Доля Пути: Лето

Глава 23. Поиск (продолжение)

Не долго музыка играла. Это какой-то злой рок или как ещё объяснить то, что и третью ночь мне, похоже, придется провести на пленэре?

Нет, первые часа полтора я радостно топал по местному гравийному бульвару, наслаждаясь красотами и такой роскошью, как относительно ровная дорога. А потом это "чудо" инженерной мысли резко ушло влево и передо мной открылся вид на величественный каньон, уходящий как влево, так и прямо. Сверившись с указателем «Иска», я к своему сожалению убедился, что дальше нам с цивилизацией не по пути. Мало того, мне пришлось возвращаться на пару километров назад, чтобы найти более менее безопасный спуск на дно ущелья, ведущего к каньону, и добрый час тащиться по его дну, пока не нашлась тропа, более похожая на козью, по которой я смог, с ножом и матами, забраться на гребень горы, который вот уже около четырёх часов я мерю своими шагами.

Переодически сверяясь с «Иском», я отметил, что указатель уже сменил цвет на зелёный — очень мне нравится эта тенденция.

Теперь, чтобы выйти к людям и попробовать заночевать под крышей, мне нужно либо перелетать каньон, который стал уже неприлично глубоким и широким, либо спускаться, в другую сторону по горе, а точнее по скалам, которые холмами уже назвать трудно. Постепенно гребень, по которому я шёл, стал расширяться и вскоре превратился в плато. А ещё через минуту, я подошёл к абсолютно отвесному обрыву. Я уж было подумал, что стоит вернуться немного назад и найти какую-нибудь тропу, как сильнейший порыв ветра чуть не заставил меня совершить этот спуск экстренно. Меня протащило несколько метров по камню, усыпанному мелкой каменной крошкой и песком. Лишь в последний момент, мне удалось уцепиться за выступ. Ма-а-ать!!!

Я отполз от края и распластался, не поднимая головы, тяжело дыша и утирая холодную испарину со лба. Это было близко. И никакая «Опора» не помогла бы — я просто не успел бы сконцентрироваться, да и высота слишком большая — меня не хватит на столько ступеней.

Чувство проснулось и сдавило всё моё тело разом, будто великан взял меня двумя пальцами, как букашку, чтобы рассмотреть. Неожиданный порыв ветра значит? Угу. Кажется, мне ненавязчиво напомнили о манерах. Да ещё, неожиданно начало жечь кожу на груди, как тогда — в конце прощального урока — когда Наставник толкнул меня своей ладонью.

Стараясь держаться подальше от края плато, я нашёл самый его ровный участок и расчистил от крошки и песка. Затем достал из рюкзака свёрток, весь исчерченный долями «Свеж» и «Благо», развернул его и стал аккуратно раскладывать на каменном "столе" свои подношения. Если хочешь задобрить водяного Хозяина, ты несёшь ему птицу, лесному — хлеб, пустынные дивы будут рады почти любым дарам, а вот горные духи-хранители — самые привередливые из всех. Тут не угадаешь, поэтому, как говорится, накрывай, словно для себя.

Свежий сазан целиком, килограмма на три, батон белого хлеба, говяжья вырезка, куриная грудка и бутылка водки, которую я вылил в металлическую чашу, положив на дно камень потяжелее, чтобы ветром не унесло. Когда Антон перечислял мне сие меню, я сперва подумал, он прикалывается, но ведун убедил меня в том, что это тот случай, когда лучше перебдеть. Он же изготовил ароматическую свечу из масел трав, растущих исключительно на равнине и в степи. Закрепив свечку в небольшой трещине, я поджёг фитиль и отполз к своим пожиткам, всё ещё опасаясь нового порыва ветра.

Подхватив рюкзак, я переместился ко входу на плато, нашёл более менее удобное место между огромных валунов и устроился на ночлег. Идти назад по гребню или, тем более, искать спуск, до утра, я точно не буду. Сейчас мой удел — прикинуться ветошью и не отсвечивать, в надежде, что моё гостевое подношение оценят хотя бы на одну звезду Мишлен. Костёр я не зажигал, да и не из чего было, даже «Око» не стал изображать. В термосе оставался чай, заваренный впрок ещё за завтраком, немного колбасы и незабвенных галет — не ужин, а мечта в данных обстоятельствах.

До заката было ещё пара часов и я сам не заметил, как сон сморил меня. Проснулся уже в полной темноте, от того, что кто-то ходил по плато. Кто-то размером со слона, я бы сказал. Я замер, стараясь дышать через раз. Звуки, похожие одновременно на шелест ветра по песку и волочение чего-то тяжёлого. Звяканье металла — как если бы железную чашку бросили на камень. Резко наступившее затишье. И после этого, ночь перестала быть томной.

Всё таки, либо Антон что-то не так понял, либо его наставник пошутил — у ведунов они те ещё весельчаки — но, по-моему, водка точно была лишней. Почти до утра, вокруг что-то гудело, свистело, гукало и топало. Я ещё подумал, что это похоже на своеобразное пение и танец. Больше я не думал ни о чём, кроме того, как удержаться в своей расселине и не улететь вниз. Скалы вокруг меня трясло, ветер почти не затихал, а перед самым рассветом, меня оглушил звук камнепада — где-то впереди, на том конце плато. И тишина. Ещё около часа, пока не показались первые лучи солнца, я сидел, вцепившись в камень и не шевелясь.

А когда окончательно рассвело, я увидел, что моё подношение понравилось. Даже очень. — От моих подарков осталось только несколько рыбьих чешуек, свечка исчезла, а чашу, наверно, унесло ветром — ну, мне не жалко. Главное свидетельство полученного мной одобрения Хозяина открылось мне дальше — там, где раньше плато обрывалось отвесной скалой. Длинный выступ, ранее нависавший над склоном горы, обрушился вниз, усеяв этот склон гигантскими обломками. Лестница титанов, мать её. Но и такой букашке, как я, сойдёт, если изловчиться.

Медлить я не стал и, подхватив рюкзак, начал спуск, который занял больше времени, чем ожидалось с первого взгляда. Хозяин гор не мелочился — "лесенка" была выполнена в стиле импрессионизма, от слова «я художник, я так чувствую». Мне пришлось и «Опору» кое-где использовать и пару раз отдыхать, собираясь с силами.

Ближе к полудню, я достиг следующей скальной гряды и начал подъём вдоль русла небольшого ручья. Указатель обрёл насыщенный голубой цвет и даже начал понемногу синеть. — Вместе с подъёмом по ущелью, я испытывал и подъём душевный. Даже забыл о том, что нужно иногда запускать «Дозор». Зря.

За очередным поворотом извилистого русла, мне открылась идиллическая картина — миниатюрная девушка, с внешностью ангела, светловолосая в шортах и футболке, сидит на камне у ручья. Прямо Васнецовская Алёнушка, только прическа короткая, современная. Чувство молчало, что меня удивило, но я с недавних пор научился действовать полагаясь на интуицию и рефлексы. Да и не будет обычная девушка гулять по каменистому дну ущелья босиком.

"Алёнка" помахала мне рукой, а я улыбнулся, показал ей какой у меня красивый средний палец на правой руке и сиганул к стене ущелья. Слева, со стороны, откуда я сюда поднялся, затрещали ветви дикой яблони и ко мне метнулся размытый силуэт. В скорости с этими ребятами мне никогда не сравниться, это даже для кметов непростая задача, поэтому действовал я на опережение. — Ещё когда услышал треск ветвей, отмашкой руки выпустил в ту сторону «Выступ».

Недавно я научился делать частью моей Воли не только отдельные доли, но и Вязи. Это умение, крайне важное для боя, позволяет изображать Вязь целиком и мгновенно, не тратя драгоценных секунд на связывание. И это оказалось очень сложно — если на присвоение одной доли уходило, в среднем, от нескольких часов до нескольких дней, то Вязи вплетались в структуру Воли гораздо медленнее — иногда и до двух недель, а то и месяца. Поэтому, таких — присвоенных — Вязей было у меня пока не много.

Некто, выскочивший с тыла, улетел кубарем назад, а я, напитывая «Крепостью» Волю, изобразил «Опору» и побежал вверх. Посреди стены ущелья проходил узкий карниз, который и был моей целью. И когда я почти достиг его, получил могучий удар в спину, видимо немаленьким камушком.

«С**и!».

Потеряв концентрацию, я не смог удержать «Опору», но этот же удар подтолкнул меня вперёд и я успел ухватится руками за край карниза. А пузырь из Воли, напитанной «Крепостью», защитил мою тушку от травм, хотя тряхнуло меня чувствительно. Сильно мешал рюкзак, но страх и адреналин помогали чуть сильнее и я смог подтянуться, а затем и встать на ноги. Крепость слетела, я тут же присел и стал напитывать Волю «Оберегом». Над головой, о скалу ударился ещё один снаряд, разлетевшись каменной шрапнелью — несколько осколков ударили мне в голову, но не сильно. А «Оберег», Вязь более гибкая во всех отношениях, уже почти распределилась по контуру Воли, которая ужалась до размеров тела. Я скинул рюкзак, и чтобы он не упал вниз, вонзил нож в скалу и зацепил верхнюю лямку на рукоять. Теперь я мог развернуться лицом к своим противникам.

«Познайте гнев искусника, придурки!».

Девчонка и ещё двое парней стояли внизу, на другом берегу ручья и выбирали новые камни. Тот, кого я приложил тараном, уже оклемался и поднимался к нам, с очень недобрым лицом. А по почти вертикальной скале, ко мне довольно шустро лез пятый. С него я и начал. — Присев, я дождался когда его пальцы вцепятся в край карниза и впечатал в них «Грожь». Действовал так быстро, как умел, но всё равно, чуть не опоздал — гадёныш успел махнуть второй рукой и зацепил мою голову. Если б не защита, свернул бы мне шею. Грозовым разрядом его скрутило и сбросило вниз, а я чуть нокаут не получил, но смог удержаться и не упасть. Тут же по мне прилетело несколько валунов, один из которых впечатал меня в скалу, а два других ударили рядом. — Это какая же сила, если бо́льшую её часть забирает «Оберег», а меня будто грушу дубасят.

Не особо прицеливаясь, я отмахнулся двумя «Выступами», с разницей в секунду — двоих из троицы снесло и впечатало в противоположную стену ущелья, но один успел увернуться — сумасшедшая скорость. Движение справа — первый добежал до поля битвы и прыгнул ко мне. М-а-а-ать! Высота метров десять, а ему совсем немного не хватило, чтобы ухватиться за карниз. Прыгун приземлился на все четыре конечности и вскинул оскаленное лицо вверх, я хотел и его угостить «Выступом», но он прильнул к скале подо мной и я побоялся бить туда — не хватало ещё устроить обвал. Зато успел немного рассмотреть его.

Волосы на голове дыбом, голый торс, перевитый мускулами, грудь и предплечья с такой густой растительностью, что она больше походит на шерсть. Жёлтые глаза с вертикальным зрачком — для нашего региона типичны перевёртыши с кошачьими... генами. Клыки — заметно длиннее, чем у человека — и настоящие когти, получившиеся из отросших на пару сантиметров ногтей, которые огрубели до состояния прочной кости, наподобие рогов или копыт у животных. Как современных кровососов не правильно называть вампирами, так и этим шавкам ещё далеко до настоящих зверолюдов, вервольфов и прочих ликантропов. Их трансформации частичны, но уже сейчас они обладают звериными скоростью и силой, а также бешеной регенерацией и некоторым иммунитетам к чарам и ядам. Эти пятеро, думаю, из последней волны, слабые, поэтому я их и не почувствовал. Один на один я, пожалуй, могу справиться с любым из них. Даже сейчас, перехватив инициативу, я имел шансы выйти из схватки живым. Но время играло против меня.

Я лихорадочно распространял свою Волю вперёд, чтобы тело испытывало меньшее кинетическое воздействие, уходя в глухую оборону, и добавил в неё «Крепость» и «Грожь». Если активно не двигаться и не атаковать, то концентрации должно хватить. Все пятеро перевёртышей исчезли из поля зрения, спрятавшись от моих дальнобойных атак. Вроде бы пат, но тут проснулось Чувство, сообщая о приближении действительно сильных бойцов.

«Пара минут и мне конец», — эта мысль, вместо отчаяния, вдруг вызвала во мне какое-то адреналиновое веселье.

Чёрт возьми, ситуация страшная, но и смешная в то же время. В шаге от цели, нарваться на стаю перевёртышей, которых всё столичное отделение "конторы" не может найти. Договорится с капризным и своенравным Хозяином гор и...

«Вот оно!!!»

— Почему притихли, киски? — мне даже не пришлось изображать насмешливый тон — внутренне я уже дико хохотал над своим "везением".

— Я тебе кадык вырву, падла конторская! — прорычал прыгун снизу.

— Я не из конторы, кретин, иначе вас бы уже с вертолетов в фарш превращали.

— Дима!!! — как резаный заорал тот, которого я приложил таранами, вместе с девчонкой. — Лена без сознания, у неё кость из руки торчит!! Этот г***** её чуть не убил.

— Эх, блин, — искренне расстроился я. — Прям совсем чуть-чуть? Вынеси её из-за камушка, я добью, чтоб не мучилась.

— Заткнись, урод!!! — это уже негодовал Дима, спрятавшийся за валуном верх по течению ручья. Судя по голосу, он ещё не до конца отошёл от удара грозой.

— От вас мохнатых — это комплимент.

— Старшие уже рядом, тебе п*****, тварь, — снова подал голос прыгун.

— Чего ты там скулишь, шавка? Выйди и взгляни на меня! Или тебе снизу привычнее? Старшие пользуют небось вас, слабосилков, девчонка то у вас всего одна. Была. Ха-ха!

— Я тебя рвать буду, с**а! — перевёртыш подо мной заходился в эмоциях.

«Пора».

— За что, киса? За то, что вы впятером не смогли на меня нормальную ловушку организовать? А я ведь просто шел мимо.

— Ты не там шёл и уже никуда не дойдёшь!

— Ты, кисуля, мне будешь указывать где ходить? Может, это ваша земля?

— Да, наша, — он уже просто орал каждое слово.

— Что? Ха-ха. И этот ручей ваш?

— И ручей, и горы, и всё вокруг наше, понял, тварь?!? Здесь всё наше, а теперь и ты.

«Золотой ты мой человек и слова — золотые».

Сверху, из-за поворота ущелья выскочили четверо запыхавшихся мужиков, как раз когда прыгун произносил последнюю фразу.

— Бек, закрой рот!!! — прокричал один из них, видимо лидер.

Поздно. Слово сказано и услышано.

Ущелье тряхнуло так, что у меня в глазах небо чуть не поменялось местами с землёй. Лидер стаи продолжал бежать, когда обломок скалы "упал" на него. Он успел среагировать, но булыжник всё же задел перевёртыша по касательной, от чего тот отлетел в сторону, как... плюшевый котёнок, хе-хе.

И я увидел их — из трещин в скалах будто вытекали призрачные силуэты и сразу начинали швырять обломки этих скал в людей внизу. Горные дивы — злобные духи, аналог болотных кикимор, или речных русалок. Хозяин зашёл с козырей.

Настоящий дождь из камней обрушился на место недавней битвы, сбивая перевёртышей с ног и создавая настоящую метель из осколков. Здоровенный мужик из вновь прибывших схватил Лену, как пушинку, и гигантскими скачками понёсся вниз по ущелью. Их лидер что-то орал, но камнепад глушил его крики. Мне удалось удержаться на карнизе, схватившись за нож и небольшую трещину. Пара булыжников прилетела и в мою защиту, которая выдержала, но со скрипом.

Тряска от первого толчка начала стихать, но мелкая дрожь осталась и даже начала усиливаться. Вскоре сверху, из-за поворота ущелья, показалась её причина. — Целое стадо изменённых животных, похожих на помесь козла и обезьяны, неслось вниз. Лавина мощи, ловкости и зубастых пастей — набросилась на стаю перевёртышей. Лидер заорал что-то вроде «бежим» и стая без оглядки бросилась спасаться от гнева истинного Хозяина гор.

Один "козлобуин" бежал на меня, прямо по отвесной скале. Физика? Где она, когда нужно?!? Моя защита выдержала — зверь отлетел в бок, но остатком кинетики меня чуть не сбросило с карниза — я повис на ноже и с трудом забрался обратно. Снова моё тело — отбивная, но не время расслабляться. Мир вокруг сходил с ума, а я принял устойчивое положение, протянул руки вперёд, ладонями вверх и начал говорить:

— Хозяин гор, я — твой гость. Ты принял мои дары и позволил быть в твоих владениях. Я чту твоё право, я помню об уважении и ты не забывай про закон гостеприимства.

Больше я не обращал внимания на то, что творится вокруг. Вся моя концентрация уходила на поддержание защиты и на чёткое выговаривание слов в адрес Хозяина. Я повторял эту мантру снова и снова, даже не сразу заметил, как наступила полная тишина.

Только ручей журчит внизу.

Отозвав «Оберег», сел прямо на карниз, свесив ноги вниз. Достал из внутреннего кармана куртки футляр, крышку которого пересекла трещина. Трубка, однако, осталась цела. Дрожащими пальцами начал набивать чубук. Так и сидел минут десять, с дымящейся трубкой в зубах и остекленевшим взглядом. А в голове только одна мысль: «Вот стану очень сильным и тогда... Когда-то же стану?..».

Из ступора меня выбили звонкие удары металла о камень. Внизу что-то блестело, отражая лучи солнца. Спустившись, я нашёл чашу, в которую наливал водку на плато. Чаша была слегка помята, но целостность сохранила. Что ж, я понял намёк и даже прокричал в пустоту, мол, при первой возможности проставлюсь, как полагается. Интересно, пьющий дух-хранитель — это нормально?

В начале боя опять начало жечь в районе груди, как и тогда — на плато. В пылу схватки я старался не обращать внимания, но сейчас, сняв куртку и футболку, ощупал и осмотрел очаг неприятных ощущений. Может это, конечно, и синяки — несколько раз мне досталось неслабо — но, в то же время, похоже на... Татуировку? Жаль, зеркала нет с собой.

Несмотря на не лучшее физическое состояние после битвы, я сразу тронулся в путь. До конца дня, мне удалось выбраться из ущелья и пройти приличное расстояние. Не знаю, сколько в километрах, но указатель «Иска» стал уверенно синим, с фиолетовым отливом. А перед самым закатом, меня ждало обидное открытие.

С вершины скалы, куда я забрался, чтобы осмотреться, мне удалось разглядеть, в нескольких километрах на северо-востоке, внизу, пасеку. Она прилегала к аккуратному, будто игрушечному, шале, которое стояло немного на отшибе небольшого поселения. Рассмотрел, что это именно пасека, я с помощью Вязи «Близь», увеличивающей, как бы приближающей, картинку в выбранном секторе обзора. В этих горах много кто разводит пчёл, но почему я даже не сомневаюсь, что знаю хозяина конкретно этой пасеки? Соотнеся расстояния, проделанный мной путь и стороны света, я чуть не взвыл от досады. Если бы я тогда согласился на приглашение профессора, в тот же день был бы у цели. Твою мать!!!

Это была первая ночь, когда я спал, ни разу не проснувшись.В палатке. Может, Хозяин гор выдал мне спец.пропуск, может иссяк лимит невезения, но после встречи с перевёртышами, мой поход превратился в обычный туристический. — Подъемы, спуски, луга и скалы, редкие рощи и скользкие склоны — вот и все события.

На пятый день моего пребывания в горах, за пару часов до полудня, я вошёл в не очень глубокий каньон или долину, с пологими склонами с одной стороны, и скалистой стеной — с другой. Указатель окончательно перешёл в фиолетовый спектр и я начал оглядываться, пытаясь узнать места, где я столько раз бывал во Снах. Пройдя по этой долине ещё с километр, я сделал привал в небольшой роще диких тутовых деревьев, где из под земли бил родник. Нет, не тот, который был под навесом Наставника. Постепенно, складывая разрозненные детали, я понял, что каньон — это раздавшееся ущелье, по дну которого бежал сай, в моих Снах. Самого ручья не было, но по россыпи валунов, наполовину ушедших в почву, угадывалось его исчезнувшее русло. Видимо, речка стала подземной, а родник — это один из её выходов на поверхность.

Пройдя ещё немного вперёд, я заметил, что фиолетовый цвет указателя чуть потерял насыщенность — ага, стало быть, перелёт. Вернувшись к роще, я оглядел ту сторону долины, что была более скалистой. Среди почти сплошной стены, явно выделялась конусообразная гора из камня и известняка. Вот и наша полянка нашлась. Гигантский обвал, тектонический сдвиг — не знаю, что стало причиной. Эти горы считаются "молодыми" и продолжают расти. Главное, сориентировавшись, я определил, что до входа в пещеру, если она и вправду сохранилась, придётся преодолеть не один десяток тонн каменной горной породы. Н-да.

Незачем оттягивать. Ведомый нетерпением и желанием расставить все точки над «ё», я достал из рюкзака разборную цельнометаллическую кирку — больших денег на Рынке стоила. "Клюв" был усилен долями «Крепость», «Двиг» и «Сугуб», а мотыжная часть — только «Крепостью». На рукояти были запечатлены снова «Крепость» и «Безвес» — доля, входящая в Вязь «Опора». В общем, такая себе секира Тора, только без молний.

Поднявшись на несколько метров в гору, я хорошенько размахнулся и ударил "клювом" в сплошной камень. Веса кирки я почти не чувствовал, а усиление долями превратило удар в эквивалент нескольких минут работы промышленного отбойного молотка. Только это был всего один удар и вся кинетика, которую он высвободил за секунду, ушла вглубь скальной породы. Трещина, шириной с ладонь, рассекла камень метров на шесть в длину. Тряхнуло знатно. От осколков я закрылся «Оберегом», а вот небольшой камнепад сверху чуть не снёс меня — еле успел отскочить, получив лишь несколько ударов по защите.

Пойду-ка я к роднику, умоюсь, почищу одежду, воспользуюсь некоторыми зельями ведуна, а то на мне уже живого места нет. А потом сяду под деревцем, закурю трубку и крепко подумаю о жизни своей горемычной. Рудокоп из меня, оказывается, ещё более никакой, чем путешественник. Похоже, застрял я тут не на месяц и даже не на два. Это при условии, что меня не прибьёт очередным завалом, который не выдержит даже «Оберег».

А что тут думать? При таком раскладе, самое время — позаботиться о провианте.

***

Своего попутчика по электричке я увидел издалека — он сидел на широкой ступени террасы, которая с трёх сторон окружала "полуостров" большой застеклённой веранды, пил чай из пиалы и любовался ухоженной лужайкой, на которой уже прижились саженцы голубых елей.

Я благоразумно обошёл пасеку по широкой дуге, поэтому подходил к дому со стороны поселения, по асфальтовой дороге, которая дальше извилисто спускалась вниз, теряясь за поворотом. Там, видимо, начинался серпантин, который вёл к железнодорожной станции. Забора у дома не было, но это не помешало мне соблюсти вежливость гостя, как меня учил Наставник. Остановившись перед началом цементированной дорожки, я поднял руку в приветственном жесте, не ступая на чужую собственность без приглашения.

— Привет, тёзка, — приветствовал меня хозяин широкой улыбкой, направляясь ко мне. — Решил, всё таки, зайти в гости?

— Здравствуй, Ильяс-ака, — я улыбнулся в ответ. — Если не прогонишь. Только мне бы умыться с дороги, не хочу грязь в твой дом занести.

Не прогнал. Позволил воспользоваться душевой, после чего я смог переодеться в чистые штаны, футболку и лёгкие кеды, которые достал из рюкзака. Сам рюкзак, со свёрнутой палаткой, разгрузку и оба ножа в ножнах я демонстративно сложил у хозяйственной пристройки — мол, захожу в твой дом без оружия, с миром. Ильяс-ака, при виде ножей, особенно кукри, многозначительно хмыкнул, но ничего не сказал. Его жена, не слушая моих протестов, унесла пыльную одежду, чтобы постирать. Затем меня усадили за стол, где также присутствовали внук, младший сын с женой и их маленькая дочка. Этот поздний обед организовали специально для меня, но вся семья сидела за столом, чтобы гость чувствовал — ему рады.

Впервые за пять дней, я смог немного расслабиться и испытывал огромную благодарность к этим людям, которые приняли незнакомца, как родного. После трапезы, мы с хозяином дома переместились в беседку, куда молодая сноха принесла поднос с чаем, вазочками, наполненными мёдом, тарелкой с сырной нарезкой и большой пепельницей. — Ильяс-ака тоже курил трубку. Я предложил ему отведать моего табака и получил удовольствие, наблюдая как удивлённо расширяются его глаза. Но, хозяин отыгрался, когда я попробовал его мёд — тут уже пришёл мой черёд восхищаться. Особенно было вкусно макать в мёд ещё тёплую лепёшку или ломтики твёрдого белого сыра. И всё это в сочетании с ароматным зелёным чаем. Благодать.

За общим столом мы разговаривали на нейтральные темы. Так например, я узнал, что этот дом является для семьи Ильяс-ака не сезонным, а постоянным жилищем. Всю жизнь он мечтал жить на природе и иметь свою пасеку. Младший сын с невесткой жили неподалёку и занимались фермерским бизнесом. А родители внука — старшая дочь и зять — работают в Российской компании и недавно получили повышение в головной офис, после чего вынуждено поменяли страну проживания. — Переезд, бюрократия, родная наша СНГ-шная волокита, в общем, сына было решено отправить к счастливому деду, пока сами родители не устроятся основательно на новом месте.

Когда же мы уединились в беседке, начался разговор по душам.

— Нашёл, что искал в горах, Илья? — спросил он меня, хитро прищурившись.

— Хм... Как ты понял, что я что-то ищу?

— Хе-хе. Ты приехал на электричке один, снаряжённый как для долгого похода и с нами сразу ехать отказался. — Явно не турист, на беглеца тоже не похож, значит приехал для поиска.

— Хех, твоя правда, Ильяс-ака. Да, нашёл, но также выяснил, что мне придётся сильно задержаться в этих местах. Гораздо дольше, чем я планировал. Вот, хотел о помощи тебя попросить.

Он молчанием и внимательным взглядом предложил мне продолжать.

— У меня заканчиваются продукты и я бы хотел попросить тебя помочь мне в этом вопросе. Деньги у меня есть, а вот времени — раз в неделю спускаться вниз — нет. Может, ты сам или твои знакомые имеют возможность привозить снизу мои заказы, по списку, а я буду оплачивать и их, и бензин, и работу.

Он задумался, а эмпатия передала мне сомнения в его мыслях.

— Скажи, Ильяс-ака, тебя не удивило, что я обращаюсь к тебе на «ты»?

— При первой встрече, меня это смутило, но сейчас я вижу, что ты парень воспитанный и тактичный. Думаю, ты из этих... Из новых. Про которых в интернете говорят. Внук очень интересуется этой темой, рассказывает мне иногда.

Я поднялся и подошёл к моей мокрой одежде, которая сушилась на верёвке. Изобразив доли «Благо» и «Жар», я раскрыл их на куртке. Испаряемая влага зашипела, повалил пар и, через десяток секунд, на верёвке висела сухая куртка. Мой собеседник отреагировал на этот "фокус" на удивление спокойно, только пристальный взгляд и неестественно прямая осанка напряжённого тела — выдавали его подлинные эмоции.

— Я хочу, чтобы ты знал с кем имеешь дело, Ильяс-ака. Мой... назовем это даром для удобства. Мой дар не позволяет мне лгать. Я не обязан всегда говорить правду, но лгать не могу. А тебе — и вовсе не хочу. Так повелось в наших кругах, что обращение на «ты» означает мирные намерения. Я знаю, в сети разное о нас говорят, да и мы, такие как я, отличаемся. Так ведь, мы — люди, а люди все разные. Но вот тебе моя правда — я не преступник и зла против кого-либо не замышляю. Дело, которое привело меня в эти места — моё личное, важное для меня и никому не навредит.

Он помолчал немного, глядя мне в глаза, а затем просто сказал мне писать список и ушёл в дом. Список у меня был готов, я достал его из кармана штанов, положил на стол и стал вновь набивать трубку, в ожидании хозяина. Он вернулся с большим пакетом, наполненным различной снедью, а невестка, пришедшая вслед за ним, заменила остывший чайник горячим, со свежезаваренным напитком. — Чтобы гость не подумал, что его выгоняют.

***

Путь от дома профессора до места моих "раскопок" занимал около трёх часов. После сытного обеда и расслабляющих посиделок в беседке, шагалось не шибко охотно, но я спешил дойти до заката. Ильяс-ака не взял с меня денег за пакет с продуктами, которые еле уместились в мой сильно похудевший рюкзак. А за доставку по списку — сказал, что рассчитаюсь, когда буду забирать заказанное, через пару дней. Эмпатия сообщила, что его опасения сменились почти доверием ко мне и я решил закрепить дипломатический успех. — Посоветовал ему и его знакомым, без особой необходимости, не ходить к скальному массиву неподалёку и предупредил, что здесь теперь владения нового Хозяина, который не любит шума и суеты на своей территории.

На мой вопрос о том, какие странности или изменения случились в жизни поселения за последнее время, пасечник ответил, что стали нередкими пропажа домашнего скота, а люди побывавшие в скалах на северо-западе, больше не хотят туда возвращаться и рассказывают разные небылицы. Я успокоил Ильяс-ака и сообщил ему, что мной проведены, вокруг его дома, некоторые манипуляции, должные отпугивать эти небылицы. Меры эти были временными, но у меня с собой был мой "набор юного артефактора", купленный на Рынке и я намеревался, со временем, создать основательную защиту профессорского жилища. Всё таки, хороший он мужик, с крепкими нервами. Воспринял информацию, которую я на него обрушил, как очередной сенсационный выпуск новостей — немного шокирует, но нужно жить дальше.

Поднялся на гребень одного из холмов, ограждающих "мой" каньон, когда солнце уже коснулось далёких вершин на западе. Я оценил удобство этого перевала, ещё днём — никаких крутых подъёмов, спусков или скользких склонов, усыпанных каменной крошкой. Знай — топай себе по отвердевшему, под воздействием солнца и ветра, грунту.

Меня будто лошадь лягнула под дых — я забыл как дышать, согнулся и припал на колено. В глазах закрутился калейдоскоп, в голове зашумело. Так сильно меня не "пинало" даже в самый первый раз — на пробежке рядом с домом упыря. Чувство — ассоциативный инструмент, но при этом очень точный, в определении характера объекта, о котором предупреждает. Да, оно подскажет только примерное направление, но не расстояние. Оно не определит вид Знающего или нечисти. Зато, ты почувствуешь предельно ясно — чего тебе ожидать от встречи с объектом. Важный нюанс — если сталкиваешься с кем-то или чем-то впервые, ощущения гипертрофированны, чтобы ты запомнил их навсегда.

Меня охватили страх и ненависть. Страх понятно — судя по силе проснувшегося Чувства, впереди нечто крайне опасное. А вот ненависть... Это была прежде незнакомая мне эмоция — ненависть к чему-то... чуждому... будто не имеющему права находиться в этом мире. Такого я не испытывал, даже когда находился рядом с прорывом. И ЭТО находилось слева впереди — там, где каньон переходил в узкое ущелье. Я не ходил ещё туда, только видел издалека вход в эту теснину.

Не торопясь вставать с колена и восстанавливая дыхание, я внимательно прислушивался к Чувству. Вызвавший его объект, кажется, не приближался, но и не удалялся. Что же ты такое?