежал 3 своих "круга" и выполнил Упражнение полностью — так, как показывал мне его Наставник. Я менялся буквально. Физически.

Позавчера шёл в магазин и стал замечать, что меня стали замечать — поймал на себе оценивающие взгляд двух девушек, садящихся в автомобиль на парковке перед магазином. Продавец оного и вовсе пялился на меня обалдело, когда я расплачивался на кассе. Ну, с дамами возможно и показалось, а вот парень за прилавком будто увидел меня в первый раз, хотя я его знаю давно, даже здороваемся. Обычно.

Вернулся домой, глянул в зеркало и подвис. Где мой живот? Где благородная проседь, я вас спрашиваю? Где тот загнивающий элемент с томными чертами декаданса???

Твою дивизию!

Нет, Апполоном я не стал и если меня не знать близко, а такой человек один — это я, то ничего выдающегося. Но изменения были значительные — плечи расправились, живот ушёл, тело подтянулось и окрепло. Обозначились мышцы. И лицо... Я не знаю, как это описать. Лицо... Помолодело? Не «посвежело», не «выглядело отдохнувшим», не «приобрело натуральный цвет», как мы говорим, когда хотим убедить себя, что старость ещё далеко. Моё. Лицо. Стало. Моложе. Как будто я видел в зеркале себя, 10 лет назад. А мои волосы посветлели, став тёмно русыми, и ни одного седого волоса я так и не нашёл.

А потом пришла соседка — они с мужем и двумя детьми живут этажом ниже — и попросила мантышницу. Сам я этой утварью не пользуюсь, ибо ленив... был, хм. В общем, пошёл я доставать запрашиваемый предмет с антресолей и достал. Без стула. Нет, я и раньше мог до нее дотянуться, но был велик риск уронить эту шаткую конструкцию, поэтому, всегда использовал стул, когда бабушка готовила манты. Отдал мантышницу соседке, закрыл дверь и тут до меня дошло. Откопал ещё дедову рулетку, извернулся и измерил рост — плюс примерно четыре сантиметра. Офигеть! Метр восемьдесят, вкупе с улучшенной координацией — странно, что я эту мантышницу достал не одной рукой, хех.

Изменениям подвергалось и моё сознание. Я стал собранней, движения приобретали чёткость, в моём отношении к быту стали появляться ранее неведомые мне критерии: рациональность, комфорт, распорядок, польза... Я сходил в секонд хенд и купил удобную обувь для бега, спортивные шорты и пару "дышащих" футболок. Я перелопатил интернет и нашел кучу рецептов недорогих, но полезных блюд и составил меню на месяц вперёд. Я ел по часам, спал по часам и меня это не напрягало, наоборот, гармонировало с моими изменениями. В квартире царила идеальная чистота и порядок, каждая вещь заняла своё место и я мог найти что угодно даже в абсолютной темноте, тем более и зрение улучшилось. Как?!?

Память, на которую я и раньше не жаловался, выдавала чудеса производительности. Я создавал свой упорядоченный мирок, в котором всё было так, как нужно мне, для... Для чего? — Пока было вопросом. Я просто знал, что так надо.

Сегодня, чтобы отправиться в город, я впервые за последние годы задумался о своём внешнем виде. Разобрав залежи прошлого, с удивлением нашёл рубашку и брюки, привезённые из Турции Серёгой и подаренные мне ещё в тот время, когда я не до конца оброс раковиной апатии. Достав вещи из магазинной упаковки, я с радостью отметил, что они мне почти в пору и даже обнаружил, там же, пробник парфюмерной воды известной марки, из дьюти-фри.

И наконец, я стал искать хоть что-нибудь про Гранителей в сети. И не находил. Вообще ничего. Разумеется, у меня хватило ума, не вводить в поисковик что-то вроде: «Гранители, кто эти славные ребята?». — Я искал странные видео, пролистывал статьи плоскоземельников и прочих сторонников всемирного заговора, даже пытался читать пару книг, чьи авторы "искали" истоки человечества и сношали историю с мистикой. Н-да. Всё мимо.

Но вот в чём дело — героем такого "видео" я ведь и сам мог бы стать, окажись рядом кто-нибудь с включённой камерой. Тогда на дороге, со мной, по-сути, произошла ситуация не из рядовых, мягко говоря. Сначала Что-то ударило в забор и это точно было не животное и не человек. Хоть режьте меня, господа материалисты, но там было Нечто... Необъяснимое. Потом, я чуть не попал под машину и тот парень вытащил меня в последний момент. То есть, ему нужно было добежать до меня через пол дороги, оттащить назад и сделать это за пару секунд. А он даже не запыхался. И самое незаметное, но при этом самое интригующее — это то, как он успокоил разъярённого водилу и заставил его уехать с миром в душе и сделал это за пол минуты. Ну, чем не сюжет для сенсационного видосика для "ты труба" или тех, кто предпочитает контактировать?

Приближалась моя остановка и я стал торить себе дорогу к центральной двери. Пассажиров было немало, но не сказать, чтобы битком. На выходе собрались жаждущие покинуть транспортное средство, а прямо перед левой створкой двери, спиной к ней, облокотился на боковую перегородку... жлоб.

Есть такая порода людей, которым в детстве неправильно объяснили значение слова «крутой». Вот и этот, явно намеревался продемонстрировать свою крутизну, как говорится, райт нау и райт хир. Лет двадцать пять, "на стиле", в недешёвых солнцезащитных очках и с модной стрижкой, он усиленно делал вид, что слушает музыку из наушников и вообще очень занят перепиской в телефоне. — Мол, а вы, ущербные, обтекайте меня уж как-нибудь.

Что ж... Вот и пересеклись наши дорожки, точнее взгляды. Я, за очками, ничего не разглядел, а вот крутыш сразу как-то сдулся и когда двери открылись, резво шагнул назад, чтобы пропустить выходящих. Самое интересное, что у меня и мысли не было идти на конфликт. Я не пытался ловить его взгляд или напирать на него. Просто, раздражают такие люди и в тот момент я об этом очень сильно подумал. А мысль, как мы знаем, материальна. И откуда в нас это знание, кстати? Признаться, я немного опешил от случившегося и, выйдя из автобуса, даже оглянулся — не стоял ли за мной некто с харизмой Николая Валуева. Так нет, аккурат по моим следам из салона выходила молодая девушка. Дела-а-а.

Время было полуденное и в офисе наблюдался аншлаг. Двое из трёх дизайнеров сидели на своих местах, с лицами будто вытянутыми в сторону мониторов. Я поздоровался с ребятами, казалось, не понявшими кому именно они жмут руку — даже приветствие пробормотали почти хором. «Матрица имеет нас», — подумал я и прошёл в следующее помещение.

Персонал был уже слегка "в мыле", видать, утро "в колхозе" началось продуктивно. Нигина и Гуля, наши комьюнити, сидевшие слева, ко входу спиной, были вовлечены в процесс не меньше двух дизов, в соседней комнате — отвечать на комментарии дело такое, деликатное и вдумчивое, примерно, как ходить по минному полю. Наша фотограф, Альбина, склонилась над столом старшего менеджера Хусана и энергично что-то объясняла ему, используя, как наглядное пособие, его же компьютер и свой планшет. Хусан внимательно слушал, но на лице его застыло выражение, с которым люди, обычно, гадают — как им всё успеть и почему в сутках так мало часов? Через арку, ведущую на кухню, было видно как наш шеф Дмитрий беседовал с неизвестными мне парнем и девушкой, сидя в лёгких каркасных креслах, вокруг кофейного столика.

Щёлканье клавиатур, не смолкающая речь, гудение кондиционера, звон чашек в невидимой мне части кухни — офис встретил меня рабочей суетой, которая, раньше, раздражала каждую фибру моей резко постаревшей души, а сейчас... хм...на моей физиономии даже появилась невольная улыбка.

— Здравствуйте, вы к кому? — обратилась ко мне Евгения, наш координатор рабочего процесса, вышедшая из арки с офисной термокружкой в руках.

— Хотел бы только к вам, Женечка, но все эти люди здесь помешают нашему счастью, — сказал я, напустив в голос притворной скорби и сам офигевая от своей бесшабашности.

Я понимал эмоции моей коллеги — три недели назад она видела почти сорокалетнего мужичка, бесформенную жертву деградации личности, в потёртых джинсах и застиранной футболке, а сейчас — тридцатилетний мужчина, подтянутый, в новеньком кэжуал "луке", выбритый и благоухающий, пытается выдать себя за того скуфа.

— Мама моя... — глаза Евгении осмыслились узнаванием.

— Передавайте ей пламенный привет! — Остапа, то есть меня, несло. Хотел ещё добавить что-то про искреннее горе, вызванное невозможностью иметь такую тёщу, но вовремя сообразил, что это перебор. — Так и на "второй срок" можно загреметь.

— Женя, кто там? — к нам подошёл Дмитрий, видимо, обративший внимание на "удивлённую" спину сотрудницы.

Здрасти, Дмитрий! — поприветствовал я начальство. — Это — ваш единственный и незаменимый копирайтер.

Я в одно движение пожал его руку, поправлявшую заправленную в брюки рубашку, и повернулся к остальной честной компании.

— Всем привет!

— О, Илюха! Молодец, что пришёл, — Дмитрий, не отпуская мою руку, окинул меня рассеянным взором. — Ты постригся что-ли?

— М-да-а-а, теперь я понимаю, почему вы месяц не замечали, что у нас новая входная дверь, — Евгения стояла, облокотившись на книжную этажерку, и с интересом разглядывала меня.

— А что такое? — шеф оглянулся на сотрудницу.

— Наш Илья не только постригся, но и похудел и... помолодел, как будто.

— Да? — Дмитрий взглянул на меня снова. — Ну да, а разве он в прошлый раз...

— Уф всё, не забивайте себе голову, — Евгения закатила глаза и изобразила начальственный тон. — Вам ещё актёрам, для ролика, нужно дать соглашения подписать.

— Уф ладно, — передразнил Дмитрий Евгению. — Это вы женщины до каждой мелочи докопаться можете, а мы мужчины... это... А да, соглашения.

И он устремился в свой кабинет.

— Здравствуйте, Илья, — через центр комнаты, аки лебедь, проплыла Альбина, направляясь к своему рабочему месту. — У вас сегодня свидание? — спросила она меня, кокетливо улыбаясь.

Я в этот момент пожимал руку Хусану, который растянул рот в злорадной улыбке, мол, сейчас они тебе все косточки перемоют.

— Работа для меня — всегда праздник, — сказал я, подмигивая Хусану. — Беру пример с вас, Альбина, вы всегда прекрасно выглядите.

— А почему там «Женечка», а тут просто «Альбина»? — притворно надула пухлые губки наша фотограф, присаживаясь в своё офисное кресло.

— Альбиночка, давайте не на людях, — шагал я по тонкому льду флирта, как та корова.

— А почему вы мне не сказали, как я выгляжу? — Евгения превратила огонь по мне в перекрёстный.

— Женя, внезапный Дмитрий помешал мне это сделать, вы сегодня неотразимы, — отстреливался я, как крейсер «Варяг», совершая тактическое бегство на кухню, под аккомпанемент женского смеха, к которому присоединились и Нигина с Гулей, в следствии своего совсем юного возраста и стеснительности, не принимавшие участия в беседе.

«Удивительно, но все девушки в нашем офисе симпатичные, как на подбор», — подумал я, — «почему я раньше этого не замечал?»

На ходу поздоровался с актёрами, которые с широкими улыбками ответили на моё приветствие. — Видно, понравилось наше представление. Подошёл к рабочей зоне, чтобы сделать себе кофе...

Меня снова "накрыло".

Почти как тогда, на дороге. «Почти», потому что в этот раз меня не повело и сердце не сбоило, да и Чувство было другим — не опасность, а опасение — будто Сила предупреждала меня о наличии рядом чего-то, на что стоит обратить внимание. Я медленно приблизился к закрытому кухонному окну, выходящему во внутренний дворик и через стекло встретился взглядом с Максимом, который сидел в зоне для курения, на пластиковом стуле, за пластиковым столом. Несколько очень долгих мгновений мы смотрели в глаза друг другу, а потом он отвернулся и закурил.

Мысли, идеи, предположения — вихрем закружились в моей голове. Я машинально отыскал свою кружку, сполоснул её и заварил в ней кофе. Простые действия помогли мне унять волнение и рассуждать более-менее здраво. Сила ещё ни разу не допускала ошибку, она вообще демонстрирует хирургическую точность. И сейчас, она именно что оповестила меня, а значит прямой угрозы нет. Мы с Максом никогда не были близкими друзьями, но я знал его уже несколько лет и мог о нём сказать только хорошее.

Я вышел из кухни и направился к стеклянным дверям, ведущим, через веранду, во дворик.

— Илья, а вы про свидание так и не ответили, — томно проворковала Альбина, когда я проходил мимо неё.

— Альбина, моё сердце свободно, но измученно нарзаном.

— Чем?

Я прикрыл за собой дверь, сделав вид, что не услышал последней реплики — не очень вежливо, но меня сейчас заботили совсем другие вопросы. Максим сидел на прежнем месте и встретил меня настороженным взглядом. Я, не совершая резких движений, спокойно сел напротив, поставив кружку перед собой.

— Привет, Максим! — я решил не затягивать игру в гляделки.

— Привет, Илья, — он затянулся сигаретой. — Давно?

Я понял про что он спрашивает и понял, что он почувствовал меня так же, как я его.

— Ночью, в тот день, когда мы виделись, последний раз.

— М-м-м. А я ещё подумал, как я раньше не почувствовал, — произнёс он, казалось, с облегчением.

— А ты, давно? — поинтересовался я.

— Два месяца, — подумав немного, ответил он. — Я — физик.

И выжидательно посмотрел на меня.

— Ясно, — протянул я, чтобы выиграть время, ибо мне было нифига не ясно.

Это он что сейчас имел ввиду? Склад ума, образование или представился?

— Я — искусник, — вспомнилось мне слово из речей Наставника.

Максим уставился на меня с немым вопросом в глазах, на секунду завис, а потом сказал:

— А-а-а, маг, — определил он мою будущую специализацию, на современный лад. — Редкий зверь, — добавил он, впрочем без какого-то восторга, мол, маг ничем не лучше других.

А мне очень захотелось поскорей увидеть Сон, ибо вопросов к Наставнику прибавилось.

— Мы ведь не враги? — я постарался изобразить улыбку.

— Да вроде нечего нам делить, — равнодушие Максима было таким же "искренним".

Послышался звук опускаемой дверной ручки.

— Макс! У тебя перекур не затянулся? — раздался ехидный голос Евгении за моей спиной. — Я жду дизайн для "ювелирки".

— Иду, Жень, — дизайнер обозначил тенденцию к вставанию.

Судя по звуку, дверь закрылась, Максим снова перевёл взгляд на меня и, перейдя на полушёпот, быстро произнёс:

— Короче, живём как жили, к этой теме не возвращаемся.

— Почему? — остановил я его вопросом.

— Что «почему»?

Он замер, опираясь на ручки стула, с которого начал вставать, его глаза забегали — с меня на дверь и обратно.

— Мы нормально общались всегда, могли бы...

— Нет! — резко оборвал он мою "скороговорку", но тут же чуть смягчил тон. — Ты не обессудь, но у меня... Короче, я в пати уже, пацаны не поймут.

Два раза щёлкнула дверь и я остался во дворике один. Хлебнув полуостывший кофе, я прикурил сигарету. Вопросы множились в геометрической прогрессии. Он сказал, что уже состоит или входит в некую группу таких, как мы. Или таких, как он? А в чём между нами разница? «Физик» — это кто вообще? И почему Макс использует терминологию компьютерных игр? — Мой Наставник, за такое, прошёлся бы по моей тушке "прутиком". Но, даже если бы Максиму не нужно было спешить на рабочее место, я бы не стал задавать эти вопросы сейчас.

Во-первых, только что я окончательно убедился в существовании тайной... изнанки привычной жизни города, с собственным сводом неких правил. Во-вторых, задавая вопросы, я должен буду и сам отвечать на них, а мне было велено «не откровенничать». В-третьих, поскольку, я, видимо, знаю гораздо меньше Максима, он сможет при желании навешать мне любой лапши на уши. Это, если даже не учитывать того факта, что он совсем не горит желанием обсуждать со мной данную тему.

Снова щёлкнула ручка двери.

— Илья, неужели, вы обиделись? — Альбина прошла мимо меня, нагруженная штативом, футляром с отражателем, камерой, ремень которой был перекинут через шею, и кейсом, видимо, с остальными "примочками".

— Так, стоять!

Я ткнул окурком в урну и настиг эту медленно передвигающуюся гору оборудования.

— Вы почему сама всё тащите? Попросили бы дизов или Хусана.

Не то, чтобы я сама галантность, но бабушка приучила меня к тому, что женщинам, старикам и детям тяжести носить нельзя.

— Ой, там привезли одежду, реквизит — все пошли разгружать, а мне уже к съёмке для турецкого бутика нужно готовиться, — отмахнулась девушка и, после того как я забрал у неё всё тяжести, благодарно мне улыбнулась.

Занеся рабочие инструменты фотографа в павильон, находящийся в дальнем конце дворика, я вернулся к своему кофе и мыслям, но тут меня и нашла, наконец, работа в лице Дмитрия и Евгении, озадачивших меня присланными заказчиком корректировками сценария ролика, который предстояло сегодня снимать. Дальше, всё вокруг завертелось, забегало, засуетилось, занервничало, заругалось и заогрызалось. Помимо своей основной работы, каждый сотрудник нашего агентства сегодня выполнял функции носильщиков, держальщиков, осветителей, гримёров, костюмеров и даже режиссеров.

Этот аттракцион невиданной производительности труда закружил и меня, так что в шесть часов вечера я был ещё в офисе, сидел в кресле, на офисной кухне, и дописывал текущие задачи, которые, несмотря на съёмку, никто не отменял. Основная часть коллектива, во главе с Дмитрием, отправилась на съёмки недостающих кадров в другой локации. А комьюнити и другие счастливчики разъехались по домам. Так что, в офисе оставались только Альбина, наводящая порядок в павильоне, Амир, который сейчас монтировал материал в комнате дизайнеров, и я — из-за просьбы Дмитрия дождаться его возвращения.

***

Пронзительный женский визг разорвал пелену сонной тишины. Сердце забухало в грудной клетке, разгоняя по крови адреналин. Крик повторился, растягиваясь в одну бесконечную высокую ноту, и уже не прекращался.

Я сорвался с кресла, ударившись о столик коленом и даже не заметив этого. Выскочил в центральную комнату офиса и, тут же, словил новое Чувство, толкнувшее меня под дых. Развернулся к выходу во дворик и сквозь дверное стекло увидел, как Альбина захлопывает дверь в павильон, а с левой стены глиняного забора, как в замедленной съёмке, спрыгивает на землю дворняга размером с немецкую овчарку.

Только вот, собаки так не двигаются...

Приземлившись на все четыре лапы, ЭТО сутуло поднялось на задние конечности, повело мордой, будто наслаждаясь страхом и криками загнанной жертвы и утробно зарычало. Внутри я визжал не тише, чем наша фотограф, а орать вслух мне мешал лютый столбняк.

«Что, б****, Это такое? Что делать? Где все? Амир в наушниках, наверно, не слышит нифига», — лихорадило мой разум.

С момента, как я услышал первый крик, прошло от силы секунд десять и существо начало действовать. В павильоне не было окон, только единственная дверь. В эту дверь ОНО и влетело с разбегу, отчего вздрогнула, казалось, вся постройка. Пластиковую преграду вмяло, женский крик перешёл на ультразвук.

Сыпалась штукатурка, разлеталась обгоревшая на солнце краска, а моё тело бежало, на ходу распахивая двери веранды. Этот звук и грохот опрокинутой мной пластиковой мебели отвлекли существо, заставив развернуться всем телом в мою сторону. — Шерсть дыбом, стойка неандертальца и пасть, полная пены и игольчатых зубов.

«Наконец-то, битва», — ПОДУМАЛ Я?!? И выставил перед собой стул, схваченный на бегу. Меня снесло вместе со стулом. Но, вписавшись между "ножек", ОНО не смогло добраться до меня своей оскаленной пастью. Меня развернуло, отбросило к правой стене забора, приложив спиной так, что я ненадолго забыл как дышать. Дальше стены не упасть, при всём желании. На одном колене — упор лучше, пластиковая "спинка" упирается в живот — больно, перед лицом клацает смерть — страшно.

А вокруг тишина, только сейчас заметил — птиц не слышно, хотя их в частном секторе полно. Даже Альбина замолчала. Только клацанье, скрежет когтей по пластику и гулкие удары, сотрясающие моё нутро.

«Это не сердце», — подумал я и увидел как поднимается моя рука, а затем опускается прямо на лоб твари.

Вспышка. Электрический треск. Толчок. Запах озона, перед грозой. Мне-то отлетать некуда, а вот тварь отшвырнуло от меня на добрый пяток метров.

В голове стоял гул, в ногах гуляла дрожь, но я встал. Тварь тоже пыталась подняться, получалось у неё плохо — её скрючило, лапы разъезжались, язык вывалился. Я пошатнулся от головокружения и, чтобы не упасть, сделал пару шагов вперёд. Существо сфокусировало на мне взгляд, превозмогая жуткие спазмы, поднялось и поковыляло к стене, с которой спрыгнуло вначале.

«Изгнать», — вновь пришла мне чужая мысль и я поковылял вслед за Тварью, но чуть бодрее.

Догнал у самой стены, когда ЭТО уже вцепилось передними конечностями за край забора, и схватил за хвост правой рукой, которую... обволакивала серая дымка с белыми проблесками ... грозовое облако?!? ...до самой шеи. Ма-а-ать! Я даже голову отклонил влево.

А Сила "прошептала": «Теперь, сам». Я вспомнил свой страх перед оскаленной пастью и сжал хвост сильнее. Меня тряхнуло, но не откинуло. А вот Тварь корёжило знатно — она выгибалась дугой, скребла задними конечностями по стене и хрипела. Хрип сменился на скулёж и под ноги мне упала собака, на которую я уже не обращал внимания. Я впился глазами в... Нечто, отделившееся от тела собаки, за секунду до её падения. — По кромке забора метался невысокий пылевой вихрь.

Ярко вспыхнул фрагмент из киноленты памяти — мне семь или восемь лет, школьное футбольное поле, воздушная воронка собирает мусор и пыль, превращаясь в миниатюрный вихрь. Детвора разбегается, маленькая девочка плачет, а соседский мальчишка Саид дёргает меня за руку: «Илия, пошли, не надо рядом стоять. Это — шайтан».

Я протянул руку, целясь в вихрь, отчего он замаячил ещё быстрее. Собрал всю злость, весь страх и... ничего не произошло, лишь серая дымка потемнела, а белые проблески, на мгновение, перечеркнули её, словно трещины. Я поставил к стене стул, который так и не выпустил из другой руки, забрался на него, потянулся ухватить вихрь, но его уже на заборе не было. Посмотрел на руку — грозовая дымка светлела и таяла.