Доля Пути: Лето

Интерлюдия — Насиба (третий день после закрытия пробоины)

Сознание медленно возвращалось к ней, возможно, потому, что она почему-то очень не хотела этого. Вместе с запахом нашатыря, в её разум ворвались звуки человеческой речи, ощущение ветра, коснувшегося кожи и солнечный свет, бьющий прямо в глаза. Она не сразу узнала лицо склонившегося над ней мужчины, а когда узнала — вспомнила, почему ей так не хотелось возвращаться в этот мир. — Этот мир опустел для неё. Мама, отец, брат с золовкой и их дочка — совсем кроха... Но самое страшное, погиб и её сынок Тимур — её солнце, главный смысл жизни. Насиба почувствовала, как желанное забытьё вновь затягивает её.

— Насиба, любимая! — встревоженный и хриплый от сдерживаемых слёз голос мужа не дал ей ускользнуть в спасительный омут. — Ты можешь встать? Здесь фельдшер. Может, отвезём тебя в больницу?

Она вновь открыла глаза и обессиленно мотнула головой. Мурад подал ей руку и, обняв за плечи, помог подняться. Она огляделась вокруг — сквозь мутную пелену, увидела женщину в лёгких синих брюках и рубашке, с медицинским чемоданчиком в руках, чуть в стороне — милиционера с кожаной папкой, газон, с которого она только что поднялась... Папа очень гордился своим "английским" газоном... Наконец, её взгляд упёрся в чёрное пепелище — всё, что осталось от уютного шале, построенного её отцом. К горлу вновь подкатил ком и она разрыдалась, истерика била её крупной дрожью. Она не почувствовала сжимающих плечи рук, которые буквально дотащили её до арендованного авто, на котором они примчались сюда, прямо из аэропорта.

Врач что-то говорила ей, кажется убеждала сделать укол, а Насиба пыталась выбраться из автомобиля. — Почему они так уверены, что Тимур тоже погиб? Возможно, он пошёл гулять в горы или успел выбежать из дома... Она не могла представить родных обугленными трупами, это бред, бред, бред.... Что-то укололо её в руку. Мурад прижал её к себе, шепча на ухо слова, которые она никак не могла понять. Её разум балансировал на опасной грани — между пропастью безумия и бездной отчаяния. Внезапно, ей стало легко и безразлично, только щемящее чувство утраты, тонкой ниточкой, связывало её с реальностью. Муж бережно перекинул её ноги в салон и она легла на заднем сиденье ничком. Хлопнула дверь. Сквозь туман, обволакивающий её разум, она ещё слышала обрывки фраз.

Милиционер что-то говорил Мураду про останки, экспертизу — слова, смысл которых её мозг отказывался воспринимать. Потом, кажется, врач что-то говорила про больницу, рецепт, сильнодействующие седативные...

Из мягких объятий полудрёмы её вырвало слишком резкое торможение — автомобиль вильнул в сторону и остановился. Она инстинктивно вытянула руку, упираясь в спинку водительского сидения.

— Насиба, ты в порядке? — обеспокоено спросил муж, поворачиваясь к ней.

— Что случилось? — она села, пытаясь стряхнуть с себя сонливость, и посмотрела вперёд, через лобовое стекло.

Дорогу, которая в этом месте делала поворот, перегораживала груда земли вперемешку с камнями. Видимо, пока они были наверху, произошел небольшой оползень. Мурад отстегнул ремень безопасности.

— Милая, ты не выходи из машины, на всякий случай. Я пойду посмотрю, может, удастся освободить проезд.

Он не успел выйти или сказать что-либо ещё. Задняя дверь, с водительской стороны, открылась и, уже через секунду, рядом с Насибой оказался какой-то человек — она успела заметить только густую бороду, серую одежду, похожую на военную и почувствовать запах костра. В салоне что-то тускло вспыхнуло — незнакомец отнимал руку от головы Мурада, тело которого как-то резко обмякло, откинувшись на спинку сиденья, его голова безвольно склонилась на бок. Насиба вскрикнула и рванула ручку двери со своей стороны, но фраза, брошенная чужаком, заставила её замереть.

— Твой сын жив.

Она обернулась, но дверь закрывать не спешила, продолжая стоять одной ногой на асфальте. По-волчьи серые глаза смотрели на неё спокойно, а их обладатель сидел на другом конце сиденья, даже не пытаясь задержать её.

— Здравствуй, Насиба! Тебе не нужно меня бояться. Твой муж просто спит, ты сама потом решишь — что ему рассказать. У меня долг перед твоим отцом, поэтому говорить я буду с тобой.

Она бросила взгляд на Мурада, отметив что его грудь поднимается от медленного глубокого вдоха — и правда спит. Снова взглянула на незнакомца. Он молчал и, несмотря на бомжеватый, даже дикий вид, умудрялся излучать добродушие и какую-то... надёжность что ли. Насиба захлопнула дверь и откинулась на неё спиной, не сводя глаз со странного бородача. Куда бежать на пустынной дороге? Да и как бросить мужа в руках неизвестно кого? Но главное, что заставило её вернуться в машину, была крохотная искра безумной надежды.

— Я был знаком с твоей семьёй недолго, но они успели очень много сделать для меня. Тимура я видел, когда он в прошлый раз гостил у деда. Навряд ли он рассказывал обо мне, ведь я просил их...

— Ты — маг?

Насиба начала смутно припоминать как они с сыном смотрели ставшие мега популярными в интернете ролики про «ноблей» — так молодёжь называет людей с необычными способностями — и Тимур похвастался, что у них с дедом есть знакомый маг. Тогда, она и Мурад лишь улыбнулись детским фантазиям, но за последнее время, эта тема стала мировым мейнстримом в массмедиа. Сейчас она была готова поверить хоть в Деда Мороза, лишь бы её мальчик был действительно жив. Или она уже в больнице и бредит?

— Хм... Да, я — маг.

— Где мой сын? — поторопила она незнакомца, быть может слишком резко, но от переизбытка эмоций и успокоительного, контроль над собой давал сбой.

— Я не знаю... Но выясню.

— Полиция... То есть, милиция — они нашли останки всех...

Спазм сдавил горло, не позволив закончить фразу, подбородок задрожал и она поспешила укусить себя за нижнюю губу, сдерживая рыдания

— Да, я знаю, — своим голосом он, будто пытался передать ей немного своего спокойствия. — Я был там, когда прибыли следователи. После того, как они ушли, я... провёл своё расследование. Скажем так... я увидел фрагмент той ночи.

— Как это «увидел»? Я ничего не понимаю? Ты видел моего сына? Почему ты не говоришь где он? Ты похитил его? Тебе нужен выкуп? Чего ты хочешь?

— Посмотри на дорогу.

— Что?..

— Вперёд, на дорогу. Посмотри!

Насиба, в полном недоумении, сделала что он сказал и... Дорога была свободна — никакого оползня, камней, даже следов никаких — ровный и чистый асфальт. Она точно в бреду. Это — сон или...

— Это была иллюзия, — ответил он на её невысказанный вопрос. — Я не хотел, чтобы другие люди видели нас вместе, там наверху. Поэтому я остановил вас здесь. Твой сын не выдумывал, называя меня магом, хотя, правильней... Неважно. Важно, что Тимур жив — это мне достоверно известно. Они бросили в огонь тело другого подростка.

— Что?... Я не...

— Насиба, — он мягко прервал её. — Ты замечала... за своим сыном некоторые странности, в последнее время? Возможно, он видел необычные сны или... рассказывал о странных ощущениях? Быть может, его посещало... чувство, будто с ним происходят некие изменения?

— Н-нет... я не знаю... все подростки помешались на этих ноблях и Тимур тоже засматривался роликами про них, много времени проводил на форумах... Но он, по крайней мере, не одевался в дурацкие костюмы и сумасшедшим не выглядел, как некоторые. Почему ты спрашиваешь?

— В посёлке есть ведунья, я говорил с ней. Ильяс-ака приводил к ней Тимура.

— Ведунья? Это что-то вроде гадалки? Но зачем? Всевышний... Папа не верит во всю эту... То есть, не верил.

Она, всё таки, разрыдалась, от того, что перед глазами вновь предстало то пепелище.

— Насиба, возьми мою руку.

Он протянул ей свою ладонь, повёрнутую вверх. Она инстинктивно отстранилась, но потом увидела нечто поразительное. — На его ладони возникло мягкое сияние, которое начало сплетаться в какой-то символ или узор, как объёмная голограмма на презентации нового продукта. Этот узор был одновременно похож на цветок, на колокольчик, на морскую волну. Она заворожено накрыла это чудо своей ладонью. Волна безмятежности и умиротворения затопила её сознание, в воздухе разлилась мелодия, состоящая всего из одной кристально чистой ноты, а по телу прошла дрожь и, на мгновение, ей стало тепло, уютно и спокойно, будто дома, в ванне, после долгого и тяжёлого дня. Она даже глаза прикрыла, чувствуя как ослабевает тугой узел из её нервов.

— Я не хотел тебя напугать или заставлять мучиться ещё больше, — сказал он всё тем же спокойным тоном. — Но, я... не могу лгать. Ты готова спокойно выслушать правду и помочь мне найти твоего сына?

Заметив, что сияние угасло, она нехотя отпустила его руку и взглянула ему в глаза. Благодаря волшебной волне, её мысли обрели четкость и ясность. Она увидела то, чего раньше не замечала из-за своей истерики. — Красные опухшие веки, мешки под глазами, лопнувшие капилляры. — Она увидела зеркальное отражение своего горя. А ещё, в глубине этих серых глаз тлеющими угольками затаился гнев. Насиба поверила ему, как верят в чудо, когда больше ничего не остаётся. В ответ на вопрос, она молча кивнула, мол, готова слушать и не перебивать.

— Той ночью, к дому твоей семьи пришли четверо. Машину оставили где-то примерно здесь. Они...

На этот раз он сам взял её за руку.

— ... убили их всех.

Насиба почувствовала как перехватывает дыхание и весь мир сужается до лица этого человека. Очередная "волшебная волна" позволила ей остаться в реальности. Она стиснула зубы и, хоть ей хотелось выть, как дикий зверь, просто продолжила слушать.

— Тело Тимура они погрузили в авто, а пожар подстроили. Почему я уверен, что твой сын жив? — Поселковая ведунья, призналась, что увидела в мальчике зараждающуюся Силу... хм... В общем, он — потенциальный нобль, чтобы тебе было понятнее. Она сказала правду — я... точно знаю, когда люди лгут мне, она не лгала. Не знаю, как такое возможно, прежде не слышал, чтобы Силу получали подростки. Но, я несколько месяцев был в информационном вакууме... Да, мне предстоит ещё разобраться в том, что творится в мире. Не знаю я и кто были те четверо, и куда они увезли парня, но непременно выясню. Ты хочешь помочь мне?

Она кивнула, мысленно отгоняя рой вопросов, заполнивший её разум. К чёрту логику и материализм, сейчас она позволит существовать только надежде. Дождавшись её кивка, он продолжил:

— Сейчас вы вернётесь в столицу, будете подписывать какие-то бумаги, утрясать формальности и прочее. Не единым словом или эмоцией не вздумай выдать то, что тебе известно о похищении сына. — Кто бы не были эти люди, со свидетелями они не церемонятся. Вникаешь? Улетайте в Питер... вы ведь там живёте сейчас? Улетайте так, как и планировали. Если решишь рассказать мужу о нашем разговоре, лучше это сделать уже там. Повторю: никто не должен заподозрить у тебя даже тени сомнения в смерти сына. Ещё, мне нужен твой контакт, по которому я смогу связаться с тобой, когда вызволю Тимура.

Непослушными пальцами она расстегнула замок своей сумки, чуть не сломав ноготь, но даже не заметила этого. Достав блокнот, она быстро вывела несколько "прыгающих" цифр — номера её частного и рабочего телефонов и протянула листок ему.

— И последнее. Мне нужно немного твоей крови. Если... Когда я выясню направление поисков, она поможет мне определить точное место.

Он вынул из кармана металлическую коробочку, в которой оказался комок, похожий на древесный гриб или засохший мох — как губка. Также, он протянул ей небольшой раскладной нож.

— Только... Ты должна сама, понимаешь? Добровольно отдать кровь — это важно.

Удивительно, как обстоятельства меняют мировосприятие. Насиба даже секунды не сомневалась. Взяв нож, она провела бритвенным лезвием по мягкому основанию большого пальца другой руки. Было больно, аж стиснутые зубы заскрепели, но совсем не страшно. Она прижала странную губку к порезу, напитывая её своей кровью. Маг забрал у неё нож, аккуратно убрал губку обратно в коробочку, а потом, взяв её раненую руку, приложил к ней свою ладонь. Насиба даже не удивилась, когда от пореза не осталось и следа, а боль исчезла мгновенно. С почти маниакальной радостью, она любовалась ещё одним доказательством того, что перед ней не сумасшедший. Заметив, что он собирается уходить, она схватила его за рукав куртки.

— Подожди!

Он посмотрел на неё и не дожидаясь вопроса, ответил, будто прочитав её мысли:

— Я не знаю ничего о жизни после смерти. Однажды... я видел как душа уходит... не знаю куда. Но она улыбалась, она была счастлива.

Насиба снова не сдержалась и слёзы хлынули из глаз. Однако, рукав она не отпустила.

— Ты убьёшь их?

Уголёк гнева, тлевший в глубине его глаз, на секунду вспыхнул пламенем, но сразу угас.

— Не сразу, — ответил он. — Каждого из них я заставлю умолять о смерти.

Этот день, определённо, что-то перевернул в сознании Насибы. Если бы ещё вчера ей сказали, что она будет желать кому-то мучительной смерти... Сейчас она желала и была уверена, что где-то ходят четверо покойников, которые просто ещё не знают об этом. Она отпустила рукав. Поджав губы и кивнув, она спросила:

— Тебе нужно что-нибудь? Деньги?

Он улыбнулся уголком губ и медленно мотнул головой.

— Просто не делай глупостей. Тимуру нужны живые мать и отец.

Он дотронулся до головы Мурада и сразу вышел из машины. В оконное стекло, широко распахнутыми и горящими от надежды глазами, она наблюдала как маг поднимается по склону холма и будто растворяется в воздухе — только еле заметное размытое пятно добралось до гребня.

— Насиба! — потирая шею, затёкшую от неудобной позы, Мурад пытался прийти в себя — Что случилось? Почему я...?

— Дорогой, успокойся, — она сжала его плечо рукой. — Ты перенервничал, почувствовал головокружение, успел съехать с дороги и отключился буквально на пару минут. Давай я поведу.

— Отключился? Офигеть! Подожди, там вроде был завал...

— Какой завал? — она открыла дверь, собираясь пересесть на водительское место. — Тебе показалось. Наверно, мозг не выдержал напряжения. Пересядь на пассажирское, дальше я за рулём.

— Ты уверена? Ведь...

— Мне помог укол. Не волнуйся, я справлюсь.

Сев за руль и не обращая внимания на удивлённые взгляды мужа, она уверенно завела машину и вырулила на дорогу. Пусть смотрит — там в городе она сыграет безутешную мать, как нужно. Ради сына, она сделает всё идеально.