Доля Пути: Лето

Глава 5. Бессонница

Сидя на кухне за столом и разминая в руках сигарету, которую мне совсем не хотелось прикуривать, я прокручивал в голове события очередного Сна и этого утра.

Очень уж все три ночных видения были схожи стилистически, я будто двигался по кем-то составленному сценарию. А сегодняшняя пробежка — это вообще событие экстраординарное. Ещё три дня назад, я бы просто не смог преодолеть бегом такую дистанцию, да мне это и в голову бы не пришло. Но сегодня тело бежало само, будто запрограммированный механизм без раздумий и эмоций. Точнее, моих то эмоций хватало, а организм и вовсе орал благим матом, но всё это — где-то на втором плане, отстранённо. Прям раздвоение личности какое-то. Ещё и этот горный проповедник...

Но самый главный вопрос, мучивший меня, звучал так — какой диагноз поставит мне «мозгоправ», которого мне обещал Сергей? Нет, серьёзно — пара ночных кошмаров, пусть даже мега реалистичных, это ещё возможно и не клиника. Да — ненормально, да — пугающе, да — нуждается в помощи психолога и неких специфических медикаментах. А вот то, что я сижу и увлечённо примеряю на себя сюжет из жанра городского фентези — это уже гарантированное приглашение в дом с мягкими стенами, пока вежливое, но лиха беда начало. — Возомнил себя избранным, за которым охотятся силы зла и начал бросаться на эти силы с топором. А то, что зло представлено соседями или прохожими на улице — это происки Тьмы. Элементарно. Спросите у любого шиза из палаты для буйных. Н-да.

Внешнему миру было плевать на мои душевные терзания и он стал напоминать о себе тем чаще, чем выше поднималась часовая стрелка. Кошка потребовала еды, ухода и поклонения. Где-то в доме заработала дрель — видимо устанавливали кондиционер. Рабочие чаты стали извещать меня о том, что новая неделя началась. Я погрузился в будничную текучку. Ближе к концу рабочего дня, я даже поймал дзен — отсутствие конкретных мыслей, расслабленность и какая-то отрешённость. Механически выполнял задания с работы, пялился подолгу в окно, даже покурил пару раз. После обеда, утренний энтузиазм — жить здо́рово — немного отпустил.

Я настолько очистил сознание, что, когда в мессенджере пришло сообщение от Серёги, этому сознанию понадобилось некоторое время, чтобы вновь включиться.

Сергей: ты где?

Я: Привет, Серёга! Дома.

Сергей: иди в магазин

Я: Зачем?

Сергей: за надом

Я: А в какой магазин?

Сергей: не тупи!!!!!

Я: бегу

Ну, не побежал, но трёхминутную припрыжку выдал. Друг стоял у входа в наш «магазинчик у дома» и докуривал сигарету. Каково же было моё недоумение, когда при виде меня, он широко раскинул руки и на всю улицу проорал:

— Писака! Ты живой? Совсем пропал, сто лет не виделись.

«Может у моей шизы побочка появилась? — "день сурка" называется», — подумал я, настороженно приближаясь к Серёге. Тот схватил мою руку своей, а второй приобнял — так "реальные пацаны" здороваются — и пробубнил мне в самое ухо:

— Подыграй мне и идём в магаз!

Я, конечно, не самый сообразительный на свете человек, но моё тело сегодня уже показало, что способно действовать автономно от мозга. Этим я сейчас и воспользовался, отключив мыслительный орган и с улыбкой имбецила поздоровался с приятелем:

— Здорова, Серый! Как ты? В магазин или уже вышел?

— Да тоже в магаз, — ответил мне такой же радостный идиот и открыл передо мной дверь.

— Только после тебя, дружище, — окончательно вошёл я в образ, отвешивая шутливый поклон.

Серёга, похоже, был сторонником минимализма в искусстве, поэтому он "нежно" подтолкнул меня своей ручищей, после чего я едва не сбил с ног идущую на выход женщину.

Не дав мне толком извиниться, друг поволок меня вглубь торговой точки, оказавшейся пустой от посетителей. — Затишье перед бурей, сейчас, после работы, как повалят все.

Остановились мы у стеллажей с соками и минералкой.

— Делай вид, что выбираешь и слушай меня внимательно, — полушёпотом проинструктировал он меня. — Про то, что вчера вечером мне рассказал, ещё кому-нибудь говорил?

— Только тебе. Серёг, а что вообще...

— Не перебивай, задержимся дольше пятнадцати минут, будет подозрительно.

Он взял с полки пачку детского сока и продолжил:

— Про свою проблему забудь! Не вздумай ещё кому-то рассказывать и не звони мне на телефон. Если что-то срочное, то в мессенджер крикни. Разговоры только при встрече.

— Да что случилось?!? — проорал я шёпотом, следуя за Сергеем к соседним стеллажам.

— Утром я позвонил своему знакомому, — скороговоркой вещал приятель, выбирая рыбные консервы. — А после обеда, ко мне на работу пришли два типа́ и стали втирать мне про исследования какого-то американского института, который якобы выделил грант на изучение проблем сна и ещё чего-то там. Здесь у нас. Прикинь, этот докторишка сдал меня, с**а.

— Погоди, Серый, я что-то нихрена не понимаю — так они помогут? И почему мы это в магазине обсуждаем?

— Угу, эти помогут..., — Сергей подхватил металлическую корзину и швырнул в неё сок и кильку в томате. — Не тупи, Илюха, это были конторские, зуб даю. Вежливые, стелют гладко, душу сканируют... А в магазине, потому что пасти́ меня могут.

Я выпал в осадок, а Сергей продолжил:

— Ты мне ничего не хочешь рассказать? — глянул он на меня строго и тут же поднял руку в останавливающее жесте. — Хотя, не надо! У меня семья. Не знаю, зачем им такие как ты и знать не хочу. — Сказал он как отрезал и перешёл в следующий ряд.

— Как я? Ты им что, про меня рассказал? — я обогнал медленно перемещающегося вдоль ряда со сладостями приятеля и заглянул ему в лицо.

— Не кипишуй! — одёрнул меня Сергей. — Я им сказал, что это мне пара кошмаров приснилась, а про друга я выдумал, чтобы докторишка не подкалывал меня перед мужиками на пейнтболе.

— Погоди, а если они тебя...

— Нет, — Сергей нахмурился. — Я им сказал, что в кошмарах я с женой и дочкой вылетаем на встречку.

— Ё-ё-ё-моё, Серый...

— Да п****ц, эти конторские как клещи́ вцепились, врать на ходу надо было, ну я и выдал самое страшное для меня, — завёлся Сергей и притянул меня за ворот футболки. — Смотри, не засветись нигде! Оба загремим. Я им соврал, значит рыльце в пушку, знаю, как они работают.

— Прости, что из-за меня тебе пришлось..., — промямлил я. — Обещаю, больше никому ни слова про сны.

— Этой ночью опять снилось? — спросил он.

— Нет, — соврал я.

— Ну и отлично, — обрадовался друг. — Возьми "пузырь" и повтори вчерашнее. Видать, водка лучше мозгоправа, ха-ха. — Он засмеялся, но как-то нервно.

— Ага, хе-хе — я также неискренне поддержал его смех. — Думаю вот, на пару дней в запой уйти.

— Не злоупотребляй, — посерьёзнел Сергей. — Ладно, задержались мы. Бери что-нибудь и на выход.

— Так я это, деньги не взял, — стушевался я. — Как-то не сообразил.

— На, — он протянул мне вафельный торт, его дубликат уже лежал в корзине друга. — Я заплачу.

Возвращаясь домой, я поминутно оглядывался и еле удержался от того, чтобы перейти на бег. Лестничную клетку пролетел, аки курица, удирающая от участи стать суповым набором. Закрыл дверь, сполз по стене и схватился за голову. Это уже край! Дальше некуда. Что может связывать типичного неудачника, видящего странные сны и чекистов? Меня с ними связывать точно ничего не может. Значит, дело во Снах. Погоди-ка...

Я разулся, прошёл на кухню, закурил и глянул в окно. Было ещё светло и ни во дворе, ни на улице агентов ноль-ноль-семь не наблюдалось. Какой бред! Где я и где игры в шпионов? В том, что Серый не ошибся, определив визитёров, как людей с погонами, я почему-то был уверен.

Они знают про Сны. Что такого они знают? И откуда? Есть другие... сновидцы? — Избранным шизом мне не быть, хе-хе. Ох, нервы ни к чёрту — глаза бегают, мысли скачут, сердце прыгает — весёлые старты.

Что будет, если конторские меня найдут? Может сдаться им? Мол, вот — законопослушный гражданин пришёл сам, "поможите чем можите", господа чекисты. Ну а что, возможно у них там эксперимент — распылили зелье секретное и теперь ищут, на кого подействовало. Снимут показания, возьмут анализы, выдадут мне антидот, ещё и благодарность выпишут за сознательность.

Угу, подбегут и ещё раз выпишут. Не-е-ет, так секретные эксперименты не проводят, думается мне. И их не интересуют обычные сны — Серёга им описал пускай жуткий, но вполне... человеческий кошмар и они отстали. Поверили? Или действительно следят за ним?

Из окон четырёхэтажки напротив раздаются смех и звуки готовки, а доносящийся снизу аромат говорит о том, что соседи заняты те же. Блин, про ужин забыл совсем. Магазинных пельменей сварить что-ли? Там оставалось.

***

Я открыл глаза. Утро? А почему в окне темно? Будильник установлен на восемь и просыпаюсь я обычно, когда солнце уже начинает слегка припекать. Это Сны поломали график, а так...

Сны! Сон!! Не было Сна!!!

Стоп! Не радоваться раньше времени. Кто сказал, что очередная серия странных грёз не может случиться в моём доме? Я встал с дивана, прошёлся по квартире — бородатых головорезов и импозантных стариков не встретил. Нашёл кошку, спавшую в кресле и поднявшую голову, когда я присел перед креслом на корточки.

— Мурка, это сон? — попытался я найти ответ в заспанных кошачьих глазах.

— Муррр, — мол, неймётся тебе, ещё спать и спать после ночного тыгыдыка.

Я взял телефон и посмотрел время — 4:40 утра, через десять минут рассвет. Эта мысль током прошлась по всему телу. И тело, как это было вчера, включило автономный от мозга режим.

Я снова бежал. Было чуть легче, чем в прошлый раз, чему способствовало несколько факторов. Например, в шортах и майке бежалось приятнее, вчера-то я рванул в трико и олимпийке, которые нацепил, готовясь к новым «приключениям». Опять же, отсутствие похмелья снижало нагрузку на организм, который, однако, не спешил радоваться улучшенным условиям труда и мстил мне за мою внезапно открывшуюся "страсть" к утренним пробежкам. — Кашель, колики, жжение в го́ленях. Но тело преодолевало, а разум даже получал какое-то мазохистское удовольствие.

Да и некогда мне было жалеть себя, я лихорадочно рассуждал о ночи без Сна. — Может это всё? Конец моей шизе. — А почему я тогда бегу? — А разве это связанно? — Конечно. До всех этих событий, чёрта с два я бы встал в такую рань. А чтобы истязать себя такими расстояниями, так это и вовсе нонсенс. — Так не беги. — Не могу. Сна ни в одном глазу, тело будто не подчиняется мне до конца, а при виде Солнца даже эйфория накатывает. Вон, кстати, родная звезда полностью пересекла линию горизонта.

Я резко остановился, раскинул руки в стороны и растянул губы в почти детской улыбке. Это уже ритуал, однако. На дерево сегодня не полез, точнее тело не полезло и я встретил рассвет на бегу, на тротуаре у дороги, отделяющей мой квартал от частного сектора. Постоял несколько мгновений, поймал на себе настороженный взгляд коммунальщика, который замер с недонесённой до рта сигаретой и косился на меня. Я на это лишь виновато пожал плечами, мол, шизу свою не контролирую, и побежал дальше.

День прошёл... обычно, что было... необычно.

Следующей ночью снов тоже не было. — Я просто отключился около полуночи и тут же открыл глаза перед рассветом. Причём, проснулся я в том же положении, что и засыпал, что говорило о глубокой, безмятежной отключке. И снова бег. Я пытался пропустить это мероприятие, даже не встал с дивана. — Короткое помутнение рассудка и я обнаруживаю себя на середине лестничной клетки, в одних трусах и со взором горящим.

Вы всё ещё не верите в гипноз? — Тогда мы бежим к вам.

Еле заставил непокорное тело вернуться за одеждой, после чего выполнил штатный маршрут нелёгкой трусцой.

В среду утром, впервые пробежал всю дистанцию, ни разу не перейдя на шаг. Организм ещё протестовал, но как-то вяло, смирившись со своим спортивным будущим.

В четверг решил, если я вообще ещё что-то решаю в своей жизни, пробежать второй "кружок". Организм охреневал, разум философствовал, тело "говорило": «Надо!».

Контрастный душ вошёл в привычку, кофе и сигареты прельщали только днём и то в минимальных количествах. А вот есть, нет, ЖРАТЬ я стал за двоих. — Будто входил в какой-то режим... Подготовки? Перестал шарахаться от людей, перестал ждать звонка в дверь или сообщения от Серёги, мол, всё пропало, я держался сколько мог, но под пытками выдал тебя. Воспоминания об ужасах первых Снов уже не вгоняли меня в ступор. Я снова плыл по течению. Я просто существовал.

Но странное дело, радость, что Сны больше не тревожат меня, пропала уже после второй бесСонной ночи. — Глупый человек, шиза отступила, осталась только побочка в виде утренних кроссов. Живи и радуйся, наслаждайся почти здоровым образом жизни. Но нет, в душе поселилось чувство незавершённости. Каждый вечер, перед тем как заснуть, вспоминал Старика и шёпотом повторял его прощальную речь. Кажется, по научному, это называется «Стокгольмский синдром».

***

Этим пятничным утром, я, в присвоенной мне неведомо кем манере, рассекал предрассветные сумерки. Сегодня организм, разум и то, что управляло моим телом, наконец, вошли в симбиоз и от того бежалось мне легко, как никогда в жизни.

«Сонце взошло», — подумал я и встретил его с распростёртыми объятиями и лицом блаженного, увидевшего ангела. Натурально, как дитя малое, если не сказать грубее. Может я солнцеедом стал? Или как там этих чудиков называют? Хотя нет, материальной пищи я стал употреблять столько, что это... как-то по-другому называется в общем.

"Поздоровавшись" с Солнцем, я было хотел продолжить променад и в этот момент меня "накрыло". — Сердце пропустило удар, дыхание перехватило, в ушах зашумело, я почти опустился на одно колено, но сумел, всё же, выпрямиться. Затем, меня будто кто-то толкнул и я развернулся лицом к дороге.

Мой разум стало обволакивать чувство... Опасности? Нет, не так, как в первом Сне — сейчас не было Страха. Только медленное, будто бережное осознание того, что где-то рядом есть Нечто опасное, но... Интересное?!?

Да ну, нафиг! Я же туда не пойду?!? — А не, пойду.

Перейдя дорогу, я приблизился к неширокому каналу, через который был перекинут хлипкий пешеходный мостик. Дальше начинался частный сектор. Прямо передо мной, на другой стороне водной преграды, в паре десятков метрах от нее, стоял недостроенный двухэтажный дом, который казался заброшенным. Солнечного света уже было достаточно, чтобы рассмотреть темные провалы окон второго этажа, вид на который не мог перекрыть забор из металлического сайдинга.

Я знал, что ЭТО — там, в доме. Чужая воля остановила моё тело перед мостиком, не пуская дальше. Мол, вот — смотри, запоминай, но пока не трогай. И я запомнил, крепко так запомнил то чувство, что сейчас владело мной — мать его, азарт. Охотничий азарт, с примесью любопытства и нетерпения.

— Не ходил бы ты туда, — раздался позади меня мужской голос.

Я вздрогнул, развернулся и увидел, через дорогу, парня лет двадцати. Примерно моего роста, худощавый, но жилистый, светловолосый, с немного грубыми чертами лица, которые однако не портили его, создавая образ рано повзрослевшего молодого мужчины. Такие завоёвывают женщин не лоском, а искренней заботой, внутренней силой и надёжностью. Парень был одет в спортивную футболку без рукавов, тканевые шорты по колено и мягкие полукеды, надетые на босу ногу. Он сидел на корточках и внимательно смотрел на меня. Вокруг нас никого не было и даже дорога была пока свободна от машин.

— Вы мне? — уточнил я.

— Можно на «ты», — по-доброму ухмыльнулся парень. — И да, тебе.

— Ты извини, я не помню, чтобы мы были знакомы.

— Мы и не знакомы, — признался он. — Только раз виделись в маркете.

Узнавание лампочкой вспыхнуло в моём мозгу — парень, который занимал за мной очередь на кассе, утром после второго Сна. Он мне тогда показался подозрительным, но я списал это на моё паническое состояние. Видимо, зря.

— А-а-а...— вырвалось из меня и я поспешил исправиться. — Так, у меня память плохая на лица да и в маркетах обычно немало народу.

— Ну да, — было видно, он понял, что я его узнал. — Ты бы, всё таки, отошёл оттуда, а то ещё спиной встал...

Я хотел было узнать — какое ему дело до того где и как я стою, но внезапно раздавшийся за спиной громкий звук заставил меня резко обернуться. Облако пыли с давно не мытого забора оседало на землю, а по центру одной из его металлических секций обозначилась выпуклость, размером с небольшой тазик, будто с той стороны по забору ударили тараном. Какого...?

Я попятился. На середине дороги меня оглушил автомобильный клаксон. Одновременно с этим чьи-то сильные руки дёрнули меня назад так, что кости затрещали, и эти же руки не дали мне упасть, когда я потерял равновесие. Послышался визг тормозов.

— Ты как? — парень, а это был он, продолжал удерживать меня за плечи, желая убедиться, что я восстановил связь с реальностью.

— Что это было? — спросил я ошарашенно, имея ввиду пострадавший забор и моё экстренное перемещение в пространстве.

— Ты погоди пока.

Парень заглянул мне в глаза, убедился, что я твёрдо стою на ногах, развернулся и зашагал к автомобилю, стоявшему метрах в двадцати от нас, на противоположенной обочине. С водительского места, из авто уже выбирался спортивного вида мужик, лет тридцати пяти, с ошалелыми глазами и не самым добрым выражением лица.

«Сейчас нас будут бить, возможно ногами», — подумал я.

— Вы чё, б****, под колёса лезете?!? Жить надоело?!? Я чуть в арык не улетел, на ***!!! — заревел владелец внедорожника, который чуть не снёс меня с этого плана бытия.

Мой спаситель перешёл дорогу, я было двинулся за ним, но дальше произошло нечто совсем удивительное. — Вот, он подходит к взбешённому водителю, протягивает ему руку и... Мужик резко успокаивается и как будто внимательно слушает. Уже через полминуты хлопает дверь и авто уезжает в сторону заката, а парень направляется обратно.

Я, признаться, пребывал в состоянии перманентного ах... шока, с момента увиденной мной вмятины в заборе, поэтому данный инцидент не так сильно потряс моё воображение, как следовало бы. У меня была более важная мысль: «Я только что чуть не сдох». За этой мыслью последовал отходняк, меня начало потряхивать.

— Ты пришёл в себя? — парень остановился в паре метров.

— Не совсем, — я упёрся руками в колени.

— Сны давно видишь? — буднично так спросил он, как спрашивают сегодняшнее число.

«С**а, даже убежать сейчас не смогу, ноги дрожат», — я даже мысленно всхлипнул, — «Кто он такой? Откуда он знает? У меня что, на лбу написано? Или он тоже...». — Эти мысли пронеслись за секунду, а вслух я ответил:

— С универа не снятся, а к чему ты спросил?

— Ну-ну, — ухмыльнулся он. — То, что ты осторожный — это хорошо, но одному тяжко, а я тебе не враг.

— Слушай, друг, я просто немного в прострации... Можно сказать, второй раз родился. В общем, спасибо тебе, что спас меня.

— Спас от чего? — в его голосе послышалась усмешка.

— Э-э-э... Так, из под машины вытащил, — указал я на очевидное.

— Ты не просил об этом, — его голос стал серьёзным. — Поэтому, ты мне ничего не должен.

Я хотел было поспорить, мол, как бы я успел попросить? Но внезапно меня осенило — то же самое говорил Старик из Сна — про непрошеную помощь. И я просто промолчал.

— Вижу, ты новичок, — определил он мой статус. — Я знаю, тебе сейчас страшно, непонятно, ещё и наставник нагнетает, хех. Ты расскажи ему обо мне. Хотя... он знает уже. Я из ведающих. Три месяца постигаю ремесло. Могу с жизненными советами помочь, тренироваться можем вместе. Опять же, такие места, как этот дом, одному опасно зачищать, а вместе можно попробовать. Я Кон чту, правила знаю, за кровью не гонюсь. Запомнил?

— Э-э-э-м... Приятель, послушай...

— Держи, — парень перебил меня и протянул клочок бумаги.

С некоторой опаской я взял то, что предлагают, развернул сложенную пополам четверть тетрадного листа и увидел там номер телефона. — Он эту "визитку" заранее приготовил. Готовился к нашей встрече?

— Как освоишься немного и поймёшь, что одному сложно, позвони. А пока, будь осторожен. У вас на квартале безопасно, но в других местах смотри в оба. Надеюсь, увидимся ещё.

Он развернулся и пошёл вдоль дороги, в обратную от моего бегового маршрута сторону. А я стоял, дрожа как осиновый лист, хотя солнце уже грело вовсю, и смотрел этому парню вслед. Но недолго, ибо для моего внутреннего "фитнес инструктора“ не существовало веских причин для отмены ежедневного кросса.

Дома, после душа, я уставился в зеркало, являющееся частью трюмо в коридоре. Что увидел тот парень? Как он узнал про Сны? Может он чекист? — Не похож. — А ты много чекистов видел? — Ни одного. Н-да.

Но, почему мне кажется, что ещё тогда, в маркете на кассе он знал, что я вижу Сны? Он так пристально глянул мне в глаза, а я ещё подумал, что показалось. Ну-ка, что там с моими глазами? Такие же карие или как будто немного светлее стали? — Это возрастное наверное, не знаю, я в зеркало то смотрю только когда бреюсь, раз в неделю, и то не вглядываюсь особо.

Ещё, он сказал: «...у вас на квартале...», значит он живёт на другом, но где-то рядом. И что мне это даёт?

Весь день, помимо работы и бытовых дел, я пытался связать события последней недели в хоть какую-то логическую цепочку. У меня это так и не получилось и разум, придавленный грузом сомнений, просто отключился.

***

Я стоял на каменистом берегу быстрого ручья, а вокруг возвышались склоны неглубокого ущелья. Красивое место. А одежда на мне странная — серая роба, состоящая из простых штанов и рубахи с вырезом. Хм, дурдом в горах?

Горы!!!

Я резко развернулся и увидел знакомую поляну. Непонятная радость охватила меня и я бодро потопал к лёгкому навесу в центре этой мини долины. По пути отметил, что в этот раз в горах царит лето, прям как в реальности. Старик сидел на том же месте, также трещал костёр, журчал родник, а между ними стоял деревянный столик, на котором не было ничего, кроме двух чаш из того же материала. Я подошёл, надел "свою" одежду и замер, не зная с чего начать разговор. Старик смотрел на меня с еле заметной улыбкой, а я ведь даже имени его не знал.

— Моё почтение, — пробормотал я, немного помявшись.

— Здравствуй, — кивнул мне Старик. — Можешь начинать задавать вопросы, я же вижу как тебя распирает, хе-хе. Но помни, времени у нас мало, задавай только те, которые ведут к сути.

Вопросов у меня было вагон и маленькая тележка, но начал я с самого главного:

— Я сошёл с ума?

— О как, — Старик даже крякнул от удивления. — А если я тебе скажу, что ты в здравом уме, ты мне поверишь? — Он хитро прищурился.

Я было открыл рот для ответа и сразу захлопнул его обратно. — Это тупик! Ведь правда, что изменит его ответ? Он — часть моей шизы, а какой псих признает, что он болен? Я накрыл лицо ладонями и глухо застонал. А Старик, поняв что мне нечего сказать, продолжил:

— А что изменится для тебя, если ты... хм... переселишься в дом скорби? — Сидишь в четырёх стенах, ешь, пьёшь, пялишься в потолок и изредка выходишь на свежий воздух. Чем это отличается от твоей нынешней жизни?

Я раздвинул пальцы и посмотрел на Старика. А он, отвечая на мой немой вопрос, добавил:

— А свобода... Так, много ли её было у тебя, до нашей встречи? Самая прочная темница — это оковы разума и души.

Из меня будто стержень вынули, я опустил руки, ссутулился и сел на второй камень перед столиком, напротив Старика.

— Ты ищешь доказательства во сне, — он посмотрел на меня с усмешкой, как отец на неразумное чадо, — и не замечаешь их в явном мире. Или замечаешь, но почему-то не веришь самому себе. Разве не хочется тебе прикоснуться к древним Знаниям, стать сильнее, жить, а не существовать?

Он посмотрел мне в глаза, будто в душу заглянул.

— Тебя не сумасшествие страшит, ты боишься поверить в начало своей новой жизни, чтобы не случилось как тогда, в юности, да? — Любимое дело, любимая женщина, первые успехи, признание, планы, надежды и вдруг... пустота.

Он читал меня, как книгу. Было бессмысленно врать ему или пытаться утаить от него что-то.

— Ты читаешь мои мысли? — пробормотал я.

— Я — твой сон, а сны — часть сознания, — усмехнулся он. — А знаешь в чём разница между тем, что было с тобой тогда и тем, что сейчас?

— У меня нет выбора, — я кивнул и опёрся руками на столик, опустив голову.

— Выбор есть всегда вообще-то, — сказал Старик. — Но ответ почти верный. Сила уже в тебе. Она не враг, но слабости не терпит. Сумеешь пробудить свою Волю, овладеть Искусством, тогда получишь шанс выжить и, возможно, возвыситься. Пожелаешь жить как прежде, валяй, только Сила никуда не денется, она останется в тебе. Но, без Знаний и Воли ты будешь, как дом с сокровищем без хозяина, крепкого забора и сторожевых псов — любой желающий, приходи и забирай.

Помолчали.

Я чувствовал себя чистым листом, как тогда, на первой рассветной пробежке. Старик, дал мне немного свыкнуться с этим ощущением, а потом сказал, хлопнув себя ладонями по коленям:

— Ну вот теперь задавай вопросы! Только, уже по-настоящему.

— Как тебя зовут? И кто ты? — спросил я охрипшим голосом.

— У меня нет имени, ведь я всего лишь образ. Но человека, которым ты меня видишь, звали Суэн эн-Шамаш.

— Но ты не он?

— Нет. Его душа стал частью Дыхания больше семнадцати веков назад. А я лишь слепок его личности, содержащий значительную часть его Знаний, память о его общении с учениками, которых у него было на удивление много... Я и тысячи таких как я создаются Дыханием, чтобы наставлять Гранителей — тех, кто первыми принимает Знания в пробуждающемся мире.

— И как мне тебя называть?

— Зови меня Наставник, так будет правильно.

— Тогда, передаю тебе привет, — я вспомнил парня, которого встретил на пробежке, и усмехнулся.

— А-а-а, ведун, — неопределённо протянул мой собеседник. — Ну как, ты понял, чем плоха непрошенная помощь? — он испытывающе посмотрел на меня.

— Хм..., — я задумался. — Если б не он, я бы погиб, разве нет?

— Если б не он, ты бы вовремя отошёл от того дома и не попятился, как рак, под колёса самобега, — поверг меня в ступор Старик. — Вникаешь?

— Да... Вникаю, — задумался я. — Так мне не стоит с ним больше встречаться?

— Отчего ж? Вы можете помочь друг другу. — Оба дурни, каких поискать, но вдвоём, глядишь, полегче будет.

— Что такое Дыхание... Наставник? — я отметил, что мне понравилось как звучит это обращение.

— Когда Творец создал Мироздание, он наполнил его своим Дыханием и миры стали оживать. Дыхание — это высшее проявление Воли Творца, способное делать мёртвое живым, двигать недвижи́мое, создавать невозможное.

— М-м-м... Магия? — я прошептал это слово.

— Магия, волшба, чародейство, пф-ф, — Старик поморщился, будто вишнёвая косточка на зуб попала. — Пустые слова, придуманные безграмотными людьми в зимние Циклы. Знания и Воля — вот чем владеют Искусники. И я говорю не про то слово, которым в твоём мире называют обычную твёрдость характера и умение добиваться своего. Я говорю тебе о Воле, которая есть суть твоей Силы. Сумеешь пробудить Волю и она станет твоими бронёй, мечом и десницей.

— Это как аура что-ли? — пытался я раскладывать по полочкам информацию, которой сыпал Старик.

— Эхе-хе-хе-хех... Если тебе так понятнее, то да, как а-у-ра, — прожевал он это слово и выплюнул. — Я говорю с тобой на твоё языке и стараюсь находить в нём слова, отражающие истинную суть вещей. Но наречия зимних Циклов... Они всегда состоят из поломанных смыслов предыдущего Лета. Не цепляйся к привычным словам, для тебя важнее нутром принять свою новую суть.

— И ты меня этому научишь? — С придыханием уточнил я.

— Я покажу тебе Знания, которыми владел Суэн, объясню как быстрее преодолевать пороги Силы, которая является лишь одним из проявлений Дыхания. А учиться и набивать шишки тебе придётся самому, — терпеливо объяснил он.

— А кто такие Гранители? Нет, я понял, что я теперь один из них, но кто они... мы такие? В чём наша цель?

— А в чём цель жизни человека?

— Так э-э-э... хм...

— М-м-м-да, нашёл у кого спросить, — усмехнулся Старик. — Просто живи, становись сильнее, исследуй новый мир, защищай то, что тебе дорого. Гранители — это Знающие, первыми встающие на грань, разделяющую людей и... прочих. В разные Циклы, в разных землях их называли по-разному, но в ваших современных языках не слова, а пустые оболочки. Смыслы исковерканы, корни перепутаны, тьфу... Важно другое — Дыхание приходит в твой мир. Оно подобно океанскому приливу — сначала струи, потом ручьи, потоки и вот уже сокрушительная волна накрывает сушу, а потом тишь да гладь. — Через несколько десятилетий, может век, оно займёт положенное место в строении мира, а пока, оно бурлит, пробивает себе дорогу, сносит то, что ему не по нраву. И вот тут нужны вы — Гранители — Знающие, что отвлекут Дыхание, станут его первыми творениями. Его суть ведь созидание. Опять же, нечисть да отродий разных приструнить вам придётся, они проснутся голодные, жуть.

— А где было это Дыхание раньше? И что это за Циклы? — я не заметил, как весь обратился в слух.

— Если коротко, то так, — Старик задумался на секунду. — Творец создал миры, вдохнул в них жизнь и понял, что посеял хаос. — Всё меняется непрестанно, разрастается, умирает, приобретает новые формы, все друг друга жрут, миры гибнут и снова наполняются жизнью. Суета и бардак. Тогда он создал Первых — помощников, кои стали наводить порядок в мирах. Творец посмотрел, понял, что ему тут делать больше нечего и пошёл себе дальше. А Первые остались хозяевами Плато. Поделили они миры меж собой и стали друг с другом соперничать — у кого мир краше. Возомнили они себя равными Творцу и начали создавать людей. И тут, как друг перед другом не похвалиться? — У этого лесные жители, что способны целый город вырастить, у того горные трудяги из камня что угодно добыть могут, а этот великанов создал, а тот... Ну ты понял. И наделили они своих детей Знаниями, а спустя время разгорелись войны... И настал хаос пуще прежнего. Первые поняли, что почти уничтожили дело рук Творца и бросились спасать то, что осталось. Они собрались все в Срединном Мире, где стоял Город, построенный Творцом и запечатали Его Дыхание, чтобы оно не распространялось на остальные миры. А когда повсюду настало могильное спокойствие, Первые установили Циклы. С тех пор, Дыхание Творца приходит в миры лишь на время, недостаточное для того, чтобы люди успели набрать чрезмерную Силу. Затем следует Цикл, когда Дыхание покидает мир, остаются лишь его крохи, чтобы сохранить течение жизни.

Старик недовольно пожевал губами и добавил:

— Слушай, парень, я ведь не мудрец какой, мой предел — крупица Знаний, да пара советов. А История — она людьми пишется и остаются нам только намёки да подсказки. Первые, если они и были, уже стали сказкой. А больше никто не знает, как оно было на самом деле. Людская память коротка, а события прошлого каждый иначет по-своему. Ты оглянись — вы же, дальше четвёртого "колена", предков своих не помните, а о том, что всего век назад было, каждый из вас вспоминает по-разному, порой наперекор друг другу. Ну, вот вспомни, что было в твоём мире в прошлом столетии?

— Война была, мировая, — выдал я справку.

— Угу, и как закончилась?

— Наши победили.

— А что в других землях говорят о том? — Спросил он с горькой иронией.

— Понимаю о чём ты, — я согласно кивнул.

Мне вспомнилась прочитанная мной статья, об опросе японской молодёжи, большая часть которой уверена, что атомные бомбы на их страну сбросила Советская армия.

— И ведь меньше века прошло, — Наставник голосом подчеркнул как это мало. — А что будет ещё через век? А через пять? А теперь, скажи мне, ученик, почему ты уверен, что пятьсот или тысячу зим назад всё было именно так, как написано в книгах? Кто писал эти книги? А кто писал летописи тех времён, когда и читать-то могли немногие? То-то. За все летние Циклы и говорить не стоит, но то, что вы знаете о прошлом — больше походит на сказания необразованных крестьян, хе-хе. А всю вашу ... кхм... историю взять. — Десятки тысяч лет существуете, так? От палки дошли до меча, от плуга до... хе-хе, плуга, от повозки до повозки... А потом р-р-раз! И всего за пять веков придумали сразу всё? И океаны пересекли, и пар приручили, и э-лек-три-че-ство тьфу... Суть — костыли, в отсутствии Силы.

Наставник встал со своего места и вышел из под навеса на ровную круглую площадку, очищенную от травы и камней.

«Опять из неоткуда появилась», — без удивления подумал я, просто констатируя факт.

— Хватит болтать, — бросил мне он. — Итак уйму времени потратили. Иди сюда, покажу тебе кое-что и пойдёшь к себе.

Я зачерпнул чашей воды из источника, отметил, что вода гораздо холоднее прошлого раза — летом самое то, и подошёл к Наставнику. Он указал мне на место рядом, чуть позади, и начал выполнять какую-то... последовательность упражнений.

— Не стой столбом, повторяй за мной, — прикрикнул он на меня.

И я начал повторять. Попытался. Это было похоже на калистенику, которая сейчас в большой моде. Принцип заключается в использование веса собственного тела, в качестве основной нагрузки. Упоры руками, скручивания, растяжка, различные виды удержания "планки"... Правда, в сравнении с тем, что я видел в роликах "ты трубы", здесь различные позиции связывали плавные и гармоничные переходы. В итоге, с паузами, остановками, удержаниями, но весь комплекс как бы являлся единым упражнением.

О, я почувствовал каждую мышцу, каждый хрящик и каждую косточку в своём многострадальном теле. Большую часть движений и поз я просто физически был не способен выполнить, но... выполнял. Хрустел, кряхтел, сопел, но делал. А мой уже такой "любимый" наставник заставил повторить всю процедуру несколько раз. Закончив, он обратился ко мне, лежащему в позе павшей лошади, на земле:

— Отныне, будешь выполнять это Упражнение каждый раз после бега и на закате. Времени мало и каждый твой Сон забирает часть меня, но мы должны успеть... Мы успеем! И помни: будь осторожен, ни с кем не откровенничай. А теперь, ступай!